Примеры и разбор решения заданий тренировочного модуля
ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ
ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО ИЗУЧЕНИЯ
Цель:
· знакомство с проблематикой и с особенностями раскрытия лагерной темы в «Колымских рассказах» В. Шаламова.
Задачи:
· познакомиться с основными этапами жизни и творчества В.Шаламова;
· выявить художественные и мировоззренческие особенности сборника «Колымские рассказы».
На занятии
мы узнаем:
· биографию В. Шаламова;
мы научимся:
· видеть и оценивать литературные явления в контексте биографии, составлять комментарий, анализировать рассказы писателя;
мы сможем:
· рассказать о жизни писателя,
· толковать понятия: «новая проза», «психологические закономерности», «духовные силы», «писательский подвиг».
Перечень вопросов, рассматриваемых по теме
1. Особенности раскрытия лагерной темы в «Колымских рассказах» В.Шаламова.
2. Этапы жизни и творчества В. Шаламова.
3. Художественные и мировоззренческие особенности сборника «Колымские рассказы» В. Шаламова.
Тезаурус
ГУЛАГ – Главное Управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений. В СССР в 1934 году – 56 подразделение Народного Комиссариата Внутренних Дел (МВД), осуществлявшее руководство системой исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ). Специальные управления ГУЛАГа объединяли многие ИТЛ в разных районах страны: Карагандинский ИТЛ («Карлаг»), Дальстрой Народного Комиссариата Внутренних Дел (НКВД/ МВД СССР), Соловецкий ИТЛ (Управление Соловецких лагерей Особого Назначения), Беломорско-Балтийский ИТЛ и другие.
|
|
|
Мировоззрение – совокупность принципов, взглядов и убеждений, определяющих отношение к действительности.
Сентенция (от лат. sententia – мнение, суждение) – изречение нравоучительного характера.
Основное содержание занятия
Каждый мой рассказ –
это абсолютная достоверность.
Это достоверность документа.
В.Шаламов
В 60-80-е годы появились произведения, сообщавшие новые сведения «о царях и графах» (вместо былых народных заступников Разина, Пугачева, декабристов и т.п.). Это романы Валентина Саввича Пикуля (1928-1990), бывшего юнги, матроса на эсминце «Грозный» в годы Великой Отечественной войны, - «Пером и шпагой» (1972), «Слово и дело» (1975), «Битва железных канцлеров» (1977), т.е. князя Горчакова и Бисмарка, «У последней черты» (1979) - о последних годах династии Романовых и Григории Распутине, «Фаворит» (1984), в котором речь идет о Потемкине.
Валентин Пикуль предпринял грандиозную попытку раскрыть национально-государственный путь России среди враждебных ей сил, показать конфликт собирателей России и ее разрушителей. Это удалось лишь отчасти - прежде всего в романах «Битва железных канцлеров» и «У последней черты». Писатель сумел оживить историческую канву, извлечь потенциал художественности из документа, освоил приемы превращения (беллетризации) письма исторического деятеля или переписки в монолог героя или диалог, сцену. Он излишне легко «меблировал» эпоху, расписывая оргии Распутина или альков Екатерины II, но, к сожалению, не внес в сознание читателя философско-лирического, религиозно-мистического ощущения истории, присущего исторической романистике, скажем, Д.С.Мережковского («Христос и Антихрист»: «Юлиан Отступник», «Петр и Алексей» и др.) и МЛ. Алданова («Мыслитель», «Повесть о смерти», «Десятая симфония» и др.). Он не создал «своих» характеров вроде Емельяна Пугачева из эпопеи ВЯ. Шишкова «Емельян Пугачев» или Степана Разина («Я пришел дать вам волю» В.М. Шукшина).
|
|
|
Опыт В. Пикуля, создателя драматичной художественно-документальной летописи ключевых событий русской истории, был органически освоен, обогащен в 80-е годы и в исторических романах Валерия Ганичева «Росс непобедимый» и «Флотовождь. (об адмирале Ф. Ушакове), и в целой серии произведений писателей-маринистов: москвича В. Шигина («Чесма»), калининградца А. Соболева («Награде не подлежит», «Штормовой пеленг»)...
