ТОЛКОВАНИЕ МОНАСТЫРСКОГО УСТАВА И ПРАВИЛ СВЯТОГО АВГУСТИНА 14 страница
Это ли смирение? Это ли самоотвержение? Так‑то ты отдаешь предпочтение ближнему? Это ли богоугодно?» – то монах моментально изменится. Без всякого принуждения и наказания он сам решится сделать то, что следует. Если обычная власть оказывает давление на человека или, может быть, его вдохновляет, то духовная власть ставит монаха пред Богом.
Итак, в действительности невозможно, чтобы управление и духовная жизнь в монастыре были отделены друг от друга. Если игумен не имеет духовной связи с монахами, то он не ощущает пульса братства; он руководствуется только здравым смыслом и думает лишь о повседневных нуждах. При этом и братья будут говорить с ним не как на исповеди, не смиренно, но отстаивая свои права.
Тот, кто управляет вами, должен радоваться не тому, что распоряжается со властью, но тому, что служит вам с любовью. (7.3)
Если монахи обязаны любить и жертвовать собою, то тем более обязан любить и жертвовать собою игумен. Он самый первый не сможет прожить ни одного дня в монастыре как простой распорядитель. Только когда игумен смиряется, когда горит любовью к братству, он бывает настоящим отцом.
Игумен стоит выше вас и впереди вас изза присущей ему чести и преклоняет колени пред Господом из страха.
Игумен стоит выше вас, и вы, братья, должны воздавать ему честь, говорит святой Августин, потому что эта честь относится не к нему, но к Самому Господу. Он преклоняет колени и, преисполненный страха о вашем спасении, падает ниц пред Господом. Если вы должны совершать свое спасение со страхом и трепетом, то он тем более должен страшиться, ведь он отвечает за своих чад, а их спасение зависит не только от него. Самим собой он владеет и распоряжается, а вот тебя, монаха, он должен привести ко спасению, не имея власти заменить твою волю или разум своими. И потому игумен непрестанно трепещет; единственное, что он может делать как руководитель и как отец, – это преклонять колени. Если игумен тратит все свое время на административные дела, повседневные заботы, вообще на организационные вопросы и общение с монахами, то и сам он, и вверенные ему души теряют духовные силы. Напротив, преклонение колен пред Господом улаживает все, потому что только силою Божией совершаются подвиги в монастыре.
|
|
|
Всем вам он показывает пример добрых дел, он обуздывает резвых, ободряет малодушных, поддерживает слабых, он терпелив со всеми.
Если дать резвому свободу, он взбудоражит все братство. Своей бурной деятельностью, живостью и разговорчивостью он всю вселенную перевернет.
|
|
|
«Ободряет малодушных». Малодушный страдает от множества внутренних проблем и не может преодолеть свою немощь, чувство неполноценности, закомплексованность. И потому игумен должен вдохновлять такого монаха, в особенности когда робость приносит ему духовный вред, лишает его дерзновения восходить к вершинам святости. Малодушие проявляется как в повседневной, внешней жизни, так и в духовной: изза него человек боится противостоять искушениям, помыслам, страстям, сатане. В этом случае игумену следует особенно подбадривать, вдохновлять монаха.
Игумен, говорится в правиле, – самый терпеливый человек в братстве. Монахи находятся в послушании, и в сущности именно они должны быть терпеливыми, но они, наоборот, требовательны и нетерпеливы. Если игумен станет вести себя так же, то монастырский корабль пойдет ко дну, потому что потеряет способность держаться на плаву.
Игумен, всем сердцем хранит уставы и вызывает у братьев уважение к себе.
