Нравственное воспитание, воспитательные возможности литературы и уроков чтения
Светловская Н.Н.
Нравственное воспитание младших школьников в процессе обучения чтению. / Начальная школа , 1983, №10, с. 27-35
Общество и мораль
Вся жизнь человека – от рождения и до смерти – регулируется системой норм, которые в свою очередь, определяются экономической и социальной структурой общества. Среди этих норм важное место занимают нормы морали.
Мораль (фр. morale, лат. moralis) − это нравственность. Изучением моральных норм, их сущности, возникновения и изменений в ходе исторического развития общества занимается наука этика. Поэтому моральные нормы нередко называются нравственными или этическими, что одно и то же (не путать с эстетическими!).
А закрепляются моральные нормы в опыте людей и в литературе, в книгах, которые есть не что иное, как «опыт, написанный и брошенный в общее употребление» (А.И. Герцен).
«Зайку бросила хозяйка. Под дождем остался зайка. Со скамейки слезть не мог, Весь до ниточки промок», − повторяет вслед за мамой малыш, который еще только учится говорить, и зайку ему почему-то становится жалко, если, конечно, стихи произносятся выразительно.
«Когда живется дружно, что может лучше быть! И ссориться не нужно, и можно всех любить», − поют ребятишки, и им почему-то делается радостно, весело…
Почему бывает жалко, радостно, обидно или торжественно, возвышенно на душе от произнесенного стихотворения, спетой песенки или прослушанной сказки, ребенок сначала не осознает, но, переживая то или иное состояние вместе с кем-то более опытным, усваивает главное – нравственные понятия и нравственные чувства, которые в данном обществе признаны нравственной нормой.
|
|
|
А если «присвоенный» чужой опыт подкрепляется еще и личным нравственным поступком, например, если ребенок, пожалев кого-то, помог ему и, поступившись своими интересами, преодолев себя, испытал от этого радость, вот тогда-то и происходит нравственное становление личности, т.е. совершается то, что мы называем нравственным воспитанием.
Этот трудно уловимый, но вполне объективный процесс – процесс возникновения крылатого ощущения легкости, удовлетворенности от поступка, покрывающий потерю и превращающий тут же потерю в получение, вспоминая свое детство, прекрасно описала М. Шагинян: «Крëстный, Афанасий Иванович, подарил нам с сестрой по кукле на Новый год, да не простой, а «сделанной на заказ»: он никогда не забывал упомянуть об этом! Лине досталась большая, белокурая, с черными глазами, а мне поменьше, каштановая, с голубыми. У девочек особое отношение к куклам, они чувствуют их «антропоморфически», одевая и раздевая, укладывая спать, леча, поднося к их фарфоровым губкам ложку с воображаемой пищей. Вот такими, на ощупь, обожали мы своих необыкновенных куколок. В первый же ясный январский день мать взяла нас с собой на прогулку. Эпизод произошел в точности, как описан у меня в повести[1], встреча с женщиной, несшей больную трехлетнюю девочку; разговор мамы с этой женщиной; ужасное предчувствие мое и Линино, − и необязательный, не приказательный, даже не призывной монолог матери – о том, какое блаженство было бы для больной девочки получить вот такую куклу.
|
|
|
Словами, не относящимися прямо к нам, красками, как будто далекими от действия, описывала она чужое блаженство − как девочка не верит в свое счастье, смотрит и не дотрагивается и как повлияло бы на ее ручки и ножки, скрюченные от болезни, слабенькие, страшно на них глядеть, если б она посмела притронуться к кукле: по пальчикам побежала бы жизнь, побежала бы радостная теплота оживания, а ведь от этой теплоты – отец учит своих больных, когда они приходят к нему на прием, − лучшая помощь для леченья – подмога выздоровленью. Мы все делали вид, что не понимаем, стояли и часто дышали, прижимая к себе своих куколок. Женщина поняла раньше нас и сказала:
|
|
|
− Что вы, барыня, голубушка, нечто можно своих ребят обидеть!