|
|
|
Очевидно, что традиции русской маринистики, утвержденные в XIX веке «Морскими рассказами» К. Станюковича, обогащенные в ХХ веке романами А. Новикова-Прибоя «Цусима» и Л. Соболева «Капитальный ремонт», не могут умереть, пока Россия остается величайшей морской державой. Видимо, будет вечно прав В. Пикуль, когда в заключении романа «Моонзунд» (1975) обратился к своему читателю с такими словами: «Бегут волны. Бегут они и бегут. Рядом с людьми, рядом с кораблями. Читатель! Они бегут рядом с нашей историей».
Иной уровень в осмыслении истории, в поисках философии надежды достигнут был в романах Дмитрия Балашова (1927-2000) «Господин Великий Новгород» (1967), «Младший сын» (1975), «Великий стол» (1979), «Бремя власти» (1981), «Симеон Гордый» (1983). Будучи крупным фольклористом, знатоком разнообразных повествовательных структур (скажем, жанра «плачей», «молений»), мира легенд, сказаний, народной фантастики, Балашов воссоздал путь истории, «собирание Руси», междоусобные войны в ритмах народной устной речи, умело используя лексику древнерусского языка, «учительской» прозы.
Исследователь словесной ткани романов Д. Балашова Ю. Дюжев убедительно показал мастерство отождествления вихрей истории и образа «ветра-вестника» (беды, мора) на основе фольклорных традиций в «Симеоне Гордом»:
|
|
|
«…Застигнутые ветром горожане гнутся едва ли не до земли, двумя руками удерживают платы и шапки, бредут с натугою против ветра, отворачивая лица от упругих струй, а ветер тщится раздеть, сорвать и ферязь, и платье, холодными лапами шарит по телу, взметывает кур, с всполошным криком летящих по воздуху, разом выплескивает воду из бадей, несомых на коромыслах из реки, и вода, точно живая, долгими струями летит, рассыпаясь в мокрую пыль. Ветер выметывает улицы, ломает деревья, выглаживает траву».
Дмитрий Балашов сопереживает героям своих романов — в особенности защитникам новгородской вольницы, Марфе-посаднице (в одноименном романе), великому князю Даниле Александровичу («Младший сын»). Он исследует и сложную природу власти («Бремя власти»), горький смысл русских междоусобиц, столкновения патриотов, порой идеализируя даже «сепаратистов» вроде Михаила Тверского, тенденциозно, по-местнически снижая величие восходящей Москвы.
«Новгородская» тема - Балашов был истинным поклонником народоуправления, новгородского веча - увела его и ко временам более ранним, и к поздним: к романам «Государи московские», «Великий стол», «Отречение», «Святая Русь» (они писались с 1975 по 1997 год). Спорным в романах Д. Балашова является, видимо, взгляд на Золотую Орду, на ордынское иго, оборвавшее расцвет Киевской Руси, как на залог единства и целостности Руси и православия. Не иго, а благо! Как будто и не было гибели Козельска, где малолетний князь Василько утонул в крови мужественных защитников города от орд Батыя! И гибели Рязани, Владимира, Киева... Как будто не было и народных песен и легенд о гибели Русской земли, о злом иге Батыевом.
Опыт художника, много писавшего о сибирской тайге, ощущающего пейзаж как живое продолжение человеческой души, привнес в свой роман-эссе «Память» (1968-1983) и Владимир Чивилихин (1928-1984), причудливо объединив в нем и жанр «археологических раскопок» (прекрасно изображена в романе осада Козельска, «злого города», ордами Батыя), утверждение своей версии авторства «Слова о полку Игореве», и раздумья о взаимоотношениях Руси со степью...
Владимир Чивилихин полемизирует с Д. Балашовым (и его наставником Л.Н. Гумилевым), явно идеализирующим Орду, игнорирующим последствия разрушения Киева, Владимира, лишающим смысла подвиги защитников Козельска, героев Куликовской битвы.
