ЗАКЛЮЧЕНИЕ КЯХТИНСКОГО ДОГОВОРА 1728 ГОДА 72 страница
Также по моему требованию послано 20 печатей государственных обрасцовых из Сената, да таковых же 20 велено послать от здешняго града Тобольска сибирского губернатора и дабы оные печати послать в Ургу к пограничным владетелем, а имянно Тушету-хану с товарыщи по требованию китайских министров, о которых они многократно упоминали, дабы впредь с таковыми пашпорты могли пропусканы быть куриеры, когда от двора российского или сибирского губернатора в Пекин посыланы будут. И для того вышеозначенные 40 печатей в шкатулку положены, моею печатью запечатаны и с сим листодавцем, куриером Шумиловым, по указу в Ургу посылаютца. И ваше благородие оного отпустите, придав ему доброго толмача, а имянно Рязанова, ежели в добром здравии обретается, или кого разсудите за благо, дабы оную шкатулку ургинским владетелем с письмами моими вручить могли и от них ответного письма требовать и из Урги назад возвратитьца к вашему благородию, и ежели будет ответное письмо, оное можете разпечатать, перевесть и у себя до отпуску первого куриера держать, а когда куриер возвратитца назад, то оное письмо и с переводом ко мне пошлите.
В протчем поступайте по силе данной вам инструкции, не отдаляясь от мирного трактату, трудяся по своей должности и благоразумию во всем том, [339] что касается к лучшей пользе высокого /л. 215/ интереса его императорского величества как о совершенстве строения слобод, так и умножении купечества на назначенных местах и содержании порядка пограничного по моему определению.
|
|
|
А когда к Вам прибудет инженер-прапорщик господин Бабарыкин, которой послан для строения регулярной фортецы при Селенгинском, хотя оную фортецу ныне строение до другого указу отложено за многими притчинами, наивящшая — за неимением подлинного известия о аситуации того места и письменного чертежа и плана, которой я имею с собою, а господину Бабарыкину велел указом сочинить другой план и чертеж своего мнения и послать к двору императорского величества, и по получении подлинного известия пошлется точный указ и чертеж о строении, между тем прикажите ему, Бабарыкину, с кондукторы, при нем обретающимися, приводить Чикойскую Стрелку в строение совершенной дефенсии, также и на Кяхте велите укрепить пруды инженерным манером для вечного непорушения и протчие починки в слободе и в Новотроицкой крепосце, что разсудите за благо по их инженерному предуведению, дабы напрасно люди не гуляли и время не тратили.
Также и удинской полисад построен зело нерегулярно, что я обзервовал в моем проезде. И ежели салдаты будут в Удинску на винтер квартерах, пошлите на весну с присудствующими болварками поправить, как воинский регул повелевает.
|
|
|
Ежели капитан Михайло Шкадер при Аргуни на урочище Цурухайту сего лета торговой слободы не построил, и будет остановка от нерадения нерчинских служивых, таким образом на предбудущее лето пошлите в прибавку к преждепосланному капральству и другое капральство салдат, между которыми б было несколько человек плотников для совершения оной слободы. А оных салдат отпустите на государевых лошадях, обретающихся при Стрелке, на которых могут по прибытии и лес возить и протчую государеву работу работать в оном строении до совершенства. А под правиант на месяц под оное капральство требуйте /л. 215об./ 12 подвод междворных от Селенгинска до Нерчинска и до новой слободы.
О правианте же пишите указом к нерчинскому камисару и сие токмо за предуведение, ежели преждепосланным капральством и нерчинскими служивыми оная слобода не может быть построена. Ежели же получите известие, что по прежнему моему определению строение можно привесть в совершенство, то другого капральства не посылайте, токмо пошлите одного кондуктора для вспоможения и строения по лучшей регуле к капитану Шкадеру.