А мать все продолжала, почему и как девочка заболела, болеет уже целый год, а игрушек у нее никогда, ни разу не было. И странным образом от ее речей у нас с Линой задержалось одно слово: «д о т р о н у т ь с я». Было страшно дать ей куклу – дотронуться, ведь потом нельзя, нехорошо потянуть обратно, − было интересно, было притягивающее важно дать ей дотронуться, представить себе теплоту, которая побежит по скрюченным ручкам и ножкам. Где-то в самой глубине наших душ совершался удивительный процесс превращения отдачи в получение. Минуту назад нам казалось – невыносимо тяжело. А тяжесть – таяла, переходила во что-то другое, переместился ее центр. Я cунула свою голубоглазую Нелли в девочкины руки, но постаралась коснуться куклой , словно лекарством, ее скрюченных ножек, а Лина шепнула мне, что ее белокурая Роза будет «Наша общая»…
Вот это действие облегченья доброго поступка, переход отдачи в получение, в облегчающий потерю интерес всегда сопутствовало маминым добрым делам, делало их легкими как крылья, не давала места и времени для самолюбования или слезливой сентиментальности. Мать просто не выносила сентиментальности. Ни единого слова похвалы она не сказала мне. А я и не ждала – я скакала в ботиках «на одной ноге» и с интересом думала: побежит или не побежит по скрюченным ножкам девочки живительная теплота от прикосновения моей куклы; но, конечно, и хорохорилась чуть-чуть, глуша боль от утраты своей Нелли».
|
|
|
Приведенный отрывок чрезвычайно поучителен. В нем нет мелочей, зато важна каждая деталь: и гамма чувств, которую переживает маленький ребенок, не имеющий еще достаточного нравственного опыта, и реакция бедной женщины, не избалованной нравственной культурой, и поведение матери, у которой такая культура есть и которая потому-то и не прошла мимо того, что в то время можно было так легко «не заметить»…
Весьма показательно, что мать не принуждает и не стыдит девочек, не готовых сделать необходимый им нравственный шаг, но она и не захваливает их после свершения события, ибо хорошо понимает, что и то и другое − пока дело ее рук, ее забота и ее победа или беда.
Да и означает ли эта конкретная победа девочки, однажды пережившей радость преодоления, что она будет поступать так всегда? К сожалению, нет. Только многократно повторяясь в аналогичных обстоятельствах, возникшая под влиянием матери установка на совершение нравственного поступка может перейти в привычку, а затем, уже гораздо позже, − в устойчивое личностное свойство. Без умных, чутких, воспитанных взрослых, вне системы продуманных, а иногда и специально организованных нравственных упражнений ребенку трудно стать человеком с высокими и прочными нравственными устоями. Вот почему, чтобы ни один ребенок не оказался случайно обделенным нравственным вниманием и добротой, всеобщее единое цельное и систематическое нравственное воспитание всех советских детей в нашей стране общество поручило и доверило школе.
Нравственное воспитание, воспитательные возможности литературы и уроков чтения
Как известно, ведущий принцип организации всей учебно-воспитательной работы с детьми в советской школе − принцип воспитывающего обучения, а основная форма работы – урок. Следовательно, в любом хорошем уроке воспитывающий характер обучения непременно проявляется. Но воспитательные возможности учебных предметов различны. Для нравственного воспитания младших школьников особенно благоприятные условия создаются на уроках чтения – классного и внеклассного. Ведь процесс обучения чтению в начальных классах строится на воспроизведении, анализе и восприятии детьми произведений литературы (и по возможности лучших произведений!), а «литература, − по меткому выражению В.Г. Белинского, − есть сознание народа, цвет и плод его духовной жизни». Смысл, цель литературы в том и состоит, чтобы «помогать человеку понимать самого себя, поднять его веру в себя и развить в нем стремление к истине, бороться с пошлостью в людях, уметь найти хорошее в них, возбуждать в их душах стыд, гнев, мужество, делать все для того, чтоб люди стали благородно сильными и могли одухотворить свою жизнь святым духом красоты» (М. Горький). И действительно, воспитательные возможности литературы, в частности детской, чрезвычайно велики. Писатели в доступной детям художественной форме выражают истины, которые каждому следует усвоить и принять на всю жизнь:
Если хочешь строить мост,
Наблюдать движенье звезд
Управлять машиной в поле
Иль вести машину ввысь,−
Хорошо работай в школе,
Добросовестно учись!
(С. Маршак)
Или :
Помни это
каждый сын.
Знай
любой ребенок:
Вырастет из сына свин,
Если сын свиненок.
