ПОЛИТИЧЕСКИЕ РЕЖИМЫ С УСТОЙЧИВО ОГРАНИЧЕННОЙ РОЛЬЮ ПАРТИЙ
В восточной части посткоммунистического пространства (республики бывшего СССР, кроме Прибалтики, Молдавии и Украины) политическая конкуренция на выборах получила лишь ограниченное развитие. Это не означает отсутствия ни острых политических конфликтов, ни агрегации и артикуляции общественных интересов, однако такие процессы лишь отчасти институционализируются через выборы и деятельность партий. Все эти десять государств избрали чисто президентскую или президентско-парламентскую форму правления; лишь Кыргызстан и Грузия перешли к премьер-президентской республике. Мажоритарная составляющая избирательных систем этих стран породила феномен независимых одномандатников, оказывающий существенное воздействие на партийные системы. Во всех этих странах (за исключением Грузии в 2012 - 2013 гг.) не было прецедентов смены высшей власти через выборы. Такое сочетание факторов образует конфигурацию, неблагоприятную для развития плюралистической партийной системы. Сильное и практически несменяемое президентство при слабом парламенте лишает партии главного смысла политической деятельности - обретения власти; на передний план у них выходит удовлетворение партикуляристских интересов.
Оговоримся: многие из ныне успешных партийных систем начинали развиваться при сильной исполнительной власти и мажоритарной избирательной системе, однако такая эволюция происходила в другие исторические эпохи и занимала длительное время; также немаловажен контраст в темпах развития партий между всеми предыдущими сценариями и данным набором стран.
|
|
|
Специфическое отличие институциональной роли партий в подобных режимах в том, что доминантными субъектами политики являются всенародно избранные президенты. Если президент опирается на партию, то она не похожа на описанные выше "классические" доминантные партии: таковые формируют власть, а при доминирующем президенте правящие партии формируются властью. Степень их автономии от исполнительной власти существенно ниже, элитные коалиции строятся "сверху вниз", механизмы внутрипартийной демократии слабее. Они образуют особый тип партий, к которому можно применить понятие "партии власти". Такая партия изначально складывается как механизм поддержки исполнительной власти с всенародно избираемым президентом. Она представляет и продвигает ее интересы в законодательных собраниях, публичном пространстве. Демократическая процедура фактически имеет плебисцитарный характер - глава государства обращается к нации "поверх" партийных структур, и последние служат лишь вспомогательным механизмом в отношениях между властью и нацией.
|
|
|
Из десяти стран в двух президентская власть либо обходится без собственной партии (Белоруссия), либо эта партия имеет чисто формальный характер (Туркменистан). Еще в трех странах - Азербайджане, Таджикистане и Узбекистане - "партии власти" возникли в самом начале посткоммунистического развития и сохраняются по сей день.
В Казахстане в первое десятилетие президент Н. Назарбаев предпочитал мажоритарную систему выборов и управление депутатами, которые принадлежали к слабым партиям или были независимыми. С консолидацией президентской власти и контроля над элитами в конце 1990-х годов Казахстан перешел к смешанной системе выборов, а с 2006 г. - к чисто пропорциональной, при которой пропрезидентская партия "Нур Отан" ("Свет Родины") получила 100% мест9. Лишь в следующем созыве появились две небольшие фракции иных партий.
В остальных четырех государствах партии власти существовали лишь на протяжении части рассматриваемого периода. В Кыргызстане первое время доминировали пропрезидентские непартийные депутаты; лишь на выборах 2005 г. впервые большинство мест получила пропрезидентская партия "Вперед, Кыргызстан!", но за выборами в стране последовал государственный переворот. Новый президент Р.Бакиев проигнорировал по сути коалиционный состав пришедшей к власти группировки и попытался монополизировать властные полномочия. На следующих выборах созданная им партия "Ак Жол" ("Светлый путь") получила около половины мандатов и стала фактически доминирующей, однако новый переворот положил конец этому краткому периоду. После переворота политическая элита Кыргызстана сознательно выбрала политическую систему с разделенной властью - фактически премьер-президентскую республику. В избранном в 2010 г. парламенте примерно равное представительство получили 5 партий.
