Кузнецова В.Н. Евангелие от Иоанна. Комментарий. М, 2010. С. 94, 104-108.
Неделя пред Воздвижением.
Порядок чтений, согласно календарю: Лит. – Ин., 9 зач., III, 13–17.
Новый русский перевод:
13. Никто не поднимался на небо, кроме Того, Кто сошел с неба, то есть Сына Человеческого[1]. 14. И как Моисей поднял змея в пустыне[2], так будет поднят и Сын Человеческий[3], 15. чтобы каждый, кто поверит в Него, имел жизнь вечную[4], 16. Ведь Бог так полюбил этот мир, что отдал Своего единственного Сына, чтобы каждый верующий в Него не погиб, но имел вечную жизнь. 17. Бог послал Сына в мир не затем, чтобы осудить мир, но чтобы спасти мир через Него.
Иларион (Алфеев), митр. Евангелие от Иоанна. Исторический и богословский комментарий. М, 2018. С. 132-137.
Основная тема этой речи такова: поскольку спасение (рождение свыше) есть всецело дело рук Бога, то и Тот, через кого Бог осуществляет спасение, тоже должен происходить от Бога. Следовательно, Иисус, которого Бог даровал миру (Ин 3:16), выше Закона Моисея, тоже некогда дарованного народу Израиля. Еврейские мудрецы и богословы видели в Законе воплощение Божественной Мудрости (Сир 24). Недаром собеседником Иисуса выступает фарисей Никодим. Он с симпатией относится к Иисусу и находится под сильным впечатлением от совершенных Им чудес. Он учитель Израиля, и для него Иисус и Закон есть тяжкая дилемма. Но Закон есть нечто неодушевленное и безличное, в то время как Иисус – живая Личность, единственный Посредник между Богом и человеком, не только приводящий человека к Богу, но и дающий ему возможность увидеть через себя лик Божий и Его славу. Он – тот новый Человек, который благодаря Своему послушанию вплоть до смерти на кресте приводит людей к личному общению с Богом, когда Бог будет в них, а они – в Боге.
|
|
|
Если в первой части беседы доминировал Дух, то в центре второй части оказывается Сын. Если в первой части Иисус говорил о том, что для вхождения в Царство Небесное необходимо рождение от воды и Духа, то во второй части Он говорит о вере в Единородного Сына Божия как условия для того, чтобы человек имел жизнь вечную. Антонимом жизни вечной является не просто «смерть» (θάνατος), но «погибель» (απώλεια) — термин, употребляющийся в Новом Завете преймущественно в значении духовной гибели.
«И как Моисей вознес змию в пустыне...»
Говоря о змее в пустыне, Иисус имеет в виду одно из чудес Моисея, о котором рассказывается в Книге Чисел. Рассказ относится к периоду сорокалетнего странствования народа Израильского в землю обетованную (Чис 21:4-9).
Уже в ветхозаветную эпоху змей, вознесенный Моисеем на жезл, воспринимался как символ спасения, свидетельствовавший о том, что Бог по отношению к народу Израильскому изменил гнев на милость. Об этом говорится в Книге Премудрости Соломона (Прем 16:11-12).
|
|
|
В этом тексте присутствует несколько ключевых понятий, которые лягут в основу христианского учения о спасении: во-первых, сам термин «спасение» (евр. ישועה yasu'a, греч. σωτηρία); во-вторых, представление о Боге как «Спасителе» (важнейший христологический термин); в-третьих, представление о том, что люди, взиравшие на змея, получали исцеление не от него, но от Самого Бога; в-четвертых, наконец, упоминание о всеисцеляющем Слове Божием. Ранняя Церковь увидела в этом тексте пророческое указание на воплощение Слова и Его смерть на кресте, которая принесла спасение и исцеление роду человеческому.
