СРАЖЕНИЕ КОНСТРУКТОРОВ ПРИРОДЫ 2 страница
На окраине города, близ Шарташского озера, высятся гранитные каменные палатки. Из такого же гранита, взятого в Шарташских каменоломнях, изготовлена облицовка некоторых зданий города ‑ горсовета, Политехнического института и других. Несмотря на монументальность зданий, гранит придает им какой‑то серый, сумеречный облик.
А существо с особым, поляризационным зрением не заметило бы этой серости. Взору такого существа открылась бы дивная, сказочная картина.
Каждое зерно шарташской каменной громады расцветилось бы яркими, сочными красками. Запели бы и заиграли своими красочными голосами и всеми нюансами даже сверхмикроскопические кусочки, слагающие гранит. Светло‑желтые пятна ортоклаза чередовались бы с прозрачными зернами кварца. И над всем этим властвовали бы зеленые и коричневые розетки, полосы и пятна слюды, сочные зеленые тона вкраплений роговой обманки и пироксена.
Антицелесообразность
Если перевести все увиденное в гранитах на язык красочных ощущений, то светло‑желтые и особенно разнообразные зеленые тона создадут настроение радости, покоя, надежд... В тон этим впечатлениям зазвучат музыкальные всплески ласкающих слух, набегающих издали мелодичных, многократно повторяющихся аккордов.
Кто же видит и воспринимает все это? Еще и еще раз думаешь ‑ ведь внешне камни выглядят невзрачно и буднично. Почему от нашего взора скрыт этот праздник цвета и музыки?
|
|
|
А микрополяризационный пейзаж к западу от Свердловска по разрезу горы Волчихи я сравнил бы. с буйным вихрем дантова ада, выраженным музыкальными фразами из 'Франческо да Римини' Чайковского.
В предисловии к рукописной партитуре этой симфонической поэмы Чайковский писал: 'Данте, сопутст‑вуемый тенью Виргилия, опускается во вторую область адской бездны. Воздух здесь оглашен стенаниями, воплями и криками отчаяния. Среди могильного мрака рвется и мечется буря. Адский вихрь неистово, мчится, унося в своем диком кружении души людей, разум коих помрачила в жизни любовная страсть... И над всем этим властвует голос судьбы: 'Оставь надежду всяк сюда входящий'.
Мрачные скалы горы Волчихи внешне не вызывают ярких эмоций. Но в шлифах отчетливо различим бешеный, адский пламень сочетаний самых разнообразных красок. Видны здесь и минорные тона и частые многоцветные аккорды буйных мелодий, словно отголоски неугасающей страсти. И опять ‑ для чего все это?
Я могу дать бесконечную цепь подобных описаний горных пород любой части света. И каждый раз, перебирая их в сознании, я вновь и вновь задаю все тот же вопрос: кто видит эту 'неземную' красоту нашей Земли?
|
|
|
Может быть, какие‑либо иноземные существа ‑ планетолетчики, ‑ обладающие этим сверхзрением, попав на нашу планету, увидели бы красочные пейзажи горных пород Земли?
Почему существует эта антицелесообразность, и мы, властители планеты, не видим всей красоты подвластного нам мира?
Застывшие кванты?
B самом деле, не принимать же для объяснения всех этих гримас антицелесообразности гипотезу' индейцев о сотворении мира духом Виской.
Конечно, вряд ли возможны и прямые сопоставления звука и цвета: звука, якобы застывшего в камне. Это все‑таки очень субъективная ассоциация.
Принимать все эти гаммы без объяснения, как выражение антицелесообразности, бессмысленности, только лишь слепой случайности, тоже нерезонно.
Невольно возникает мысль, что явления цветовой гармонии относятся к области еще не вскрытых наукой законов и тайн природы. Конечно, при этом напрашиваются самые невероятные объяснения. Не служат ли своеобразными ориентирами все эти яркие краски тем, кто (или что) может беспрепятственно проникать через горные породы?
