Ведущие: Николай Нелюбин, Наталья Костицина 2 страница
- "Русский ковчег" с успехом идет в Америке, собрал миллион долларов. Вам от этого будет какая-нибудь польза?
- Миллион триста тысяч, точнее. Все деньги получают владельцы мировых прав на прокат картины, режиссеру ничего не достается. Я приятно удивлен. Картина идет в самых обыкновенных кинотеатрах. Не знаю, в чем дело, надо американцев спросить. Может, их самих тошнит от трупного запаха, который издает их домашний визуальный товар? Правда, американские прокатчики очень хорошо готовили картину к показу. Что касается России, то "Русский ковчег" не взял для проката ни один кинотеатр - кроме двух залов в Москве и Петербурге. Россия для русского кино - мертвая страна. мать!
Отборную брань из поэмы Сергея Есенина "Сорокоуст", которую всегда изымала цензура при напечатании, восстановили в сериале "Есенин" - она прозвучала где-то в 22 часа по Москве (никто из зрителей не хочет подать в суд, кстати?). Герой сериала вообще охотно ругается: "мать!" и "й-ео!" поминутно слетают с его ухмыляющихся уст, и он даже пишет на воротах трактира своего друга известное трехбуквенное слово. Я и подумала, а назову-ка и я свою рецензию "…мать!". Выражу, так сказать, основное и при этом единственное чувство.
Задолго до меня это, правда, сделал один персонаж Салтыкова-Щедрина, закричав: "Хватит! Шабаш! Воняет!". Да, запах от сериальчика неслабый, но создатели его, видимо, утратили обоняние. К тому же их поразила особая, профессиональная амнезия, и они забыли о своих профессиях: сценарист забыл, что такое исторический фильм, режиссер - что такое стилизация эпохи и реконструкция времени, оператор включил камеру и ушел, и актеры принялись кривляться. Вот разговаривают Есенин и Лев Троцкий, и видишь: это всего лишь актер Безруков с крашеными волосами и актер Хабенский с приклеенной бородкой. Не горит волшебный фонарь! Никакой веры происходящему. Видимо, уже сам первоисточник был отравлен.
|
|
|
Для фильма о великом народном поэте с деньгами Первого канала можно было бы привлечь лучшие силы - литературные, режиссерские. Но первоисточником стал роман Виталия Безрукова, лежащий сегодня на всех книжных прилавках страны. Неизъяснимой толщины и силы вещь. Даже непонятно, как мы жили столько лет без писателя Виталия Безрукова. Мы бы и дальше, конечно, жили бы, но тут артист Сергей Безруков сыграл в сериале "Бригада", и закончилось наше беспечное житье. Обычно отцы хлопочут о сыновьях, но бывает и наоборот: так, нечеловеческая воля Филиппа Киркорова вызволила из песков забвения душераздирающую фигуру певца Бедроса Киркорова. Вот и Сергей Безруков, прописавшись на олимпе, позаботился об отце родном. Нет ли там еще дедушки какого? Открыла "роман" наугад - попала на сцену, где Есенин застает свою жену Айседору Дункан среди кучи евреев, евреи лапают ее и слюнявыми ртами лижут ножки, та рыдает и признается, что она б…, Есенин громит жидов, пришлось мыть руки. Эту книжку читают, а сделанный по ней сериал смотрят миллионы людей. Докатились. Вот он, абсолютный ноль.
