Текст. В.С. Розов. О взаимопонимании между поколениями, детстве.

(1)Погружаюсь в детство. (2)Как будто опускаюсь на дно океана, где лежат затонувшие корабли. (3)Таинственно, сказочно... (4)Вспоминаю мир взрослых, окружавший меня: мать, отца, родных, друзей дома, учителей. (6)Светлые воспоминания, сердечные, добрые...
(6)Я засыпаю в своей кровати, а у стола взрослые вполголоса говорят о каких-то неведомых мне делах...
(7)Хорошо! (8)Хорошо, когда они тут, рядом... (9)А когда их нет в комнате — тревожно, засыпается не так сладко.
(10)Я вижу, как отец, дядя и ещё двое взрослых забрасывают в ночную Волгу с лодки бредень. (11 )А мы, подростки, бегаем по песку, стараясь не шуметь, тянем береговую верёвку, которая нам доверена, и слушаем их, взрослых, команды: «Медленнее!», «(12)Выбирай быстрей!*, *(13)Топи нижнюю!* (14)Ловко работают взрослые! (15)Мы так ещё не умеем! (16)Когда-то ещё тебе доверят самое интересное — забрасывать бредень в воду, да так, чтоб часть невода ловко взвилась в воздухе и расстелилась на воде. (17)Очень хочется. (18)Но не доверяют. (19)Не так бросишь— погубишь рыбалку. (20)Ничего не поймаешь. (21)Надо подрасти. (22)Терпим. (23)Сладко и крепко терпим.
(24)Школа: что поделаешь, учителей надо слушать и слушаться! (25)Детство жестоко. (26)Жестоко безобидно, по незнанию жизни. (27)Убегали с уроков. (28)Дрались. (29)Дружили. (30)Враждовали. (31)Влюблялись. (32)Носили в себе тайны. (33)Свои и чужие. (34)Ждали каникул. (35)И приходили в школу задолго до занятий. (36)Любили её.
(37)Жили бедно. (38)Сколько помню мать — всегда она жаловалась: «Стряпать люблю, только надоело голову ломать, из чего. (39)Ну ладно, скомбинирую». (40)«Скомбинирую» — это означало, на гроши сделаю и завтрак, и обед, и ужин. (41)Только в нэп покупали тянучки и раковые шейки. (42)На ярмарки дядюшка дарил по полтиннику. (43)Гуляли! (44)Разгружали баржи с зерном, пилили дрова, собирали мешкотару, железный лом. (45)Из дома отпускали на целый день. (46)Редко спрашивали: «Где бегал?» (47)Доверяли. (48)Глаз за нами был, и, видимо, зоркий. (49)Но деликатный, не залезающий туда, куда не надо, от которого делалось бы больно, коверкалась бы душа.
(50)Была ли отчуждённость от взрослых? (51 безусловно, была. (52)Странно было бы нам, подросткам, жить интересами взрослых, меряя жизнь их меркой. (53)Это было бы попросту противоестественно. (54)Мне и сейчас, когда я вижу подростка — мальчика или девочку,— вращающегося в кругу взрослых, интересующегося взрослыми вопросами, говорящего по-взрослому и манерничающего под взрослых, становится неприятно, скучно. (55)Но лежала ли между мной и взрослыми трагическая пропасть? (56)Нет, не лежала. (57)Могу ли я это сказать и от лица своих товарищей, друзей моего отрочества? (58)Могу. (59)Знаю, что могу. (60)Редкие случаи драматической отчуждённости бывали. (61)Помню, как будто ножом, полоснула меня однажды фраза приятельницы- сверстницы: «А я ненавижу своего отца*. (62)Ей, как и мне тогда, было 14-15 лет. (63)Отец ушёл из семьи, оставив Галю с матерью.
(64)Существует ли сейчас непереходимый разрыв между поколениями? (65)Говорят, существует. (66)Допустим на мгновение, что это правда. (67)Давайте начнём всё сначала. (68)Пусть придёт на землю сразу новое поколение, не унаследовавшее ничего, не имеющее предшественников. (69)Что произойдёт? (70)Наступит полоса дикости. (71)Нет, мне решительно не кажется, что основной чертой взаимоотношений взрослых и молодёжи является пропасть взаимонепонимания. (72)Молодёжь не начинает всё с начала. (73)И слава богу! (74)Она получает в свои руки бесценные дары, добытые трудами, подвигами поколений. (75)Отрицать это, право, грешно! (76)Не чувствовать признательности за колыбельные песни, за букварь, за физическую защиту в минуты опасности, за доброе слово — противоестественно. (77)И большинство подростков, юношей и девушек, подавляющее их большинство глубоко любит своих родителей и уважает взрослых. (78)Не всех, разумеется, но по своему выбору и вкусу. (79)По своим склонностям и мечтам.
(80)Мир взрослых — интереснейший мир, где немало и чистоты, и высокого подвига, и любви, и благородства. (81)Да, шестнадцатилетние не могут во всей полноте понять мира пятидесяти летних, пятидесятилетние во многом забыли свои ощущения и мысли пятнадцатилетнего возраста. (82)Я, как и, вероятно, большинство людей, помню контуры своих прожитых лет. (83)Иногда всплывают детали. (84)В определённую пору молодости хочется скорей быть взрослым, а от взрослых часто можно слышать фразу: «Ох, как бы мне хотелось быть снова молодым!* (85)И то и другое — только сладкие мечты. (86)Каждый возраст несёт свои изумительные дары.
(87)Каждый новый год жизни раскрывает передо мной всё новое и новое, и я не устаю поражаться неисчерпаемости и вечной новизне жизни.
(По В.С. Розову*)

*Виктор Сергеевич Розов (1913-2004 гг.) — русский драматург.

Примерный круг проблем:
1.Есть ли взаимопонимание между поколениями? Существует ли трагическая пропасть между молодым и старшим поколением?
2.Чувствуют ли дети по отношению к родителям любовь, уважение, признательность за жизненную поддержку?
3.Какую роль играют этапы детства, отрочества и юности в формирование особенностей восприятия мира, людей?

 

5.Текст. О детях на войне. Гайдар.
(1)Фронтовая полоса. (2)Пропуская гурты колхозного скота, который уходит к спокойным пастбищам на восток, на перекрёстке села машина останавливается. (3)На ступеньку вскакивает хлопчик лет пятнадцати.
—(4)Дяденька, дайте два патрона.
—(5)На что тебе патроны?
—(6)А так... на память.
—(7)На память патронов не дают.
(8)Сую ему решётчатую оболочку от ручной гранаты и стреляную блестящую гильзу. (9)Губы мальчишки презрительно кривятся:
—Ну вот! (10)Что с них толку?
—(11)Ах, дорогой! (12)Так тебе нужна такая память, с которой можно взять толку? (13)Может быть, ты хочешь вот эту зелёную бутылку или эту чёрную гранату? (14)Может быть, отцепить от тягача небольшую противотанковую пушку? (15)Лезь в машину, не ври и говори прямо.
(16)И вот начинается рассказ, полный тайных недомолвок, увёрток, хотя в общем нам уже всё давно ясно.
(17)Уходят отцы, дяди и старшие братья в партизаны. (18)А он ещё молод, но ловок, смел. (19)Он знает все лощинки, последние тропинки на сорок километров в округе. (20)Боясь, что ему не поверят, он вытягивает из-за пазухи завёрнутый в клеёнку комсомольский билет. (21)И не будучи вправе рассказать что-либо больше, облизывая потрескавшиеся, запылённые губы, он ждёт жадно и нетерпеливо. (22)Я смотрю ему в глаза. (23)Я кладу ему в горячую руку обойму. (24)Это — обойма от моей винтовки. (25)Она записана на мне. (26)Я беру на себя ответ за то, что каждая выпущенная из этих пяти патронов пуля полетит точно в ту, какую надо, сторону.
—(27)Послушай, Яков, ну зачем тебе патроны, если у тебя нет винтовки? (28)Что же ты, из пустой крынки стрелять будешь? (29)Грузовик трогается. (З0)Яков спрыгивает с подножки, он подскакивает и весело кричит что-то несуразное, бестолковое. (31)Он смеётся и загадочно грозит мне вдогонку пальцем. (32)Потом, двинув кулаком по морде вертевшуюся около
корову, он исчезает в клубах пыли.
(ЗЗ)Дети! (34)На десятки тысяч из них война обрушилась точно так же, как и на взрослых, уже хотя бы потому, что сброшенные над мирными городами фашистские бомбы имеют для всех одинаковую силу. (35)Остро, чаще острее, чем взрослые, подростки — мальчуганы, девочки —
переживают события Великой Отечественной войны. (З6)Они жадно, до последней точки, слушают сообщения Информбюро, запоминают все детали героических поступков, выписывают имена героев, их звания, их фамилии. (37)Они с беспредельным уважением провожают уходящие на фронт эшелоны, с безграничной любовью встречают прибывающих с фронта раненых. (38)Я видел наших детей в глубоком тылу, в тревожной прифронтовой полосе и даже на линии самого фронта. (39)И повсюду я видел у них огромную жажду дела, работы и даже подвига. (40)Пройдут годы. (41)Вы станете взрослыми. (42)И тогда в хороший час отдыха после большой и мирной работы вы будете с радостью вспоминать о том, что когда-то, в грозные для Родины дни, вы не путались под ногами, не сидели сложа руки, а помогали своей стране в её тяжёлой и очень важной борьбе с человеко-ненавистническим фашизмом.
(По А. П. Гайдару*)

* Аркадий Петрович Гайдар (настоящая фамилия — Голиков, 1904-1941) —
русский советский детский писатель, киносценарист, участник Гражданской и Великой
Отечественной войн.

Примерный круг проблем:

1. Как дети переживали военные события? В чём
заключалось их участие в борьбе с врагом?
2. Как относились взрослые к участию детей в военных событиях?

 

6.Текст. Д.А. Гранин. О детстве.

(1)Детство редко даёт возможность угадать что-либо о будущем ребёнка. (2)Как ни пытаются папы и мамы высмотреть, что получится из их дитяти, нет, не оправдывается. (3)Все они видят в детстве предисловие к взрослой жизни, подготовку. (4)На самом же деле детство – самостоятельное царство, отдельная страна, независимая от взрослого будущего, от родительских планов, она, если угодно, и есть главная часть жизни, она основной возраст человека. (5)Больше того, человек предназначен для детства, рождён для детства, к старости вспоминается более всего детство, поэтому можно сказать, что детство – это будущее взрослого человека.
(6)Детство было самой счастливой порой моей жизни. (7)Не потому, что дальше было хуже. (8)И за следующие годы благодарю судьбу, и там было много хорошего. (9)Но детство отличалось от всей остальной жизни тем, что тогда мир казался мне устроенным для меня, я был радостью для отца и матери, я был не для кого, не было ещё чувства долга, не было обязанностей, ну сопли подобрать, ну спать лечь. (10)Детство безответственно. (11)Это потом стали появляться обязанности по дому. (12)Сходи. (13)Принеси. (14) Помой… (15) Появилась школа, уроки, появились часы, время.
(16)Я жил среди муравьёв, травы, ягод, гусей. (17)Я мог лежать в поле, лететь среди облаков, бежать неизвестно куда, просто мчаться, быть паровозом, автомобилем, конём. (18)Мог заговорить с любым взрослым. (19)Это было царство свободы. (20)Не только наружной, но и внутренней. (21)Я мог часами смотреть с моста в воду. (22)Что я там видел? (23)Подолгу простаивал в тире. (24)Волшебным зрелищем была кузня.
(25)Любил в детстве часами лежать на тёплых бревнах плота, смотреть в воду, как играют там в рыжеватой глубине, поблескивают уклейки.

(26)Повернешься на спину, в небе плывут облака, а кажется, что плывет мой плот. (27)Под бревнами журчит вода, куда плывет – конечно, в дальние страны, там пальмы, пустыни, верблюды. (28)В детских странах не было небоскребов, автострад, была страна Фенимора Купера, иногда Джека Лондона – у него снежные, метельные, морозные.

(29)Детство – это чёрный хлеб, теплый, пахучий, такого потом не было, он там остался, это зелёный горох, это трава под босыми ногами, это пироги с морковкой, ржаные, с картошкой, это домашний квас. (30)Куда исчезает еда нашего детства? (31)И почему она обязательно исчезает? (32)Маковки, постный сахар, пшённая каша с тыквой…
(33)Столько было разного счастливого, весёлого… (34)Детство остаётся главным и с годами хорошеет. (35)Я ведь там тоже плакал, был несчастен. (36)К счастью, это начисто забылось, осталась только прелесть той жизни. (37)Именно жизни. (38)Не было ни любви, ни славы, ни путешествий, только жизнь, чистое ощущение восторга своим существованием под этим небом. (39)Ещё не осознана была ценность дружбы или счастье иметь родителей, всё это позже, позже, а там, на плоту, только я, небо, река, сладкие туманные грёзы…
По Д.А. Гранину.

Примерный круг проблем:

1. В чём заключается ценность детства?
2. Как дети воспринимают окружающий мир?
3. В чём проявляется ценность воспоминаний о детстве?
4. Является ли детство самой счастливой порой в жизни человека?

 

7. Текст. Сурис. О войне.

(1)— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать... (2)Двадцать семь... (3)Откуда их столько взялось!
(4)— Не меньше полусотни, — сказал я.
(5)Мы стали на край узкой щели, готовые спрыгнуть туда, когда придёт момент. (6)Она была узкая и глубокая, как могила, и очень неуютная, а после вчерашнего дождя в неё натекла вода, но всё же было очень благоразумно заранее выкопать хоть такую щель.
(7)Мерный рокот авиационных моторов рос и ширился, заполнял пространство, десятки тысяч лошадиных сил несли по воздуху сотни тонн бомб, чтобы в сознании собственного превосходства и безнаказанности сбросить их на наши головы.
(8)В тяжкий гул вмешались одиночные винтовочные выстрелы, несколько раз бухнули противотанковые ружья, и где-то нервно и коротко прострочили из бесполезного автомата.
(9)Гул моторов перекрывал все остальные звуки: «юнкерсы» шли чётким строем, тройками, одно звено за другим, всё небо было полно самолётов, маленькие, тонкие «мессеры» вились между тяжело нагруженными машинами. (10)Рокот нарастал, и в этом рокоте стало различимо заунывное подвывание — верный признак немцев. (11)Самолёты всё шли, их было и в самом деле, не менее пятидесяти, и было удивительно: неужели такая громада вся против нас, таких «аленьких и беззащитных, у которых нет ничего для спасения, кроме этой ненадёжной щели.
(12)— Сюда летят, — сказал Артёменко.
(13)Доктор зачем-то застегнул шинель на все пуговицы, потом опять распахнул её. (14)Он заметно побледнел.
(15)Первая партия развернулась от ярко сияющего солнца, выстроилась и стала медленно дружить, как будто высматривая что-то на земле. (16)Спокойное ясное небо голубело в самой вышине. (17)А земля загудела и забилась дрожью, отзываясь на неумолчный глухой вой и рокот. (18)Вот первая тройка, клюнув носом, стремительно пошла в пике. (19)Самолёты падали чуть ли не до самой земли, а затем взмывали кверху, показывая нам своё бронированное брюхо и жёлтые концы крыльев, и от них оторвался и понёсся вниз нарастающий пронзительный визг, и донеслись тупые удары, и за ближними хатами встали развесистые синие с чёрным дымы, шурша прилетел издалека и упал около нас обессилевший осколок, и следующая тройка вышла в пике — прямо на нас.
(20)Артёменко дёрнул меня за руку, и мы оба свалились в щель, где уже лежал доктор, и закрыли головы руками, и бомбы с визгом пролетели над нами одновременно с ревущим «юнкерсом» и взорвались где-то совсем недалеко, ослепительно блеснуло, и посыпались грязь и осколки, и щель заволокло синим дымом.
(21)— Перелёт, — приподнялся было я, но поскорее опять уткнулся в сапоги доктора, потому что «юнкерс» — тот же самый или другой — страшно низко прошёл над нами, стреляя, и видно было, как из втулок пропеллеров вырываются короткие язычки огня, и опять провизжало над нами и пробарабанило по земле.
(22)А потом пошло светопреставление: грохот близких и далёких взрывов, вспышки пулемётных очередей, лай автоматических пушек, рокот и вой пикирующих самолётов, и прилетали на край щели тихие осколки и комья земли, и дым закрыл небо, и в голову не приходило ничего, кроме того, что прямое попадание в щель не такая уж невозможная штука. (23)Мы лежали на самом дне, сжавшись в комок, и старались не думать и не дышать.
(24)Грязные подошвы докторских сапог оказались у меня как раз под щекой и пачкали всё лицо, но отодвинуться от них было некуда, да и незачем. (25)Какое это имело значение,
когда каждую секунду от нас могло ничего не остаться? (26)Человечество исчезло.
(27)Человечество и мир ограничивались четырьмя могильными стенками, покрытыми полужидкой слизью, лужей воды под животом, тремя скрюченными телами, в которых пока ещё теплилась жизнь, и этими сапогами у самых глаз. (28)Подошвы сапог придвигались всё ближе
и ближе и разрастались до гигантских размеров. (29)Они поглощали всё остальное.
(30)Былые детские мечты о счастливом будущем, искания правды в служении прекрасному, высокомерные юношеские планы покорения вселенной путём создания прекрасных произведений искусства — всё, чем когда-то была заполнена моя недолгая жизнь, сплющивалось, сжималось до степени конспектов и полностью умещалось на поверхности этих подошв, подбитых железными подковками и облепленных жёлтой глиной. (31)Да и не были ли они последним, что мне суждено видеть на этом свете, — торчащие перед глазами подкованные подошвы?.. (32)Холодная земля, спасающая от бомб, и пара сапог — больше ничего. (33)Остальное осталось там. (34)Снаружи. (35)Но там сейчас грохот и вой и тоже больше ничего.
(36)Близость смерти вдруг замкнула наше существование в узкую, как мышеловка, рамку, по обеим сторонам которой больше ничего не было. (37)Исчезло прошлое, и под сомнением оказалось будущее. (38) Только грохот и вой – больше ничего… (39) И земля ходит ходуном, трясется и вот-вот сойдется вверху над нами, окончательно похоронив.
(40) Мне казалось, что я задыхаюсь.