Всю Землю пронизывают сейсмические волны. Не им ли нужны ориентиры? Вряд ли. Для них важнее плотность пород.
Идут сквозь Землю нейтрино. О поведении этой элементарной частички мы вообще мало что знаем. И что для нее горные породы, если через всю толщу Земли она проходит как через пустоту.
|
|
|
Не связана ли раскраска пород с прохождением через нашу планету электромагнитных волн?
Мне не раз приходилось видеть в полярных зонах красочную музыку северных сполохов. Слова почти бессильны для передачи тех впечатлений, которые возникают, когда видишь полярные сияния. Но вот что пишет об этом знаменитый исследователь Севера Фритьоф Нансен:
Застывшие кванты
'...Нет ничего изумительнее, ничего прекраснее полярной ночи! Сказочная картина, разрисованная красками нежнейших оттенков, какие только может придумать воображение. Это как бы расцвеченный эфир, от легкого колебания один пейзаж переходит в другой, и не знаешь, где, собственно, начинается один тон и кончается другой, и, однако, все они существуют, все многообразие налицо. Твердых очертаний нет, все меркнет, переливается тихой, дремлющей музыкой красок, далекой бесконечной мелодией невидимых струн.
...Чувствуется опытный мастер, в совершенстве владеющий своим инструментом. То он как будто лишь шутя трогает струны, то одним ударом смычка легко и изящно переходит от наивысшего проявления страсти к тихой, будничной лирике, чтобы вслед за тем несколькими смелыми взмахами снова подняться до пафоса...'
|
|
|
Но ведь эта картина до деталей напоминает симфонии камня!
Несомненно, связать многоцветную игру полярных сияний со столь же яркой игрой каменных громад можно пока только в плане научной фантастики. Не пифагорова ли музыка сфер, не звуки ли космоса, передаваемые электромагнитными колебаниями, отразились и застыли в мертвых камнях?
В мертвых ли?
Камни живут. Они живут сложной, многообразной и многоликой жизнью. Наш век ?‑ это эпоха открытий. Кто знает, может быть, именно изучение законов электромагнитной жизни Галактики и Солнца позволит глубже познать законы происхождения горных пород?
Конечно, видимая целесообразность живой природы ‑ это только выражение приспособленности организма к условиям среды, следы тончайшего естественного отбора. Отсюда чудесная красота осенних лесов, жаркие краски южного лета, великолепная свадебная одежда павлина. Нет ли и в жизни камня сходных законов? Быть может, красочная музыка шлифов станет ориентиром для нового Дарвина?
А может быть, есть в природе животные, способные воспринимать эту чудесную гамму красок? Нет ли среди жителей нашей планеты существ, обладающих способностью видеть поляризованный, люминесцентный, инфракрасный свет? Не для них ли природа расцветила мир?
Впрочем, как бы там ни было, а геологи уже научились по‑своему читать эту музыку камня.
Поляризованный свет
Kартины, возникающие в поляризованном свете, имеют и весьма прозаическое значение. В специальном геологическом (поляризационном) микроскопе есть дополнительная линза из исландского шпата. Минерал, из которого сделана эта дополнительная приставка, особенный ‑ он обладает двойным лучепреломлением.
Каждому школьнику известен такой рисунок: на надпись 'Исландский шпат' положен ромбоэдричский кристалл. B кристалле отчетливо видно, что надпись раздваивается.
Вот эти два луча проходят дальше к глазу наблюдателя с разной скоростью. Если на их пути поместить прозрачную пластинку ‑ шлиф, то в шлифе скорости хода лучей изменяются в зависимости от минерального состава расшлифованной породы. А это вызовет окраску, свойственную только данным минералам.
Можно на пути хода лучей поставить отполированную поверхность. Пучок света, отразившись от такой поверхности, как зайчик от зеркала, и пройдя через приставку с исландским шпатом, также вызовет окраску, свойственную только этому минералу. Так определяют в отраженном свете различные непрозрачные минералы, главным образом руды металлов.