Господину Бабарыкину прикажите снесть совершенной план с того места, что я назначил при Селенгинску под строение регулярной фортецы, также ежели оную строить земляную, может ли земля, которая на том месте обретается, быть угодна. Ежели же оная земля не угодна, велите отведать глубины две сажени, нет ли на низу тины, также осмотрить по реке Селенге и по Чикою вверх, где б место пригоже для приискания дерна на брусвалы оной фортецы. А, мню, между новою и старою Стрелкою дерна довольно, которой может быть спущен по случаю на лесу, которой будет рублен на полисад. Также ежели по времени будет строить каменную фортецу, прикажите смотрить по реке Селенге до самого Байкала и по протчим рекам в околичности известного камени и приказать ему, Бабарыкину, дабы он о всем праведную и безпохлебственную реляцию к двору его императорского величества с приключением своего мнения послал, в чем вы в даче салдат и протчего чините ему вспоможение.
|
|
|
Сего куриера Шумилова держите при себе до предбудущаго месяца аугуста, а по нужде и до сентября, которого в то время к двору его императорского величества отпустите по силе данной ему от меня подорожной и с оным пошлите чертеж и информацию вышеписанного Бабарыкина в [340] Государственную Иностранных дел кольлегию, также пишите ко мне о всем обстоятельно, наипаче что следует о государственном караване. И ежели оной возвратился или до того числа возвратитца, то письма господина агента Ланга пошлите и, как скорее можете, о возвращении каравана и протчего меня уведомите, так-же и торг при Кяхте как /л. 216/ зачинаетца, и починают ли китайцы с своей стороны слободы строить или не починают, и живут ли смирно в пограничном соседстве, и о протчем, о чем разсудите за благо, пишите обстоятельно.
|
|
|
Ежели господин иркуцкой командант Измайлов на Кяхту для умножения государственной икономии вина не послал и кружечного двора не установил, побуждайте ево письмами, дабы оное учинил для лучшаго интересу и прибыли государственной. А о протчем в делах государственных, в чем нужда позовет, по силе данной вам инструкции и моего определения можете с ним, командантом, списоваться и согласно общее старание к лучшему исполнять. А отсюда с сим куриером посылается к нему, Измайлову, указ из Тобольской губернской канцелярии, дабы все исполнял до указу по моему определению.
Печатные обрасцы, которые посланы в шкатулке, на оных печатех написано по-руски, откуду печать, и ваше благородие разпечатайте шкатулку и, призвав тайшу Лупсана, Мостинина или Амура, прикажите под руским письмом на печати то ж слово в слово написать письмом мунгальским, а потом и паки оные печати в шкатулку положите, своею печатью запечатайте и в Ургу при письме моем отпустите.
Из Тобольска, ноября 9 дня 1728 году 20.
Благородный господин полковник Иван Дмитриевич.
С сим куриером Шумиловым писал я благородию вашему в другом письме пространно о всем, на которое ссылаюся в прибавку. Ежели до предбудущаго лета не пошлется к вам точный указ о строении регулярной фортецы, чего не чаю, и в таком случае оставшему /л. 216об./ полку Якуцкому под твоею командою мало работы будет в починках прудов Чикойской Стрелки и протчего, как в другом письме милости вашей изъяснено.
А понеже имеется необходимая нужда, первое, в четырех тысячах бревен самых лутчих, толщиною сколько более возможно, длиною от трех до четырех сажен на строение командантского и посольского домов, которых в Селенгинску не имеется, и бывают жители непорядочно утеснены такими постоями, и приезжие посланники ставятца в убогие дворишки, второе, таким же образом не без нужды на работу государеву на полисад, где оной велено поставить будет при Селенгинском, несумнительно, ежели новую фортецу строить, то лес на полисад зело нужен есть, ежели же регулярную фортецу не строить, то необходимая нужда позывает старой Селенгинской полисадом, рвом и рогатками закрыть.