|
|
|
В Грузии доминантная партия возникала лишь дважды на относительно короткое время: "Союз граждан Грузии" получил в 1999 г. 55% мест, но подозрения в массовых нарушениях на выборах 2003 г. привели к "цветной революции"; новый президент, М. Саакашвили, создал свою партию, "Объединенное национальное движение", которое на двух последующих выборах получало соответственно 90% и 80% мест. В Грузии, в отличие от Кыргызстана, конституционная реформа, изменившая строй на премьер-президентский, преследовала цель сохранения у власти М Саакашвили как премьер-министра и лидера доминантной партии. Однако провалы во внутренней и внешней политике привели к расколу элит. Выборы парламента в 2012г. вылились в биполярное противостояние прежней власти и оппозиции, которые последняя ("Грузинская мечта - демократическая Грузия") выиграла. В стране открылась перспектива становления полноценной политической конкуренции. Впрочем, в конце 2014 г. коалиция оказалась на грани раскола.
|
|
|
В Армении в 1990-е годы парламент был раздроблен, многие депутаты-одномандатники были независимыми, политика отличалась высокой конфликтностью. С конца 1990-х годов Республиканская партия Армении, на которую опиралась президентская власть, на каждых выборах увеличивала свое представительство в парламенте, а число независимых одномандатенков - сокращалось. К настоящему времени Республиканская партия контролирует 53% мест в парламенте, а потому более не нуждается в коалиции с меньшими партиями, как в прошлых созывах.
Основные характеристики и функции постсоветских доминантных партий определяются их главной чертой - малой автономностью, зависимостью от всенародно избранных президентов и бюрократической вертикали.
В важнейшей из функций - агрегации интересов - в таких партиях преобладает артикуляция, т.е. формулирование и продвижение интересов "сверху вниз" - от политического лидера и элиты в общество. Мнение граждан учитывается лишь в той мере, в какой это востребовано для оптимизации электорального месседжа. Такая ситуация естественна для стран с малым опытом самоорганизации общественных интересов. Однако, как и всякая неконкурентная ситуация, она чревата рисками отставания политических программ партий власти от меняющегося общественного запроса и подрывом легитимности электоральных процедур. Такое позиционирование делает все эти партии, в терминах нашей типологии, электоралистскими, с сильным персоналистским элементом. Поскольку все данные страны обрели государственность только с распадом СССР, их развитие подается обществу как возрождение нации, а президенты становятся "отцами независимости" и обретают харизматические черты. В программах доминантных партий акцентируется национальное сплочение и развитие, что сближает их с доминантными партиями постколониалъных стран.
Вторая отличительная черта - фактическая сращенность подобных партий с государством. В отличие от КПСС, новые партии власти не обладают жесткой иерархической структурой и не являются центрами принятия политических и кадровых решений; напротив, они выполняют конкретные функции, необходимые президенту и бюрократической вертикали. Сращенность с властью лишает их важнейшей институциональной характеристики - автономности и самоуправляемости, что обессмысливает политическую конкуренцию, так как фаворит всех выборов не является самостоятельным субъектом политики. Из этой характеристики вытекает и ограниченность внутрипартийной демократии. Тем не менее такие партии выполняют важные функции в организации элиты: партия власти выступает как общенациональный институт, стоящий над региональными, клановыми, секторальными и иными интересами, канализирует процессы урегулирования конфликтов внутрь элитной коалиции, способствуя утверждению приоритета общенациональных интересов над региональными, служит механизмом управления конфликтами.
Во всех других странах нашей выборки кластерный анализ не зафиксировал существенного влияния мажоритарной составляющей в избирательной системе на ЭЧПП и волатильность партийной системы, поскольку все или большинство из избранных по мажоритарной системе депутатов выступают под знаменем политической партии; иными словами, принадлежность кандидата к партии оказывается значимым электоральным ресурсом. В восточной части посткоммунистического пространства ЭЧПП намного превосходит объективно существующее число размежеваний в обществе, и.наличие большого числа независимых депутатов - не единственная, но главная причина этого несовпадения.
Многочисленные независимые депутаты - одновременно причина и симптом слабости политических партий: без "партийности" приверженность кандидата определенной политической позиции не является непременным и сильным электоральным ресурсом, и, следовательно, авторитетность партий как института в обществе ограничена. Фактически избиратели оказывают доверие личности, а не партийной программе. Это оставляет широкий простор для оппортунистического поведения депутатов. У них преобладает установка на сотрудничество с властью, чтобы в обмен на лояльность добиться удовлетворения своих запросов. При принятии политических решений исполнительная власть ведет переговоры не только с политическими партиями, но и с независимыми депутатами, которые зачастую оказываются "резервом" для образования большинства, необходимого для принятия угодного власти решения.
