В октябре 1942 года призвали Алексея на войну вместе с ровесниками: наступил его черед призыва, исполнилось 18 лет.
«Когда уходил, – продолжает Алексей Александрович, – мать говорит: «Сынок, возьми крестик». А ведь на шее не будешь носить его – запрещена была в те годы вера. В карман положишь – потеряться может. Тогда я гимнастерку лезвием подрезал, кармашек такой сделал, туда и положил».
На войну ушел с этим крестиком, и домой с ним вернулся.
«Восьмого октября посадили нас, пятнадцать парней, в вагон, – рассказывает Перминов. – И сразу в Москву, в 10-й зенитный учебный полк. В Кунцевской артиллерийской школе в мороз и снег полгода проходили строевую и боевую подготовку. Изучали немецкую боевую технику – самолеты, пушки. Жили в больших казармах, в каждой помещался взвод, нары двухэтажные. В шесть утра подъем, в 24 часа – отбой. Присвоили звание младший сержант и весной 1943 года отправили на Западный фронт.
«У немцев техника мощная была, – продолжает Перминов. – Одни танки «Т-6» – «Тигр» – чего стоили! Тяжелая броня, орудия, защита! Грозные «Тигры» поступили на вооружение в 1942 году и сразу прославились своей мощью. Нам конструировать что-то новое было некогда, против «Тигров» выступали только наши зенитные 85-миллиметровые зенитные орудия. В то время на Западном фронте был создан 731-й истребительный противотанковый дивизион, я был зачислен в него. Каждое орудие обслуживал расчет из шести бойцов. Мой номер был «четвертым», я отвечал за регулирование ствола орудия по вертикали при выстреле. Пятитонное орудие возили на машине американского производства – «студебекере». Обращаться с таким орудием было очень непросто».
|
|
|
Сначала Перминов воевал под Орлом.
«Обе стороны готовились к решающему сражению. В середине апреля 1943 года в Ставке Верховного главнокомандующего собрались Сталин, Жидков, Антонов и все командиры с фронтов и армий, – рассказывает Перминов. – Перед этим Жуков объехал фронты и пришел к выводу: наступать нашим рано. На том историческом совещании он настоял: перейти к преднамеренной обороне. Мы стали готовиться: рыли окопы, зарывали в землю технику, было создано восемь оборонительных сооружений, половина из них занята войсками. В то время, по некоторым данным, наши на Западном фронте накопали около десяти тысяч километров подземных коммуникаций – это расстояние от Москвы до Чукотки. Месяц мы ждали.
Было затишье, обе стороны готовились к решающей битве. 5 июля гитлеровцы с севера и юга Курского выступа перешли в наступление, – волнуясь так, как будто это было вчера, вспоминает ветеран. – В два часа ночи (а разведка у нас работала достойно) по их позициям войска нашей части дали упреждающий артиллерийский залп, вдарили по позициям врага из десятков тысяч орудий. Враг шел на Обоянь со стороны Белгорода. После паузы в пять утра битва все-таки началась. Я видел, как стрелял по врагу экипаж из горящего танка, наши геройски не сдавались. Помню, как потемнело и поднялось небо от взрывов снарядов, а мы еще неделю выжидали и начали только 12 июля. Поступил приказ: начать наступление по всему Западному фронту».
|
|
|
Сталинградская и Курская битвы стали переломными в ходе Великой Отечественной войны, именно после них началось победное шествие советских войск, которое завершилось в Берлине. Битва на Курской дуге, которая началась 5 июля 1943 года, по масштабам, задействованным силам и средствам, а также военно-политическим последствиям является одним из ключевых сражений Великой Отечественной войны. В битве участвовало около двух миллионов человек, шесть тысяч танков и четыре тысячи самолетов.
Три Лешкины победы
Перминов долго рассказывал мне о тех горячих днях: как трудно проходили наши ребята эти 100 километров «дуги»: только 5 августа взяли Курск и Орел. Как населенные пункты переходили от немцев к нашим и обратно по нескольку раз и как зарывали танки в землю. Связи между войсками не было, только нарочные. Помнит Алексей Александрович, какой салют закатили в честь Победы на Курской дуге. Позже Перминов прочитал, как радио Британии сообщило на весь мир, что такого поражения, как на Курской дуге, немцы не испытывали со времен 1918 года.
|
|
|
Но до 9 мая 1945 года было еще далеко: 74 километра до Харькова оказались очень тяжелыми. На окраинах вовсю шли бои, солдатам было не до отдыха: к вечеру после боя едва держались на ногах. В то время уже письма домой не писали: времени и сил не было.
«Молодые в войну были, любопытные, – говорит ветеран. – Смотрю как-то: граната немецкая лежит, красивая, в голубой цвет покрашенная. Взял ее себе, на пояс повесил. Потом во сне, в окопе, случайно чеку выдернул, осталась одна цепочка висеть. Утром иду на полевую кухню, как обычно, с котелком, а мне кричат: «Лешка! Беги!» И сами врассыпную вместе с кашеваром. Тут-то я и заметил, что чека у гранаты оторвалась. Я отошел, аккуратно снял – не сработала, не взорвалась, крест мамин помог».
Позже Перминов с товарищами оказался в тылу у немцев, и только чудом горстка солдатиков вышла к своим – без пушек и техники. Потом была Тула – командировка за орудием. Позже – оккупированная Белоруссия, новенькие пушки, на которых Перминов служил уже наводчиком. Великие Луки, Невель, год стояли под Ригой – держали оборону. В Латвии на берегу Западной Двины получил легкое ранение в левое бедро. Санбат, бинты, кровь.
|
|
|
Потом подразделение расформировали, старшину Алексея Перминова как командира орудия отправили на учебу – в подмосковный Загорск повышать военную квалификацию, а после – в Челябинск, получать на заводе новенькие танки – САУ-152. Попалили из них на стрельбище, погрузили на платформы. Но к этому времени уже наступил май 1945 года.
«День Победы я встретил на платформе, в Челябинске, – рассказывает Перминов. – Сидели мы, прикидывали, куда нас отправят. А тут сообщают – Победа! Обрадовались, конечно, но появилось ощущение неопределенности, мы же дальше воевать поехали.
Японец боя не принял на границе, отошел. Когда остановились в Маньчжурии, жили на цементном заводе. Пошли на базар – нам за всю войну «зарплату» дали. Решили подарков родным купить, война-то кончилась. Матери с сестрой приобрел шелковые кофточки, младшему брату – костюм. А в казарме негде хранить, год еще оставался. Я пробрался к стеллажу со снарядами, из большой гильзы порох выбросил и туда подарки положил. Так они и пролежали до самого отбытия домой.
Служба для меня закончилась только в 1947 году. На поезде доехал до Байкала, из Улан-Удэ дал телеграмму. Целый месяц добирался до дома. И родня моя стала ждать! Каждый день смотрели на дорогу».
Именно тогда, осенью 1947-го, и произошла та памятная встреча с мамой, о которой я рассказала в самом начале…
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 231; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!