Геолог‑петрограф умеет по показателям преломления или отражения различных раскрасок точно определить в шлифе название всех минералов, а по минералам ‑ и горную породу. Всю жизнь геологи‑петрографы и заняты этим давно известным делом.
Но недавно открылся новый путь применения поляризационного микроскопа. Открыл этот путь крупный ученый ‑ профессор Ефрем Александрович Кузнецов.
Если бы Кузнецова спросили, сколько шлифов он просмотрел за свою жизнь, он вряд ли ответил бы на этот вопрос. Во всяком случае, сказал бы ‑ сотни тысяч.
В этих сотнях тысяч световых картин заключались многие закономерности. Одни из них расшифровали его коллеги, другие... А другие еще предстояло раскрыть. Но для этого нужно было не просто смотреть, а думать, сопоставлять, проверять, экспериментировать.
То, что предложил Ефрем Александрович, ошеломило даже видавших виды геологов. Его открытие вызвало вначале настороженное молчание и даже недоверие. Это бывает (я замечу в скобках) не только у геологов. Все новое, ошеломляющее всегда вызывает недоверие у людей, которым свойственна инерция мышления.
Ефрем Александрович длительное время пытался растолковать сущность многих цветовых аномалий. Как объяснить, например, аномалии ярких расцветок? Как возникают яркие тона, отсутствующие в обычном спектре? Просто сказать, что это свойство некоторых минералов. Расшлифуйте, мол, эпидот, цо‑изит, пренит... и получите такие расцветки. Что тут особенно думать? Такие аномалии и помогают определять минералы.
И десятки тысяч геологов так поступали, не задумываясь над сущностью вопроса.
А Ефрем Александрович, занявшись глубоким изучением многих подобных этому цветовых явлений, долго экспериментировал. Он подбирал светофильтры, составлял диаграммы. Словом, делал что‑то не то, что принято, искал скрытые закономерности. И наконец обрел желаемое.
По цветовым аномалиям он стал определять химический состав минералов. Особенно его интересовали радиоактивный изотоп калия и возникающий при его распаде аргон. Они легко определялись в полевых шпатах, в слюдах, встречающихся в разнообразных породах.
А дальше мысль заработала необычайно четко: если можно определить под микроскопом эти элементы, то, значит, можно рассчитать и время их возникновения.
Но если это так, то открыт новый метод определения абсолютного возраста горных пород!!! Следовательно, не нужно производить дорогостоящих определений возраста на специальных аппаратах в геохимических лабораториях. Нужно взять в экспедицию обычный портативный поляризационный микроскоп со специальными приставками к нему, десятка три‑четыре светофильтров, таблицы и легкий шлифовальный станок с приводом к автомашине. Тогда прямо у скалы можно определять возраст пород! Это же осуществление мечты многих поколений геологов!
Остается сказать, что за свое открытие профессор Е. А. Кузнецов награжден золотой медалью и премией имени Ломоносова.
Конечно, метод Е. А. Кузнецова не дает нам права браковать другие методы, которыми пользуются геологи. По‑прежнему будет во все возрастающих объемах производиться определение абсолютного возраста горных пород по продуктам распада радиоактивных изотопов урана, радия, калия и других. По‑прежнему будет иметь основное значение метод относительного определения возраста пород по тем окаменелым органическим остаткам, которые находят в них палеонтологи, С помощью этих мертвых окаме‑нелостей оживают древние страницы истории жизни Земли.
В ХИТИНОВОМ САВАНЕ
Перехваченная радиограмма
'Внимание, внимание! Слушайте жители всех планет нашей Галактики! Говорит экипаж космического корабля, благополучно достигший планеты загадок!'
Так могла бы начаться первая передача с Земли, если бы на ее поверхность приземлился экипаж планетолета, сплошь начиненного разнообразными кибернетическими устройствами, позволяющими решать задачи любой сложности.