|
|
|
Есть такая пищевая добавка - глютаминат натрия. Его добавляют в дешевые полуфабрикаты, чтобы у мертвой пищи появился сильный искусственный вкус. Вот и в протухшие байки о том, как жиды затравили Есенина, вбухали такого "глютамината натрия" - мнимой занимательности, дешевых эффектов, развязного актерства. Кто же будет, дескать, смотреть нынче честный биографический фильм? Нынче надобно "тайну гибели", "загадку секрета" и прочую мороку. Поэтому придуман 1985 год, когда задумчивый следователь (Александр Михайлов) ищет скрытую от народа правду о гибели Сергея Есенина, р-р-русского поэта (иначе в картине и не говорят). Обнаружение правды сопровождается вялотекущими трудностями, играть известным актерам в этой сюжетной линии совершенно нечего, зачем они в этой вони участвуют - непонятно. Смотрящие телевизор знают, что "есенинская паранойя" время от времени всплывает в эфире - помню, еще в перестройку кошмарили всеми этими "странгуляционными бороздами". Тогда, понятное дело, надо было побольше собак на коммунистов повесить. Правда, у них настоящих собак хватает, чучела не потребны. Теперь у большевиков отбирают и то единственное, в чем они всегда были сильны - способность к террору. Царскую семью расстреляли - глазом не моргнули, поэта Гумилева уничтожили - не поперхнулись. А для Есенина зачем-то устроили балет с инсценировкой самоубийства? Говорят, такие трюки были в арсенале органов безопасности - но значительно позже, в 70 - 80-е годы. В двадцатые, в юность террора, надо было бы шлепнуть Есенина - шлепнули бы недрогнувшей рукой. Но дело даже не в этом, и не в том, стоит ли отмахиваться от профессора Ганнушкина, предупреждавшего близких Есенина, что поэт болен, стоит на краю гибели, а в том, что истина, воссияв, не может сопровождаться таким количеством лжи. А сериал "Есенин" запредельно фальшив.
|
|
|
По словам Сергея Безрукова, он хотел оправдать Есенина, показать его не хулиганом, а светлым человеком. Но это не задача актера - оправдать, обвинить. Задача актера - понять и воплотить (этот процесс называется творческим). Прежде всего следовало положить грунт, основу. Основа Есенина - это его крестьянское происхождение. Надо было изучить повадки крестьян, попавших в городскую культурную среду, - они не те, что у пьяных актеров в буфете СТД. Затем реконструировать характер Есенина, начиная с внешних проявлений - как говорил, как общался, как ходил. Затем самое сложное: как проявлялся дар. А что играет Безруков? Он играет какого-то самовлюбленного, взвинченного, нахального, избалованного дамами актер актерыча. Этот "Есенин" всегда развязен, всегда в дурной аффектации, всегда готов хоть танго сплясать, хоть стишки продекламировать - вульгарно завывая. Вообще скользкий типчик. Что перед императрицей выступить, что с Зиновьевым каким-нибудь поболтать - пара пустяков. Роскошно ухмыляясь, подмигивая и прищуриваясь, округляя глаза, хлопая ресницами, сам себя обожая, ломаясь, как капризная кокотка, этот бесстыжий, манерный, ловко обделывающий свои делишки комедиант выдает себя внутри сериала за несчастного русского поэта Есенина. Профанация, подмена!
|
|
|
Но так играют в этом фильме почти все. Творческие задачи подменены в лучшем случае эксплуатацией природного обаяния, в худшем - пошлым кривлянием. Как критик я обязана предупредить "Гошу" Куценко и Константина Хабенского: запас природного обаяния подходит к концу. Потрудился ли Куценко что-нибудь узнать о своем герое Блюмкине, прежде чем щеголять дурным шутовством? Чекист Яков Блюмкин был мрачнейшей фигурой, психопатическим типом. Но скверным актером, который сам не верит ничему происходящему, он не был. Хабенский, конечно, артист другого калибра, нежели Куценко. Но и он здесь - ряженый. Все ряженые, поддельные, точно сам воздух этого фильма несовместим с творчеством. Даже прекрасная актриса Ксения Раппопорт (Бениславская) работает топорно, резко, что уж говорить о Марине Зудиной, актрисе с непотревоженным психическим аппаратом, которую я с изумлением обнаружила в роли Зинаиды Райх. Изумление прошло, когда я обнаружила рядом и Олега Табакова в роли генерала (ниже по чину артист уже не опускается)… Вспомните телефильмы всего лишь двадцатилетней давности, которые тоже обращались к событиям первой четверти прошлого века - "Жизнь Клима Самгина" или "Собачье сердце", как там играли артисты, каков был уровень историзма и стилизации, и сравните с нынешним позорищем. Денег все больше, а профессионализма все меньше! Что, опять жиды помешали? Так вроде бы они в создании сериала "Есенин" не замечены. Режиссера Игорь Зайцев зовут. Или?!