(В. Маяковский)
Писатели показывают за обычными и привычными фактами жизни удивительные и неповторимые явления, привлекают внимание детей к окружающим людям и событиям, возбуждают мысли и чувства:
А я не знал, что я расту
Все время, каждый час.
Я сел на стул –
Но я расту.
Расту, шагая в класс.
Расту,
Когда гляжу в окно,
Расту,
Когда сижу в кино,
Когда светло,
Когда темно,
Расту,
Расту я все равно…
(А. Барто)
Детские книги вводят ребенка в ситуации, которых он, как правило, пока не переживал и которые, казалось бы, должны предварять его ограниченный личный опыт более цельным и полным опытом, накопленным человечеством: «Не падай духом, не умирай раньше смерти!» − убеждает Л. Пантелеев сказкой «Две лягушки» своего маленького читателя. «Вперед, без страха и сомнения!». Знай , что « в битвах, не робея, побеждает трех один»…− вторит ему В.В. Бианки, рассказывая про свирепую собаку Клеопатру и про маленького бельчонка, который испугал лису («Бешеный бельченок»).
Детские книги ставят юного гражданина перед необходимостью решать нравственные задачи: вглядываться в поведение литературных героев, оценивать его, делать свой выбор.
Я шагаю по лужайке
Великан в трусах и в майке,
Сверху ясно мне видна
Вся Зеленая страна.
Вот улитка – добрый гномик –
На себе таскает домик,
Вот квартира для жука –
Дырка старого пенька.
Вот стоит высотный дом –
Муравьи хлопочут в нем,
Вот цветок ромашки –
В нем живут букашки.
Эта малая страна
Вся кругом заселена!
Если, Я, великан,
Захочу,
Как лихой ураган,
Налечу!
Все дома я могу
Разломать!
Все жильцов на лугу
Растоптать!
Если я захочу…
Только я не хочу!
Я – добрый великан!
(Е. Серова)
Мы остановились пока главным образом на стихах и не случайно: нравственная значимость детской поэзии непреходяща, смысл предельно обнажен, понятен детям 7−10 лет, а форма привлекательна и легко запоминается. Поэтому А.Л. Барто, выступая на VI съезде Союза советских писателей СССР, имела все основания сказать: «Стихи, воспринятые в детстве, живут в сознании сначала дошкольника, потом октябренка, потом юного ленинца, потом комсомольца, то есть остаются в сознании человека как заповеди на всю жизнь. Право же, от них нередко зависит, как сложатся его личные принципы и гражданская совесть».
Словом, очень многое хочет и может рассказать ребенку детская книга, о многом предупредить, против много предостеречь. Всего не перечислить. Сжато и образно роль и место детской книги, на которые она рассчитана в жизни ребенка, определил С.Я. Маршак. В одном из своих писем к ребятам он писал, что ему очень хотелось бы подарить каждому из них говорящую куколку. И чтобы говорила она только такие слова, которые человеку в эту минуту нужнее всего. Например: «Не печалься. Будет и на твоей улице праздник». Или: «Не бойся! Бывают вещи и пострашнее!» Или: «Не обижайся, будь умнее своего обидчика!». А так как таких куколок не существует, С.Я. Маршак советовал ребятам говорить самим себе в трудную минуту те слова, которые могут их утешить, успокоить, развеселить, сделать добрее, храбрее, умнее и терпеливее. «А помочь тем, кому не придут на ум нужные слова в нужную минуту, − писал он, − могут хорошие книжки. Надо только подобрать такие книжки, которые больше всего могут пригодиться и детям, и большим, и молодым, и старым».
Все это так. И все же в практике работы связь между воспитательными возможностями литературы и воспитательной эффективностью уроков чтения проявляется гораздо реже, чем хотелось бы, и далеко не в полную меру. А почему?
Чтобы ответить на этот вопрос, надо еще раз обратиться к анализу того, что такое нравственное воспитание.
Нравственное воспитание – это целенаправленное, преднамеренное формирование у учащихся морального сознания, развития нравственных чувств и выработка навыков и привычек нравственного поведения[2]. Другими словами, нравственное воспитание – процесс сложный. Целенаправленное формирование у детей морального сознания – это учебно-воспитательная работа, специально нацеленная на освоение детьми принципов нравственности, составляющих сущность коммунистической морали и ведущих нравственных понятий. Они сформулированы в программе КПСС как моральный кодекс строителей коммунизма и закреплены в Конституции СССР. Ими определяются нормы отношений советских людей друг к другу и к обществу в целом. Дети должны их не просто взять, но осознать.