Примерный круг проблем:

1.Что есть война по отношению к человеку?
2.Что ощущает человек на войне?

 

8. Текст. В. Катаев. О героизме.

(1)Одна в тёмном нетопленом доме, Ольга Ивановна, как обычно, коротала бесконечно длинную декабрьскую ночь на турецком диване в мастерской, завернувшись в старый вытертый плед. (2)Перед рассветом она забылась, и вдруг её разбудила стрельба под окном. (3)Когда рассвело, Ольга Ивановна, дрожа от холода и страха, выглянула из дома. (4)Буря вырвала из её рук трясущуюся дверь и распахнула настежь.
(5)Штормовой прибой волок по обледеневшему берегу разбитую десантную шлюпку.
(6)Множество тяжёлых следов, пробивших ледяную корку пляжа, виднелось на изуродованном веке. (7)Следы вели в сад и дальше. (8)Но в саду уже никого не было. (9)Лишь поломанные кусты тамариска показывали направление, в котором действовал десант. (10)Теперь уже бой шёл в деревне, откуда моряки выбивали немецкий гарнизон.
(11)В саду свистели шальные пули. (12)Шторм неистовствовал. (13)Горы стонали. (14)Это зрел дальний город. (15)Норд-ост приносил оттуда грохот взрывов, потрясавших окрестности.
(16)Ольга Ивановна бросилась обратно в дом, с трудом заперла за собой дверь, прислушиваясь к звукам боя, которые то приближались, то удалялись, то надолго смолкали, то вдруг начинались с новой силой. (17)А шторм продолжал бушевать ещё злее. (18)Брызги, замерзая на рту, как крупная дробь, секли стены дома и выбивали стёкла.
(19)На вторую или третью ночь Ольга Ивановна вдруг почувствовала, что в ходе боя произошёл какой-то зловещий перелом: с гор по деревне ударили немецкие пулемёты, а затем ручные гранаты стали рваться в саду. (20)И всё повторилось, как в первую ночь, но только в обратном порядке. (21)Когда автоматы застрочили на пляже, Ольга Ивановна поняла, что моряки отступают. (22)Видимо, их осталось совсем мало. (23)Их огонь становился всё слабее и реже.
(24)Внезапно раздался резкий стук в дверь. (25)Стучали прикладом. (26)Тогда она, повинуясь непреодолимому чувству, более сильному, чем страх, открыла наружную дверь и увидела моряка в расстёгнутом бушлате. (27)Вдруг он пошатнулся, но сделал усилие, удержался на ногах и, еле шевеля побелевшими губами, проговорил:
- Надо перевязаться.
(28)Он был ранен в грудь навылет, под левую ключицу. (29)Пуля пробила плечевой сустав. (30)Помятая осколками каска свалилась с его стриженной под машинку головы, и на лбу блестел холодный пот, хотя всё его по-юношески худощавое тело дрожало и пылало, как печка.
(31)Но едва Ольга Ивановна окончила перевязку, он вскочил на ноги. (32)Моряк левой рукой поправил на втянутом животе пряжку с якорем и подобрал с пола автомат.
(33)—Всех побили, один я остался, — сказал он голосом, осипшим от боли. (34)—У вас тут музей, что же вы меня не предупредили? (35)А я было тут огневую точку наметил.
(36)Могли бы в бою что-нибудь покарябать. (37)Извините. (38)Пойду.
(39)И он пошёл, с трудом передвигая ноги в резиновых сапогах. (40)В дверях он остановился, словно в последний раз в жизни желая посмотреть на мир, из которого уходил.
(41)Ольга Ивановна бросилась к нему, стала уговаривать остаться. (42)Она хотела его спасти. (43)Она обещала спрятать его в погреб, выходить, вылечить, выкормить. (44)Она клялась, что никто ничего не узнает. (45)Она шептала, что идти «туда» бесполезно, что всё уже кончено и он только напрасно погибнет. (46)Наконец, она требовала как врач, чтобы он остался.
(47)Моряк осторожно освободился от её объятий, поправил левой рукой каску. (48)С неодобрительной, строгой и вместе с тем насмешливо-ласковой улыбкой он сказал:
Эх, мамаша, разве от войны спрячешься? (49)Нам это не положено.
(50)3атем он вышел из дома — она слышала его тяжёлые шаги в резиновых сапогах по звенящей гальке, — лёг за пулемёт только что убитого товарища, исправил перекос ленты и через несколько минут сам был убит — последний из двадцати пяти моряков десанта.
...(51)Рассказывая это, Ольга Ивановна смотрела на меня широко открытыми синими глазами, из которых катились слёзы. (52)Под нами с шорохом раскачивались ветви розовой акации, покрытые одновременно и цветами, и витыми стручками семян. (53)На дорожке звенела галька под ногами бегающих детей. (54)Раздавались редкие удары теннисного мяча.
(55)Покрытый пылью автобус вёз курортников с пляжа.
...(56)Памятник погибшим морякам представляет собой обычного типа цементный обелиск. (57)Он окружён якорной цепью, повешенной между четырьмя корпусами мин, распиленных пополам. (58)На обелиске, стоящем на берегу моря, надпись: «Вечная слава героям — 25-ти морякам Ч.Ф., павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины.
(59)К подножию этого памятника вечной славы свободные и независимые люди приносят пучки бессмертников или же венки, свитые из колосьев пшеницы, веток душистой полыни, дикой мальвы.

(По В.П. Катаеву*)

*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.

Примерный круг проблем:

1.Как выполняли воинский долг моряки-десантники?
2.Как воспринимает события войны обычный человек?
3.Проблема героизма человека на войне?
4.Как влияют на жизнь людей сохранившиеся в их памяти воспоминания о Великой Отечественной войне?

 

9. Текст. Катаев. О героизме, мужестве на войне.

(1)Утром три танка пошли в атаку. (2)Это была разведка боем. (3)Немцы построили на
подступах к деревне длинный снежный вал и укрепились за ним. (4)Задача танков заключалась в том, чтобы прорваться за этот вал, выявить огневые точки, миномётные батареи, побывать в деревне, посмотреть, что там делается, и вернуться назад.
(5)Когда кончилась артиллерийская подготовка, три танка, на ходу сбросив с себя наваленные на них ёлочки, выскочили с трёх сторон рощицы и, ныряя, помчались вперёд по снежному полю, блестевшему на солнце, как соляное озеро. (6)Солнце еле светилось в тучах, и блеск снега был тускл.
(7)С выставленными вперёд пушками танки шли, подымая за собой крутую волну снежной пыли. (8)Грубо вымазанные грязными белилами под цвет зимы, они сливались с окружающим пейзажем и скоро растворились в нём, пропали из глаз.
(9)В ту же минуту высоко в воздухе раздался захлёбывающийся свист, и в рощице, откуда только что выехали танки, с отвратительным кряканьем и треском стали рваться тяжёлые немецкие мины. (10)Исковерканные стволы осин, ветки, щепки, куски коры летели во все стороны. (11)Снег в роще был покрыт паутиной упавших сучьев. (12)Но немцы опоздали. (13)Роща была пуста. (14)Немцы яростно воевали с деревьями. (15)А в это время танки уже подходили к снежному валу.
(16)В стереотрубу было видно, как крайний левый танк с ходу врезался в снежную стену
и остановился, не пробив её. (17)Облако снега взорвалось и опало. (18)Танк попятился. (19)В стене рельефно обнаружился глубокий отпечаток его лобовой части, рубчатые оттиски гусениц.
(20)Из-за вала затюкали противотанковые ружья. (21)Послышались короткие, сухие очереди
автоматов. (22)Танк попятился ещё, остановился и на предельной скорости рванулся вперёд и снова ударился изо всех сил в снежную стену. (23)На этот раз часть стены поползла. (24)Она ползла перед танком, как гора снега перед плугом снегоочистителя. (25)Танк остановился и попятился. (26)Он снова отдохнул, затем набрал скорость и теперь, окружённый снежным вихрем и синим дымом, ворвался в пролом и исчез в нём.
(27)3вуки беспорядочной стрельбы из автоматов показали, что немцы растерялись. (28)Ещё
через минуту мы увидели, как они бегут. (29)Они бежали в белых балахонах, падая и оставаясь неподвижно лежать в снегу. (30)В пролом снежного вала вбегали один за другим наши стрелки.
(31)Так началась эта разведка боем, этот небольшой будничный эпизод, настолько обычный, что в армии о нём даже не все знали.
(32)Жизнь на переднем крае в этот день шла своим чередом. (33)Сапёры ремонтировали
снежные дороги, «раздолбленные» машинами и повозками. (34)Связисты тянули провода.
(35)Наблюдатели сидели в своих окопчиках, не отрываясь от биноклей. (36)Дымились кухни.
(37)У миномётных батарей складывали ящики с минами, укрывая их ветками хвои. (38)Возле
цистерн заправлялись горючим и маслом автомашины. (39)На командных пунктах — в блиндажах — совещались командиры. (40)Телефонисты, лёжа на еловых ветках возле маленьких железных печек, в которых потрескивал валежник, прижавшись ухом к трубке полевого телефона, проверяли линию: Орёл? (41)Проверяет Тула. (42)Рязань? (43)Проверяет Тула. (44)Витебск? (45)Проверяет Тула. (46)Сталинград? (47)Проверяет Тула...
(48)Между тем на переднем крае не всё было благополучно. (49)Разведка боем кончилась.
(50)Два танка вернулись. (51)Третий не вернулся. (52)Война есть война. (53)Третий танк подождали ещё час. (54)Его не было. (55)По переднему краю пронеслась печальная весть: третий танк не вернулся.
(56)Скрывая от самих себя беспокойство и печаль, бойцы заполнили блиндаж, предназначенный для спектакля. (57)В этом подземном театре, выложенном хвоей, состоялся концерт. (58)Я никогда не видел более благодарной и более горячей аудитории. (59)Концерт кончился. (60)Артисты торопливо переоделись и поспешно стали садиться в грузовик. (61)Им нужно было сегодня дать ещё два концерта: один у стрелков, другой у артиллеристов.
(62)Через некоторое время в лесу послышался хруст веток и тяжёлое пыхтенье.
(63)Между двух ёлок просунулось грязно-белое туловище танка. (64)Четыре танкиста в чёрно-синих комбинезонах вылезли из танка и стали закидывать его ветками. (65)Четыре танкиста — четыре молодых парня, почти мальчишки — подошли к грузовику, на котором сидели артисты. (66)Командир танка стал по уставу и, не торопясь, отрапортовал:
Третий танк вернулся из разведки. (67)Пробыли в бою пять с половиной часов. (68)Лазили по тылам. (69)Уничтожили три блиндажа, две противотанковые пушки, тяжёлую миномётную батарею и положили штук до двадцати двух фрицев. (70)Было довольно-таки жарко.
(71)Он заметил артистов, сокрушённо покрутил головой в кожаном шлеме и сказал, обращаясь к своему экипажу:
- Выходит, не угадали. (72)Поздно приехали.
(73)Тогда, не говоря ни слова, артисты стали спрыгивать один за другим с грузовика, трое мужчин и три девушки. (74)Через пять минут в подземном театре состоялся второй концерт.
(75)«3рительный зал» оказался более вместительным, чем можно было предполагать.
(76)Теперь в нём уже сидело, лежало и стояло не сорок восемь зрителей, а пятьдесят два.

(По В.П. Катаеву*)

*Валентин Петрович Катаев (1897-1986) — русский советский прозаик, поэт и драматург, киносценарист, журналист, военный корреспондент.

Примерный круг проблем:

1.В чем проявляется повседневный героизм на войне?
2.Какова роль искусства во время войны?
3.В чем проявляется мужество человека на войне?

 

10. Текст. Вигдорова. О воспитании, истинных ценностях.

(1)Как-то во время встречи с читателями ко мне подошла молодая женщина.
— (2)Я вас узнала, — сказала она мне. — (3)Вы часто приходили к нам в школу. (4)А один раз пришли, когда выступал перед нами лётчик. (5)Не помните? (6)Он только приехал с фронта. (7)Вспомнили?
(8)Я вспомнила. (9)Я очень хорошо помнила этот день.
(10)В самом конце войны в родной город на короткую побывку приехал молодой лётчик. (11)Времени было в обрез, но ему очень хотелось забежать в школу, где он ещё так недавно учился. (12)И, взяв за руку свою племянницу, которая поступила в первый класс той самой школы, куда он ходил десять лет, молодой лётчик повёл её знакомой дорогой.
(13)Он довёл её до самых школьных дверей, и тут им повстречалась руководительница первого класса.
— (14)3айдёмте к нам, — сказала она лётчику. — (15)Встреча с фронтовиком — это прекрасное воспитательное мероприятие. (16)У нас уже были директор крупного завода, заслуженный артист республики и знатный сталевар... (17)А фронтовика ещё не было. (18)Пойдёмте!
(19)Он согласился. (20)И вошёл в класс.
— (21)Вот, девочки, знакомьтесь, — сказала учительница. — (22)К нам в гости пришёл герой, лётчик. (23)Он прилетел к нам прямо с фронта. (24)Он учился в нашей школе и был всегда примерным учеником. (25)Он всегда строго соблюдал правила внутреннего распорядка, никогда не опаздывал и аккуратно выполнял домашние задания. (26)Он был вежливым учеником, он не грубил учителям, он...
(27)Я взглянула на лётчика. (28)Он стоял красный как рак. (29)У него было скуластое лицо и чуть раскосые глаза. (30)И по взгляду этих глаз — весёлому, чуть диковатому, было ясно: облик идеального школьника, который сейчас рисовала учительница, не имел к нему никакого отношения. (31)Было очевидно: ему случалось нарушать правила школьного распорядка. (32)Бывало, он опаздывал на уроки, бывало, не слишком аккуратно выполнял домашние задания. (33)И то ли ещё бывало!
— (34)Все эти качества помогли ему стать настоящим воином, — продолжала учительница. — (35)Сейчас он расскажет вам о своих фронтовых подвигах и фронтовых буднях.
(36)Лётчик смотрел на девочек, словно размышляя, что бы такое им рассказать... (37)И что будет им интересно? (38)Если бы среди них сидел хоть один мальчишка, какой-нибудь веснушчатый, курносый Петька, какой-нибудь любопытный Лёнька... (39)Но перед ним были чистенькие и аккуратные девочки в коричневых платьицах и чёрных фартуках. (40)Лётчик-фронтовик — он попросту боялся этих девочек. (41)И вдруг, решившись, будто прыгнув с моста в воду, он заговорил.
(42)Он рассказал им, как ночевал однажды в селе, которое только-только отбили у врага. (43)Колхозники возвращались домой из леса, из землянок, где жили около полугода, спасаясь от немцев. (44)И вот, проснувшись, лётчик увидел, что у его кровати стоит девочка лет двух. (45)Она была одета в какое-то тряпьё, ноги босые, хотя стояла уже глубокая осень. (46)Волосы у девочки космами свисали на глаза, её давно не стригли. (47)В доме не было ничего: ни еды, ни белья, ни одежды, ни мыла, чтобы умыться.
— (48)А мать у девочки лежала больная, — рассказывал лётчик. — (49)Она в землянке схватила лихорадку, и её принесли домой почти без памяти и положили на печку. (50)А девочка — голодная, холодная, грязная. (51)И мы с товарищем моим Серёгой вскипятили воды, посадили девочку в корыто и вымыли. (52)Потом закутали в шинель и стали думать, как бы её приодеть. (53)А Серёга на гражданке был сапожником. (54)Он взял мою меховую рукавицу и скроил девочке башмаки. (55)Руки у меня видите, какие большие? (56)Как лопаты! (57)А у девочки ножки вот какие, ну, прямо как у куклы. (58)Потом из Серёгиной фуфайки мы смастерили ей платье и даже кушачком подвязали. (59)А потом решили её постричь. (60)У неё глазки голубые, как незабудки, хорошие такие глазки, а за волосами не видно. (61)Но как постричь её ровно, красиво? (62)Ведь мы никогда этому делу не учились. (63)И вот, послушайте, как мы сообразили: я взял горшок, небольшой, глиняный, ну, обыкновенный горшок, в котором варят кашу, и надел девочке на голову — и постриг по краешку ровно-ровно! (64)В кружок постриг!
(65)Молодой лётчик смотрел на девочек, и видно было, что все эти аккуратные первоклассницы больше не пугают его. (66)Они слушали и смеялись, и он готов был рассказывать им ещё и ещё. (67)Он взглянул на учительницу, ожидая поощрения и похвалы, и словно кто-то остановил его на бегу. (68)Поджав губы, учительница смотрела на него недоумённо и строго.
(69)Пробормотав:
— Ну, вот какое было дело, — лётчик умолк.
— (70)Мы поблагодарим товарища фронтовика, — сухо сказала учительница, — и займёмся устным счётом!
(71)Когда лётчик вышел в коридор, учительница шагнула вслед за ним и сказала с укором:
— А я надеялась, что вы расскажете детям что-нибудь поучительное, воспитательное! (72)А вы...
— (73)И знаете, что я вам скажу, — произнесла та, что семнадцать лет назад, в сорок четвёртом году, маленькой девочкой вместе со мной слушала лётчика, — знаете что... (74)Вот странная вещь: сколько я с той поры слушала разных знаменитых людей — и артистов, и учёных — и не так чтобы много запомнила. (75)А всё, что тот лётчик рассказывал, помню, как будто вчера. (76)Всё помню: и девочку с горшком на голове, и как он её стриг, и как она смирно сидела, и как он кормил её шоколадом. (77)Ну, всё, всё, как будто видела своими глазами...
(По Ф. Вигдоровой)

Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965 гг.) — русская советская писательница, журналист и правозащитник.