Толкуя ветхозаветный образ, Иисус говорит о распятии на кресте. С самого начала Своего служения Он знал не только о том, что Его жизнь закончится насильственной смертью, но и какая именно казнь будет определена Ему. Если судить по синоптическим Евангелиям, образ креста стоял у Него перед глазами задолго до того, как Он был распят. Иначе как понимать Его слова из Евангелия от Матфея: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10:38)? В параллельном месте из Евангелия от Луки фраза начинается словами: «Кто не несет креста своего...» (Лк. 14:27). Эти высказывания можно легко объяснить, как делают многие ученые, позднейшими вставками (Евангелисты, знавшие о том, как Иисус нес Свой крест на Голгофу, вложили их в Его уста). Но последовательно применяемый нами подход, который основывается на доверии к евангельскому тексту как свидетельству очевидцев, записавших реальные слова исторического Иисуса, не позволяет принять такую интерпретацию. Обладая пророческим даром, Иисус знал, что Его жизнь закончится крестом. И предсказывал это многократно, в том числе в беседе с Никодимом.
|
|
|
Если мы представим себе реального Никодима, члена синедриона, он мало что мог понять из слов Иисуса. Слова о рождении свыше вызвали у него вполне естественное недоумение; тем более загадочными должны были показаться слова о Сыне Человеческом, Который будет вознесен, подобно змее в пустыне. Но Иисус нередко говорил загадками. Принцип загадки лежит в основе жанра притч, который Он использовал в Своих поучениях: в них слушателям предлагается серия образов, каждый из которых должен быть разгадан. Во многих случаях разгадка того, что говорил Иисус, приходила уже после Его смерти и воскресения, когда ученики вспоминали то или иное событие или изречение и понимали, что оно означало.
|
|
|
«Ибо так возлюбил Бог мир...»
Кульминацией всей беседы являются слова Иисуса: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Эти слова в каком-то смысле являются квинтэссенцией всего Евангелия. Они говорят о главной причине, по которой произошло Боговоплощение: о любви Бога Отца к роду человеческому. Следствием этой любви является крест, на который Сын Божий и Сын Человеческий будет вознесен. Иисус не видел никакого другого исхода для Своей жизни: Он пришел в этот мир, чтобы умереть за людей — за тех, кого любит Его Отец.
В беседе с Никодимом, одним из религиозных лидеров народа Израильского, Иисус подчеркивает, что Его миссия не относится исключительно к богоизбранному народу: Бог возлюбил мир, а не только один народ; через веру в Иисуса может спастись всякий, а не только всякий Израильтянин.
В синоптических Евангелиях идея всемирной миссии Иисуса соседствует с представлением о том, что Он послан «только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24). Если бы не было Евангелия от Иоанна, можно было бы подумать, на основе рассказа синоптиков, что сознание вселенскости собственной миссии приходило к Иисусу постепенно. При жизни Он говорил ученикам: «На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5-6). И только после воскресения заповедал им: «Идите, научите все народы» (Мф. 28:19).
Не такую картину рисует Евангелие от Иоанна. Здесь Иисус представлен с самого начала знающим и о том, что Его ожидает, и о том, какое значение будет иметь Его смерть на кресте для всего рода человеческого.
«Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир»
В заключительной части беседы с Никодимом доминирует идея суда: понятия, выражающие эту идею — κρίσις («суд»), κρίνω («судить»), κρίνο μα («быть осуждаемым») — употреблены четыре раза. Пришествие в мир Сына Божия становится судом для мира, но не потому, что Сын Божий пришел судить мир, а потому, что каждый человек должен теперь сделать выбор — в пользу правды (истины) или зла, в пользу света или тьмы. Суд Божий не является внешним, сторонним фактором по отношению к миру и людям: они сами вершат над собою суд, сами выбирают свою судьбу, когда-либо принимают пришедший к ним свет, либо отвергают его.
Суд мыслится не как событие далекого будущего, а как то, что происходит здесь и теперь: уверовавший избавляется от суда, а не уверовавший уже осужден. Речь в данном случае не идет о Страшном суде, о котором Иисус говорит в других местах и который будет означать окончательное и бесповоротное решение судьбы каждого человека. На этом последнем суде овцы будут отделены от козлов (Мф. 25:31-46), пшеница от плевел (Мф. 13:24-30), злые от праведных (Мф. 13:47-50). Но Страшный суд для каждого человека будет лишь закономерным итогом того, какой выбор он сделал в жизни: этот суд не внесет ничего принципиально нового в его судьбу.
Термин «свет» (φως) употреблен в беседе с Никодимом пять раз в том же значении, в каком он встречался в прологе. Там тоже говорилось о действии света в мире: «Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:9-11).
