Аллегорическая статуя во вкусе Ренессанса
Вариант 1.
1. Эссе: Романы «Неведомый шедевр» Бальзака и «Творчество» Золя заканчиваются описанием поражения. Поражение ли это художника? Или живописи? Или, как говорил на лекции проф. Мюра, возможность для писателя «поквитаться» с живописью, представив преимущества словесного искусства. Опираясь на эти романы, дайте свою точку зрения на проблему, показав одновременно, как художественный роман превращается у Бальзака и Золя в художественную критику.
2. Комментированный анализ фрагмента из «Племянника Рамо» Дени Дидро.
Он. Мы богатеем каждое мгновение: если одним днем меньше осталось жить или если одним экю стало больше в кармане - все едино. Главное в том, чтобы каждый вечер легко, беспрепятственно, приятно и обильно отдавать дань природы. Вот главный итог жизни во всех положениях. В последний час одинаково богаты все: и Омюэль Берпар, который, воруя, грабя и банкротясь, составляет двадцать семь миллионов золотом, и Рамо, который ничего не оставит и лишь благотворительности будет обязан саваном из грубого холста. Мертвец не слышит, как вопят но нем колокола; напрасно сотня священников дерет себе горло из-за него и длинная цепь пылающих факелов предшествует гробу и следует за ним: душа его не идет рядом с распорядителем похорон. Гнить ли под мрамором или под землей - все равно гнить. Будут ли вдруг вашего гроба красные и синие сироты, или не будет никого - не все ли равно? А потом - видите вы эту руку? Она была чертовски тугая, эти десять пальцев были все равно как палки, воткнутые в деревянную пясть, а эти сухожилия - как струны из кишок, еще суше, еще туже, еще крепче, нежели те, какие употребляются для токарных колес. Но я их столько терзал, столько сгибал и ломал! Ты не слушаешься, а я тебе, черт возьми, говорю, чтобы будешь слушаться, и так оно и будет...
|
|
|
И, говоря это, он правой рукой схватил пальцы и кисть левой и стал выворачивать их во все стороны; он прижимал концы пальцев к запястью, так что суставы хрустели; я опасался, как бы он не вывихнул их.
Я. Будьте осторожны, вы искалечите себя.
Он. Не бойтесь, они к этому привыкли; за десять лет я с ними и не то проделывал! Хочешь не хочешь, а пришлось им к этому привыкнуть и выучиться бегать по клавишам, и летать по струнам. Зато теперь все идет так, как надо...
И вот он принимает позу скрипача; он напевает allegro из Локателли; правая рука его подражает движению смычка; левая рука и пальцы как будто скользят по грифу. Взяв фальшивую ноту, он останавливается; он подтягивает или спускает струну; он пробует ее ногтем, чтобы проверить, настроена ли она; он продолжав" играть с того места, где остановился. Он ногой отбивает "акт, машет головой, приводит в движение руки, ноги, все туловище, как мне это порой случалось видеть на духовном концерте Феррари, или Кьябрана, или другого какого виртуоза, корчившегося в тех же судорогах, являвшего мне зрелище такой же пытки и причинявшего примерно такое же страдание, ибо не мучительно ли видеть страдания того, кто старается доставить мне удовольствие? Опустите между мной и этим человеком занавес, который скрыл бы его от меня, раз неизбежно, чтобы он изображал осужденного на пытку! Коли среди всего того возбуждения и криков наступала выдержка, один из тех гармонических моментов, когда смычок медленно движется но нескольким струнам сразу, лицо его принимало выражение восторга, голос становился нежным, он слушал самого себя с восхищением; он не сомневался, что аккорды раздаются и в его и в моих ушах. Потом, сунув свои инструмент под мышку той самой длиной рукой, в которой он его держал, и уронив правую руку со смычком, он спросил: "Ну как, по-вашему?"
|
|
|
Я. Как нельзя лучше!
Он. Мне кажется, неплохо; звучит примерно так же, как и у других...
он уже согнулся, как музыкант, садящийся за фортепьяно.
|
|
|
Я. Прошу вас, пощадите и себя и меня.