И для вышеписанных двух притчин в предбудущем году, богу извольшу, в месяце майе, когда лес в сок приходить почнет, пошлите 50 человек конных из драгунской роты да 100 человек салдат пехотных с топорами под командою порутчика Грекова и другого офицера, кого разсудите за благо, дабы они лес вверх по рекам Селенге и Чикою, где лутче разсудят за благо, рубили. Первое: на хоромное строение четыре тысячи бревен, как выше упомянуто. Второе: десять тысяч бревен трехсаженных, которые на полисад годятца, дабы из одного бревна две полисадины зделать можно, и всего хоромного и полисадного лесу четырнатцать тысяч бревен, и оной бы лес оскоблили и в лесу на месте для просухи оставили, а провиант под вышеписанных драгун и салдат отпустите на телегах и лошадях государевых, а в месяце августе, когда лошади государевы накормятца, и вышеписанные бревна уже в просухе будут, прикажите оные вышеписанным драгуном и салдатом на государевых лошедях и [341] телегах поставить на берег реки Селенги и Чикоя, против которой оные рублены будут, и сложить в кучи на высоком месте при реке, дабы водою тот лес снесен быть не мог, которые не спускать /л. 217/ до указу для того, ежели регулярная фортеца точно повелено будет строить, тогда и оной лес к назначенному месту под строение новой фортецы спущен быть может, ежели же новая фортеца строить не будет повелено, тогда оной лес к старому Селенгинскому спустить можно, о чем пошлется впредь указ, а ваше благородие неотменно такой лес на берегах вышепомянутых рек велите нарубить и в совершенной готовности на берегу держать, дабы напрасно лутчее летнее время не тратить. Третие: между Кяхтою и Стрелкою на угодных трех местах, где лутче разсудите за благо, прикажите салдатом нарубить лесу временно по нескольку сот бревен на каждом месте, из которых строить трои большие хоромы по своему благоискусию для содержания почтовых лошадей и пристанища проезжих купцов и протчих во оных хоромах. А, мню, доведетца строить первые хоромы на ключах, вторые у калинки, третие в Истопникове зимовье, ибо на всех трех местах вышеозначенных травы, лесу и воды предовольно.
Я не сумневаюся, что ваше благородие по своему искусию и верности все мое определение исполнять не оставите, понеже я, что к Вашему благородию пишу и что писал и определил указом его императорского величества, дерзну Тайному верховному совету поднесть. И ежели что не будет исполнено, в том я ответчик не буду, но тот, за кем остановка учинитца. Ежели топоров у Вас будет мало и прежние испортились, прикажите кузнецам полковым сей зимы все старые топоры починить. Ежели в железе имеете нужду, можете довольствоватьца из Селенгинского камисариата, которому велено указом его императорского величества, что нужда позовет, на строение по вашым письменным требованиям исполнять. И что будет чинитьца на возвращении сего куриера Шумилова, благоволите меня уведомить.
Ежели же благородию вашему при границах жить скучно, то пошлите о возвращении просительное челобитье, я поистинне и в том вам по возможности вспоможение чинить не оставлю. И сие можете учинить, когда возвратитца господин Ланг из Пекина, которой может пограничныя дела вместо вас управлять, а подполковник Брикхаузен полковыя. Сие пишу в такой мере, ежели Вам при границах жить трудно, и сие обещаю дружелюбительное ходатайство. А до повелительного указу его императорского величества доведетца вам жить при границах и исполнять все оное, что определено указом до сего числа.
Из Тобольска, ноября 9 дня 1728 году. /л. 217об./
Господин Семен Бабарыкин, мой особливый благодетель.
По любезном поздравлении милости вашей извествую с божиим вспоможением счастливое мое сюды прибытие, где получил чрез особливую государственную грамоту милостивую апробацию (См. док. № 78) на все мои поступки в порученной мне комисии и протчем определении, и на предбудущей неделе, богу извольщу, путь свой воспримаю к двору его императорского величества.