Примерный круг проблем:

1.В чем проявляется интерес к людям, к детям?
2.В чем состоят истинные ценности?
3.В чем состоит сущность воспитания?
4.Чем воспитатель может затронуть душу воспитанника? Какое значение имеет способность затронуть душу?
5.Какие качества проявляли советские воины в годы войны?

 

11. Текст. О бесчеловечности войны. В. Кологрив.

(1)Когда шла Великая Отечественная война, мою родную деревеньку Ивановку не бомбили, не жгли, из пушек не обстреливали. (2)Немцы по ней проходили, но уже пленными, с печально опущенными головами. (3)Я знал, что они наши враги, что они убили моего отца. (4)Но мне всё равно почему-то было их жалко. (5)Может быть, потому, что их вели под конвоем и конвоиры сурово на них покрикивали, прикладами подталкивали отстающих…
(6)Накануне войны в одном из пахнущих свежей смолой домов с недостроенным высоким крыльцом поселилась наша семья. (7)Из этого дома, так и не успев его достроить, ушёл на войну отец. (8)С тех пор минуло много лет. (9)А я как сейчас вижу его, светловолосого, стройного, с печальным скуластым лицом. (10)Ранним июльским утром он усаживает нас с братом на дроги, а сам идёт пешком. (11)3а деревней по его команде мы спрыгиваем с дрог и с криками «Папа, папа!» бежим за подводой. (12)Он машет нам рукой и велит возвращаться домой. (13)Мы останавливаемся и тоже машем ему. (14)А дроги, на которых, как думаем мы, отец едет на войну, убегают вдаль. (15)На самом деле отец едет пока в райцентр на призывной пункт, а уже оттуда его должны отправить на фронт.
(16)На другой день после проводов отца в райцентр напротив нашего дома посреди дороги остановился грузовик, в кузове которого, сгрудившись, стояли молодые парни. (17)Из кузова спешно выпрыгнул отец и устремился к нам. (18)Навстречу ему с плачем рванулась мама, а за ней и мы с братом.(19)Парни сначала что-то кричали, смеялись, давая советы отцу, но, увидев нас, притихли. (20)Шофёр, высунувшись из кабины, торопил отца. (21)Но на улицу высыпали все жители нашей деревеньки, и каждый хотел с ним попрощаться, кто-то наказывал передать поклон родному человеку, будто отец обязательно должен был встретить его.
(22) Когда машина тронулась, заголосили бабы, мама зарыдала, брат Генка тоже заплакал. (23)А я, предупреждённый отцом, что мужику реветь не положено, молча сглатывал слёзы…
(24) Как бы я хотел перечитать сейчас отцовские письма, которые он посылал нам с фронта! (25)Они были без конвертов, написаны на листочках и сложены треугольником. (26)Не до конвертов было на фронте. (27)Нет отцовских писем. (28)Пропали при переездах. (29)Горько и обидно. (30)Ах, если бы поаккуратнее да позаботливее отнестись к ним! (31)Узнал бы, о чём он тогда думал, о чём мечтал…
(32)Я не помню, о чём писал отец, хотя мать и читала нам вслух его письма. (ЗЗ)Но точно знаю, что о нас с братом он заботился. (34)Однажды в одном из писем-треугольников он прислал нам с Генкой два малюсеньких серебристых танка. (З6)Вероятно, это были отличительные знаки, которые солдаты носили на петлицах. (36)А отец был командиром танка, сержантом в армии генерала Катукова. (37)В деревне никаких игрушек тогда не водилось, а тут такие невиданные значки!
(38) Мы с братом гордились ими, хвастались перед ребятишками, но и давали поиграть.
…(39)В жаркий июльский полдень, ровно через год после того как отец ушёл на фронт, почтальонша вручила маме необычное с виду письмо. (40)В конверте! (41)Мама насторожилась, в глазах её заблестели слёзы. (42)Я был слишком мал, чтобы понять, что в конверте находилось похоронное извещение, или попросту «похоронка», и стал просить маму, чтобы она поскорее прочитала отцово письмо. (43)Но когда она, пробежав его глазами, заголосила и хлестнулась на землю, а зарёванные бабы, подруги матери, велели мне сбегать в поле за дедушкой и бабушкой, родителями отца, до меня дошло, что папу я уже никогда не увижу и не услышу его голоса. (44)И вот тогда на меня накатила такая безысходная тоска, что я всю дорогу бежал и рыдал…
(45)Тоска по отцу не отпускала долго, пока не стали приходить похоронки и в другие дома и моё горе не слилось с горем других деревенских ребятишек. (46)Слившись, оно не уменьшилось, но как бы перемешалось и предстало уже в ином качестве — всеобщего людского горя.
(47) Страдать сообща всё-таки было легче. (48)Постепенно тоска по отцу приутихла, но рана в душе так никогда и не зарубцевалась…

(По В. Кологриву)

Виктор Фёдорович Смирнов (Кологрив) (род. в 1936 г.) —российский писатель, автор книг для детей и взрослых, лауреат Международной литературной премии им. С. В. Михалкова.

Примерный круг проблем:

1.В чем проявляется бесчеловечность войны?
2. Какие испытания выпали на долю родных и близких фронтовиков? Как люди в тылу справлялись со страшным горем, которое несла война, - потерей самых дорогих людей?
3.Какое чувство возникало у людей, даже потерявших близких, по отношению к побежденному врагу?

 

12. Текст. И.Ф. Смольникова о человеческом подвиге и тяготах войны.

(1) Положение у нас было неплохое — для того страшного лета сорок первого года. (2)Нас вывезли из Витебска и переправили в Смоленск, там погрузили на открытые платформы и с тысячами других беженцев повезли на восток.
(З)Через две недели наше семейство высадилось в Куйбышеве. (4)По пыльным улицам, булыжнику и раскалённому асфальту мы еле дотащились до зелёного дворика, внутри которого притаился двухэтажный дом. (5)Хотелось пить, хотелось в тень. (6)Мы устали, и за две недели нас и пропылило, и пропесочило, и проуглило, ведь всю гарь и несгоревший уголь от паровоза валило на нас. (7)А в глубине двора под деревьями и кустами таилась прекрасная, прохладная чащоба для игр. (8)Две мои сестры смотрели туда же, их одолевали те же чувства. (9)А брат был слишком мал, чтобы присоединиться к нам. (10)Он беспокойно таращился на дверь дома, за которой исчезла его мать, моя тётка.
(11) И вот наконец показалась тётушка. (12)Она медленно прошла к лавочке, которую заняла наша изнурённая команда, и опустилась рядом с моей матерью. (13)Слишком растерянным, каким-то перевёрнутым было её лицо.
— (14)Не пускают? — упавшим голосом спросила мама. — (15)Ты скажи, мы только на одну ночь, мы подыщем жильё...
— (16)Я говорила.
— (17)У нас ведь дети.
— (18)Я говорила, — сказала тётушка и заплакала.
(19)0на была ошеломлена. (20)Это она уговорила сестру не ехать далеко на Урал, а высадиться поближе: как-никак в Куйбышеве родные, брат мужа с семьёй, уж на первое-то время приютят, да и вообще лучше остановиться в городе, где есть родственники.
(21)3а то время, что мы топали пешком и ехали на восток, я как-то ни разу не тревожился о ночлеге. (22)Где-нибудь и как-нибудь переночуем! (23)Мы ночевали даже на кафельном полу какой-то железнодорожной станции. (24)Я заснул тогда мгновенно, а проснулся оттого, что из-под меня рванули этот кафель: немцы на заре бомбили станцию.
(25)Там, под Витебском и Смоленском, мы уходили от этих взрывов, от чёрных стервятников с крестами на крыльях, уходили в толпах таких же беженцев, что и мы. (26)Уходили от воя самолётов и выстрелов, от смрада горящих цистерн, от разбитых домов и срезанных осколками деревьев. (27)А здесь была тишина, мирные улицы и дома, такие же, как мы оставили там, в своём родном городе, за чертой смерти. (28)Но всё это спасение, вся эта благодать оказались для нас недоступны.
(29)Брат на руках тётушки жалобно заплакал, он хотел пить. (30)И в этот отчаянный момент из дверей дома вышел человек. (31 )У человека были карие глаза и застенчивая улыбка.
— (32)Может быть, вы согласитесь пойти ко мне? — спросил он не очень уверенно. — (ЗЗ)Это недалеко, мы через дворы пройдём. (34)Комнатка, правда, у меня не ахти, да я живу один, не помешаю. (35)Помоетесь, отдохнёте с дороги. (36)Ну, как? (37)Пойдёмте?
(38) Всеволод Михайлович — так звали человека — привёл нас в свою комнату, показал, где что, и быстренько ушёл, сославшись на дела, а мы остались в доме, где суждено было нам провести четыре военных года.
(39) Дядя Сева сразу решил главные наши проблемы. (40)Свою комнату он предоставил нам в полное наше распоряжение. (41)Уходил рано утром, приходил поздно, осторожно стучал и пристраивался с книгой на стуле возле двери. (42)А размещались мы в его восьмиметровой комнате на ночь так: четверо на диване — поперёк, с поставленными для ног стульями, двое у окна — на диванных подушках, половиках и одеяле, и хозяин — на матрасе у дверей.
(43)С дядей Севой мы прожили до лета 1942 года. (44)Всё это время он ходил на работу в свою газету — он был журналистом, а свободные часы проводил на военной подготовке. (45)Он был сугубо штатским, мирным человеком, уже не очень молодым, с какой-то застарелой кво-рью. (46)Военная подготовка давалась ему нелегко, и он с юмором рассказывал вечером у кухонного стола, как нынче швырял гранату (да не дошвырнул) или как полз по-пластунски под колючей проволокой (и порвал пальто)... (47)Это было не очень смешно, потому что приходил он с этих занятий до предела вымотанный, съедал свой ужин и сразу засыпал.
(48)То ли из-за своего здоровья, то ли из-за работы дядя Сева имел бронь. (49)И вот эта бронь, ради которой некоторые шли на всё, была самой главной отравой его жизни. (50)0н рвался на фронт, а его не пускали. (51)Он писал заявления и в военкомат, и своему начальству, а ему отказывали. (52)Но, несмотря ни на что, дядя Сева всю осень, зиму и весну ходил на военную подготовку, чтобы иметь, как он говорил, главный козырь.
— (53)Ничего, — посмеивался дядя Сева, — скоро я буду настоящим пехотинцем. (54)Тяжело в ученье — легко в бою. (55)Верно? (56)Кто это сказал?
(57)Он всегда обращался ко мне, а я с удовольствием ему отвечал, если, разумеется, знал ответ. (58)И я знал, что, когда бы он ни пришёл, для меня непременно будет интересный разговор: о самолётах, партизанах или, чаще всего, о военных действиях на фронте. (59)Уж дядя-то Сева разбирался в этом лучше всех наших знакомых. (60)И сведения у него были самые горячие, из редакции, те, что только наутро появлялись в газетах.
(61 )Я читал ему письма отца. (62)Каждый раз, приходя с работы, дядя Сева спрашивал, нет ли писем от отца. (63)Свежее письмо мы ещё раз читали вслух. (64)Это совместное чтение сближало нас ещё больше. (65)Ближе дяди Севы не было для меня человека в Куйбышеве. (бб)Кроме, разумеется, мамы и родной сестры.
(67)Это было в 1942 году. (68)И в этом же году, летом, дядя Сева пришёл однажды домой днём, в неурочное время, возбуждённый и широко улыбающийся.
— (69)Ну вот, дорогие мои, — громко сказал он, — можете меня поздравить. (70)Я ухожу на фронт.
(71)Он посмотрел на меня, и у меня задрожали губы. (72)Дядя Сева, перестав улыбаться, сказал другим, усталым голосом:
— Не могу я сидеть в редакции, когда немец лезет к Волге.
(73) Я запомнил и этот глухой, усталый голос, и эти слова, и его лицо, с крупными, мягкими и добрыми чертами, которые в этот момент стали чужими, неласковыми.
(74) Через два месяца на мамино имя прислали извещение. (75)В нём было написано, что её родственник Всеволод Михайлович Муравьёв, проявив мужество и героизм, верный военной присяге, пал смертью храбрых в борьбе за Советскую Родину.
(76)Его убило в первой же атаке, на подступах к Сталинграду, куда был брошен его пехотный полк.
(По И.Ф. Смольникову)

Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.

Примерный круг проблем:

1) В чём проявляется человечность?
2) В чём состоит человеческий подвиг?
3) Как герой текста понимал свой долг?
4) Что помогало людям преодолевать тяготы войны?
5) В чём проявляется любовь к Родине?

 

13. Текст. О взаимоотношениях учителя и учеников. Ф.А. Вигдорова.

(1)Из дверей школы выходит Людмила Филипповна — директор. (2)Всё затихает, и директор поздравляет всех нас, учеников и учителей, с началом учебного года.
— (3)Это первый послевоенный учебный год, — говорит она. — (4)Мы с вами навсегда за-помним, как мы собрались у дверей школы, чтобы начать занятия под чистым, свободным небом. (5)И сегодня, в такой большой праздничный день, я хочу напомнить вам о тех людях, которым мы обязаны своей свободой и счастьем, — о тех, кто храбро, самоотверженно сражался с врагом на фронтах Отечественной войны. (6)В этих боях погибли наши бывшие ученики: Гриша Данилов, Павлик Медведев, Нина Полянская.
(7)Мы слушаем её в глубокой тишине. (8)Она желает нам успеха, надеется, что мы будем упорно и хорошо работать. (9)Потом она поднимает руку: по всему двору разносится весёлый звон колокольчика, и по его зову двери школы широко распахиваются перед нами.
(10)Раз после уроков я увидела, что кое-кто из ребят не уходит: собрались вокруг парты Горюнова. (11)Толя вытащил шахматную доску и расставляет фигуры.—(12)Кто из вас играет?— спросила я, подойдя ближе.
— (13)Я, — ответил Толя. — (14)И вот Саша, — кивнул он на друга, — и Глазков.
— (15)Можно мне попробовать? — спросила я.
(16)Ребята переглянулись, и Толя, по обыкновению краснея, ответил:
— Пожалуйста, Марина Николаевна. (17)Вы с кем будете играть?
— (18)Хочешь, сыграем с тобой?
(19)Мы перенесли доску на мой стол, уселись друг против друга, ребята тесно окружили нас — и сражение началось. (20)Толя оказался серьёзным противником: толковым, расчётливым, осторожным. (21)Я играла немногим лучше его и неожиданно почувствовала, что волнуюсь. (22)Во-первых, мне казалось, что все симпатии на стороне Толи, все желают ему удачи, а это много значит — отношение окружающих! (23)Притом я вдруг поняла, что от исхода этой партии многое зависит, и решила, что мне просто необходимо выиграть. (24)Сдвинув брови, плотно сжав губы, мой противник изучал доску. (25)А рядом стоял его приятель Саша, и на его лице отражалось всё, что происходило на поле боя. (26)Он так переживал каждый Толин ход, словно это его, а не Толю ожидали победа или поражение.
(27)Я не очень-то могла наблюдать за окружающими, но не заметить, как ведёт себя Боря Левин, было невозможно. (28)Он «болел» за того, кому изменяло счастье. (29)Он не столько радовался хорошим ходам, сколько огорчался, если кто-нибудь из нас делал неправильный, по его мнению, ход. (30)Стоило мне или Толе взяться за фигуру, как раздавалось полное отчаяния «Эх!..». (31)В иные минуты он даже отворачивался, не в силах смотреть на наши действительные или воображаемые промахи.
— (32)Ты мешаешь, — сдержанно сказал наконец Толя. — (33)Раз не можешь смотреть спокойно, уходи.
(34)Боря присмирел.
(35)Через некоторое время я, сманеврировав своим чёрным конём, сняла Толиного слона. (З6)Положение белых усложнялось. (37)Я посмотрела на серьёзное лицо Толи, на морщинку, залёгшую у него меж бровей. «(38)3ачем я так стараюсь выиграть? (39)Ведь он совсем мальчик. (40)Даю же я иной раз Гале обыграть меня в шашки. (41)Он огорчится, а для меня проигрыш — не велика беда ».
(42)Был мой ход — он, по-видимому, решал судьбу партии: вслед за слоном я могла заставить Толю пожертвовать ладьёй, и тогда... (43)Но я стала сосредоточенно разглядывать противоположный угол доски, словно обдумывая какую-то совсем новую комбинацию, и пошла пешкой, давая Толе возможность воспользоваться неожиданным преимуществом. (44)Но он посмотрел на меня с таким откровенным изумлением, что мне стало неловко, а присмиревшие было ребята зашевелились, и кто-то разочарованно прошептал: «Поддаётся...»
— (45)Вы ошиблись, Марина Николаевна, — сказал Толя. — (46)Возьмите ход обратно.
— (47)Я сама виновата, впредь буду осторожнее, — возразила я, чувствуя, что тоже краснею.
(48)Но Толя не воспользовался моим великодушием, он не хотел победы, добытой по милости уступок и снисхождений. (49)Он сделал какой-то нейтральный ход, и тогда я пошла так, как собиралась прежде. (50)Белые сделали ещё несколько попыток защититься, но тщетно: через несколько ходов стало ясно, что положение их безнадёжное.
— (51)Мат! — хором сказали ребята.
(52)Толя поднял на меня тёмные глаза и вдруг расплылся в широчайшей улыбке. (53)Я взглянула на часы: партия длилась сорок минут. (54)Если бы я разговаривала с Толей сорок минут подряд, узнала бы я о нём больше, чем сейчас? (55)Едва ли.
(По Ф. Вигдоровой)

Фрида Абрамовна Вигдорова (1915-1965) — писатель, журналист, публицист. Работа в школе дала ФА. Вигдоровой большой материал для раздумий и наблюдений, нашедших отражение в книгах «Мой класс», «Дорога в жизнь», «Это мой дом», «Черниговка», «Семейное счастье», «Любимая улица»

Примерный круг проблем:

1. Как может проявится человек в ситуации, менее удачной для него, чем для партнера?
2. В каких ситуациях можно понять истинную сущность человека?
3. На каких принципах должны строиться взаимоотношения учителя и учеников?