Но больнее всего было слышать развязное, безвкусное и беспросветно пошлое чтение есенинских стихов. Когда-то, когда в мире царила подлая и отвратительная, но действительность, поэтов реально убивали - ненавистью, завистью и злобой. Теперь, когда реальная мерзость постепенно уступает трон мерзости аудиовизуальной, массово-культурной, поэтов прикончат другим способом. Слепят из подмененной жизни и личности поэта скверно пахнущую чертову куклу и сунут массам в пасть.
Неужели на моих глазах снова и снова убьют Пушкина, Лермонтова, Маяковского, Цветаеву?
Не дожить бы.
На миру жизнь красна
Странно, однако факт: солидной и толковой книги о Михалкове так и нет. А впрочем, что странного? Все-таки пишущему об искусстве надо иметь легкую, свободную голову и стараться быть выше сиюминутных битв и пристрастий. Никита Михалков как объект исследования шанса на это не даст. Подобно шиллеровской Марии Стюарт, он "вышел из утробы, чтоб разжигать огонь любви и злобы", и, рассуждая о нем, вечно во что-то влезаешь, с кем-то сражаешься, чему-то служишь. Запредельная концентрация жизни, присущая этому хранителю стратегического запаса русской энергии, путает все расчеты, мешает все карты. Если наш воображаемый исследователь вздумает опросить современников на предмет выяснения личностных свойств объекта, начнутся воистину чудеса: образуется целая галерея несходственных меж собой портретов - от великодушного короля-солнца до лицемерного и корыстного плута, озабоченного только своим аппетитом. Удивительно смотреть и на фотографии Михалкова, так они меж собой несхожи - то глядит на вас умное, артистичное лицо незаурядного человека (а уж, наверное, тот, кто снял "Неоконченную пьесу для механического пианино", "Родню" и "Утомленных солнцем", что-то понимает в жизни!), то какой-то злобный пахан-самодур… Да, широк человек, я бы сузил! - воскликнул Митя Карамазов, герой Достоевского, писателя, которого, по собственному признанию, Никита Михалков боится. А боится потому, что понимает. Многое понимает. И про страну свою, и про себя. Но в конце концов он нам все расскажет, потому что живет на миру и давно привык всем своим нажитым с русским миром делиться.
Более сорока лет Никита Михалков работает в искусстве. Иронию и пафос, прозрения и заблуждения, прожитые года, душевный опыт, освоенную культуру, личные переживания - все бросает он в дело. И все дела его отмечены профессионализмом высшего свойства. Ни одного эпизода в самом скромном фильме Михалков-артист не сыграл халтурно, кое-как. (Про режиссерские работы и говорить излишне.)
Никита - наш. Он нас никогда не бросал со словами: "у вас тут будет голод и гражданская война, а я поехал". Правнук Сурикова и внук Кончаловского, он как художник предан России, прикован к России, к ее вечно тревожному духу и к ее местами вкусной плоти. И сам он ужасно, ослепительно, неправдоподобно русский. Русский элитный, конечно. И потому отношение к нему какое-то неотвлеченное, свойское, личное: мы ненавидим и любим его, как себя, как близких людей, как Родину. Как будто имеем право на такую любовь-ненависть, а точнее, никто про это право даже и не вспоминает.
Кроме того, что он русский, Михалков - режиссер авторского кино. Как режиссер, он никогда не был агрессивен и при всем личностном своеобразии умел учиться на "отлично": у русской прозы, у европейского кино. Примечательно, что все свои художественные, творческие задачи Михалков ставил и ставит перед собой сам. Сам их находит и сам ставит. Никто тут ему не указ. Здесь он свободен.
Коллекция наград у Никиты Михалкова велика и обширна - и "Венецианский лев" есть - за "Ургу", и "Оскар" - за "Утомленных солнцем", и три мешка госпремий. Михалков, что и говорить, - один из самых известных режиссеров ХХ века. А что будет в веке ХХI - пока неизвестно: новые поколения, новые технологии, новые способы занимательности. Те боги кино, в которых верил Михалков, что-то потеснились, уступая место другим богам - прекрасно технически вооруженным, но бездушным и безликим. Душевное, литературно-актерское кино нынче большая редкость. Поэтому известие о том, что Михалков оставляет все посты и уходит снимать кино, расцениваю как благую весть: давно пора. Сейчас надо биться за поколение восемнадцатилетних, за то, чтобы они не остались при убеждении, что кино - это "Властелин колец" и более ничего, чтобы не пропали великие достижения авторского кинематографа ХХ века, чтоб на месте русских мальчиков не оказалось стадо космополитических паразитов, не помнящих родства и охотно потребляющих любую зрелищную кашу, лишь бы по мозгам шибало.