Сей листодавец, куриер Шумилов, посылается на границу в Ургу за некоторым делом государственным, которому велено указом его императорского величества жить при границах до предбудущаго лета, хотя до августа или сентября месяца, а потом возвратиться к Москве для привозу разных ведомостей пограничных и караванных, между которыми небезнужны суть для подлинного известия и точного определения чертежи и информация милости вашей о местах при Селенгинском и при Нерчинском, от мене приисканных для [342] строения регулярных фортец, хотя с оных имеется план и чертеж при моей свите, сочиненные от Христофора Ягана Шварца, которой в Швеции инженерству учился и в практике фортецы строил, хотя ныне и трубачем при мне обретается. Однакож милость ваша по указу к такому делу определен, доведетца вам приложить излишние труды о сочинении плана, делиниации, чертежу и одного места и другого, каким образом по своему благоискусию и верности разсудите оные фортецы строить, каменные ль или земляные, и какие материалы на строение вблизости или во околичности оных мест обретаются. И ежели в чем последнее препятие или невозможность, пишите окуратно к двору, представляя свое мнение правдою, как надлежит доброму человеку и искусному мастеру, дабы и себя не постыдить и государственный интерес не нарушить и такое нужнейшее строение не остановить, понеже и вышеписанный Христофор Шварц намерен заручное свое мнение письменно предложить с чертежей и планом, от нево сочиненным.
Мнение же ево сицевое. Что касается до строения при Селенгинску /л. 218/ регулярной фортецы, оное место признавает изрядно, кроме того, что с левой страны по течению реки Селенги ближняя гора разстоянием от каменного утеса, где фортеца быть имеет, в 770 саженях, а от стены фортецы в 500 сажен, и хотя китайцы не имеют такой артиллерии, которую могут в такой дистанции фортецу повредить; также земля, которая кругом оного места, ежели строить фортецу земляную, хотя и пещаная, с фашинами в стены служить может, токмо на брусвал надобно привозить дерну и оной дерн искать вверх по Селенге и по Чикою. И, по ево мнению, земля, которая между старою и новою Чикойскою Стрелкою в семи верстах вверх по реке Селенге от того места, где фортеца имеется строить, может служить для копания дерну на брусвал, а оной дерн спускать по воде на том лесу, которой имеет служить на полисад, и таким образом ежели земляную фортецу строить, он разсуждает, что так поступать доведетца. Притом же отведать надлежит две сажени глубины на том месте, где канал быть имеет, кругом крепости, нет ли нанизу тины, из которой можно земляную фортецу с фашинами строить, и ежели тина сыщется, то и дерн из дальних мест привозить нужды не будет. Ежели же можно сыскать камени для назжения извести угодного, хотя по Селенге до Байкала, Шварц разсуждает за лутчее строить фортецу каменную, понеже камню и песку на месте довольно. И каменная фортеца малым более коштом, нежели земляная, построена быть может, ежели извести сыскать возможно, к тому ж каменное строение бывает вечно и прочно. Он же, Шварц, разсуждает, ежели каменное строение чинить, в таком случае в середине стены на несколько сажен употребить круглые камешки, которых довольно по реке Селенге на том месте, где строение быть имеет, помешав оные камешки с глиною и песком, токмо на полсажени по обеим лицам стены окружить фортецу диким сеченым каменем с известью. И так будет меньше труда, а строение вечно и непобедимо. И мню, что он такое мнение Тайному верховному совету поднесет за рукою. Сие вашей милости токмо для информации.
А, милость ваша, когда будете на месте, учините от всего окуратную обзерванию, не отзывался ни на что, кроме правды /л. 218об./ науки и того, что сами усмотрить и отведать можете, для верной репортации к двору. А к такому отведанию и разъезду требуйте, в чем нужда позовет, у господина полковника Бухолца вспоможения. И сочиня план и делиниацию, чертеж и подлинную информацию о месте при Селенгинску, потом можете и при Нерчинску учинить таковый же. А при Нерчинску, на реке Шилке выше Нерчинска, куды Шварц посылан, имеет делиниацию места, чертеж ево мнения строения фортецы. А на том же месте, ежели камнем строить, не токмо камня дикого довольно, но и известного (Так в тексте; следует: известкового), [343] а дерна предовольно ж, токмо лес не очень близко, которой можно спускать по воде. Что же я определил на Чикойской Стрелке и удинской полисад и при Кяхте и при торговой слободе строение деревянное, прудов, слободы, крепосцы Новотроицкой и протчего, оное осмотрите по времени, и по вашем осмотрении что разсудите за благо к поправлению, прикажите поправить Тобольского полку салдатом, под командою господина полковника Бухолца обретающымся, приставя кондукторов, которые при вас обретаются, и оным более труды приложить надлежит о укреплении прудов на Кяхте, также и о укреплении (В тексте описка: у укреплении) берегов на Чикойской Стрелке, дабы оную временем вода чикойская не снесла. И в протчем, что разсудите за благо, за лучший покой и большую дефенсию прикажите починить, понеже полк при границах для таковых дел нарочно выслан, притом же милость ваша к таковым делам определен, к чему подданнейшая ваша должность и обязательство позывает.