Развитие в детях нравственных чувств – это формирование у них способности радоваться или огорчаться, восхищаться, гордиться или стыдиться, страдать, негодовать, словом, переживать те или иные чувства, вызванные различными действиями и поступками − собственными и чужими, оценивая их, исходя из освоенных представлений и понятий о нормах нравственности.
Наконец, выработка у детей навыков и привычек нравственного поведения – это создание внутреннего барьера против осознанных и даже случайных аморальных действий и надежная потенциальная сила, которая включается при выборе поступка в критические моменты жизни.
«… Теперь хорошо! Пусть уйдут эти страшные люди. Мне их не надо… Уходите далеко прочь! Я один! Я сам!» − судорожно думает про мнимого дядю и старика Якова Сережа Щербачов, когда, соскользнув на траву, забрался он на холмик и лег среди развалин каменной беседки.
«Как уйдут? – строго спросил меня кто-то изнутри. – А разве можно , чтобы бандиты и шпионы на твоих глазах уходили, куда им угодно?»
Я растерянно огляделся и увидел между камнями пожелтевший лопух, в который был завернут браунинг.
«Выпрямляйся, барабанщик! – повторил мне тот же голос. – Выпрямляйся, пока не поздно».
−Хорошо! Я сейчас, я сию минуточку, − виновато прошептал я.
Но выпрямляться мне не хотелось. Мне здесь было хорошо – за сырыми, холодными камнями.
Вот они вышли. Чемоданы брошены, за плечами только сумки. Что-то орут старухе… Она из окошка показывает им язык. Остановились… Пошли.
Они не хотят идти почему-то через калитку – через улицу , а направляются в мою сторону, чтобы мимо беседки, через дыру забора, выйти на глухую тропку.
Я зажмурил глаза. Удивительно ярко представился мне горящий самолет, и, как брошенный камень, оттуда летит хрупкий белокурый товарищ мой − Славка.
Я открыл глаза и потянулся к браунингу.
И только что я до него дотронулся, как стало тихо-тихо. Воздух замер. И раздался звук, ясный, ровный, как будто бы кто-то задел большую певучую струну и она, обрадованная, давно никем не тронутая, задрожала, зазвенела, поражая весь мир удивительной чистотой своего тона.
Звук все нарастал и креп, а вместе с ним вырастал и креп я.
«Выпрямляйся, барабанщик! – уже тепло и ласково подсказал мне все тот же голос. – Встань и не гнись! Пришла пора!»
И я сжал браунинг. Встал и выпрямился». (А. Гайдар. «Судьба барабанщика.»)
Вот что такое привычка нравственного поведения, в основе которой лежит развитое чувство любви к Родине, чувство советского патриотизма.
Вывод один – нравственное воспитание при реализации в процессе обучения требует комплексного подхода, т.е. одновременности, единства нравственного просвещения детей и упражнения их в нравственной деятельности: чувствах, суждениях, поступках. Если этого единства нет, то нет и нравственного воспитания.
Возвращаясь с этих позиций к анализу особенностей взаимосвязи воспитательных возможностей литературы и эффективности учебно-воспитательного процесса на уроках чтения, нельзя не убедиться в том, что их безусловной частью является лишь нравственное просвещение: советская детская литература всегда учит ребят жить так, как надо. Однако маленький читатель должен еще захотеть учиться этому трудному искусству и, кроме того, приобрести личный опыт нравственного поведения, который создается лишь ценой постоянного активного участия в окружающей жизни и преодоления себя – своих недостатков, пороков, слабостей. А этого литература обеспечить ребенку не может. Это должен и может сделать учитель, который организует нравственное воспитание детей в школе (как просвещение, так и деятельность) прежде всего с помощью детской литературы, детской книги при обучении чтению.
В свою очередь учебно-воспитательная работа с литературой и книгой воздействует и на учителя. Она раскрывает перед ним тайны человеческой психики, помогает увидеть своих питомцев и себя как бы со стороны, критически оценить не только ребячье, но и собственное поведение и, побуждая всякий раз взвешивать выбор методов педагогического воздействия, оттачивать профессиональное мастерство: становиться для детей умным, добрым, требовательным, но понимающим наставником, живым образцом нравственного совершенства.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 128; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!