Роман «Память» назван романом-эссе. Эссе - это своего рода публицистический жанр, очерк, лирико-философское повествование, опирающееся на образы, пейзаж, свободный синтез разных приемов повествования.
Специфическую сферу социально-политического романа породили в 60-80-е годы произведения на так называемую лагерную тему: прежде всего произведения А.И. Солженицына; «Колымские рассказы» (1966) В.Т.Шаламова (1907-1982); повесть «Крутой маршрут» (1967-1980) Е.С. Гинзбург (1904-1977); роман «Погружение во тьму» (1989) О.В. Волкова (1900-1996); «Черные камни» (1988) А.В. Жигулина; наконец, роман «Факультет ненужных вещей» (1978) Ю.О. Домбровского и др. Особенность, например, «Факультета...» в том, что главный герой его Зыбин, хранитель древностей, брошенный на конвейер допросов, не просто ведет свою дискуссию со следователями, Штернами, Хрипушиными, Долидзе: он видит их так же близко и так же далеко, как Понтия Пилата, как иерусалимский синедрион, осудивший Христа. Он видит все царство несвободы не как историю, а как «антиисторию, потому что она строится на принципах, на которых не может развиваться человеческое общество» (И.Золотусский).
Наивысшим достижением этой специфической группы произведений, говорящей о драматизме историко-литературного процесса, являются произведения вологодца В.Т. Шаламова.
В рассказах Варлама Шаламова показана эпоха сталинского тоталитаризма: время страха и репрессий.
Задумаемся о ценности человеческой жизни, об отношениях личности и общества, личности и государства. В чём заключается писательский подвиг Шаламова?
Варлам Шаламов родился в 1907 году в Вологде. Отец будущего писателя был священником русской православной церкви. Кодекс чести, который для Тихона Николаевича был едва ли не важнее, чем религия, нашёл отклик в душе сына и во многом сформировал характер будущего писателя. Близкие отношения у Шаламова с матерью, которая была домохозяйкой.
В 1924 году семнадцатилетний Варлам Шаламов уезжает из Вологды в Москву. Первые два года в столице он работает дубильщиком на кожевенном заводе, а после поступает в МГУ на факультет советского права. Он ведёт активную студенческую жизнь. В 1929 году его арестовывают по обвинению в распространении политического завещания Ленина. Три года писатель проводит в Вишерских лагерях на Северном Урале. Позже в своих воспоминаниях Шаламов напишет, что воспринял заключение как неизбежное испытание, данное ему для пробы нравственных и физических сил. После возвращения Шаламова в Москву в 1932 году литература и журналистика становится главным делом его жизни. Он печатается в журналах «Вокруг света», «Литературный современник» и других. В 1936 году в первом номере журнала «Октябрь» выходит рассказ Шаламова «Три смерти доктора Аустино». В 1937 году происходит второй арест по доносу за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Его приговаривают к 5 годам заключения в исправительно-трудовых лагерях. Шаламов попадает в самое пекло ГУЛАГа – на Колыму. В 1943 году его осуждают повторно по доносу солагерников «за антисоветские высказывания». На самом деле писатель назвал эмигранта Ивана Бунина классиком советской литературы. Шаламов получает ещё 10 лет тюрьмы. Каторжный труд на золотодобывающих приисках, на лесоповале, в угольных забоях тяжело сказывается на здоровье. Он несколько раз был «доходягой». В 1946 году Шаламов заканчивает фельдшерские курсы, и его берут на работу в Центральную лагерную больницу, где он, оставаясь заключённым, работает фельдшером до освобождения в 1951 году. В 1949-1950 гг., находясь на таёжном медпункте «Ключ Дусканья», он начинает тайно писать стихи, которые в 1952 году посылает Б.Пастернаку.