Ежели при Аргуни сего лета слобода и протчее не строено по моему определению, в таком случае пошлите одного из кондукторов, которые при вас обретаются, для вспоможения оного строения господину капитану Шкадеру. Я пишу указом его императорского величества к полковнику Бухолцу, дабы он во всем вашем требовании чинил с полком вспоможение, в чем не сумневаюся.
Господину подпорутчику (Так в тексте; следует: поручик) Авраму Петрову не пишу, понеже ниоткуды об оном письменного известия не имею, а словесно слышу, что и он указом послан в Селенгинск, притом же зело удивляюся, что он, господин Петров, в моем путешествии ко мне не явился /л. 219/ и проехал без ведома в лотке, которая со мною встретилася близ Самарова Яму. А об оной лотке спрашивали мои караульные и сказали что томские служивые, а испустя два дни я известился, что во оной лотке был господин Аврам, чему воистинну дивлюся, за какую притчину он от меня скрылся, ибо я ему ничего иного, кроме добра, не желаю. И ежели он при границах, прошу ему мое поздравление отдать и сие письмо и намерение ему прочесть, по которому каждому по своей верности исполнять надлежит для лучшаго интересу его императорского величества, нашего всемилостивейшаго государя.
До предбудущаго лета до возвращения сего куриера имеете времени довольно вышеписанное осмотрение окуратно учинить, чертежи мнения вашего сочинить, обстоятельную реляцию с возвращением оного куриера в Государственную иностранных дел коллегию пошлите. А ежели разсудите за благо о чем писать и ко мне, я письмо ваше буду примать приятельски и в нуждах ваших по возможности вспоможение чинить обещаю.
Из Тобольска, ноября 9 дня 1728 году.
По листам и под текстом скрепа: Иван Глазунов.
На л. 158 в левом верхнем углу: № 11.
На л. 219 под текстом: 1729, марта в 4 день подал тайной советник, иллириской граф господин Сава Владиславич.
АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем. 1729 г. Д. 4. Л. 158-219. Копия.
Экстракт // Там же. 1726-1731 гг. Д. 5. Л. 46-74 об.
Опубл. частично (отдельные документы и фрагменты некоторых документов) см. коммент. 1 к док. № 114.
Комментарии
12. Имеется две копии инструкции И. Д. Бухолцу (АВПРИ. Ф. Сношения России с Китаем, 1726-1731 гг. Док. № 5. Л. 59-69; Архив СПбИИ РАН. Ф. Воронцовы. On. 1. Док. № 151/99. Л. 27 об. — 40 об.) и выписка из инструкции (РГАДА. Ф. Сенат. Кн. 56. Л. 466-466 об.). Опубл.: Сычевский. Историческая записка. С. 56-71 (полностью); Cahen G. Histoire des Relations. С. LXVII (частично). В дополнение к этой инструкции Владиславич послал из Иркутска письмо Бухолцу от 14 июля 1728 г., которое не вошло в «Пограничное определение». Оно опубл.: Сычевский. Историческая записка. С. 71-77 (полностью); Адоратский (Николай). История Пекинской духовной миссии. Вып. 1. Казань, 1887. С. 116-118 (частично).
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 62; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!