 

14. Текст. Распутин. О русской деревне, «малой родине».

(1)И опять наступила весна, своя в своём нескончаемом ряду, но последняя для Матёры, для острова и деревни, носящих одно название. (2)Опять с грохотом и страстью пронесло лёд, нагромоздив на берега торосы, и Ангара освобождённо открылась, вытянувшись в могучую сверкающую течь. (З)Опять на верхнем мысу бойко зашумела вода, скатываясь по стрелке на две стороны; опять запылала по земле и деревьям зелень, пролились первые дожди, прилетели стрижи и ласточки и с любовью к жизни заквакали по вечерам в болотце проснувшиеся лягушки.
(4)Всё это бывало много раз, и много раз Матёра была внутри происходящих в природе перемен, не отставая и не забегая вперёд каждого дня. (5)Вот и теперь посадили огороды — да не все три семьи снялись ещё с осени, разъехались по разным городам, а ещё три семьи вышли из деревни и того раньше, в первые же годы, когда стало ясно, что слухи верные. (6)Как всегда, посеяли хлеба — да не на всех полях: за рекой пашню не трогали, а только здесь, на острове, где поближе. (7)И картошку, моркошку в огородах тыкали нынче не в одни сроки, а как пришлось, кто когда смог: многие жили теперь на два дома, между которыми добрых пятнадцать километров водой и горой, и разрывались пополам.
(8)Та Матёра и не та: постройки стоят на месте, только одну избёнку да баню разобрали на дрова, всё пока в жизни, в действии, по-прежнему голосят петухи, ревут коровы, трезвонят собаки, а уж повяла деревня, видно, что повяла, как подрубленное дерево, откоренилась, сошла с привычного хода. (9)Во многих избах было не белено, не прибрано и ополовинено, что-то уже хозяева увезли в новое жильё, обнажив угрюмые пошарпанные углы, и что-то оставлено для нужды, потому что и сюда ещё наезжать, и здесь колупаться. (10)А постоянно оставались теперь в Матёре только старики и старухи, смотрели за огородом и домом, ходили за скотиной, возились с ребятишками, сохраняя во всём жилой дух и оберегая деревню от излишнего запустения. (11)По вечерам они сходились вместе, негромко разговаривали — и всё об одном, о том, что будет, часто и тяжело вздыхали, опасливо поглядывая в сторону правого берега за Ангару, где строился большой новый посёлок. (12)Слухи оттуда доходили разные.
(13)Деревня на своём веку повидала всякое. (14)Мимо неё поднимались в древности вверх по Ангаре бородатые казаки; подворачивали к ней на ночёвку торговые люди, снующие в ту и другую стороны, разжигали костры, варили уху из выловленной тут же рыбы. (15)3нала деревня наводнения, когда пол-острова уходило под воду, а над Подмогой — она была положе и ровней — и вовсе крутило жуткие воронки. (16)Была в деревне своя церковь, как и положено, на высоком чистом месте, хорошо видная издали с той и другой протоки. (17)Была мельница на верхней носовой проточке, специально будто для неё и прорытой, с помолом хоть и некорыстным, да незаёмным, на свой хлебушко хватало. (18)В последние годы дважды на неделе садился самолёт, и в город ли, в район ли народ приучился летать по воздуху. (19)Вот так худо-бедно и жила деревня, держась своего места на яру у левого берега, встречая и провожая годы, как воду, по которой сносились с другими поселениями и возле которой извечно кормились. (20)И как нет, казалось, конца и края бегущей воде, нет и веку деревне: уходили на погост одни, нарождались другие, заваливались старые постройки, рубились новые. (21)Так и жила деревня, перемогая любые времена и напасти, триста с лишним годов, пока не грянул однажды слух, что дальше деревне не живать, не бывать.
(22)Ниже по Ангаре строят плотину для электростанции, вода по реке и речкам поднимется и разольётся, затопит многие земли и в первую очередь, конечно, Матёру. (23)Если даже поставить друг на дружку пять таких островов, всё равно затопит с макушкой, и места потом не показать, где там селились люди. (24)Придётся переезжать. (25)Непросто было поверить, что так оно и будет на самом деле, что край света, которым пугали народ, теперь для деревни действительно близок. (26)Через год после первых слухов приехала на катере оценочная комиссия стала определять износ построек и назначать за них деньги. (27)Сомневаться больше в судьбе Матёры не приходилось: она дотягивала последние годы. (28)Где-то на правом берегу строил уже новый посёлок, а старые деревенские дома решено было, чтобы не возиться с хламьём, пустить под огонь — и дело с концом. (29)Теперь оставалось последнее лето: осенью поднимется вода.

(По В.Г. Распутину)

*Валентин Григорьевич Распутин (1937-2015) — русский писатель, публицист

Примерный круг проблем:

1.Какова судьба русской деревни в современную эпоху?
2.Как относится современное поколение к «малой родине»?

 

15. Текст. Об искусстве, художнике, таланте, красоте окружающего мира и родной земли.

(1)Лучше всего Левитана можно понять и крепче всего полюбить в глубинах страны, столкнувшись лицом к лицу со всем, что было его поэзией. (2)Первая «встреча» с Левитаном произошла у меня в Третьяковской галерее. (3)Но сильно запомнилась ещё одна из многочисленных, если можно так сказать, «внутренних» встреч с художником. (4)Этих встреч на самом деле не было, но часто возникало ощущение, что Левитан был только что здесь, что, конечно, только он мог показать нам те великолепные уголки страны, которые сияют в бледной синеве неба, молчат вместе с безветренными водами рек и озёр и откликаются эхом на крики кочующих птиц.
(5)Эта встреча случилась в лесистой и пустынной стороне невдалеке от Москвы. (6)Места были глухие, почти бездорожные. (7)Мне пришлось ехать в телеге и переправляться через лесные реки на паромах. (8)Кончалась весна. (9)Зеленоватое ночное небо слабо светилось над серыми лесами.(10)Воздух был пропитан холодноватым запахом мокрых доцветающих трав.
(11)Я уснул в телеге. (12)Проснулся я оттого, что телега, заскрипев, остановилась на песчаном спуске к реке и возница лениво закричал:
— Эй, Семён, давай перевоз!
— (13)Ладно, ладно!— ответил из тумана хриплый голос. — (14)Тоже торопыга нашёлся. (15)Всех птах мне распугаешь. (16)Невежа и есть невежа!
—(17)Во беда! — шутливо сказал возница. — (18)Хоть не езди через этот чёртов паром, через Птичий угол. (19)Тут верно — соловьиное царство! (20)Мы помолчали. (21)3а рекой в чёрных ночных вершинах деревьев начинало светать.
(22)Слабый и чистый свет зари появился в небе. (23)Низко, над самым краем земли, висел прозрачный слабый месяц. (24)«Вот — Левитан!» — почему-то подумал я, и у меня, как в молодости, заколотилось сердце. (25)Вокруг было очень тихо. (26)Очевидно, перевозчик ещё не надумал перевозить нас. (27)Только один раз он зевнул.
(28)Внезапно в зарослях что-то осторожно звякнуло, будто колокольчик. (29)И тотчас высокая трель ударила по чёрной воде и рассыпалась среди зарослей кувшинок.(З0)Соловей замолчал, прислушался, потом пустил по реке странные и смешные звуки, будто он полоскал себе горло ночной росой.
—(31)Во, слыхали? — спросил возница. — (32)Это он разгон пока что берёт. (33)А потом как развернётся — одна красота!
—(34)Невежа! — неожиданно сказал из тумана хриплый голос. — (35)Только и ждали тебя, объяснителя. (З6)Дай послухать! (37)Он сейчас даст «лешеву дудку», так ты свою лошадёнку держи — как бы не разнесла.
(38)Возница не обиделся. (39)Он только шёпотом сказал мне:
— Сейчас самое будет начало. (40)И действительно, по всем берегам в зарослях лозы ударили, как по команде, соловьи. (41)И утро, казалось, начало от этого разгораться быстрее. (42)И уже была видна нежнейшая алая гряда небольших облаков, что висела с ночи над всем этим лесным краем.
(43)Соловьиный гром нарастал. (44)3аря открыла свои смутные дали. (45)Тогда оказалось, что на востоке, за частоколом лесных вершин, лежит тихая и лучезарная страна, которой нет названия. (46)И я снова, сам не понимая почему, подумал:«Левитановская заря...»
(47) Потом мы переехали через реку и немного посидели около шалаша перевозчика.(48)Он с гордостью показал мне своё последнее изобретение — круглую узкую яму, выложенную ветками лозы.
— (49)Вот! — сказал перевозчик. — (50)Последняя моя модель. (51)У вас в Москве
холодильники — и у меня холодильник. (52)Ты засунь руку, попробуй. (53)Мороз! (54)Дочка мне молоко приносит. (55)Оно тут не киснет нисколько. (56)Вот она, дочка, глупышка отчаянная.
(57)Я оглянулся и увидел маленькую спящую девочку на лежанке из досок. (58)Она усмехалась во сне. (59)Первый луч солнца, густой, как мазок оранжевого золота, упал на сухие ветки шалаша. (60)Девочка вздохнула. (61)И я подумал, что вся страна похожа на эту девочку — такая же льняная, сероглазая, застенчивая, жалостливая и весёлая. (62)И снова я вспомнил о Левитане с благодарностью и грустью.

(63)За рекой потянулся сосновый лес. (64)Всё в нём было очень приветливо, даже самые скромные, самые обыкновенные замухрышки — липкие сыроежки и беленькие цветы земляники. (65)Я снова подумал о Левитане, о том, что в родной земле всё хорошо, вплоть до этого слабенького лесного цветка. (66)Если бы нам сказали, что больше мы никогда его не увидим, у многих людей сердце сжалось бы от боли...
(По К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель,
классик отечественной литературы.

Примерный круг проблем:

1. В чём проявляется сила воздействия художественных полотен на людей?
2. Как проникнуть в тайны полотен художника?
3. Как приобщиться к творчеству художника?
4. За что мы благодарны художнику?
5. Как любовь к Родине проникает в сердце человека?
6. Кому открывается красота родной природы?

 

16. Текст. Вариант 1 из сборника Цыбулько 36 вариантов.

(1) Накануне вечером комиссар вызвал Корнева и Тумика в свою каюту и заговорил об этой батарее, дальнобойной, которая обстреливала передний край и глубину и которая всем давно надоела.


— (2)Мы несём от неё немалые потери, — сказал он, — и, кроме того, она мешает одной задуманной операции. (3)Нужно эту батарею уничтожить.
(4)Потом он спросил, что они думают о самопожертвовании, потому что иначе её нельзя уничтожить. (5)Он спросил не сразу, а начал с подвига двадцати восьми панфиловцев, которые отдали за Отчизну свои молодые жизни. (6)Теперь этот вопрос стоит перед ними — Корневым и Тумиком — как лучшими разведчиками, награждёнными орденами и медалями. (7) Тумик первый сказал, что согласен. (8)Корнев тоже согласился, и решено было высадиться на берег в девять часов утра. (9)По ночам немцы пускали ракеты, хотя стоял декабрь и днём было так же темно, как и ночью. (10)Времени вдруг оказалось много, и можно было полежать и подумать, тем более что это, наверно, уже в последний раз, а больше, пожалуй, не придётся. (11)Тумик воевал уже полтора года и дважды был ранен. (12)Он участвовал в захвате знаменитой сопки «Колпак», когда восемьдесят моряков семь часов держались против двух батальонов, и боезапас кончился, и моряки стали отбиваться камнями. (13)Как вчера, он видел перед собой маленький дом, крыльцо с провалившейся ступенькой и отца в саду — коротко стриженного, седого, с худым носом и ещё такого стройного, ловкого, когда он быстро шёл навстречу гостям, опираясь на трость, в своей кубанке набекрень и со своими тремя орденами. (14) Когда началась война, он прислал Тумику письмо: «Воюй и за себя, и за меня». (15) Тут Тумик вспомнил всю свою жизнь, самое главное, самое интересное в жизни. (16)Отец — это был родной дом, детство и школа, девушка Шура — это была любовь, а Миша Рубин — друг, который всегда говорил, что, может быть, и есть на свете любовь, но верно то, что на свете есть настоящая дружба навеки.
(17) Они были с ним всю войну — отец, та девушка и Миша — и были теперь, когда он лежал на своей койке под иллюминатором и слышно было, как волна, плеща, набегает на борт. (18)Это была его Отчизна! (19) И вдруг всё стало так ясно для него, что он даже присел на койке, обхватив руками колени.
— (20)Недаром же я жил на земле, — сказал он себе. 
(21)Он видел, как при свете огарка Корнев пишет письмо, и ему хотелось сказать Корневу, что нет для них смерти и что для них пришла эта торжественная, последняя ночь, когда замер весь свет и только под лёгким ветром волна, плеща, набегает
на борт. (22)Но он ничего не сказал. (23)У Корнева были жена и маленький сын. (24)Он писал им, и кто знает, о чём он думал сейчас, хмуря крупные чёрные брови… (25)Утром они с первого взгляда поняли, что нельзя заложить тол и уйти: батарея работала, и кругом было слишком много народу. (26)Можно было только сделать, как сказал комиссар: подорвать её и самим подорваться. (27)И это было легко:
неподалёку от батареи штабелями лежали снаряды. (28)Они стали тянуть жребий, потому что достаточно было подорваться одному, а другой мог вернуться к своим. (29)Они условились: вернётся тот, кто вытащит целую спичку. (30)И Тумик взял в обе руки две целые спички и сказал шёпотом:
— Ну, Корнев, тащи.
(31) У Корнева были жена и маленький сын…
(32) Они обнялись, поцеловались. (33)На прощание Тумик отдал Корневу свою фотографию, где был снят с автоматом, лёжа, прицеливаясь, — ребята говорили, что вышел отлично. (34)И Корнев ушёл. (35)Он был метрах в сорока от батареи, когда раздался взрыв и пламя метнулось до самого неба, осветив пустынный край — снег и тёмные ущелья между скал, диких скал Отчизны…
(По В. А. Каверину*)
* Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».

Примерный круг проблем:

1. Что движет людьми, готовыми пожертвовать собственной жизнью?
2. В чём проявлялся патриотизм в годы войны?
3. Какие поступки люди совершали в годы войны?
4. Какова роль воспоминаний в годы войны?
5. Чем руководствуется человек, совершая нравственный выбор?

 

17. Текст. Л.В. Успенского о языке, профессии языковеда.