В ноябре 1953 года Шаламов уезжает с Колымы и до реабилитации в 1956 году работает на торфопредприятии на «101-м» километре» от Москвы, в Калининской (Тверской) области. В это время он встречается и переписывается с Пастернаком, который высоко ценит его стихи. До 1956 г. Шаламов написал около 500 стихотворений, которые составили шесть сборников «Колымских тетрадей» (не изданных при жизни). Первые рассказы о пережитом на Колыме он начал писать в 1954 году, но никому их не показывал. Только в 1962 году он предложил их журналу «Новый мир» и издательству «Советский писатель», но их отклонили. Его обвинили в том, что рассказы – «антигуманистичны», в отличие от повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», где есть «положительный герой», который хорошо трудится в лагере. «Колымские рассказы» так и не были напечатаны в СССР при жизни автора, они печатались в «пиратских» изданиях без ведома автора на Западе. Проза Шаламова стала широко известна среди читателей лишь в период перестройки. Сейчас Шаламов признан классиком русской литературы.
Комментируя концепцию «Колымских рассказов», автор говорит так: «Современная новая проза может быть создана только людьми, знающими свой материал в совершенстве, для которых овладение материалом, его художественное преображение не являются чисто литературной задачей, а долгом, нравственным императивом». Тему, которую писатель раскрывает в своих «Колымских рассказах», он знал очень хорошо. 15 лет, проведённые в лагерях, безусловно, предопределили писательский вектор.
Его лагерная проза снабжена документальными подробностями и яркими сюжетами, показывающими противостояние личности и судьбы. И сквозь калейдоскоп адских историй, писатель говорит о великой силе духа, которая не зависит от физического состояния и обстоятельств. Обретя эту силу, человек способен к возрождению!
При этом Шаламов не относится к своей литературе, как к документалистике. В эссе «О прозе» писатель утверждает: «В “Колымских рассказах” дело в изображении новых психологических закономерностей, в художественном исследовании страшной темы…
Шаламов пишет, что для его произведения существенно то, что в нём показаны новые психологические закономерности, новое в поведении человека, доведённого до уровня животного. Писатель говорит: «Эти изменения психики необратимы, как отморожения. Память ноет, как отмороженная рука при первом холодном ветре. Нет людей, вернувшихся из заключения, которые бы прожили хоть один день, не вспоминая о лагере, об унизительном и страшном лагерном труде».
Писатель тонко рисует психологию взаимоотношений своих персонажей, демонстрирует изменение психики и восприятия заключённых. В рассказе «Термометр Гришки Логуна» Шаламов пишет: «…Кто бы тогда разобрался, минута, или сутки, или год, или столетие нужно было нам, чтобы вернуться в прежнее своё тело – в прежнюю свою душу мы не рассчитывали вернуться назад. И не вернулись, конечно. Никто не вернулся».
Перед читателями предстают разные сюжеты из лагерной жизни Шаламова и каждый из них, как болезнь, как ноющая рана. Невозможно поверить в то, что человек может выжить в таких невыносимых условиях. В рассказе «Перчатка» мы читаем: «Я – доходяга, кадровый инвалид прибольничной судьбы, спасённый, даже вырванный врачами из лап смерти. Но я не вижу блага в моём бессмертии ни для себя, ни для государства. Понятия наши изменили масштабы, перешли границы добра и зла. Спасение может быть благо, а может быть и нет: этот вопрос я не решил для себя и сейчас».
Тему разрушения личности писатель раскрывает в рассказе «Хлеб». В нём показаны голодные заключённые, которые с вожделением ждут рыбные хвосты. Шаламов так описывает этот момент: «…поднос приближался, и наступала самая волнующая минута: какой величины обрезок достанется, менять ведь было нельзя, протестовать тоже, всё было в руках удачи – картой в этой игре с голодом. Человек, который невнимательно режет селедки на порции, не всегда понимает (или просто забыл), что десять граммов больше или меньше – десять граммов, кажущихся десять граммов на глаз, – могут привести к драме, к кровавой драме, может быть». Но самое главное для арестанта – это хлеб. Заключённым в ГУЛАГе выдавали пятьсот граммов на сутки. Однако, как пишет Шаламов, «хлеб все едят сразу – так никто не украдёт, и никто не отнимет, да и сил нет его уберечь. Не надо только торопиться, не надо запивать его водой, не надо жевать».