Он.. Нет, нет; раз вы в моих руках, вы меня послушаете. Я вовсе не хочу, чтобы меня хвалили неизвестно за что. Вы теперь с большей уверенностью будете одобрять мою игру, и это даст мне несколько новых учеников.
Я. Я так редко бываю где-нибудь, и вы только понапрасну утомите себя.
Он. Я никогда не утомляюсь.
Видя, что бесполезно проявлять сострадание к этому человеку, который после сонаты на скрипке уже был весь в поту, я решил не мешать ему. Вот он уже сидит за фортепьяно, согнув колени, закинув голову к потолку, где он, казалось, видит размеченную партитуру, напевает, берет вступительные аккорды, исполняет какую-то вещь Альберти или Галуппи - не скажу точно, чью именно. Голос его порхал как ветер, а пальцы летали по клавишам, то оставляя верхние ноты ради басовых, то обрывая аккомпанемент и возвращаясь к верхам. На лице его одни чувства сменялись другими: оно выражало то нежность, то гнев, то удовольствие, то горе; по нему чувствовались все piano, все forte, и я уверен, что человек более искушенный, чем я, мог бы узнать и самую пьесу по движениям исполнителя, по характеру его игры, по выражению его лица и по некоторым обрывкам мелодии, порой вырывавшимся из его уст. Но что всего было забавнее, так это то, что временами он сбивался, начинал снова, как будто сфальшивил перед тем, и досадовал, что пальцы не слушаются его.
|
|
|
Вариант 2.
1.Эссе.
На своей лекции профессор Пьер Франц говорил о том, что театральная эстетика проникает во второй половине 18 века и роды и жанры литературы, даже и не имеющие прямого отношения к драме. Согласны ли вы с этим положением? Свою точку зрения аргументируйте, опираясь на тексты Лафонтена «Любовь Амура и Психеи», «Племянник Рамо» Дидро и его же «Салоны».
2. Комментированный анализ стихотврения Шарля Бодлера «Маска» из цикла «Цветы зла». К заданию приложены два изображения статуи Эрнеста Кристофа, экфрасисом которого является данное стихотворение. А также французский текст с подстрочником.
(Стихотворение из сборника «Цветы Зла»)
Аллегорическая статуя во вкусе Ренессанса
Эрнесту Кристофу, ваятелю.
| Вот чудо грации, Флоренции созданье; В него восторженно вперяй покорный взор; В изгибах мускулов и в складок очертанье - Избыток Прелести и Мощи, двух сестер; Обожествленная резцом волшебным глыба Предстала Женщиной, могуча и нежна, Для ложа пышного царицей создана; Ее лобзания пленить равно могли бы И принца и жреца на ложе нег и сна. С усмешкой тонкою, с улыбкой вожделенной, Где бродит гордости сверкающий экстаз, Победоносная, она глядит на нас - И бледный лик ее, презреньем вдохновленный, Со всех сторон живит и обрамляет газ. "Страсть призвала меня, меня Любовь венчает!" В ней все - величие, и все прекрасно в ней; Пред чарами ее, волнуясь, цепеней! Но чудо страшное нежданно взор встречает: Вдруг тело женщины, где чары божества, Где обещает все восторг и изумленье - О чудо мерзкое, позор богохуленья! - Венчает страшная, двойная голова! Ее прекрасный лик с гримасою красивой - Лишь маска внешняя, обманчивый наряд, И настоящий лик сквозь этот облик лживый Бросает яростно неотразимый взгляд. О Красота! клянусь, - река твоих рыданий, Бурля, вливается в больную грудь мою; Меня пьянит поток обманов и страданий, Я из твоих очей струи забвенья пью! - О чем ее печаль? Пред ней все страны света Повержены во прах; увы, какое зло Ее, великую, насквозь пронзить могло - Ее, чья грудь крепка, сильна, как грудь атлета? - Ее печаль о том, что многие года Ей было жить дано, что жить ей должно ныне, Но, что всего страшней, во мгле ее уныний, Как нам, ей суждено жить завтра, жить всегда! |
*************************************************************************
Contemplonscetrésordegrâcesflorentines ;
Взгляни на это сокровище флорентийский граций
Dansl’ondulationdececorpsmusculeux
В волнистых линиях этого мускулистого тела
L’ÉléganceetlaForceabondent, sœursdivines
В избытке заключена Элегантность и Сила, две божественные сестры.