(1)С самого раннего детства и до глубокой старости вся жизнь человека неразрывно связана с языком. (2) Ребёнок ещё не научился как следует говорить, а его чистый слух уже ловит журчание бабушкиных сказок, материнской колыбельной песенки. (3)Но ведь сказки и прибаутки — это язык.
(4)Подросток идёт в школу. (5)Юноша шагает в институт или в университет. (6)Целое море слов, шумный океан речи подхватывает его там, за широкими дверями. (7)Сквозь живые беседы учителей, сквозь страницы сотен книг впервые видится ему отражённая в слове необъятно сложная Вселенная. (8)Через слово он впервые узнает о том, чего ещё не видели его глаза. (9)В звучном слове сверкают айсберги Арктики, шумят водопады Африки и Америки. (10)Раскрывается огромный мир звёздных пространств, зримыми становятся микроскопические космосы молекул и атомов. (11)Новый человек роднится с древними мыслями, с теми, что сложились в головах людей за тысячелетия до его рождения. (12)И всё это только благодаря языку.
(13) Радостная или горькая, гневная или нежная, летит над просторами Родины крылатая песня. (14)Песня — это язык. (15)На чёрной доске аудитории резко белеет строгая формула математики. (16)Эта формула — тоже язык!
(17) И вы, и я, и каждый из нас — все мы постоянно думаем.
(18) А можно ли думать без слов?
(19) Всё, что люди совершают в мире действительно человеческого, они совершают при помощи языка. (20)Нельзя без него работать согласованно, совместно с другими. (21)Без языка немыслимо ни на шаг двинуть вперёд науку, технику, ремёсла, искусство — жизнь.
(22)Оборонять будущее Родины и всего человечества от ненавистных врагов, сокрушать тяжкие заблуждения прошлого, радоваться и грустить, делиться с другими своей любовью и своим гневом мы способны только при помощи слов. (23)А слова составляют язык.
(24) «Если бы каждый член человеческого рода не мог изъяснить своих понятий другому, — говорил когда-то великий помор Ломоносов, — то бы не токмо лишены мы были согласного общих дел течения, которое соединением разных мыслей управляется, но и едва бы не хуже ли были мы диких зверей, рассыпанных по лесам и по пустыням!»
(25) Каждое орудие приносит наивысшую пользу в руках того, кто его как можно глубже изучил, кто им владеет как мастер. (26)А мастерски владеть любым из них — это значит до тонкостей знать, как они устроены, из каких частей состоят, как работают и в чём изменяются во время работы, какого обращения с собой требуют.
(27) Когда юноши и девушки нашей страны оканчивают среднюю школу, они обыкновенно попадают в положение «витязей на распутье».
(28) Стоит камень, а на камне надпись: «Кто пойдёт налево, попадёт в страну географов и всю жизнь будет прокладывать пути по неведомым землям. (29)Будет изучать далёкие народы.
(30) Будет с великим трудом пробиваться в местах, куда ещё не ступала нога человеческая...»
(31) Не пойти ли налево?
(32)Но другая надпись сулит: «Пойдёшь направо — станешь физиком. (33)Ты проникнешь в тайны атомного ядра и в недра гигантских звёзд. (34)Ты будешь решать величайшие загадки Вселенной, помогать и астрономам, и геофизикам, и строителям кораблей, и лётчикам. (35)Что может быть пленительнее такой жизни? (36)Иди направо, юный друг!»
(37)А рядом ещё приманки. (38)Вот крутая тропа геологии с её хребтами и скалами, ущельями и безднами. (39)Вот таинственная дорога археологов, извивающаяся в древнем тумане, среди руин и пещер, от стоянок каменного века до развалин южных акрополей. (40)А там, дальше, сады и леса ботаники, заповедники зоологов, тихие лаборатории и грохочущие заводские цеха, поля. (41)Всё это живёт, клокочет, кипит, движется. (42)Всё привлекает молодые сердца.
(43)И вдруг ещё одна незаметная надпись: «По этому пути пойдёшь — станешь языковедом...» «(44)Языковедом? (45)А что он делает? (46)3апереться на всю жизнь в четырёх стенах мрачного кабинета, обречь себя на копанье в пыльных хартиях, годами доискиваться, следует ли писать мягкий знак на конце слова «мяч»? (47)Кому это нужно? (48)Нет уж, знаете, спасибо!»
(49)Так думают многие. (50)Думают потому, что не представляют себе, какова работа языковеда, чем, как и для чего занят он.
(51)В Туркмении, роясь в земле древних парфянских городищ, археологи извлекли из праха множество глиняных черепков. (52)На их поверхности были обнаружены намазанные краской черты таинственных знаков. (53)0 чём говорят эти письмена? (54)Кто их нанёс на глину, когда и зачем? (55)Черепки были бы обречены на вечное молчание, если бы у нас не было языковедов, занятых изучением восточных древних языков. (56)Они прочитали таинственные надписи. (57)Битые сосуды седой старины заговорили. (58)Учёные прорубили ещё одно окошечко в древний мир, который некогда шумел и пестрел всеми красками жизни.
(59)Или вот за тысячи миль среди буйных волн самого бурного из океанов, точно в насмешку названного Тихим, выдаётся из воды небольшая скала, таинственный остров Пасхи. (60)Остров этот загадочен от начала до конца. (61)Кто жил на нём и когда? (62)Кем на голом каменном утёсе воздвигнуты по побережью и высоко в горах гигантские статуи неведомых великанов? (63)Кто разбросал по острову дощечки из мягкого дерева, на которых начертаны ряды непонятных значков неведомой письменности? (64)Откуда пришли сюда эти безвестные скульпторы и писцы, какая катастрофа их уничтожила, куда они исчезли?
(65)Может быть, мы узнали бы хоть что-нибудь об этом, если бы сумели разгадать тайну деревянных табличек, бережно хранимых теперь во многих музеях мира. (66)Но доныне они настолько не поддавались усилиям учёных, что нельзя было даже начать их расшифровку.
(67)Казалось бы, дело безнадёжно. (68)Но вот перед самой Великой Отечественной войной за него смело взялся совсем юный исследователь, почти мальчик, Борис Кудрявцев, только что окончивший среднюю школу. (69)Он недолго занимался знаменитыми таблицами, но успел сделать ряд важных открытий, несколько существенных шагов по дебрям, до него казавшимся непроходимыми. (70)Война прервала жизненный путь Бориса Кудрявцева, однако его дело будет продолжено другими молодыми языковедами. (71)Вы не хотите оказаться в их числе?
(По Л.В. Успенскому*)
Лев Васильевич Успенский (1900-1978) — русский советский писатель, лингвист и филолог, публицист, переводчик.

Примерный круг проблем:

1) В чём заключается роль языка в жизни человека?
2) В чём проявляется мастерское владение языком?
3) Трудно ли выбрать профессию? Что влияет на выбор человеком будущей профессии?
4) Чем привлекает профессия языковеда?

 

18. Текст. К.И. Чуковский. О русском языке.

(1)Наш язык до сих пор ощущается многими как некая слепая стихия, которой невозможно управлять.
(2)Одним из первых утвердил эту мысль гениальный учёный В. Гумбольдт. (3)«Язык, — писал он, — совершенно независим от отдельного субъекта... (4)Перед индивидом язык стоит как продукт деятельности многих поколений и достояние целой нации, поэтому сила индивида по сравнению с силой языка незначительна».
(5)Это воззрение сохранилось до нашей эпохи. (6)«Сколько ни скажи разумных слов против глупых и наглых слов, они — мы это знаем — от того не исчезнут, а если исчезнут, то не потому, что эстеты или лингвисты возмущались», — так писал один даровитый учёный. (7)«В том и беда, — говорил он с тоской, — что ревнителей чистоты и правильности родной речи, как и ревнителей добрых нравов, никто слышать не хочет... (8)3а них говорят грамматика и логика, здравый смысл и хороший вкус, благозвучие и благопристойность, но из всего этого натиска грамматики, риторики и стилистики на бесшабашную, безобразную, безоглядную живую речь не выходит ничего». (9)Приведя образцы всевозможных речевых «безобразий», учёный воплотил свою печаль в безрадостном и безнадёжном афоризме: «Доводы от разума, науки и хорошего тона действуют на бытие таких словечек не больше, чем курсы геологии на землетрясение».
(10)В прежнее время такой пессимизм был совершенно оправдан. (11)Нечего было и думать о том, чтобы дружно, планомерно, сплочёнными силами вмешаться в совершающиеся языковые процессы и направить их по желанному руслу. (12)Старик Карамзин очень точно выразил это общее чувство смиренной покорности перед стихийными силами языка: «Слова входят в наш язык самовластно».
(13)С тех пор крупнейшие наши языковеды постоянно указывали, что воля отдельных людей, к сожалению, бессильна сознательно управлять процессами формирования нашей речи.

(14)Все так и представляли себе: будто мимо них протекает могучая речевая река, а они стоят на берегу и с бессильным негодованием следят, сколько всякой дребедени несут на себе её волны.
— (15)Незачем, — говорили они, — кипятиться и драться. (16)До сих пор ещё не было случая, чтобы попытка блюстителей чистоты языка исправить языковые ошибки сколько-нибудь значительной массы людей увенчалась хотя бы малейшим успехом.
(17)Но можем ли мы согласиться с такой философией бездействия и непротивления злу? (18)Неужели мы, писатели, педагоги, лингвисты, можем только скорбеть, негодовать, ужасаться, наблюдая, как портится русский язык, но не смеем и думать о том, чтобы мощными усилиями воли подчинить его коллективному разуму?
(19)Пусть философия бездействия имела свой смысл в былые эпохи, когда творческая воля людей так часто бывала бессильна в борьбе со стихиями — в том числе и со стихией языка. (20)Но в эпоху завоевания космоса, в эпоху искусственных рек и морей неужели у нас нет ни малейшей возможности хоть отчасти воздействовать на стихию своего языка?

(21)Всякому ясно, что эта власть у нас есть, и нужно удивляться лишь тому, что мы так мало пользуемся ею. (22)Ведь существуют же в нашей стране такие сверхмощные рычаги просвещения, как радио, кино, телевидение, идеально согласованные между собой во всех своих задачах и действиях. (23)Я уже не говорю о множестве газет и журналов — районных, областных, городских, — подчинённых единому идейному плану, вполне владеющих умами миллионов читателей.
(24)Стоит только всему этому целенаправленному комплексу сил дружно, планомерно, решительно восстать против уродств нашей нынешней речи, громко заклеймить их всенародным позором — и можно не сомневаться, что многие из этих уродств если не исчезнут совсем, то, во всяком случае, навсегда потеряют свой массовый, эпидемический характер...
(25)Правда, я очень хорошо понимаю, что всех этих мер недостаточно.
(26)Ведь культура речи неотделима от общей культуры. (27)Чтобы повысить качество своего языка, нужно повысить качество своего сердца, своего интеллекта. (28)Иной и пишет, и говорит без ошибок, но какой у него бедный словарь, какие заплесневелые фразы! (29)Какая худосочная душевная жизнь отражается в них!
(30)Между тем лишь та речь может по-настоящему называться культурной, у которой богатый словарь и множество разнообразных интонаций. (31)Этого никакими походами за чистоту языка не добьёшься. (32)3десь нужны другие, более длительные, более широкие методы. (33)Для подлинного просвещения создано столько библиотек, школ, университетов, институтов и т. д. (34)Поднимая свою общую культуру, народ тем самым поднимает и культуру своего языка.
(35)Но, конечно, это не освобождает любого из нас от посильного участия в борьбе за чистоту и красоту нашей речи.

(По К. И. Чуковскому*)

*Корней Иванович Чуковский (1882-1969) - русский и советский поэт, публицист, литературный критик, переводчик и литературовед, детский писатель, журналист.

Примерный круг проблем:

1. Как люди относятся к судьбе родного языка?
2. Какие существуют способы повышения культуры речи?
3. На ком лежит ответственность за судьбу родного языка?

 

19. Текст. В.П. Астафьев. О музыке, войне.

(1) Последней военной осенью я стоял на посту возле пушек в небольшом разбитом польском городе. (2)Это был первый иностранный город, который я видел в своей жизни. (3)Он ничем не отличался от разрушенных городов России. (4)И пахло в нём так же: гарью, трупами, пылью. (5)Меж изуродованных домов по улицам, заваленным ломью, кружило листву, бумагу, сажу. (6)Над городом мрачно стоял купол пожара. (7)Он слабел, опускался к домам, проваливался в улицы и переулки, дробился на усталые кострища. (8)Но раздавался долгий, глухой взрыв, купол подбрасывало в тёмное небо, и всё вокруг озарялось тяжёлым багровым светом. (9)Листья с деревьев срывало, кружило жаром вверху, и там они истлевали.
(10)На горящие развалины то и дело обрушивался артиллерийский или миномётный налёт, нудили в высоте самолёты, неровно вычерчивали линию фронта немецкие ракеты за городом, искрами осыпаясь из темноты в бушующий огненный котёл, где корчилось в последних судорогах человеческое прибежище.
(11) Мне чудилось: я один в этом догорающем городе и ничего живого не осталось
на земле. (12)Это ощущение постоянно бывает в ночи, но особенно гнетуще оно при виде разора и смерти. (13)Но я-то узнал, что совсем неподалёку — только перескочить через зелёную изгородь, обжаленную огнём, — в пустой избе спят наши расчёты, и это немного меня успокаивало.
(14)Днём мы заняли город, а к вечеру откуда-то, словно из-под земли, начали появляться люди с узлами, с чемоданами, с тележками, чаще с ребятишками
на руках. (15)Они плакали у развалин, вытаскивали что-то из пожарищ. (16)Ночь укрыла бездомных людей с их горем и страданиями. (17)И только пожары укрыть не смогла.
(18 (Неожиданно в доме, стоявшем через улицу от меня, разлились звуки органа. (19)От дома этого при бомбёжке отвалился угол, обнажив стены с нарисованными на них сухощёкими святыми и мадоннами, глядящими сквозь копоть голубыми скорбными глазами. (20)Неловко мне было за себя, за людей, под укоряющими взглядами святых, и ночью нет-нет да выхватывало отблесками пожаров лики с повреждёнными головами на длинных шеях.

(21)Я сидел на лафете пушки с зажатым в коленях карабином и покачивал головой, слушая одинокий среди войны орган. (22)Когда-то, после того как я послушал скрипку, мне хотелось умереть от непонятной печали и восторга. (23)Глупый был. (24)Малый был. (25)Я так много увидел потом смертей, что не было для меня более ненавистного, проклятого слова, чем «смерть». (26)И потому, должно быть, музыка, которую я слушал в детстве, переломилась во мне, и то, что пугало в детстве, было вовсе и не страшно, жизнь припасла для нас такие ужасы, такие страхи...

(27)Да-а, музыка та же, и я вроде бы тот же, и горло моё сдавило, стиснуло, но нет слёз, нет детского восторга и жалости чистой, детской жалости. (28)Музыка разворачивала душу, как огонь войны разворачивал дома, обнажая то святых на стене, то кровать, то качалку, то рояль, то тряпки бедняка, убогое жилище нищего, скрытые от глаз людских — бедность и святость, — всё-всё обнажилось, со всего сорваны одежды, всё подвергнуто унижению, всё вывернуто грязной изнанкой, и оттого-то, видимо, старая музыка повернулась иной ко мне стороною, звучала древним боевым кличем, звала куда-то, заставляла что-то делать, чтобы потухли эти пожары, чтобы люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они в свой дом, под крышу, к близким и любимым, чтобы небо, вечное наше небо, не подбрасывало взрывами и не сжигало адовым огнём.
(29)Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев. (30)Музыка властвовала над оцепенелыми развалинами, та самая музыка, какую, словно вздох родной земли, хранил в сердце человек, который никогда не видел своей родины, но всю жизнь тосковал о ней.
(По В. П. Астафьеву*)

Примерный круг проблем:

1. Какое воздействие музыка оказывает на людей?
2. Как люди воспринимают музыку?
3. Как война меняет мировосприятие и характер человека?

 

20. Текст. А.П. Чехов. Об образовании, о выборе, профессии.

(1)Кто-то входит в переднюю, долго раздевается и кашляет... (2)Через минуту входит ко мне молодой человек приятной наружности. (3)Вот уж год, как мы с ним находимся в натянутых отношениях: он отвратительно отвечает мне на экзаменах, а я ставлю ему единицы. (4)Таких молодцов, которых я, выражаясь на студенческом языке, гоняю или проваливаю, у меня ежегодно набирается человек семь. (5)Те из них, которые не выдерживают экзамена по неспособности или по болезни, обыкновенно несут свой крест терпеливо и не торгуются со мной; торгуются же и ходят ко мне на дом только сангвиники, широкие натуры, которым проволочка на экзаменах портит аппетит и мешает аккуратно посещать оперу. (6)Первым я мирволю, а вторых гоняю по целому году.
— (7)Садитесь, — говорю я гостю. — (8)Что скажете?
— (9)Извините, профессор, за беспокойство... — начинает он, заикаясь и не глядя мне в лицо. — (10)Я бы не посмел беспокоить вас, если бы не... (11)Я держал у вас экзамен уже пять раз и... и срезался. (12)Прошу вас, будьте добры, поставьте мне удовлетворительно, потому что...
(13)Аргумент, который все лентяи приводят в свою пользу, всегда один и тот же: они прекрасно выдержали по всем предметам и срезались только на моём, и это тем более удивительно, что по моему предмету они занимались всегда очень усердно и знают его прекрасно; срезались же они благодаря какому-то непонятному недоразумению.
— (14)Извините, мой друг, — говорю я гостю, — поставить вам удовлетворительно я не могу. (15)Подите ещё почитайте лекции и приходите. (16)Тогда увидим.
(17)Пауза. (18)Мне приходит охота немножко помучить студента за то, что пиво и оперу он любит больше, чем науку, и я говорю со вздохом: По-моему, самое лучшее, что вы можете теперь сделать, это совсем оставить медицинский факультет. (19)Если при ваших способностях вам никак не удаётся выдержать экзамена, то, очевидно, у вас нет ни желания, ни призвания быть врачом.
(20)Лицо сангвиника вытягивается.

— (21)Простите, профессор, — усмехается он, — но это было бы с моей стороны по меньшей мере странно. (22)Проучиться пять лет и вдруг... уйти!
— (23)Ну да! (24)Лучше потерять даром пять лет, чем потом всю жизнь заниматься делом, которого не любишь.
(25)Но тотчас же мне становится жаль его, и я спешу сказать:
— Впрочем, как знаете. (26)Итак, почитайте ещё немножко и приходите.
— (27)Когда? — глухо спрашивает лентяй.
— (28)Когда хотите. (29)Хоть завтра.
(30)И в его добрых глазах я читаю: «Прийти-то можно, но ведь ты опять меня прогонишь!»
—(31)Конечно, — говорю я, — вы не станете учёнее оттого, что будете у меня экзаменоваться ещё пятнадцать раз, но это воспитает в вас характер. (32)И на том спасибо.
(33)Наступает молчание. (34)Я поднимаюсь и жду, когда уйдёт гость, а он стоит, смотрит на окно, теребит свою бородку и думает. (35)Становится скучно.
(36)Голос у сангвиника приятный, сочный, глаза умные, насмешливые, лицо благодушное, несколько помятое от частого употребления пива и долгого лежанья на диване; по-видимому, он мог бы рассказать мне много интересного про оперу, про свои любовные похождения, про товарищей, которых он любит, но, к сожалению, говорить об этом не принято. (37)А я бы охотно послушал.
— (38)Профессор! (39)Даю вам честное слово, что если вы поставите мне удовлетворительно, то я...
(40)Как только дело дошло до «честного слова», я махаю руками и сажусь за стол. (41)Студент думает ещё минуту и говорит уныло:

— В таком случае прощайте... (42)Извините.
— (43)Прощайте, мой друг. (44)Доброго здоровья.