Свет Божий пришел в мир, чтобы дать человеку возможность выбрать один из двух путей — к спасению или в погибель. Свет не судит: он лишь выявляет («обличает») то, что подлежит осуждению, и то, что подлежит оправданию, подобно тому, как внезапно зажженный в темной комнате светильник выявляет в ней порядок или беспорядок, чистоту или грязь. (Не будем забывать о том, что беседа Иисуса с Никодимом происходит ночью.)
Критерием для определения судьбы человека являются его «дела» (έργα). Этот трижды употребленный термин вместе с близкими к нему по смыслу глаголами «делать» (πράσσω) и «творить» (710 ιέω), а также причастием «соделаны» (είργασμένα), составляет тот терминологический набор, который переводит весь дискурс в практическую плоскость. Если ранее в беседе речь шла об акте любви Бога Отца, следствием которого является пришествие в мир и смерть на кресте Сына Божия, то в заключительном разделе беседы речь идет об ответе людей на этот акт любви. Ответ представлен как преимущественно отрицательный: мир отверг Единородного Сына Божия, люди возлюбили более тьму, нежели свет.
Тем не менее наряду с теми, кто не уверовал в Него, есть и уверовавшие. Ключевое понятие веры (πίστις), впервые появившееся в прологе, теперь появляется вновь. Если раньше Евангелист говорил о воплощенном Слове Божием, что верующим во имя Его Он дал власть быть чадами Божиими, заново родившимися от Бога (Ин. 1:12-13), то теперь об этом говорит Само воплощенное Слово. Рождение свыше есть не что иное, как рождение от Бога и усыновление Богу. Человек как физическое существо рождается от отца и матери, но как существо духовное он должен родиться от Бога. Это рождение происходит благодаря вере.
Здесь впервые говорится о необходимости вознесения Сына Человеческого. Так Иоанн понимает смерть Иисуса. Это вознесение на крест - предпосылка спасения людей. Как при взгляде на вознесенного змея исцелялись смертельно раненые (ср.: Числ 21:9), так и всякий, с верою взирающий на вознесенного на крест Сына Человеческого, будет спасен. Воля Божья в том, чтобы мир имел жизнь. Ибо Бог любит этот мир, который есть Его творение.
Беседа с Никодимом — первое из поучений Иисуса, вошедших в Евангелие от Иоанна, имеющее ярко выраженный тринитарный характер. В нем присутствуют все три Лица Святой Троицы: Бог Отец, Который по любви к миру посылает Своего Сына на крест; Сын, по послушанию Отцу приходящий в мир и принимающий смерть на кресте; и Дух Святой, через крещение дающий новое рождение уверовавшим в Сына Божия. Единство трех божественных Лиц станет одним из лейтмотивов четвертого Евангелия и основной темой нескольких поучений, включая последнюю беседу Иисуса с учениками на Тайной вечере, где Он будет говорить о Своем единстве с Отцом, о Своей крестной смерти и о Святом Духе, Который «придя, обличит мир о грехе и о правде и о суде: о грехе, что не веруют в Меня; о правде, что Я иду к Отцу Моему, и уже не увидите Меня; о суде же, что князь мира сего осужден» (Ин. 16:8-11). Диалог с Никодимом служит прелюдией к этой последней беседе Иисуса с учениками, воспринимающейся автором четвертого Евангелия как завещание Учителя.
Кузнецова В.Н. Евангелие от Иоанна. Комментарий. М, 2010. С. 94, 104-108.
Ст. 13 – Ведь на Небо не поднимался никто, кроме Того, кто с Неба сошел, – это Сын человеческий – (ср. Ин 1:18). Только Тот, кто был с Отцом изначально, был на Небе и знает все, что на небе. Он некогда был сокрыт на небесах, но теперь по великой любви и доброте Бога воплощен и предстал на земле как человек. Только у Иоанна говорится о нисхождении на землю Сына человеческого. Хотя в апокалиптической литературе того времени встречается идея о предсуществовании Сына человеческого, но нигде не говорится о Его схождении с небес. Вероятно, евангелист полемизирует с многочисленными мистическими еврейскими движениями, в среде которых было сильное увлечение «небесными путешествиями».