Главное призвание игумена – всем сердцем хранить уставы, то есть не допускать в монастыре непослушания, которое может выражаться в стремлении высказать свое мнение, в распространении разных слухов и суждений, создании напряженной обстановки. Если игумен действительно любит монастырь и хочет обеспечить его будущее, то первое, что он должен сделать, – это создать атмосферу полного послушания. Непослушному монаху лучше покинуть монастырь, потому что в этом случае есть надежда на то, что он спасется и что порок не заразит братство.
|
|
|
Игумен не только заботится о том, чтобы братья слушались, но и внушает им уважение к себе. Уничижение игуменского достоинства недопустимо. Святой Августин придает столь большое значение уважению к власти, что, по его словам, игумен и вообще старший может даже не просить прощения у подчиненных ему монахов за допущенную ошибку, иначе зло усугубится. Если из‑за ошибки монастырь только теряет равновесие, попадает в бурю, то просьба о прощении погружает его на дно, поскольку монахи перестают уважать игумена.
Он старается быть любимым больше, чем вызывать страх, и всегда размышляет о том, что даст за вас ответ пред Богом.
Естественно, игумен, как говорит правило, вызывает уважение к себе и заставляет слушаться не силой, но любовью. Также и монахи призваны любить своего игумена. Но любовь – это обоюдоострый меч, она может быть и опасной. Когда же опасности нет? Когда монахи любят игумена не за его способности и дарования: святость, мудрость, проницательность, энергичность – а потому, что он отец, старец и в монастыре являет собой образ Бога. Любят игумена, а не его дарования. Невыносима жизнь монаха, который не любит игумена всем сердцем. Песчинка будет казаться ему горой, и везде он будет видеть огромные, непреодолимые препятствия, тогда как любовь к игумену превращает горы в песчинки. Монаху, по‑настоящему любящему своего игумена, легко жить духовной жизнью, находить утешение в Боге, преуспевать в молитве. И напротив, если монах не любит игумена, то все делается трудным и обращается против монаха, и он становится посмешищем.
|
|
|
«…Больше, чем внушать страх». Святой Августин не говорит, что страх не нужен. Если братья любят игумена, но при этом нисколько его не боятся, это значит, что они не уважают его, их любовь не божественная и духовная, а человеческая и душевная. Любовь к духовнику богоугодна и богоприлична в том случае, если она соединена со страхом перед его личностью. Страх свидетельствует, с одной стороны, об истинной духовности самого старца, а с другой – о любви послушника и его нелицемерном послушании. Любовь к Богу и любовь к старцу немыслимы без сопутствующего этой любви страха.
Жизнь монаха становится легкой именно благодаря любви к своему старцу, игумену. Конечно, слова святого Августина о том, что игумен должен «стараться быть любимым», обращены не к монахам, а скорее к игумену: он сам должен вести себя так, чтобы его любили. Трудно полюбить человека, если его личность не привлекает нас. Его жизнь и поведение должны быть такими, чтобы он естественно вызывал к себе любовь братства. Монахи не должны прилагать усилия к тому, чтобы полюбить, понять игумена, довериться ему, как нередко бывает в монастырях: братья пытаются полюбить своего игумена при помощи самовнушения, логических доводов и даже насилия над собой. Если игумен не располагает, не привлекает к себе, то что могут сделать братья? Положение в этом случае критическое.
А что если (чего да не будет!) игумен недостоин любви, неспособен вызвать к себе любовь? Монахи не будут его любить? Будут непременно, потому что это их обязанность ради имени Божия, но, чтобы полюбить нелюбимого, им придется испытать тяжелейшую борьбу, а жизнь в монастыре станет для них кошмаром, мучением. Это бывает в тех случаях, когда игумен не избран братством или не указан Богом, но поставлен по необходимости. Если в обители не находится достойного кандидата, то, ради сохранения монастыря, в игумены поставляется хоть кто‑нибудь из братства или приглашается монах из другой обители. Но вы понимаете, насколько тяжела и изнурительна жизнь в таком монастыре. Именно поэтому святой Августин говорит, что монахи должны бояться игумена и
одновременно любить его, а игумен должен вдохновлять братство на любовь к себе. Тогда жизнь в монастыре будет соплетена с радостью Христовой и Христос поистине найдет покой для Себя в такой обители.