(45) Он нерешительно идёт в переднюю, медленно одевается там и, выйдя на улицу, вероятно, опять долго думает; ничего не придумав, кроме «старого чёрта» по моему адресу, он идёт в плохой ресторан пить пиво и обедать, а потом к себе домой спать.
(46) Звонок. (47)Входит молодой докторант в новой чёрной паре, в золотых очках и, конечно, в белом галстуке. (48)Рекомендуется. (49)Прошу садиться и спрашиваю, что угодно. (50)Не без волнения молодой жрец науки начинает говорить мне, что в этом году он выдержал экзамен на докторанта и что ему остаётся теперь только написать диссертацию. (51)Ему хотелось бы поработать у меня, под моим руководством, и я бы премного обязал его, если бы дал ему тему для диссертации.
— (52)Очень рад быть полезным, коллега, — говорю я, — но давайте сначала споёмся относительно того, что такое диссертация. (53)Под этим словом принято разуметь сочинение, составляющее продукт самостоятельного творчества. (54) Не так ли? (55)Сочинение же, написанное на чужую тему и под чужим руководством, называется иначе... (66)Докторант молчит. (57)Я вспыхиваю и вскакиваю с места.
— (58)Что вы все ходите, не понимаю? — кричу я сердито. — (59)Лавочка у меня, что ли? (60)Я не торгую темами! (61)В тысячу первый раз прошу вас всех оставить меня в покое! (62)Извините за неделикатность, но мне, наконец, это надоело!

(63)Докторант молчит, и только около его скул выступает лёгкая краска. (64)Лицо его выражает глубокое уважение к моему знаменитому имени и учёности, а по глазам его я вижу, что он презирает и мой голос, и мою жалкую фигуру, и нервную жестикуляцию. (65)В своём гневе я представляюсь ему чудаком.
—(66)У меня не лавочка! — сержусь я. — (67)И удивительное дело! (68)Отчего вы не хотите быть самостоятельными? (69)Отчего вам так противна свобода?
(70)Говорю я много, а он всё молчит. (71)В конце концов я мало-помалу стихаю и, разумеется, сдаюсь. (72)Докторант получит от меня тему, которой грош цена, напишет под моим наблюдением никому не нужную диссертацию, с достоинством выдержит скучный диспут и получит ненужную ему учёную степень.
(По А. П. Чехову*)

 

Примерный круг проблем:

1. Как нужно относиться к учёбе, к науке?
2. Почему важно, чтобы человек самостоятельно, ответственно подходил к выбору своей профессии, своего жизненного пути?
3. Как люди относятся к проявлению невежества и лени?

 

21. Текст. Паустовский. Об интеллигентности.

(1)Однажды меня послали из Бреста в Москву за медикаментами. (2)Врачи, сёстры и санитары надавали мне множество поручений и писем. (3)В то время все старались переправлять письма с оказией, чтобы избежать военной цензуры.
(4)Лёля дала мне свои золотые часики и просила передать их в Москве своему дяде, профессору. (5)Золотые эти наручные часики смущали Лёлю. (6)Они были, конечно, совсем ни к чему в санитарном поезде.
(7)Лёля дала мне, кроме того, письмо к дядюшке. (8)В нём она писала обо мне много хорошего и просила профессора приютить меня, если понадобится.
(9)Я разыскал в Москве квартиру уважаемого профессора и позвонил. (10)Мне долго не открывали. (11)Потом из-за двери недовольный женский голос расспросил меня, кто я и по какому делу. (12)Дверь открыла пожилая горничная с косоглазым лицом. (13)3а ней стояла высокая, величественная, как памятник, старая дама в белоснежной крахмальной кофточке с чёрным галстуком-бабочкой — жена профессора. (14)Седые её волосы были подняты надменным валиком и блестели так же, как и стёкла её пенсне. (15)Она стояла, загораживая дверь в столовую. (16)Там семья профессора пила, позванивая ложечками, утренний кофе.

(17)Я передал профессорше коробочку с часами и письмо.
— (18)Подождите здесь, — сказала она и вышла в столовую, выразительно взглянув на горничную. (19)Та тотчас начала вытирать в передней пыль с полированного столика, давно уже к тому времени вытертого и нестерпимо блестевшего.
— (20)Кто там звонил? — спросил из столовой скрипучий старческий голос. —
(21)Чего нужно?
— (22)Представь, — ответила профессорша, шурша бумагой (очевидно, она вскрывала пакет), — Лёля и на войне осталась такой же сумасбродкой, какой и была. (23)Прислала золотые часы. (24)С каким-то солдатом. (25)Какая всё-таки неосторожность. (26)Вся в мать!
— (27)Угу! — промычал профессор. (28)Очевидно, рот у него был набит едой. — (29)Ничего не стоило прикарманить.

—(30)Вообще я Лёлю не понимаю, — снова сказала профессорша. — (31)Вот пишет, просит его приютить. (32)К чему это? (ЗЗ)Где приютить? (34)На кухне у нас спит Паша.
— (35)Только этого не хватало, — промычал профессор. — (Зб)Дай ему рубль и выпроводи его. (37)Пора Лёле знать, что я терпеть не могу посторонних людей.
— (38)Неловко всё-таки рубль, — сказала с сомнением профессорша. — (39)Как ты думаешь, Пётр Петрович?

— (40)Ну, тогда вышли ему два рубля.
(41)Я распахнул дверь на лестницу, вышел и захлопнул дверь так сильно, что в профессорской квартире что-то упало и разбилось с протяжным звоном.
(42)На площадке я остановился.
(43)Тотчас дверь приоткрылась через цепочку. (44)3а горничной, придерживавшей дверь, стояла вся профессорская семья: надменная профессорша, студент с лошадиным лицом и старый профессор с измятой салфеткой, засунутой за манишку. (45)На салфетке были пятна от яичного желтка.
—(46)Ты чего безобразничаешь? — прокричала в щёлку горничная. — (47)А ещё солдат с фронта! (48)Защитник Отечества!
— (49)Передай своим господам, — сказал я, — что они скоты.
(50)Тут в передней началась невнятная толкотня. (51)Студент подскочил к двери и схватился за цепочку, но профессорша его оттащила.
— (52)Геня, оставь! — крикнула она. — (53)Он тебя убьёт. (54)Они привыкли всех убивать на фронте.
(55)Тогда вперёд протолкался старый профессор. (56)Чисто вымытая его бородка тряслась от негодования. (57)Он крикнул в щёлку, приложив руки трубочкой ко рту:
— Хулиган! (58)Я в полицию тебя отправлю!
— (59)Эх вы! — сказал я. — (60)Научное светило!

(61) Профессорша оттащила почтенного старичка и захлопнула дверь.
(62) С тех пор у меня на всю жизнь осталось недоверие к так называемым «жрецам науки», к псевдоучёным, к тому племени людей, что безмерно кичатся своей учёностью, а в жизни остаются обывателями и пошляками. (63)Есть много видов пошлости, не замечаемых нами. (64)Даже такой безошибочный «уловитель» пошлости, как Чехов, не мог описать всех её проявлений.
(По К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — русский советский писатель.

Примерный круг проблем:

1. Как относиться к обывателям, к пошлости?
2. Допустимо ли хамство при общении?
3. Как нужно вести себя по отношению к пошлости и хамству?

 

22. Текст. 2019. О вере в человечество. Паустовский.

(1)Жизнь человеческая делится на огромные промежутки времени, на соединения многих эпох. (2)Но внезапно среди этого течения земного времени возникает нечто потрясающе новое, рождается то великое событие, с которого люди начинают счёт нового времени на своей старой и всё же доброй Земле.
(З)Двенадцатого апреля 1961 года началась новая эра в жизни человечества. (4)Простой русский человек с прекрасной фамилией Гагарин вернулся из космоса.(5)Двенадцатое апреля 1961 года — день не только нашей чистой и благородной национальной гордости, но и гордости всего мыслящего человечества.

(6)Нам не свойственно хвастовство, но очень свойственна сдержанная вера в своих людей, в гений русского народа и ещё больше — в гений человечества. (7)Эта вера теперь оправдана до конца, какие бы трудности ещё ни ожидали нас на жизненном нашем пути. (8)Миллиарды сердец бились напряжённо и взволнованно. (9)Все мысли были прикованы к судьбе мужественного человека, о котором до исторического полёта почти никто не знал.
(10)Если простая поэзия мифа об Икаре, взлетевшем к солнцу на восковых крыльях и погибшего в сияющей небесной синеве, прошла через все века и дожила до наших дней во всей своей простодушной прелести и наивности, то полёт Гагарина будет волновать людей, пока будет существовать наша Земля. (11)Сейчас я невольно вспомнил, как ещё гимназистом бежал ранним утром под прохладными цветущими каштанами на ипподром за городом, где был назначен первый в нашем сухопутном мире полёт авиатора Уточкина. (12)Я помню всё: солнце, яркое, словно омытое росой, доброе и спокойное лицо Уточкина в десяти метрах надо мной, и слёзы, внезапно брызнувшие из глаз стоявшей вблизи меня молоденькой и красивой женщины. (13)Это была очень любимая киевской молодёжью актриса Пасхалова. (14)Военный оркестр играл почему-то под сурдинку вальс «Дунайские волны». (15)И вот — невиданный скачок от этого идиллического андерсеновского полёта до могучих воздушных кораблей и, наконец, порыв, полёт, уход в космос, в те пространства Вселенной, где человек соприкасается с вечностью. (16)Наше поколение счастливое. (17)Оно перенесло великие муки и победы и дожило до наступления новой, величайшей эры. (18)Оно счастливо этим и счастливо ещё и тем, что к его представлению о великолепии мира прибавилась ещё одна черта — бесстрашный, спокойный, уверенный полёт советского человека в космос. (19)Это величайшая мирная победа в истории Земли!
(По К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель,
классик отечественной литературы.

Примерный круг проблем:

1. Что составляет нашу национальную гордость?
2. Каково значение первого полёта человека в космос?
3. Что становится вехой между старой и новой эпохами в истории человечества?
4. В чём состоят особенности национального характера
русского народа?
5. Как долго живёт память о великих человеческих свершениях?
6. Что определяет счастье поколения?
7. Что составляет предмет гордости мыслящего человечества?

 

23. Текст. 2019. О вере в человечество. Паустовский.

(1)Жизнь человеческая делится на огромные промежутки времени, на соединения многих эпох. (2)Но внезапно среди этого течения земного времени возникает нечто потрясающе новое, рождается то великое событие, с которого люди начинают счёт нового времени на своей старой и всё же доброй Земле.
(З)Двенадцатого апреля 1961 года началась новая эра в жизни человечества. (4)Простой русский человек с прекрасной фамилией Гагарин вернулся из космоса.(5)Двенадцатое апреля 1961 года — день не только нашей чистой и благородной национальной гордости, но и гордости всего мыслящего человечества.

(6)Нам не свойственно хвастовство, но очень свойственна сдержанная вера в своих людей, в гений русского народа и ещё больше — в гений человечества. (7)Эта вера теперь оправдана до конца, какие бы трудности ещё ни ожидали нас на жизненном нашем пути. (8)Миллиарды сердец бились напряжённо и взволнованно. (9)Все мысли были прикованы к судьбе мужественного человека, о котором до исторического полёта почти никто не знал.
(10)Если простая поэзия мифа об Икаре, взлетевшем к солнцу на восковых крыльях и погибшего в сияющей небесной синеве, прошла через все века и дожила до наших дней во всей своей простодушной прелести и наивности, то полёт Гагарина будет волновать людей, пока будет существовать наша Земля. (11)Сейчас я невольно вспомнил, как ещё гимназистом бежал ранним утром под прохладными цветущими каштанами на ипподром за городом, где был назначен первый в нашем сухопутном мире полёт авиатора Уточкина. (12)Я помню всё: солнце, яркое, словно омытое росой, доброе и спокойное лицо Уточкина в десяти метрах надо мной, и слёзы, внезапно брызнувшие из глаз стоявшей вблизи меня молоденькой и красивой женщины. (13)Это была очень любимая киевской молодёжью актриса Пасхалова. (14)Военный оркестр играл почему-то под сурдинку вальс «Дунайские волны». (15)И вот — невиданный скачок от этого идиллического андерсеновского полёта до могучих воздушных кораблей и, наконец, порыв, полёт, уход в космос, в те пространства Вселенной, где человек соприкасается с вечностью. (16)Наше поколение счастливое. (17)Оно перенесло великие муки и победы и дожило до наступления новой, величайшей эры. (18)Оно счастливо этим и счастливо ещё и тем, что к его представлению о великолепии мира прибавилась ещё одна черта — бесстрашный, спокойный, уверенный полёт советского человека в космос. (19)Это величайшая мирная победа в истории Земли!
(По К. Г. Паустовскому*)

* Константин Георгиевич Паустовский (1892-1968) — известный русский писатель,
классик отечественной литературы.

Примерный круг проблем:

1. Что составляет нашу национальную гордость?
2. Каково значение первого полёта человека в космос?
3. Что становится вехой между старой и новой эпохами в истории человечества?
4. В чём состоят особенности национального характера
русского народа?
5. Как долго живёт память о великих человеческих свершениях?
6. Что определяет счастье поколения?
7. Что составляет предмет гордости мыслящего человечества?

 

24. Текст. Вариант 1 из сборника Цыбулько 36 вариантов.

(1) Накануне вечером комиссар вызвал Корнева и Тумика в свою каюту и заговорил об этой батарее, дальнобойной, которая обстреливала передний край и глубину и которая всем давно надоела.


— (2)Мы несём от неё немалые потери, — сказал он, — и, кроме того, она мешает одной задуманной операции. (3)Нужно эту батарею уничтожить.
(4)Потом он спросил, что они думают о самопожертвовании, потому что иначе её нельзя уничтожить. (5)Он спросил не сразу, а начал с подвига двадцати восьми панфиловцев, которые отдали за Отчизну свои молодые жизни. (6)Теперь этот вопрос стоит перед ними — Корневым и Тумиком — как лучшими разведчиками, награждёнными орденами и медалями. (7) Тумик первый сказал, что согласен. (8)Корнев тоже согласился, и решено было высадиться на берег в девять часов утра. (9)По ночам немцы пускали ракеты, хотя стоял декабрь и днём было так же темно, как и ночью. (10)Времени вдруг оказалось много, и можно было полежать и подумать, тем более что это, наверно, уже в последний раз, а больше, пожалуй, не придётся. (11)Тумик воевал уже полтора года и дважды был ранен. (12)Он участвовал в захвате знаменитой сопки «Колпак», когда восемьдесят моряков семь часов держались против двух батальонов, и боезапас кончился, и моряки стали отбиваться камнями. (13)Как вчера, он видел перед собой маленький дом, крыльцо с провалившейся ступенькой и отца в саду — коротко стриженного, седого, с худым носом и ещё такого стройного, ловкого, когда он быстро шёл навстречу гостям, опираясь на трость, в своей кубанке набекрень и со своими тремя орденами. (14) Когда началась война, он прислал Тумику письмо: «Воюй и за себя, и за меня». (15) Тут Тумик вспомнил всю свою жизнь, самое главное, самое интересное в жизни. (16)Отец — это был родной дом, детство и школа, девушка Шура — это была любовь, а Миша Рубин — друг, который всегда говорил, что, может быть, и есть на свете любовь, но верно то, что на свете есть настоящая дружба навеки.
(17) Они были с ним всю войну — отец, та девушка и Миша — и были теперь, когда он лежал на своей койке под иллюминатором и слышно было, как волна, плеща, набегает на борт. (18)Это была его Отчизна! (19) И вдруг всё стало так ясно для него, что он даже присел на койке, обхватив руками колени.
— (20)Недаром же я жил на земле, — сказал он себе. 
(21)Он видел, как при свете огарка Корнев пишет письмо, и ему хотелось сказать Корневу, что нет для них смерти и что для них пришла эта торжественная, последняя ночь, когда замер весь свет и только под лёгким ветром волна, плеща, набегает
на борт. (22)Но он ничего не сказал. (23)У Корнева были жена и маленький сын. (24)Он писал им, и кто знает, о чём он думал сейчас, хмуря крупные чёрные брови… (25)Утром они с первого взгляда поняли, что нельзя заложить тол и уйти: батарея работала, и кругом было слишком много народу. (26)Можно было только сделать, как сказал комиссар: подорвать её и самим подорваться. (27)И это было легко:
неподалёку от батареи штабелями лежали снаряды. (28)Они стали тянуть жребий, потому что достаточно было подорваться одному, а другой мог вернуться к своим. (29)Они условились: вернётся тот, кто вытащит целую спичку. (30)И Тумик взял в обе руки две целые спички и сказал шёпотом:
— Ну, Корнев, тащи.
(31) У Корнева были жена и маленький сын…
(32) Они обнялись, поцеловались. (33)На прощание Тумик отдал Корневу свою фотографию, где был снят с автоматом, лёжа, прицеливаясь, — ребята говорили, что вышел отлично. (34)И Корнев ушёл. (35)Он был метрах в сорока от батареи, когда раздался взрыв и пламя метнулось до самого неба, осветив пустынный край — снег и тёмные ущелья между скал, диких скал Отчизны…
(По В. А. Каверину*)
* Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель, драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».