Так же как и мы, возможные жители иных планет ждут любой информации о новом для них мире. И конечно, каждое слово, переданное с Земли в космос, представляло бы для всех необычайный интерес. Конечно, планетолетчики были бы представителями иной, не похожей на человеческую, цивилизации.
Наряду с информацией о рельефе Земли первые ее посетители передали бы ошеломляющую новость о необычайном развитии биосферы ‑ о живых существах, населяющих планету.
Объективная информация выглядела бы необычно для нас. Исследователи насчитали бы свыше 1 миллиона 200 тысяч ныне существующих и некогда живших видов живых существ. А среди них (это было бы передано крупным шрифтом) СВЫШЕ 86 ПРОЦЕНТОВ ЧЛЕНИСТОНОГИХ, ВКЛЮЧАЮЩИХ ОКОЛО 80 ПРОЦЕНТОВ НАСЕКОМЫХ!!!
'Земля ‑ планета насекомых!!!' Так кричали бы все газеты всей Галактики! Среди насекомых планеты первое место (опять‑таки по количеству видов) занимают жесткокрылые жуки, потом идут бабочки и мотыльки, затем 'общественные' формы: муравьи и пчелы, собранные в крупные коллективы, и, наконец, небольшую группу составляют 'прочие' виды насекомых, с низшими формами объединений ‑ такие, например, как саранча, временами тучами покрывающая Землю.
Кропотливые информаторы раскопали бы, что одна из саранчовых туч (не самая крупная) однажды покрыла пространство в 6 тысяч квадратных километров. Она весила столько же, сколько может весить все количество меди, свинца и цинка, добытое человечеством за 100 лет.
А дальше следовали бы новые, столь же невероятные цифры. Такие существа, как кольчатые черви, нематоды, кишечнополостные, губки, иглокожие и (какие‑то) млекопитающие составляют примерно по одному проценту от общего количества видов!
Про одну из групп этих млекопитающих ‑ про человека ‑ информаторы сказали бы, что она тоже, как и некоторые из насекомых, слагает общественные коллективы. Что люди, как и термиты, муравьи и пчелы, сооружают постройки, иногда весьма громоздкие...
Перехваченная радиограмма
А в горных породах кибернетические устройства обнаружили бы остатки древних обитателей планеты.
Впрочем, мы знаем о них и сами и обойдемся пока без помощи кибернетики и сведений инопланетных существ.
Начало истории
Снежные заносы закрыли в декабре 1964 года из города Сринагара в южных отрогах Гималаев в Дели и Калькутту ‑ научные центры Индии. В снежном плену оказалась Кашмирская экскурсия геологов XXII Международного геологического конгресса. Но геологи не унывали. Они обжились в походных условиях и разговорились.
Не так часто участникам крупных международных совещаний удается набеседоваться всласть. Обычно программы конгрессов пересыщены докладами до предела. И вдруг, к счастью, заносы.
Сколько было высказано интересных мыслей! Как много поведано необычных историй! Еще больше было завязано дружеских связей.
Одну из историй рассказал норвежский ученый ‑ доктор Л. Штёрмер. Вот она в записи советского палеонтолога, члена‑корреспондента Академии наук СССР И. И. Горского. Я лишь дополнил ее некоторыми деталями.
Однажды шотландские мальчишки забавлялись, кидая в воду плоские галечки и подсчитывая, сколько раз плитка ударится о поверхность воды.
Одна из плиток не полетела в воду только потому, что была слишком велика. Зато ее увидели палеонтологи.
Профессор Уилле обнаружил на плиточке необычный отпечаток, заинтересовавший всех палеонтологов мира. Ему удалось доказать, что окаменелость принадлежит гигантскому скорпиону, который был в два раза больше современного и достигал 30‑ 35 сантиметров.
Интерес к скорпионам в эти годы был подогрет уникальными наблюдениями французского исследователя Анри Фабра.
Часами просиживал Фабр перед стеклянной клеткой с этими насекомыми, наблюдая их жизнь. Пожалуй, самым удивительным из всех наблюдений было описание многодневных брачных танцев: совместных прогулок самца и самки, взаимных ухаживаний, 'поцелуев', поглаживаний друг друга лапками, на которых имеются осязательные ворсинки.
