Революционные события 1917 г. и гражданской войны в зарубежной историографии.
Становление и развитие русоведения. Зарубежные центры изучения российской истории.
Современные историографы считают Августа Шлецера основателем немецкой русистики. В 1-й половине 19 века стали возникать первые кафедры славяноведения в университетах славянских и неславянских стран: кафедра славянских языков и литератур, возглавленная А. Мицкевичем в College de France в Париже в 1840 году, кафедры славяноведения в Венском, Лейпцигском, Берлинском, Бреславльском, Будапештском и других университетах. В России они были открыты в 30-е годы при Московском, Петербургском, Казанском и Харьковском университетах, где в 40-е годы преподавали побывавшие в разных славянских странах профессора - О. М. Бодянский (1808-1877), И. И. Срезневский (1812-1880), П. И. Прейс (1810-1846), В. И. Григорович (1815-1876), поддерживавшие тесные связи с зарубежными славянскими учеными.
Во 2-й половине 19 - начале 20 веков в славяноведении неславянских стран с прогрессивных позиций выступали некоторые французские историки - Л. Леже (1843-1923).Славистические исследования стали появляться в Англии (главным образом по истории балканских славян и русской политики на Балканах) и других странах. Особенно много славистической проблематикой стали заниматься немецкие исследователи, среди которых наряду с либеральными учеными после 1848 года все большую роль в науке стали играть представители откровенно враждебных славянам буржуазно-националистические теорий. Агрессивный характер немецкой буржуазной историографии ярко проявился в эпоху империализма. Немецкий историк Л. Ранке (1795-1886), создатель концепции романо-германской европейской цивилизации, отрицал важную роль славян в европейском историческом процессе. Ему принадлежит одна из первых работ по истории Сербии.Кульминацией предвоенного периода в становлении восточноевропейских исследований в Германии стало создание в 1913 г. «Немецкого общества изучения России». 16 октября 1913 г. в Берлине, в столетнюю годовщину битвы народов под Лейпцигом, состоялось организационное собрание «Немецкого общества изучения России». Уже в июле 1918 г. О. Хетч со своими соратниками возрождает общество под новым названием «Общество по изучению восточной Европы». В середине 1918 г. создан Институт Восточной Европы в Бреслау, в 1919 г. - Институт россиеведения в Кенигсберге, в 1923 г. - Русский исследовательский институт, а в 1925 г. - Украинский исследовательский институт в Берлине.
|
|
|
После завершения ПМВ во Львове возобновляет свою работу научное общество им. Т.Г. Шевченка, который был создан в 1893. В 1919 в США Гербертом Гувером основан Гуверовский институт войны, революции и мира. Основы русской коллекции были заложены профессором Стэнфордсго университета Фрэнком Голдером, который привез значительное количество материалов, связанных с Россией, из поездки по странам Прибалтики вскоре после окончания войны.
|
|
|
Традиции американского славяноведения уходят своими корнями в историю Гарвардского университета, одного из самых старых и престижных высших учебных заведений в США. Несмотря на то, что Русский исследовательский центр был создан в Гарвардском университете уже после второй мировой войны, в 1948 году, впервые в США изучение русской истории началось именно в этом университете. Инициатором этой деятельности был профессор истории Арчибальд Кулидж. С 1927 по 1957 год русскую историю в Гарварде преподавал Михаил Карпович.
С 1949 года в Великобритании началось издание одного из крупнейших советологических изданий - журнала «Soviet Studies». Журнал был основан по инициативе двух британских исследователей - коммунистов, Джейкоба Миллера и Рудольфа Шлесинджера. Журнал издавался ежеквартально, и уже в 60-е - 70-е годы являлся ведущим советологическим.
Центр российских и восточноевропейских исследований Бирмингемского университета возник формально в 1963 году, но к этому времени уже была проделана значительная подготовительная работа. У истоков Центра стоял русский ученый - эмигрант Александр Байков, сотрудничавший в 1930-е годы в Праге с С.Н. Прокоповичем, но через некоторое время после оккупации Чехословакии вынужденный перебраться в Англию. В годы войны он работал над своим монументальным трудом «Развитие советской экономической системы» (Cambridge, 1946).
|
|
|
В 1950 в Мюнхене заработал институт по изучению истории и культуры СССР, директор – Троицкий. Благодаря многолетним стараниям Байкова осенью 1963 года, несколько месяцев спустя после его кончины, при Бирмингемском университете был открыт Центр российских и восточноевропейских исследований
Революционные события 1917 г. и гражданской войны в зарубежной историографии.