Ст. 14 – Как Моисей поднял ввысь медного змея в пустыне, так и Сын человеческий должен быть поднят – Иисус имеет в виду знаменитую историю в (Числ 21:4-9), где укушенные змеями люди исцелялись, глядя на медного змея, что был по велению Бога изготовлен Моисеем и поднят вверх на шесте. В Мудрости Соломона изложено символическое понимание медного змея: «Ведь когда на Твоих обрушилась ярость и от укусов змей они погибали, Твой гнев до конца не продлился: была краткой беда – чтобы их вразумить и наставить; символ спасения дан – о заветах Закона память. Тот, кто к нему обращался, был спасен не тем, что увидел, но Тобой, всеобщим Спасителем». Должен – Этот глагол всегда указывает на то, что такова Божья воля. Должен быть поднят – Греческий глагол «хюпсо́омай» означает «быть поднятым, вознесенным, возвеличенным», а также «быть поднятым на крест, быть распятым». В (Ис 52:13) говорится о возвышении и прославлении Страдающего Служителя Господня. Еще один пример двойного смысла мы находим в (Быт 40): Иосиф предсказывает двум товарищам по заключению, что через три дня их головы будут «подняты». И один был освобожден и возвышен, а другому отрубили голову и подняли ее.
Кроме того, некоторые ученые указывают на то, что здесь есть еще один библейский мотив – самоотдачи на смерть, нечто подобное жертвоприношению Исаака в (Быт 22).
Перед нами яркий пример Иоанновой техники письма: Иисус говорит о Своем распятии, а Его слушатели, включая учеников, понимают это как указание на грядущее земное прославление Иисуса. Но они также невольно изрекают истину, потому что Крест для Господа Иисуса есть одновременно и момент Его прославления, это Его вознесение. Если у синоптиков страдание и прославление следуют друг за другом, то у Иоанна это две стороны одного и того же события, где слава предполагает смерть, а смерть – славу.
Ст. 15 – Чтобы тот, кто верит, в Нем обрел вечную жизнь – возможно иное понимание: «чтобы тот, кто верит в Него, обрел вечную жизнь». Вечная жизнь – это не только и не столько бесконечное существование, сколько истинная жизнь с Богом в Новом Веке, качественным образом отличающаяся от земной жизни. Иоанн обычно употребляет это словосочетание (оно встречается в Евангелии семнадцать раз) вместо Царства Бога. Вечная жизнь обретается через веру в Того, кто будет распят и прославлен на кресте. Верующему нужно смотреть на распятого Иисуса, как людям, укушенным змеями, на медного змея.
Это первое в Евангелии предсказание Иисуса о Своей смерти. Как и у синоптиков, их три (Ин 8:28 и 12:32-34). Но у синоптиков Иисус говорит об этом прямо (Мф 16:21; 17:22-23; 20:18-19; Мк 8:31; 9:31; 10:33-34; Лк 9:22, 44; 18:31-33). Очень многие ученые полагают, что в данном случае Иоанн ближе к исторической действительности, чем остальные евангелисты. Ведь если Иисус прямо говорил ученикам о Своей смерти, непонятно, почему они были так ошеломлены и перепуганы, когда это совершилось. Еще одно разительное отличие Иоанна от синоптиков заключается в том, что он, в отличие от них, не рассматривает распятие Иисуса как момент Его высшего (само)уничижения, но как торжественное восхождение Царя на Свой престол.
Ст. 16 – Ведь Бог так полюбил мир, что отдал Своегоединственного Сына, чтобы тот, кто верит в Него, не погиб, но обрел вечную жизнь – Отсюда начинается вторая часть речи Иисуса. Этот стих представляет собой краткое изложение самой сути Радостной Вести. Здесь предельно коротко изложены три великие истины: 1) инициатором спасения людей является Бог, а не сам человек; 2) причиной этого были не заслуги людей, но только Его ничем не обусловленная любовь и доброта. В этом отрывке Бог представлен действующим не в Своих, но в наших интересах, не для удовлетворения Своего желания власти и силы, не для того, чтобы привести вселенную к послушанию, а исключительно из чувства любви. Бог – это не абсолютный монарх, третирующий каждого человека так, чтобы довести его до унизительного раболепия. Он – Отец, который не может быть счастлив, пока заблудшие чада не вернутся домой. Он не приводит людей к повиновению силой, а страдает из-за них и обращается с ними с любовью. Бог выразил Свою любовь к падшему и мятежному миру – миру, который этой любви не заслужил – через воплощение и заместительную и искупительную смерть Своего единственного Сына. 3) Любовь Бога распространяется на все человечество, а не накакую-то его часть.