Л. Штёрмер рассказал о найденных им осязательных волосках у скорпиона, пролежавшего в земле 300‑350 миллионов лет. Ископаемый скорпион сохранился настолько хорошо, что, когда ворсинки очищали от породы, они не обломились. Штёрмер сделал из них тончайшие препараты.
Современная техника биологических исследований позволяет с помощью микротома ‑ резательного аппарата ‑ делать срезы толщиной в 1‑2 микрона.
В срезах осязательных волосков скорпиона под микроскопом обнаружились тончайшие внутренние тяжи ‑ нервы. Ископаемые нервы!
Значит, не только по облику, но и по микроскопическим особенностям внутреннего строения ископаемый скорпион был похож на современного, отличаясь от него только размерами. Треть миллиарда лет назад природа создала идеальное (для подобных индивидов) существо, создала настолько хорошо, что ъ дальнейшем пришлось вносить в эту конструкцию очень немного доделок!
Первых скорпионов из всех известных на Земле описал в 1966 году Эрик Къеллесвиг‑Веринг. Он нашел их в силурийских отложениях штата Нью‑Йорк в США. Хотя они были известны еще с 1880 года, их пришлось заново изучать и описывать. Переисследованный 'Проскорпиус осборни' имел в отличие от последующих форм по два когтя на ходильных ногах. Ему требовались еще и парные сложные боковые фасеточные глаза. Дышал он жабрами, но могли быть у него и зачаточные трахеи.
Жил 'Проскорпиус осборни' в морском мелководье, в заливах, лагунах, эстуариях. Возможно, ему приходилось выходить и на сушу. По своему образу существования он чем‑то напоминал знаменитого 'це‑лаканта' ‑ двоякодышащую рыбу. Но жил он значительно раньше 'целаканта'. Их отделяет промежуток времени не менее чем в 50 миллионов лет.
Атака падалеядов
Три года шаг за. шагом Л. Штёрмер восстанавливал и очищал от породы тело скорпиона. Особенно хорошо сохранилась кожа. У нее была пленка, состоящая из хитина, ‑ органического вещества, сходного с роговым. Этот хитин имел темно‑янтарный цвет.
На поверхностях 'бедра' и 'большой берцовой' последней пары конечностей обращал внимание странный струйчатый орнамент. Его создавали какие‑то палочкообразные тела, иногда близко расположенные Друг к другу, иногда расходящиеся причудливыми разводами.
Опять в дело пущены были микротом и микроскоп. Много месяцев длилось исследование. И наконец бесспорно вырисовались контуры и очертания 'палочек'. Детали их строения удивили даже самих исследователей. 'Палочки' представляли тельца длиной около 250 микрон. Одна часть их тупо заканчивалась, имея недалеко от окончания пережим в виде шеи. Внутри 'палочки' был обнаружен канал диаметром 3 микрона. Такое строение характерно для червей‑нематод, питающихся падалью.
Атака падалеядов
Вывод Штёрмера о принадлежности палочковидных тел к нематодам подтвердил крупнейший знаток этих существ доктор X. Вельч из Беллвильского исследовательского института в Канаде.
Нематоды ‑ нитчатые черви ‑ самые опасные паразиты человека, животных и растений. К ним принадлежат и аскариды,и медицинский струнец, вызывающий страшные нарывы, и червецы, пожирающие трупы животных, и многие другие.
Нематоды накинулись на труп скорпиона сразу же после его гибели. Но накопившаяся над трупом скорпиона порода прижала друг к другу пластинки хитина и погребла падалеядов. Они скончались, не успев уничтожить скорпиона. Штёрмер показал на массе срезов, как черви задохнулись, закрытые герметически со всех сторон. Только некоторые из них вырвались из плена, пробурив отверстия в хитине. Большинство же нематод окаменело вместе с скорпионом.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 62; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!