Примерный круг проблем:

1. Что движет людьми, готовыми пожертвовать собственной жизнью?
2. В чём проявлялся патриотизм в годы войны?
3. Какие поступки люди совершали в годы войны?
4. Какова роль воспоминаний в годы войны?
5. Чем руководствуется человек, совершая нравственный выбор?

 

25. Текст. Б. Екимов. О сопереживании.

(1)С Ильмень-озера ребятня возвращалась к полудню. (2)Городской гостёк, внук бабы Дуни Станогиной, прямиком полетел к своему двору. (3)Обедали во дворе, под раскидистым клёном. (4)Баба Дуня кислым молочком обошлась и, пока мальчик ел, успела курам зерна сыпануть, кошке молока налила, сходила в погреб, в сарай.
(5)Бабе Дуне годков уже было немало, но, как и прежде, управлялась она с огородом и скотиною, летом принимала городских внуков на хуторское житьё. (6)Осенью прибаливала.
(7)Мальчик ел, а баба Дуня села напротив него, принялась за вязанье.
(8)Они сидели друг против друга, стар и млад: внучек — городское дитя, белолицее, и баба Дуня — с большими лопатистыми руками, тёмным ликом, и лишь глаза её из-под белого платка играли молодо.
(9)Мальчик рассказал о рыбалке, а потом спросил: А у тебя тут какие новости?
(10)Какие наши новости, — засмеялась баба Дуня. — (11)У Митревны ворона утёнка стянула, вот и все новости.
(12)И вдруг вспомнила, всплеснула руками.
(13)3амрачаюсь умом! (14)Как же, есть у нас новости, есть! (15)Мы уж с Митревной тебя ждали. (16)Говорю, внук приедет, он нам раздиктует. (17)Город такой — Кардабон — где находится? (18)На близу или далёко?
(19)Не слыхал... — пожал мальчик плечами. — (20)Наверное, ошиблись.
(21)Нет, он у меня на слуху стоит — Кардабон.
(22)По радио, что ль, слыхали?
(23)Какое радио... (24)Женщина с дитём по хутору ходила, собирала...
(25)Милостыню, что ли? (26)Нищая?..
(27)Ну да, в попросях. (28)Но она не нищая. (29)Беда у них приключилась. (ЗО)Говорит, жила она в этом городе Кардабон. (31)И такая беда: земля похитнулася, и из неё огнём вдарило. (32)С чем из дома выбежали, с тем и остались. (33)А ныне их к нам привезли, на квартиры становить.
(34)Куда? — удивился мальчик. — (35)На хутор?
(36)Да где у нас-то квартиры? (37)Может, на станцию... (38)Женщина с дитём. (39)Такая беда. (40)Говорит, из земли огнём вдарило и всё пожгло.
(41)Вулкан, что ли? — догадался мальчик.
(42)Во, во! — взволновалась баба Дуня. — (43)Так- то и она говорила. (44)А город я запомнила, Кардабон.
(45)И вы ей подали?
(46)Конечно. (47)Деньгами я дала три рубля, сала отрезала, яичек положила.
(48)Да-а... — протянул внук осуждающе. — (49)Обманщица она, бабаня. (50)Как ты не понимаешь?
(51)Господь с тобой, — замахала руками баба Дуня.
(52)Никакого Кардабона нет. (53)Нет такого города.
(54)Как нет? — недоумённо воззрилась на внука баба Дуня. — (55)Я помню, она много раз говорила: Кардабон. (56)Митревна — живой свидетель.
(57)Не-ет, — протяжно и настойчиво повторил внук. — (58)Обманула она вас, и всё.
(59)Да ты, может, не знаешь, — сказала баба Дуня. — (60)Их, городов, по земле страсть как много.
—(61)А такого нет, и вулканов у нас действующих нет — только за границей.
(62)Может, оттуда? — нерешительно произнесла баба Дуня.
(63)Оттуда не пустят, — решительно возразил внук. —(64)В честь чего это к нам повезут?
(65)А почему? (66)У нас и хлебец, и молочко, грех жаловаться.
(67)Ну, ты даёшь, бабуня! (68)Ну как тебя убедить? (69)У тебя карта есть?
(70)Баба Дуня недолго подумала.
(71 )В чулане погляди: там старые книжки сохраняются. (72)Ещё отец твой учился, Маруся, Ксеня.
(73)Мальчик сходил в чулан, принёс оттуда школьную карту и разложил её на столе. (74)Баба Дуня почтительно склонилась над пожелтевшим листком.
(75)А внук объяснял:
Вот видишь, наша страна. (76)Мы тут живём, на Дону. (77)И нигде тут вулканов нет. (78)Вот здесь, — прошёл он пальцем длинный путь, — на Камчатке, есть вулкан, но он сейчас не действует. (79)И вот, погляди, нет никакого Кардабона. (80)Она и придумала-то какое-то на-звание иностранное — получше соврать не могла. (81 )А вы всему верите.
(82) Она слезьми кричала...
(83)Ну и что? (84)Притворилась, да и всё. (85)Пять минут поплакала и заработала. (86)Ей же не только ты подала.
(87)Все, все. (88)Митревна денег дала, носки пуховые. (89)Валентина платье да туфли неношеные. (90)По всем дворам. (91)Одёжей и деньгами, о харчах не говоря.
(92)Вот так, — вздохнул теперь внук. — (93)За час — десять пенсий твоих заработала. (94)Притворилась, и всё.
(95)Ну да... — всё равно не поверила баба Дуня. — (96)Вот такими слезьми плакала, взаправдашними.
(97)Ох, бабаня, бабаня... (98)Тебе разве докажешь. (99)Обманывают вас, кому не лень. (100)И тот пьяница, ты сама говорила, погорелец.
(101)Ашаул... — засмеялась баба Дуня и снова принялась за вязание. — (102)Тот на станции попался — милиция его защемила.
(103)На станции, да не у вас. (104)А вы тоже подавали.
(105)Подавали, — согласилась баба Дуня. — (106)А как же... (107)Человек говорит: сгорели, детям негде прислониться.
(108)Да мало ли кто о чём говорит! — разозлился внук. — (109)Разоблачать их надо, а не подавать. (110)А вы как маленькие...
(111)Баба Дуня вздохнула, задумалась, и взгляд её отуманился.
(112)А ежели взаправду? (113)Не приведи Господь... — проговорила она, отложила вязанье и стала прибирать со стола.
(114)Внук ушёл в дом. (115)А на столе лежала старая карта. (116)И прежде чем закрыть её и унести в чулан, баба Дуня склонилась над пожелтевшим листком. (117)Она ничего там не искала, лишь пощурилась. (118)И чудилось ей, что был, где-то был неведомый город Кардабон — живая беда.

(По Б. Екимову*)

*Борис Петрович. Екимов (род. в 1938 г.) — русский писатель и публицист.

Примерный круг проблем:

1.Всегда ли нужно сопереживать людям?
2.Все ли люди достойны доверия? Нужно ли доверять людям?
3.В чем состоит различие в мировосприятии внука и его бабушки?
4.Где можно встретить людей, сердца которых являются средоточием лучших человеческих качеств?
5.Как влияет образ жизни людей на их человеческие качества, на особенности их мировосприятия?
6.Каково отношение нравственно нечистоплотных людей к доверчивым и простодушным людям?
7.Каковы условия сохранения человеком внутренней цельности?

 

26. Текст. О родителях, разочаровании, выборе жизненного пути.

(1)Второй час ожидания подходил к концу, когда Женя наконец вошла в кабинет отца, где Савелий Петрович, озабоченный и нахмуренный, читал какое-то заявление.
—(2)Что надо? — резко спросил он, не поднимая глаз.
(З)Женя, удивлённая его тоном, не сразу ответила.
—(4)Это я, папа! — с достоинством сказала Женя. — (5)Я должна поговорить с тобой. (6)Вчера, на празднике, ты говорил, что молодёжь не должна уезжать из совхоза, что мы
главная сила, без которой трудно будет строить новое, развивать то, что уже сделано. (7)Я тоже, как все наши ребята, решила остаться, а в вуз поступать можно и на заочный. (8)Вот пришла посоветоваться: если я останусь в совхозе, то как, по-твоему, за какую работу мне взяться? (9)Может, вместе с Руфой на утиную ферму?(10)Савелий Петрович выпил воды.
—(11)Хорошо, поговорим спокойно. (12)Ты запомнила мою речь — и напрасно: я не для тебя произносил мою речь, не для тебя! (13)А для них, пойми ты это, ты же взрослая и должна понимать. (14)Мне — директору, хозяину — нужно, чтобы молодёжь осталась в совхозе, ведь это — сила нашего хозяйства, его молодая кровь, молодая мысль, это — его будущее. (15)Я обязан думать о будущем моего хозяйства, если даже меня самого здесь не будет.
—(16)Так почему же я...
—(17)Потому. (18)Садись и слушай. (19)И не вскакивай, когда с тобой разговаривают. (20)Женя послушно села, не сводя с отца широко открытых, почти испуганных глаз.
—(21)Слушай, Женя, — мягко и задушевно сказал Савелий Петрович, и голос его стал бархатным, — поверь мне, я знаю, что такое труд в сельском хозяйстве, почём фунт лиха. (22)Я знаю, что такое холод, промокшие ноги, непогода — когда надо убирать хлеб, засуха — когда нужен дождь. (23)3наю, что такое нехватка рабочей силы, когда на огороды наступают полчища сорняков или вредителей, когда хлеб и лён остаются неубранными в поле. (24)Сельское хозяйство подвержено всяким капризам и неожиданностям природы, стихиям, с которыми мы пока ещё не умеем справляться. (25)Вот засеял ты поле, выходил колос тяжёлый, чуть не до земли клонится...(26)Думаешь — урожай будь здоров! (27)И вдруг туча, град — и за десять минут всё, что взлелеял, пропало: одна изломанная, вбитая в грязь солома...
—(28)Так если все решили остаться...
—(29)По-до-жди! — Савелий Петрович хлопнул по столу рукой. — (З0)Возьмём другие отрасли. (31)Ферма, утки, романтика! (32)На словах. (ЗЗ)На бумаге. (34)А на деле — вечно в грязи, вечно с мокрыми, красными руками, вечно в сапогах с налипшей глиной. (35)И так всю жизнь! (З6)Вот и вся романтика! (37)3ачем тебе эти утки? (38)Ты поступишь в институт, получишь настоящее образование, будешь учительницей, а потом директором школы... (39)Подумай ещё!
(40)Женя сидела бледная, с неподвижным, словно застывшим взглядом, а Савелий Петрович схватил портфель и стремительно вышел из кабинета. (41)Женя не успела шагнуть на крыльцо, как его машина фыркнула газом и рывком сорвалась с места.
(42)Женя вышла на улицу, ошеломлённая тем, что услышала. (43)3елёный мир совхозной улицы, цветущих палисадников, мохнатой ромашки у кромки жёлтой от зачерствевшей глины дороги принял её в свою тишину. (44)Но Женя шла и не видела ничего: ни алых костров мальвы, ни цветущих лип над крышами, ни подёрнутых синевой дальних лесистых косогоров... (45)Чувство неслыханного разочарования оглушило её, как удар. (46)И это разговаривал с ней отец, которого она так безгранично уважала. (47)Он разговаривал с ней сейчас, как самый последний мещанин! (48)Пускай всё делают они: Руфа, Ваня, Юрка, Вера Грамова — все, кто угодно, но не она, потому что она директорская дочка Женя Каштанова! (49)Женя не заметила, как взбежала на бугор, как спустилась к озеру. (50)И здесь, у тихой, стеклянно-голубой воды, легла в высокую траву. (51)3а все её восемнадцать лет была ли когда-нибудь минута, чтобы она в чём-нибудь не поверила отцу?
(52)И здесь, у тихой воды, она вдруг поняла, что отец сказал ей правду, что он, как отец, действительно хочет для неё лучшей доли, чем совхозная жизнь утятницы!
(53)Но он дал право выбора именно ей, не запретил, не настоял на своей воле, а сказал
думать ещё! (54)И это осознание принесло ей облегчение, а решение остаться всё крепло
в её сознании...
(По Л. Ф. Воронковой*)
* Любовь Фёдоровна Воронкова (1906-1976) — советская писательница, автор многих
детских книг и цикла исторических повестей для детей.

Примерный круг проблем:

1. Насколько свободен молодой человек при выборе своего жизненного пути?
2. В чём родители видят «лучшую долю» для ребёнка?
3. Почему родители не понимают своих детей? К чему приводит непонимание, возникающее между родителями и детьми?
4. В чём проявляется двуличие людей?

 

27. Текст. А.С. Грин. О роли книг в жизни человека, о прощении и сострадании.

(1)В 1928 году больница для бедных, помещающаяся на одной из лондонских окраин, огласилась дикими воплями: кричал от страшной боли только что привезённый старик, грязный, скверно одетый человек с истощённым лицом. (2)Он сломал ногу, оступившись на чёрной лестнице тёмного притона.

(3)Пострадавшего отнесли в хирургическое отделение. (4)Случай оказался серьёзный, так как сложный перелом кости вызвал разрыв сосудов.

(5)По начавшемуся уже воспалительному процессу тканей хирург, осматривавший беднягу, заключил, что необходима операция. (6)Она была тут же произведена, после чего ослабевшего старика положили на койку, и он скоро уснул, а проснувшись, увидел, что перед ним сидит тот самый хирург, который лишил его правой ноги.

— (7)Так вот как пришлось нам встретиться! — сказал доктор, серьёзный, высокий человек с грустным взглядом. — (8)Узнаёте ли вы меня, мистер Стильтон? — (9)Я — Джон Ив, которому вы поручили дежурить каждый день у горящей зелёной лампы. (10)Я узнал вас с первого взгляда.

— (11)Тысяча чертей! — пробормотал, вглядываясь, Стильтон. — (12)Что произошло?

— (13)Да. (14)Расскажите, что так резко изменило ваш образ жизни?

— (15)Я разорился... несколько крупных проигрышей... паника на бирже... (16)Вот уже три года, как я стал нищим. (17)А вы?

— (18)Я несколько лет зажигал лампу, — улыбнулся Ив, — и вначале от скуки, а потом уже с увлечением начал читать всё, что мне попадалось под руку. (19)Однажды я раскрыл старую анатомию, лежавшую на этажерке той комнаты, где я жил, и был поражён. (20)Передо мной открылась увлекательная страна тайн человеческого организма. (21)Как пьяный, я просидел всю ночь над этой книгой, а утром отправился в библиотеку и спросил: «Что надо изучить, чтобы сделаться доктором?» (22)Ответ был насмешлив: «Изучите математику, геометрию, ботанику, зоологию, морфологию, биологию, фармакологию, латынь и т. д.» (23)Но я упрямо допрашивал, и я всё записал для себя на память.

(24)К тому времени я уже два года жёг зелёную лампу, а однажды, возвращаясь вечером (я не считал нужным, как сначала, безвыходно сидеть дома 7 часов), увидел человека в цилиндре, который смотрел на моё зелёное окно не то с досадой, не то с презрением. (25) «Ив — классический дурак! — пробормотал тот человек, не замечая меня. — (26)Он ждёт обещанных чудесных вещей... да, он хоть имеет надежду, а я... я почти разорён!» (27)Это были вы. (28)Вы прибавили: «Глупая шутка. (29)Не стоило бросать денег».

(30)У меня было куплено достаточно книг, чтобы учиться, учиться и учиться, несмотря ни на что. (31)Я едва не ударил вас тогда же на улице, но вспомнил, что благодаря вашей издевательской щедрости могу стать образованным человеком...

— (32)А дальше? — тихо спросил Стильтон.

— (33)Дальше? (34)Хорошо. (35)Если желание сильно, то исполнение не замедлит. (36)В одной со мной квартире жил студент, который принял во мне участие и помог мне, года через полтора, сдать экзамены для поступления в медицинский колледж. (37)Как видите, я оказался способным человеком...

(38)Наступило молчание.

— (39)Я давно не подходил к вашему окну, — произнёс потрясённый рассказом Ива Стильтон, — давно... очень давно. (40)Но мне теперь кажется, что там всё ещё горит зелёная лампа... лампа, озаряющая темноту ночи. (41)Простите меня.

(42)Ив вынул часы.

— (43)Десять часов. (44)Вам пора спать, — сказал он. — (45)Вероятно, через три недели вы сможете покинуть больницу. (46)Тогда позвоните мне, — быть может, я дам вам работу в нашей амбулатории: записывать имена приходящих больных. (47)А спускаясь по тёмной лестнице, зажигайте... хотя бы спичку.

(По А.С. Грину)

Александр Степанович Грин (1880-1932) — русский писатель-прозаик, поэт, представитель неоромантизма.

Примерный круг проблем:
1. Какова роль книг в жизни человека?
2. Должен ли человек уметь прощать?
3. Как следует относиться к человеку, нуждающемуся в помощи?
4. Всегда ли приходит раскаяние в совершенных поступках?
5. Что может изменить образ жизни человека?

 

28. Текст. 2019. О нравственном выборе, прощении. А. Грин.