Главные причины сохранения независимых депутатов - неразмежеванное общественно-политическое пространство, слабая способность активных граждан к коллективным действиям и объединению в ассоциации "снизу", а также глубокое недоверие к партиям, вызванное долговременной монополией коммунистических партий. В западной части посткоммунистического пространства действие многих из этих факторов достаточно быстро сошло на нет, хотя стабильность и доверие общества партиям не достигают уровней, характерных для "старой Европы", партии в этих странах не оставили места для независимых депутатов как массового феномена.
Независимые депутаты оказывают неоднозначное воздействие на развитие партий. С одной стороны, они отчасти компенсируют дефицит легитимности слабых парламентов и неавторитетных у граждан партийных систем: в парламент проходят пользующиеся доверием и уважением фигуры. Там, где малоавторитетные партии получали монополию на формирование парламента по партийным спискам (Украина, Казахстан), снижались публичность политики и легитимность власти, а потому в Украине уже произошло возвращение к смешанной системе выборов. С другой стороны, наличие большого числа независимых депутатов ограничивает развитие политических партий как автономных от исполнительной власти субъектов политики, а сами они зачастую становятся младшим партнером "партии власти", элементом конструкции доминирования исполнительной власти в парламентском и публичном пространстве.
Проведенный анализ переходных партийных систем подтверждает применимость системы показателей для оценки процессов их становления и развития. В обществах, находившихся в стадии глубокой трансформации своих политических систем - от Европы до Латинской Америки и иных стран "третьего мира" - за период в несколько десятилетий партии стали полноценными субъектами политики.
По своим содержательным характеристикам и по эффективности деятельности страны Западной Европы, выстраивавшие свои партийные системы после Второй мировой войны, на сегодняшний день вполне сопоставимы со "старыми демократиями". Партийные системы в Латинской Америке, Азии, западной части посткоммунистического пространства и нескольких бывших советских республиках не достигают аналогичного уровня эффективности и стабильности, но также превратились в полноценных субъектов политики, выполняющими тот же набор функций.
Во многих бывших советских республиках сложились режимы абсолютного доминирования одной партии, сращенной с президентской властью и бюрократической вертикалью. Они образуют континуум от чисто авторитарных режимов до режимов с ограниченной конкуренцией. Доминантные партии выполняют более узкий набор функций по сравнению с партиями в конкурентных политических режимах - особенно в том, что касается связей между партией и обществом - однако и их роль в политической системе своих стран весьма значима.
Может показаться, что проблемы партий и партийных систем, сложившихся в последние десятилетия, особенно в Центральной и Юго-Восточной Европе и Латинской Америке, только усилили аргументы об институциональной деградации партий. Для них характерны повышенная фрагментированность партийной системы, низкое доверие партиям со стороны общества, общественный запрос на персоналистские и "антипартийные" партии. Все эти аргументы основаны на реальных тенденциях, которые действительно размывают партию как субъект "определенного стиля политического представительства давно прошедших дней". Многие из этих недостатков, по сути, являются "болезнями роста" и не перечеркивают успеха в создании дееспособных партий и партийных систем, равно как и их роли в демократизации страны. Их следует рассматривать в контексте меняющихся условий, в которых действуют партии. Речь идет как об объективных условиях - современных средствах массовой коммуникации, усложняющейся системе государственного управления, так и субъективных - описанных выше сдвигах в системе ценностей и общественном запросе к политикам. Еще один параметр - распространение реально действующих партийных систем за пределы традиционного ареала Западной Европы и Северной Америки, что существенно расширяет континуум разных типов партий в разных исторических и политических условиях.
Наш анализ позволяет сделать два теоретически значимых вывода:
* В странах, достигших определенного порога в уровне социально-экономического развития10, появление политических партий и партийных систем является преобладающим трендом: универсальным в случае относительно успешной демократизации и частотным даже для гибридных и авторитарных режимов.
* В современный период, особенно после окончания холодной войны и распада СССР, системные трансформации в различных типах обществ чаще приводят к становлению либо протодемократического режима, либо режима с доминантной партией, чем иных типов режимов, которые не востребуют институт партий.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 118; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!