В год юбилея Михалков веско напомнил о себе как об актере - в "Персоне нон грата" Кшиштофа Занусси, "Статском советнике" Янковского, в "Жмурках" Балабанова. Подростки, имеющие слабое представление об авторском кино ХХ века, обратили внимание на суперского, прикольного папашку, который классно играет. Он опять победил. Он и вообще по природе - победитель. Парадный фамильный портрет его где-нибудь на фоне русских просторов, с женой и четырьмя детьми, может кого-то восхищать, кого-то раздражать, кого-то смешить, для кого-то явиться примером для подражания. Какая разница? Он существует, этот портрет. Никита Михалков существует - вот уже шестьдесят лет.
И если человеческую жизнь уподобить песне, можно сказать: хорошую песенку сложил Никита Михалков. Люди слушали - хвалили: с душой поет!
Дом стоит, свет горит
Малый театр называют "домом Островского", и это буквально так: Александр Николаевич сидит перед входом в виде памятника и отгоняет всякую режиссерскую нечисть, в сатанинской гордыне возомнившую, что она умнее Автора. А никак это невозможно, господа, чтобы какие-нибудь болтливые, насквозь порочные, малограмотные самозванцы вдруг стали умнее Островского, демиурга русского театра. Именем Малого театра - символа косности - ругались новаторы ХХ века, уничтожая русский бытовой "жизнеподобный театр". Когда он был, наконец, уничтожен и на его обломках уселись пировать нетопыри и панночки, оказалось, что забыли спросить зрителя - а хочет ли он уничтожения бытового театра? Малый театр отвечает на этот вопрос - подробно и развернуто.
Когда открывается занавес, обещая рассказать, что "На всякого мудреца довольно простоты", и перед нами не трубы, канаты, бревна, тряпки, баобабы или еще какие-то приметы режиссерского самовыражения, а нормальные добротные декорации, верные принципу историзма (художник Э. Стенберг), да еще будет пять перемен декораций, да с бутафорией, да чистый текст Островского пойдет, без отсебятины, да с хорошим ласковым московским говором - зритель начинает даже как-то постанывать от счастья. Как будто после салатов из полиэтилена с уксусом, которыми потчуют театралов всего в двух шагах от Малого театра, ему наконец дали хлеба и воды: живое слово, умную речь, сыгранный характер, человекоразмерную, мудро придуманную историю.
Островский, автор 49 пьес, сохранил в поэтически преображенном виде русскую жизнь нескольких веков, запечатлел ее в совершенстве русской разговорной речи. Малый театр, со своей стороны, консервировал приемы русского бытового театра. Когда две эти субстанции удачно соединяются, на театральный организм это производит резкое и замечательно оздоровляющее действие - что-то вроде вливания озона. Так заулыбался, обрадовался гастролям "доброго Малого" измученный и хмурый Петербург (здесь по-прежнему Островского играть не умеют, удачи редки). То есть с ходом времени эстетический консерватизм Малого театра стал не тормозом какого-то там "прогресса" (какой, к лешему, в театре может быть прогресс?), а благодетельным чудом, доставляющим истинное наслаждение.
Спектакль "Правда - хорошо, а счастье лучше" режиссера Сергея Женовача считается признанной удачей. Хотя в Петербург не приехала часть декораций, и зал БДТ, где проходили гастроли, сначала пугал чопорностью и известным свойством местной публики - беспрерывным чахоточным кашлем, живые, веселые токи этого легкого представления почти тотчас же побежали в зал. Семья строгой купчихи Барабошевой живет в своем доме, "за забором" - немножко не так, как мы, а в общем - похоже. Это наши глубокие родственники - смешные, самодурные, чудаковатые русские люди. Кстати, с другой стороны забора все время идет невидимая жизнь, там говорят, поют, но - вот мелочь, в которой сказывается класс режиссера! - говорят там тексты из других комедий Островского. Несправедливость житейского уклада в доме Барабошевых предопределена тем, что главная женщина тут - одна-одинешенька, словно окаменела без счастья (Евгения Глушенко). А счастье в любой пьесе Островского только одно и бывает: это благодетельный, любовный союз мужчины и женщины. И вот хитроумная нянька Фелицата (Людмила Полякова) находит хозяйке ее мужчину, бывшего любовника, а ныне старого солдата с дивным именем: Сила Ерофеич Грознов.