Один из лучших рассказов Шаламова «Сентенция» посвящен победе культуры над перевернутым миром, возвращению памяти, психологической атмосферы восхождения к слову. Он начинается со слов: «Люди возникали из небытия – один за другим. Незнакомый человек ложился по соседству со мной на нары, приваливался ночью к моему костлявому плечу, отдавая своё тепло – капли тепла – и получая взамен моё». Под «небытием» автор подразумевает потусторонний, загробный мир. В лагере нет живых или мёртвых – здесь есть только заключённые. Тем не менее человек, пройдя через злость, страх, унижение, равнодушие, зависть, жестокость, ложь всё равно может найти в себе силы для возрождения. В «Сентенции» герой Шаламова восстанавливает связь с миром чрез слово, он снова начинает мыслить не как арестант, а как человек: «Прошло много дней, пока я не научился вызывать из глубины мозга всё новые и новые слова, одно за другим…». Герой рад тому, что вспомнил - из многих забываемых слов - слово «сентенция».
Завершается рассказ символично: на проигрывателе кружится пластинка и играет симфоническая музыка. «И все стояли вокруг – убийцы и конокрады, блатные и фраера, десятники и работяги. А начальник стоял рядом. И выражение лица у него было такое, как будто он сам написал эту музыку для нас, для нашей глухой таёжной командировки». Позднее Шаламов объяснит этот эпизод: «На свете есть тысячи правд (и правд-истин, и правд-справедливостей) и есть только одна правда таланта. Точно так же, как есть один род бессмертия – искусство».
В. Шаламов говорил о тюрьме и лагерном беспределе: «Даже часу не надо человеку быть в лагере. Лагерь - отрицательная школа жизни целиком и полностью. Ничего полезного, нужного никто оттуда не вынесет, ни сам заключенный, ни его начальник, ни его охрана. Каждая минута лагерной жизни - отравленная минута. Там много такого, о чём человек не должен знать, не должен видеть, а если видел – лучше умереть». Так зачем же тогда он с документальной точностью описывает как «зубьями государственной машины, зубьями зла» переламываются человеческие судьбы? Изображая Колыму, Шаламов высказывает мысль, что построен этот ад на земле не только тираном-Сталиным, но и всем поколением людей, допустившим это историческое безумие.
Книга «Колымские рассказы» состоит из 33 рассказов, стоящих в строго определенном, но не хронологическом порядке. Повествование ведется постоянно от третьего лица, но главный герой большинства рассказов, выступая под разными фамилиями, предельно близок к автору.
Шаламов не дожил до издания «Колымских рассказов» в Советском Союзе. Впервые четыре «Колымских рассказа» вышли на русском языке в США в 1966 г. Позднее 26 рассказов В. Шаламова были напечатаны в Германии и Франции. В 1970 г. они были опубликованы в радикальном антисоветском эмигрантском журнале «Посев». Это привело к тому, что В. Шаламов попал в «чёрные списки». 23 февраля 1972 г. в «Литературной газете» было напечатано его письмо, где он протестовал против публикации его рассказов за рубежом.
Многими это было воспринято как отречение. В 1978 г. в Лондоне впервые вышел на русском языке большой том «Колымских рассказов».
При жизни В. Шаламова в СССР не было напечатано ни одного его рассказа о ГУЛАГе. Но автор до конца жизни был уверен, что труд его будет оценён потомками. И не напрасно.
В 1988 году в журналах начали появляться «Колымские рассказы», а их первое отдельное издание вышло только в 1989 году, через 7 лет после смерти писателя.
К началу 90-х годов лагерная тема, даже пополненная повестью С.Довлатова «Зона» (1982), духовно почти исчерпала себя.
Одной из характерных черт литературного процесса конца 80-х - начала 90-х годов стало усиление интереса писателей к исторической теме. Непосредственно это было связано со спецификой переживаемого страной исторического поворота, когда резко возросла потребность общества в переоценке исторического пути, пройденного Россией, во внимательном освоении ее исторического опыта. Актуальными для современных писателей оказались исторические уроки недавнего прошлого. Заметный читательский интерес вызвали несколько произведений, посвященных судьбам людей в «сталинский» период жизни страны. Среди них романы А. Рыбакова «Дети Арбата» и В. Дудинцева «Белые одежды». Роман Рыбакова, увлекательно и свободно повествующий о жизни молодого поколения 1930-х годов, стал настоящим бестселлером второй половины 80-х.