Cettefemme, morceauvraimentmiraculeux,
Эта женщина, кусок камня, поистине волшебный
Divinementrobuste, adorablementmince,
Божественно мощная, восхитительно изящная,
Estfaitepourtrônersurdeslitssomptueux,
Создана, чтобы царствовать на пышных ложах
Et charmer les loisirs d’un pontife ou d’un prince.
Скрашивая своими чарами свободные часы понтифика и принца.
— Aussi, voiscesourisfinetvoluptueux
— Посмотри же на эту улыбку, нежную и сладострастную
Où la Fatuité promène son extase ;
В которой бродит экстаз самодовольства;
Ce long regard sournois, langoureux et moqueur ;
Этот остановившийся взгляд, томный и насмешливый;
Ce visage mignard, tout encadré de gaze,
Этот изысканный лик, словно в рамке газовой вуали,
Dont chaque trait nous dit avec un air vainqueur :
Каждаячертакоторогоговоритнамспобедоноснымвидом :
« La Volupté m’appelle et l’Amour me couronne ! »
"Сладострастие призвало меня, а Любовь меня венчает!"
À cet êtredoué detantdemajesté
Этомусуществу , одаренномуподобнымвеличием
Vois quel charme excitant la gentillesse donne !
Посмотри, какое волнующее очарование придает приветливость.
Approchons, et tournons autour de sa beauté.
Приблизимся же, и обойдем вокруг ее красоту.
.O blasphème de l’art ! ô surprise fatale !
О, проклятие искусства! О роковая неожиданность!
La femme au corps divin, promettant le bonheur,
Женщинасбожественнымтелом , обещающаясчастье
Par le haut se termine en monstre bicéphale !
Оказываетсявверхудвуглавымчудовищем !
Mais non!Ce n’est qu’un masque, un décor suborneur,
Нонет ! Это всего лишь маска, обманчивое украшение,
Ce visage éclairé d’une exquise grimace,
И это лицо, освещенное изысканной гримасой,
Et, regarde, voici, crispéeatrocement,
И, посмотри, вот отвратительно c кривившись,
La véritable tête, et la sincère face
Подлинноелицоиоткровенныйлик
Renversée à l’abri de la face qui ment
Опрокинутыйисокрытыйдругим ликом, которыйлжет.
— Pauvregrandebeauté ! lemagnifiquefleuve
--- Беднаявеликаякрасота ! Величественныйпоток
Detespleursaboutitdansmoncœursoucieux ;
Твоихслезпроникаетвмоевзволнованноесердце
Tonmensongem’enivre, etmon âmes’abreuve
Твояложьопъяняетменя , идушамоянапоена
Aux flots que la Douleur fait jaillir de tes yeux !
Волнами, что Печаль исторгает из твоих глаз!
— Mais pourquoi pleure-t-elle ? Elle, beauté parfaite
Но почему она рыдает? Она, совершенная красота
Quimettrait à sespiedslegenrehumainvaincu,
Которая могла бы повергнуть к своим ногам побежденный человеческий род,
Quel mal mystérieux ronge son flanc d’athlète ?
Какая тайная боль снедает ее атлетический фасад?
— Ellepleure, insensé, parcequ’elleavécu !
-- Она плачет, безумная, потому что она жила!
Et parce qu’elle vit ! Mais ce qu’elle déplore
И потому что она жива! Но то, что она оплакивает
Surtout, cequilafaitfrémirjusqu’auxgenoux,
В особенности то, что заставляет дрожать ее колени,
C’est que demain, hélas ! il faudra vivre encore !
Это то, что завтра, увы! жизнь будет продолжаться!
Demain, après-demain et toujours ! — comme nous !
Завтра, послезавтра и всегда! – как и для всех нас!
Дата добавления: 2021-01-20; просмотров: 43; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!