В этой роли совершенно прекрасен Василий Бочкарев. Играет он лихо, озорно, с огоньком - и при этом на удивление мягко, ласково, без гротескных излишеств. Веселый старый солдат, с лукавинкой, себе на уме, появляется в осеннем саду этой комедии как бог из машины или черт из коробочки. Бочкарев заставляет вспомнить об игре прославленных комиков Малого театра, известной, увы, только по гравюрам и описаниям. Нет, что-то есть еще! Что-то словно живет в воздухе "островских" спектаклей Малого, словно тени вьются - не злобные и голодные, а веселые и добрые, всегда готовые помочь и подсобить нашим бедным современникам…
Но нисколько не меньше прославленного спектакля Женовача, основного, опорного режиссера Малого театра (Сергей Женовач, абсолютный, волевой режиссер, мог бы в экстазе демонического самоупоения открыть театр своего имени и там самоутверждаться, издеваясь над классикой - нет, пошел служить настоящему делу, как полный молодец), мне понравилась композиция режиссера Владимира Бейлиса по "На всякого мудреца довольно простоты". И не только добротностью сценической фактуры, учитывающей, что в кабинете генерала стоит не та мебель, что в гостиной небогатого чиновника, хотя и это дорогого стоит. Пьеса Островского (Боже мой, в пяти действиях! Попробуйте напишите пьесу, чтобы в ней хватило мыслей и характеров на пять действий, вы, "новые драматурги", которых и на два-то акта не хватает!), рисующую нравы пореформенной России, блистательно рассказывающую о карьере подловатого молодого человека, да чтобы не превратилась в набор сверкающих афоризмов. Нет, она оживленна, осмысленна - но не путем вивисекции и осквернения. Бейлис создал ансамбль из живых, смешных характеров: вот озорная девчонка, неожиданно для себя превратившаяся в "тетку", с чем она никак не может смириться (Ирина Муравьева - Клеопатра Львовна), вот бравый, жизнелюбивый генерал, выкинутый из активного хода жизни (Борис Клюев - Крутицкий), вот растерянная, заплутавшая бывшая красотка, добрая, глуповатая, тайком попивающая (отличная Элина Быстрицкая - Турусина) и прочие: Да, они грешные, не шибко умные пожилые люди - но горе тому, кто решит их обмануть. Пожалуй, впервые на русской сцене обаяние Глумова, как его сыграл Александр Вершинин, уступило нравственной оценке его действий. Перед нами подлец - умный, обаятельный, но несомненный подлец, обманувший доверившихся ему людей. Стихия веселой и подробной игры напоена смыслом, который пронизывает весь спектакль, не дает ему рассыпаться на сценки и репризы. А как говорят в Малом, Боже, как говорят! Крупно, чисто, звонко, поэтично, с чувством ритмов, всегда живущих в тексте Островского: слышно с любого ряда.
Дай Бог здоровья и крепости духа всем служителям Малого театра, и особенно его руководителю Юрию Соломину. Я знаю, что в планах юбилейного сезона - постановка пьесы Островского "Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский". Если театру удастся воплотить это - поверьте специалисту - гениальное, почти не имеющее сценической истории произведение, вот будет событие для всей отечественной культуры!
Для меня несомненно, что на сегодняшний день Малый театр - главный театр страны. Его можно смело рекомендовать любому провинциалу, приехавшему в столицу на два-три дня. Сюда не стыдно и не обидно зайти верующему человеку - его ничем не оскорбят. В Малый не страшно идти всей семьей, но и одному будет не скучно. Режиссеры Малого, преодолев гордыню, служат Автору и Отечественному театру, а что касается артистов, то их организмы не вывихнуты, не сорваны с резьбы скверной, выдаваемой за "новаторство" игрой. Здесь царит золотое русское слово, спокойствие нравственной и эстетической нормы, добротная работа мастеров. Слава Богу, спор о том, нужен ли русский бытовой жизнеподобный театр, закончен. Я надеюсь - навсегда.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 42; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!