Мир – В Евангелии от Иоанна мир означает не вселенную, но мир людей. Это слово может употребляться в нейтральном смысле, а иногда разительно меняться. Ученые обратили внимание на то, что в первой половине Евангелия это слово чаще употребляется в нейтральном и даже в положительном смысле. Мир – это Божье творение, и Бог пожелал его спасти, послав туда Своего Сына ( Ин 3:16). Но во второй половине, по мере нарастания враждебности к Иисусу, слово чаще встречается как резко отрицательное понятие. Но было бы неверно сделать из этого вывод, что Бог отрекся от греховного человечества и обрек его на гибель. Ведь после воскресения Иисус посылает Своих учеников и поручает им миссию спасения: Он призывает их призвать людей к раскаянию, так что грехи тех, кто поверит, будут прощены (Ин 20:22).
Отдал Своего единственного Сына – В Библии мы находим великий прообраз такой любви в готовности Авраама принести в жертву Исаака, тем более что его деяние должно было стать благодетельным для всех народов мира (Быт 22:9-13, 18; Сир 44:21; Рим 8:32). Чтобы тот, кто верит в Него – Бог предлагает человечеству спасение даром и даже без предварительного раскаяния. Согласие человека принять эту любовь и спасение и есть акт веры. Не погиб, но обрел вечную жизнь – Для усиления мысли евангелист сначала выражает ее в виде отрицания, а затем утверждения. Есть только одна альтернатива: вечная смерть или вечная жизнь. Третьего не дано. Например (Вт 30:15-20): «Вот, я предлагаю вам ныне жизнь и благо – или же смерть и горе... Жизнь и смерть предложил я вам, благословение и проклятие. Выберите жизнь – и тогда вы и потомки ваши будете живы, и будете любить Господа, вашего Бога, и слушаться Его, и будете Ему верны. В Нем – ваша жизнь».
Это единственное место в Евангелии, где так ясно и четко говорится о любви Божьей ко всему миру. Дальше евангелист будет говорить о любви Иисуса исключительно к Своим ученикам. В (1 Ин 4:9) любовь тоже обращена к христианам.
Ст. 17 – Ведь Бог послал Сына в мир не для того, чтобы Он мир осудил, но для того, чтобы мир через Него был спасен – Этот стих повторяет мысль предыдущего. Послал – Хотя здесь это слово значит то же, что «отдал» в ст. 16, оно вносит дополнительный оттенок: посланничество, миссия – одна из самых важных тем Евангелия. Сын – В первый раз мы встречаем столь характерное для Иоанна абсолютное употребление, то есть без каких-либо определений, слова Сын. У синоптиков такое словоупотребление очень редко (Мф 11:27; Мк 13:32; Лк 10:22). Осудил – Греческий глагол «кри́но» означает «судить» и «осуждать, выносить обвинительный приговор»; здесь он употреблен во втором значении и синонимичен глаголу «погубить». Чтобы мир через Него был спасен – то же, что «обрел вечную жизнь». Слово «спасать» и его производные всего лишь несколько раз встречаются у Иоанна, он обычно предпочитает слово «жить» (Ин 12:47; 1 Ин 4:14). Но одновременно этот стих вносит новую мысль – о суде, что, казалось бы, противоречит всему, что было сказано выше. Так как Сын был послан, чтобы спасти мир, это подразумевает, что для человека возможна и другая участь. И об этом будет говориться далее.
[1] В некоторых древних рукописях Евангелия от Иоанна за этими словами следует: «сущего на небесах».
[2] См. Чис. 21:4-9.
[3] Поднят – это предсказание Иисуса сбылось, когда Он был распят за наши грехи (см. 19:17-24).
[4] Или: «чтобы каждый, кто поверит, имел жизнь вечную в Нем».
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 78; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!