С произведениями, обращенными к недавнему прошлому, также выступили Б. Можаев (роман «Изгой»), В. Аксенов («Московская сага»), Б.Окуджава (роман «Упраздненный театр»). Событием стала публикация эпопеи А. И. Солженицына «Красное колесо».
Кардинальные перемены в политической организации общества, начавшиеся в 1985 году, принесли с собой долгожданную свободу слова. Утверждение атмосферы гласности стало первым и наиболее бесспорным достижением развернувшейся в стране «перестройки». «Жить не по лжи» - этот призыв А. И. Солженицына стал девизом первых перестроечных лет.
«Толстые» литературно-художественные журналы стали трибунами и бесспорными интеллектуальными центрами в годы «перестройки». Именно в литературе быстрее, в отличие от других отраслей общественного сознания, происходили радикальные перемены. На недолгий период резко возросли тиражи литературно художественной периодики. Огромный общественный интерес был вызван открытым обсуждением еще недавно «закрытых» тем и проблем, публикаций прежде запрещенных произведений как классиков советского периода русской литературы (М. Горького, А. Ахматовой, А.Твардовского, Б. Пастернака, А. Платонова, М. Булгакова и др.), так и писателей русского зарубежья (И. Бунина, И. Шмелева, М. Алданова, Г.Иванова, В. Набокова и др.).
В 1985-1986 годах в центральных журналах были опубликованы три произведения, сразу же оказавшиеся в фокусе общественного внимания: «Пожар» В. Распутина, «Плаха» Ч. Айтматова и «Печальный детектив» В.Астафьева. Общим в этих произведениях разной стилистики было обращение к материалу современной жизни и невиданная для литературы предшествующих лет активность, даже резкость в выражении авторской позиции. Публицистический накал трех указанных произведений предвещал общий процесс стилистической эволюции перестроечной литературы: она стала быстро наращивать удельный вес злободневности в тематике и полемичности в выражении авторских взглядов.
Эти содержательные особенности содействовали расцвету публицистических жанров в литературе второй половины 80-х годов. Публицистика на экологические, исторические, экономические и нравственно-психологические темы на некоторое время заняла главенствующее место в литературной жизни России.
Примеры и разбор решения заданий тренировочного модуля
Единичный выбор.
1.Как назывался первый сборник рассказов Варлама Шаламова, в котором отражена жизнь заключённых Севвостлага? Сборник создавался с 1954 по 1962 гг. после возвращения писателя с Колымы.
Варианты ответов:
«Колымская тетрадь»
«Колымские рассказы»
«Архипелаг ГУЛАГ»
Правильный ответ:
«Колымские рассказы»
В ноябре 1953 года Шаламов уезжает с Колымы и до реабилитации в 1956 году работает на торфопредприятии на «101-м» километре» от Москвы, в Калининской (Тверской) области. В это время он встречается и переписывается с Пастернаком, который высоко ценит его стихи. До 1956 г. Шаламов написал около 500 стихотворений, которые составили шесть сборников «Колымских тетрадей» (не изданных при жизни). Первые рассказы о пережитом на Колыме он начал писать в 1954 году, но никому их не показывал. Только в 1962 году он предложил их журналу «Новый мир» и издательству «Советский писатель», но их отклонили. Его обвинили в том, что рассказы – «антигуманистичны», в отличие от повести Солженицына «Один день Ивана Денисовича», где есть «положительный герой», который хорошо трудится в лагере. «Колымские рассказы» так и не были напечатаны в СССР при жизни автора, они печатались в «пиратских» изданиях без ведома автора на Западе. Проза Шаламова стала широко известна среди читателей лишь период перестройки. Сейчас Шаламов признан классиком русской литературы.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 95; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!