В историографии господствовало либеральное направление, которое ассоциировалось с именами Р. Пайпса, З. Бжезинского, М. Малиа и др. С 60-х годов их начали теснить «социальные историки» или «ревизионисты» во главе с Л. Хеймсоном, совершившие по сути целый переворот в историографии революции. Они исследовали, прежде всего социальные факторы революции и, в частности, пришли к выводу, что революция была неизбежна, независимо от вступления или невступления России в Первую мировую войну. Таким образом, они заявили о себе как о «пессимистах» в то время, когда в историографии господствовала иная точка зрения на Октябрь, «оптимистическая» - Россия могла бы избежать революции, если бы не Первая мировая война. Но в 90-е годы «ревизионисты» у Как полагал С. Смит, много бы дало для понимания политической истории и исследование культуры бюрократии в 1917 г.: коррупции, произвола, отсутствия четкой системы административных правил и невозможности добиться быстрого рассмотрения дел, приоритета чрезвычайных мер перед законом. Эти черты оставались определяющими для политической культуры России. ступили лидирующие позиции представителям «новой культурной истории»
|
|
|
В исследованиях О. Файджеса видим, что судьба революции зависела от того, удастся ли вывести из культурной изоляции и интегрировать в государственную политическую структуру крестьян не только для того, чтобы они обеспечили страну продовольствием, но чтобы как сознательные граждане приняли участие в выборах в Учредительное собрание. «Темнота» крестьян и ее опасность для революции были постоянным рефреном демократических агитаторов в деревне в 1917 г. Автор пишет, что язык был ключом к культурной интеграции крестьянства. Но существовал разрыв между политическим языком городов и словами, в которых крестьяне выражали свои социальные и политические понятия. Язык оставался основной проблемой для демократической мысли в деревне даже после попыток в течение восьми месяцев создать там новую политическую культуру. Лидеры Февральской революции пытались проводить идеи демократии через газеты, брошюры и устную пропаганду. Но внести в деревню новые идеи мешал «скрытый переводчик» демократического дискурса, давая другое значение многим его терминам. Главной целью демократов было уничтожение классовых различий, решение социальных конфликтов и в конечном итоге создание нации граждан. Однако политика Временного правительства, идеи государственности и принудительной власти истолковывались крестьянами по-своему, в соответствии с их пониманием и интересами, и потому на практике Временное правительство получало результат, противоположный его ожиданиям, - социальное разделение только усиливалось.
То, что «язык» подвел либералов, показывает и М.К. Стокдэйл. Исследовательница утверждает, что пропаганда патриотизма (через печать, лекции и т.п.), призывы к неустанной практической работе во имя победы светлого будущего, которое непременно настанет после войны и в котором не будет места самодержавию, - эта страстная пропаганда либералов сыграла с ними злую шутку: они помогли накоплению ожиданий перемен в обществе, преждевременно реализованных Февральской революцией
В немецкой историографии под «русской революцией» понимается «несколько революционных переворотов в русской истории начала ХХ века», предпосылками которой оказалось «стечение обстоятельств, в которых друг на друга наловились политическая и социальная эрозия русского общества». Для Пайпса Великая Октябрьская социалистическая революция - всего лишь coup d'etat, торжество Советов на национальных окраинах зимой 1917 - 1918 г. - полное нарушение принципа национального самоопределения.
Стремясь оценить характер революционных преобразований 1917 года, немецкий историк Бернд Бонвеч обращается к методологии западных теорий модернизации. Причины русской революции он усматривает в событиях, начавшихся задолго до 1917 года, в правление Александра II. Во второй половине ХХ века в России, после либеральных реформ «сверху» 60-70-х гг. XIX в., начинается небывалый промышленный подъем, увеличиваются темпы производства роста, происходит успешная экономическая модернизация страны. Одновременно с этим в своем политическом развитии Россия по-прежнему остается патриархальной страной с традиционным феодальным укладом. Оптимистично оценивая дореволюционное развитие России, отмечая высокие темпы роста, другой немецкий историк Манфред Хильдермайер убежден, что причины революции следует искать не в структурно-политическом, а в продовольственном кризисе и ошибках политических деятелей: «На фоне общих проблем, гибель демократии в России произошла от просчетов её идеологов и наступления противников, но не по причине отсталости России».
М. Малиа (США) пришел к заключению, что после восстания декабристов 1825 г. «…революция и социализм в России стали практически синонимами». Живущий в США историк О. А. Арин (Алекс Бэттлер) считает, что экстраполяция европейского варианта капитализма на Россию вела бы не только к ослаблению российских позиций в мировой экономике и политике, но даже к потере экономической и политической независимости, к уничтожению российской государственности. С. Бэдкок, А. Верт, И. Дойчер, Э. Каррер д′Анкосс, Ст. Коэн, Д. Ливен, Р. Пайпс, Дж. Сэнборн, Дж. Хоскинг, Л. Энгельштейн в своих трудах отмечают всевозрастающий накат массового характера революционной стихии, что является показателем коммунитарных настроений российского населения, нежелающего останавливаться на февральском этапе революции.
Можно сделать вывод, что уже в первый период после Октябрьской революции в англо-американской историографии, посвященной истории революции, гражданской войны и иностранной интервенции, обозначились два направления: реакционное и прогрессивное. Представители реакционного направления отрицают наличие объективных закономерностей Октябрьской революции, рассматривают ее как случайное происшествие, следствие совпадения тех или иных обстоятельств, результат "заговора" группы людей, некий coup d'etat, в продолжительность которого они, кстати сказать, не верили. Это направление англо-американской историографии охотно использовало официальную фальсификацию, предпринятую правительственными инстанциями США и Великобритании.
Прогрессивное направление англо-американской историографии, выступившее на защиту Октябрьской революции, вначале было представлено небольшим числом публицистов и историков. Однако под влиянием непрерывного роста и укрепления Советского социалистического государства и расширения его отношений с другими странами число объективных историков революции увеличивалось
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 86; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!