(1)Наконец я приехал в Одессу. (2)Этот огромный южный порт был, для моих шестнадцати лет, дверью мира, началом кругосветного плавания, к которому я стремился, имея весьма смутные представления о морской жизни.
(3)Я проводил дни на улицах, рассматривая витрины или бродя в порту, где на каждом шагу открывал Америку. (4)3десь бился пульс мира.(5)«Береговой командой» были матросы, кочегары и другие мелкие служащие, почему-либо неспособные временно находиться на корабле. (6)Можно здесь было встретить также отставшего от рейса молодого матроса или живущего в ожидании места какого-нибудь старого служащего.
(7)Отсюда-то и совершал я свои путешествия в порт, упиваясь музыкой рёва и грома, свистков и криков, лязга вагонов на эстакаде и звона якорных цепей, а также голубым заревом свободного синего Чёрного моря. (8)Я жил в полусне новых явлений. (9)Тогда один случай, может быть незначительный в сложном обиходе человеческих масс, наполняющих тысячи кораблей, показал мне, что я никуда не ушёл, что я не в преддверии сказочных стран, полных беззаветного ликования, а среди простых, грешных людей.
(10)В казарму привезли раненого. (11)Это был молодой матрос, которого товарищ ударил ножом в спину. (12)Поссорились они или не поделили чего-нибудь — этого я не помню. (13)У меня только осталось впечатление, что правда на стороне раненого, и я помню, что удар был нанесён внезапно, из-за угла. (14)Уже одно это направляло симпатии к пострадавшему. (15)Он рассказывал о случае серьёзно и кратко, не выражая обиды и гнева, как бы покоряясь печальному приключению. (16)Рана была не опасна. (17)Температура немного повысилась, но больной, хотя и лежал, ел с аппетитом и даже играл в карты с соседями.
(18)Вечером раздался слух: «Доктор приехал, говорить будет». (19)Доктор? (20)Говорить? (21)Я направился к койке раненого. (22)Доктор, пожилой человек, по-видимому сам лично принимающий горячее участие во всей этой истории, сидел возле койки. (23)Больной, лёжа, смотрел в сторону и слушал. (24)Доктор, стараясь не быть назойливым, осторожно и мягко пытался внушить раненому сострадание к судьбе обидчика. (25)Он послан им, пришёл по его просьбе. (26)У него жена, дети, сам он военный матрос. (27)Он полон раскаяния. (28)Его
ожидают каторжные работы.
— (29)Вы видите, — сказал доктор в заключение, — что от вас зависит, как поступить: «по закону» или «по человечеству». (30)Если «по человечеству», то мы замнём дело. (31)Если же «по закону», то мы обязаны начать следствие, и тогда этот человек погиб, потому что он виноват.
(32)Была полная тишина. (ЗЗ)Все мы, сидевшие, как бы не слушая, по своим койкам, но не проронившие ни одного слова, замерли в ожидании. (34)Что скажет раненый? (35)Какой приговор изречёт он? (36)Я ждал, верил, что он скажет: «По человечеству». (37)На его месте следовало простить. (38)Он выздоравливал.
(39)Он был лицом типичный моряк, а «моряк» и «рыцарь» для меня тогда звучало неразделимо. (40)Его руки до плеч были татуированы фигурами тигров, змей, флагов, именами, лентами, цветами и ящерицами. (41)От него несло океаном, родиной больших душ. (42)И он был так симпатично мужествен, как умный атлет...
(43)Раненый помолчал. (44)Видимо, он боролся с желанием простить и с каким-то ядовитым воспоминанием. (45)Он вздохнул, поморщился, взглянул доктору в глаза и нехотя, сдавленно произнёс:
— Пусть... уж... по закону.
(46)Доктор, тоже помолчав, встал.
— (47)3начит, «по закону»? — повторил он.
— (48)По закону. (49)Как сказал, — кивнул матрос и закрыл глаза.
(50)Я был так взволнован, что не вытерпел и ушёл на двор. (51)Мне казалось, что у меня что-то отняли.
(52)С этого дня я стал присматриваться к морю и морской жизни с её внутренних, настоящих сторон, впервые почувствовав, что здесь такие же люди, как и везде, и что чудеса — в самих нас.
(По А. Грину*)

* Александр Грин (настоящее имя — Александр Степанович Гриневский, 1880-1932) —
русский писатель-прозаик и поэт, представитель неоромантизма, автор философско-
психологических, с элементами символической фантастики, произведений.

Примерный круг проблем:

1. Можно ли считать раскаяние искуплением вины?
2. Заслуживают ли преступники сострадания?
3. Как поступить в ситуации выбора между юридическим
законом и нравственным чувством?
4. Что испытывает человек, когда его идеальные представления сталкиваются
с реальной жизнью?

 

29. Текст. Каверин. О войне, Родине, семье.
(1)Почти невозможно было представить себе, что лишь неделю назад он защищал диссертацию на тему «Древнейшие сказания европейских народов». (2)А теперь?.. (З)Мёртвое, взрытое снарядами поле лежало перед ним, земля, на которой был посеян и взошёл хлеб, а потом сгорел и был развеян по ветру вместе с пороховым дымом, земля, на которой было сделано всё, чтобы человек не мог на ней существовать.
(4)По одну сторону этого куска земли лежали, спрятавшись за глинистыми буграми, гитлеровцы, пришедшие в чужую, далёкую страну по приказу своего фюрера, уничтожающие, сжигающие всё на своем пути. (5)Неподалёку от них, по эту сторону мёртвого ржаного поля, лежал только один — кандидат филологических наук, младший лейтенант Лев Никольский.
(6)Он был окружён и по всем правилам войны должен был положить оружие и сдаться в плен победителям. (7)Но он не считал себя побеждённым: пулемёт ещё работал, а если бы он замолчал, в ход пошли бы винтовка и гранаты. (8)Впрочем, он был не один. (9)Двенадцать мёртвых товарищей, которые ещё вчера вместе с ним защищали этот голый кусок земли с одинокой берёзой, лежали вдоль траншеи.
(10)Тринадцатый оказался живым. (11)Это был разведчик Петя Данилов, любимец всего полка, талантливый и умный парень, писавший стихи и читавший их вслух в самые горячие минуты боя. (12)Теперь он лежал, раненный в грудь навылет, и смотрел в небо, осеннее, но ясное, с редкими, освещёнными снизу облаками. (13)Берёза вздрагивала от выстрелов, и жёлтые листья время от времени падали на раненого. (14)Один лист упал Пете на лицо, но Петя не смахнул его, не пошевелился.
(15)В одну из редких пауз тишины Никольский подполз к Пете и, смахнув лист,
взял его за руку.
— (16)Ну как ты, а?
— (17)Ничего, — чуть слышно ответил Петя, — дышать трудно. (18)Послушай... — он помолчал, потом стал с трудом вынимать из кармана гимнастёрки бумаги.
— (19)Тут мои стихи остались, пошли их вместе с письмом, ладно?
(20)Должно быть, не больше пяти минут он провёл с Петей, а уж немцы,воспользовавшись тем, что пулемёт замолчал, намного продвинулись к траншее.
(21)Никольский дал очередь, другую — они залегли. (22)Потом снова стали приближаться, прячась между редкими пучками ржи, торчавшей в поле. (23)Плохо было то, что слева, метрах в двухстах от берёзы, стояло орудие. (24)Правда, оно стреляло не по траншее, а в глубину, туда, где на горизонте были видны тёмные, ещё дымящиеся развалины сгоревшей деревни. (25)Но в любую минуту оно могло ударить и по траншее, которую защищало подразделение, состоящее из двенадцати убитых, одного серьёзно раненного и одного живого. (26)Эх, подобраться бы к этому орудию! (27)И тропка была — вот там, где за выходами взрытой бурой земли начиналось болотце с высокой травой. (28)Но нечего было и думать! (29)Он понимал, что немцы захватят траншею, едва только замолчит пулемёт...
(30)Никольский прислушался, и в первый раз его сердце дрогнуло, и он крепко сжал зубы, глаза, всё лицо, чтобы справиться с невольным волнением. (31)Петя читал стихи, он бредил, но голос был ясный, звонкий:
Есть улица в нашей столице,
Есть домик, и в домике том
Ты пятую ночь в огневице
Лежишь на одре роковом...
(32)Петя читал, закрыв глаза, и каждое слово доносилось отчетливо и плавно. (33)У него было потемневшее страшное лицо, когда, сунув в кружку с водой руку, он начал водить ею по лицу, по глазам. (34)Потом вылил воду на голову и, тяжело опершись на Никольского, пополз к пулемёту.
—(35)Есть! (З6)Иди, — сказал он, схватившись за ручки пулемёта...
(37)Пробираясь по тропке к болотцу, Никольский услышал звонкий Петин голос,
читавший стихи между пулемётными очередями:
Не снятся ль тебе наши встречи
На улице, в жуткий мороз.
Иль наши любовные речи
И ласки, и ласки до слёз?
(38)Втянув голову в плечи, он мягко опустился в траву и бесшумно пополз, скорее угадывая, чем видя чуть примятую, пересекавшую болото тропинку. (39)Он подобрался к орудию сзади и некоторое время лежал, слушая, как немцы разговаривали резкими уверенными голосами. (40)Он ждал, когда весь расчёт соберётся возле орудия...
(41)Немцы, занявшие траншею, были захвачены врасплох, и первым снарядом из уже заряженного орудия Никольский убил сразу же человек двадцать. (42)3а стихи, которые Петя читал между пулемётными очередями!(43)3а дымящиеся развалины сожжённой деревни! (44)3а ограбленных женщин и детей, бродящих по лесам без крова и пищи. (45)3а горе каждой семьи, за разлуку с близкими, за Аню с маленьким сыном, которых он, может быть, больше никогда не увидит...

(По В. А. Каверину*)

* Вениамин Александрович Каверин (1902-1989) — русский советский писатель,
драматург и сценарист, автор приключенческого романа «Два капитана».

Примерный круг проблем:

1. В чём состоял подвиг советских солдат в годы войны?
2. В чём проявлялся патриотизм в годы войны?
3. На что способен человек в минуты опасности?
4. Какую роль в годы войны играла поэзия?

 

30. Текст. И.Ф. Смольников. О личности, об учителе.

(1)Однажды на урок алгебры вместо нашей математички пришёл новый учитель — мужчина. (2)От самого его появления, внешности и первых произнесённых слов на нас повеяло чем-то необычным.
(3)Представьте себе невзрачного, бледного — без единой кровинки в лице — человека, с сияющими глазами, в отутюженных брючках, кургузом пиджачке и при галстуке. (4)Галстук нас, дураков, просто сразил. (5)Ничего подобного мы до сих пор не видели. (6)Но галстук что! (7)Мы были совершенно ошарашены его вступительной речью. (8)Ничего подобного мы ещё не слыхивали.
(9)Новый учитель, Николай Иванович Иголкин, сразу обратился к нам:
— Мы будем с вами изучать математику! (10)Вы знаете, что это за наука? (11)Нет, вы не знаете, какая это наука! (12)Математика — это наука о строении Вселенной!
(13)Он стоял перед нами ну прямо как какой-нибудь Наполеон: одна рука — на столе, словно опирается на карту сражения, другая — за бортом пиджака. (14)Он так и вошёл — с одной рукой на груди, что придавало всей его не очень казистой фигуре горделивую и, как вы догадываетесь, немного смешную осанку.
— (15)Да, дорогие мои, всей Вселенной. (16)Волшебные сочетания сил и элементов, порядок и стройность в движении электронов и небесных светил, чудесные соотношения атомов, которые составляют материю, — всё это математика. (17)Это не сухая, не скучная наука. (18)Она позволяет решать самые сложные задачи, которые ставит перед нами физика и всё, с чем мы сталкиваемся в жизни. (19)Она даёт возможность сделать сложное простым и понятным. (20)Я буду учить вас находить красивые и ясные решения, прозрачные, как небо!
(21)Мой сосед по парте толкнул меня в бок. (22)На его лице было сложное выражение. (23)Это и ироническая ухмылка, как в ту минуту наверняка и у меня, и у остальных сорока гавриков нашего класса. (24)Это и удовольствие — ещё бы! (25)Не каждый день удаётся послушать подобные речи. (26)Наконец, физиономия его отражала затаённую надежду: может быть, этот невесть откуда свалившийся нам на голову поэт от математики не станет преследовать нас с такой въедливостью, как это делала математичка. (27)Вместо ежедневного решения задач и примеров будем вдохновенно рассуждать о красоте и ясности, о гармонии и разуме Вселенной!
(28)Скажу сразу, жестоко ошибся мой друг. (29)Новый учитель даже подкрутил гайки. (30)Если математичка ограничивалась простым заучиванием, то Иголкин добивался понимания того, что мы заучиваем, почему так, а не иначе решаем задачу.
(31)Не успели мы как следует прочувствовать его речь, как он изумил снова. (32)Нет, не словами. (ЗЗ)Своей правой рукой, которую вынул из-за борта пиджака. (34)Вместо ладони с пальцами у него оказалась двупалая клешня. (35)Улыбки с наших лиц сдуло. (36)Мы, замерев, смотрели на эту клешню, на мел, который она держала и который выписывал на доске аккуратный и ровный ряд чисел.
(37)Урок начался. (38)Он прошёл при стойком оцепенении всего класса. (39)Мы, дети военных лет, хорошо понимали, что может стоять за этой страшной рукой.
(40)Ни о своём ранении, ни о пребывании на фронте Иголкин никогда не рассказывал.
(41) Мы не знали, где он воевал, в каком звании, сколько, был ли ещё ранен, имел ли награды.
(42) Учитель демонстративно игнорировал свою изувеченность. (43)Он работал, учил нас алгебре, геометрии и не давал спуску нерадивым и лентяям. (44)Он бы, несомненно, завоевал целиком и полностью наш класс, если бы не его манера высокопарно изъясняться. (45)Теперь-то я понимаю, что это происходило от его влюблённости в математику, от горячего желания привить эту влюблённость нам.
(46)Что и говорить, наш возраст, то, что нас, мальчишек, была такая орава, а учитель ничем не выдавал своих трудностей, даже упорно писал именно правой рукой, хоть это давалось ему очень нелегко, — всё это мешало проявлению добрых чувств. (47)Привыкнув к его руке, мы проявляли бездушие. (48)Я признаюсь в этом с горьким упрёком, и прежде всего самому себе. (49)Какие-то душещипательные эпизоды из прочитанных книг трогали чувствительные струны моего сердца, а живой человек, который находился рядом, понимания, сочувствия не вызывал.
(50)Мы проявляли жестокость... (51)Вывести Иголкина из себя нам ничего не стоило.
(52) И нам было неведомо, отчего изуродованная рука нашего учителя вдруг багровеет.
(53) Откуда нам тогда было знать, что это происходит от прилива душевной боли? (54)Но один самый обыкновенный подслушанный разговор перевернул наши души.
(55)Весной мы с одноклассниками, Фимой и Аликом, пошли в Струковский сад. (56)Этот городской сад, с густыми зарослями кустов, крутыми склонами, многочисленными тропинками, занимал большое пространство на высоком берегу Волги. (57)Сбежали мы друг за другом по одной такой тропке на склоне, налетев в самом низу, к общему восторгу, друг на друга, как вдруг Алик, отлетевший в кусты, поворачивается к нам и с вытаращенными глазами шепчет:
— Тихо. (58)Там Иголкин.
(59)Мы с Ефимом осторожно раздвигаем кусты и видим, что на дорожке, как раз под нами, идёт Иголкин с каким-то мальчишкой. (60)Мы замерли. (61)Они же, как нарочно, остановились.
— (62)Поедем мы с тобой на рыбалку, непременно поедем, — почему-то не очень весело говорил Иголкин, — вот погоди, спадёт вода, да и у меня в школе работы поубавится...
— (63)Ничего не поубавится! — сердито возразил мальчишка. — (64)И мама говорит, что ты с утра до вечера в школе пропадаешь, а у тебя здоровье... (65)Ты вон каждый вечер лекарства пьёшь. (66)И чего ты за них переживаешь? (67)Они же тебя терзают, просто изводят!
(68)«Терзают».„ (69)«Изводят»... (70)Эти с* *горечью и гневом произнесённые маленьким мальчишкой слова как-то остро резанули. (71 )Я воспринял их как слова, направленные непосредственно в нас. (72)И мне стало не по себе.
—(73)Они ещё несмышлёныши, — возразил наш учитель. — (74)Вроде тебя. (75)Ты пойми, ведь некоторые из них, совсем безнадёжные, стали понимать, соображать, у них появился интерес к математике. (76)Да, да, я вижу. (77)А ты лучше посмотри, как красиво!
(78)Он стоял в своей обычной горделивой позе, с правой рукой за бортом пиджака, и смотрел на реку, на заволжские дали. (79)Он словно возвращал нас к этой стихии, к этому врачующему душу простору, перед которым хотелось избавиться от всякой скверны. (80)Пусть её и не слишком много накопилось к тому времени в наших ребячьих душах, но избавиться хотелось решительно, полностью, раз и навсегда.
(81)Когда мальчишка взял Иголкина за руку и повёл прочь, мы услышали ещё несколько фраз.
— (82)А ты бы смог подбить три танка?
— (83)Хватит мне и одного.
— (84)А он сколько раз по тебе выстрелил?
— (85)Раза три, точно не помню...
(86)Голоса их поглотил весенний разноголосый шум сада. (87)Мы вылезли из кустов, спустились вниз на дорожку. (88)Играть расхотелось. (89)Не сговариваясь, присмиревшие, мы молча пошли к Волге...

(По И.Ф. Смольникову*)

*Игорь Фёдорович Смольников (род. в 1930 г.) — писатель, автор более двадцати книг, а также разнообразных очерков и статей, посвящённых преимущественно литературе и изобразительному искусству.

Примерный круг проблем:

1. В чем проявлялось величие личности учителя математики? Почему ученики не могли осознать величие личности учителя?
2. Почему ученики не всегда способны оценить труд учителя, масштаб его личности?
3. В чем состоит человеческий подвиг?

---

Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 783; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!