Игумен «размышляет о том, что даст за вас ответ пред Богом». Эти слова сказаны в большей степени для монахов, ведь игумен знает, что так или иначе будет отвечать за своих детей, этого ему не избежать. На небе ему предстоит дать ответ не столько за то, молился ли он, имел ли добрые помыслы, совершал ли добрые дела, сколько за то, что он сделал для своих детей. Но воля детей не в его, а в их руках. И потому блаженный Августин хочет заставить монахов почувствовать ответственность за свое поведение и понять, что если они действительно любят игумена, то должны приложить все усилия к тому, чтобы он был принят Богом и имел пред Ним дерзновение, когда ему придется дать за них ответ.
Есть такая история. Умер один учитель, и его душа вместе с душами других людей подошла к вратам рая. Вышел апостол Петр пропустить в рай тех, кто был достоин. Он всех тепло встречал, многих пропускал, и души радовались тому, что им удалось справиться со своими страстями и достигнуть небесных врат. Потом апостол Петр встретил учителя, но, узнав о его профессии, сказал, что судить его будут только вместе с учениками. Апостол велел ему вернуться обратно в земную жизнь, чтобы позднее прийти вместе с детьми. Учитель вернулся на землю и рассказал своим питомцам о случившемся. Ученики, сколько могли, старались помочь своему учителю обрести спасение. Прошло время, учитель снова умер и подошел к дверям рая вместе с учениками. Лишь только апостол Петр увидел его, как начал ему кланяться. Тогда другие души стали негодовать на это, но апостол остановил их: «Не возмущайтесь! Он был учителем, и вы не представляете, что он перенес, чтобы привести сюда своих детей». Замечательная история. Какая ответственность лежит на педагоге!
О если бы Господь подал вам силу хранить эти заповеди с любовью. (8.1)
Заканчивая свой устав, святой Августин не употребляет повелительного наклонения, желая показать, что заповеди кажутся жестокими и обременительными только для того, кто не хочет их исполнять. Если у кого‑то создается впечатление, будто он хочет исполнить, но не может: нет сил отказаться от своего мнения или победить помысел, искушение, желание, – то пусть не думает, что это Бог не дает ему сил. Бог дает силу, но человек не желает ее понять и принять. Поэтому его сердце и душа остаются закрытыми для Господа, хотя Он делает для нас все возможное и стучится, чтобы подать нам всю Свою искупительную благодать и силу.
Соблюдайте эти заповеди как плененные Божественной красотой, святостью своей жизни издавая аромат прекрасного «Христова благоухания». Соблюдайте их как влюбленные, не рабски, как бы находясь еще «под законом, но свободно, потому что вы под благодатью».
С того момента, как человек поступает в монастырь, подчинение для него уже не обязанность, но дар благодати. Благодать все преображает, и поэтому монахи могут соблюдать заповеди свободно.
Читайте раз в неделю эту небольшую книжку, для того чтобы смотреть в нее как в зеркало и не пренебрегать ничем по забывчивости. (8.2)
Во всех уставах, начиная с древних и заканчивая современными, оговаривается, когда их следует читать. Как правило, устав читается в храме или на трапезе, но в храме чаще. Я полагаю, что этот устав, по крайней мере, судя по тому, как он изложен, не такой уж древний, однако он передает дух и отличительные черты писаний святого Августина, а также отражает особенности его времени. Некоторые подробности свидетельствуют о том, что на устав, без сомнения, оказали влияние и другие уставы.
Если вы убедитесь, что соблюли всё написанное в ней, тогда возблагодарите Господа, подателя всякого блага. Если же кто‑либо из вас заметит свое упущение, пусть сожалеет о сделанных погрешностях и впредь будет внимателен, молясь, чтобы получить прощение долга и не впасть снова в искушение.
Если мы нарушаем устав или не оказываем послушания игумену, или пренебрегаем заповедью о любви – то это наша вина. А исполнение устава – Божий дар. Таким образом, и неисполнение, и исполнение положенного приводит нас к смирению, смирение же всегда возвышает.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 54; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!