Обслуживание ремесленниками потребностей знати
Возможности развития рыночных отношений не только в инкской, но и в других древних цивилизациях были ограничены и относительно низким уровнем ремесленной технологии. Многие категории изделий, чье производство в принципе было освоено, оставались очень дороги и это не давало возможности сбывать их путем свободной продажи. Американские археологи У. Сэндерс и Д. Уэбстер недавно собрали сведения о том, потребности скольких семей удовлетворял в среднем древний ремесленник-специалист. (Sanders, Webster, 1988. P. 541—542.) Исследование велось на материалах доиспанской Мексики, но соответствующие оценки для Перу и даже для древневосточных культур, учитывая сходный уровень развития технологии во всех подобных обществах, вряд ли значительно отличались бы. Оказалось, что гончар, лепивший и обжигавший простую бытовую посуду, покрывал годовые потребности 66 семей, а это значит, что каждая из них должна была в свою очередь как минимум обеспечивать семью мастера пропитанием на 1/66 часть года, т. е. в течение 5-6 дней. Это приемлемая цена, поэтому и в Мезоамерике, и в Месопотамии, и в Перу в эпоху сложения и развития ранних государств люди повсеместно употребляли изготовленную профессионалами стандартную посуду: приобрести ее было проще, чем делать самим. Зато ткач или ткачиха при круглогодичной работе обеспечивают нужды всего лишь 5-6 семей, и в этом случае здесь за купленную материю пришлось бы отдавать двухмесячный запас продовольствия. Столь крупными излишками продуктов питания крестьяне нигде не располагали, поэтому каждая семья была вынуждена обеспечивать себя такого рода необходимыми изделиями сама.
|
|
|
Высококачественные ткани, изделия из драгоценных металлов и прочую дорогостоящую продукцию могли приобретать у ремесленников лишь немногочисленные привилегированные лица, распоряжавшиеся запасами не ими произведенного продовольствия. Квалифицированные ремесленники поэтому легко оказывались в постоянной личной зависимости от потребителей их продукции и в сущности могли заниматься своим имеющим относительно узкий спрос ремеслом только потому, что в обществе существовали привилегированные группы. На эти группы мастера и работали, нуждаясь в их постоянных заказах, что порождало личную зависимость.
Редкостные и трудоемкие изделия в древних обществах превращались в своего рода «конвертируемую валюту», и неудивительно, если государство, стремившееся возможно более полно контролировать жизнь общества, делало все возможное, чтобы стать монопольным распорядителем подобных ценностей. Инки запрещали курака приобретать предметы роскоши на стороне. Престижные изделия, или по крайней мере санкцию на владение ими, провинциальной знати следовало получать из Куско. Одному из верховных вождей аймара, например, в год высылалось от 50 до 100 кусков ткани кумби, из коих часть он должен был затем предоставить в распоряжение тех, кто путешествовал через его провинцию по делам государства. (D'Altroy, Earle, 1985. P. 35—36.) По мере укрепления корпоративного сектора жесткость подобной системы, однако, ослабевала, ибо знатные дома, становясь обладателями земли и зависимого населения, получали в свое распоряжение и все больше ремесленников-камайок. Раскопки свидетельствуют, к примеру, о том, что на территории уанка парадная керамика и металлические изделия производились также и в хозяйствах верховных вождей. Упомянутый выше вождь аймара получал кумби не только из Куско, но и от собственных подданных. Все это вело к ослаблению отдельных форм контроля центра над провинциями, а при достижении известного «порогового значения» могло бы в будущем ощутимо содействовать распаду имперской политической структуры.
|
|
|
«Финансы» империи. Циркулирование предметов роскоши
Мы не случайно сравнили некоторые виды ремесленных изделий с валютой. Отсутствие у инков рынка и денег не мешает ученым говорить о «финансах империи», подразумевая под этим способность инкского государства сводить баланс своих доходов и расходов. (Ibid.)
|
|
|
Расходы Тауантинсуйю были двух категорий. Временно мобилизованным в трудовые команды, так же как и полностью выпавшим из общинной структуры и не способным обеспечить себя работникам нужно было предоставлять пищу, одежду и кров; армия нуждалась в обмундировании и стандартном вооружении. Соответственно государство должно было создавать запасы и, если надо, обеспечивать дополнительное общественное производство предметов первой необходимости и продовольствия. Другая категория расходов была вызвана потребностью оплачивать деятельность административного аппарата, лояльность столичной и местной знати. Здесь требовалось уже не только продовольствие в избытке, но прежде всего предметы роскоши и престижа. Престижные и жизнеобеспечивающие продукты циркулировали в имперском обществе на разных уровнях и по разным каналам. Обмен предметов роскоши на продовольствие и переход их тем самым в руки представителей низших общественных слоев не допускался. Есть данные, будто на побережье Перу прежде существовала иная практика, запрещенная инками после завоевания данных территорий. (Rostworowski, 1975. P. 338.) Это может быть верно лишь в отношении центрального и южного побережья, так как социально-хозяйственная система Чимор вряд ли существенно отличалась от инкской.
|
|
|
Особой формой потребления престижных ценностей было их обрядовое уничтожение. При совершении подобных ритуалов преследуются примерно те же цели, что и при строительстве не имеющих утилитарного назначения монументальных объектов, однако такая практика в основном характерна для обществ с недостаточным опытом централизованного управления. Классическим примером служит здесь институт потлача у индейцев северо-западного побережья Северной Америки, когда высшего положения в иерархии достигал тот из вождей, который оказывался в состоянии раздарить или уничтожить больше накопленного имущества, нежели остальные. В эпоху инков подобные архаические обычаи сохранялись в Перу, по-видимому, лишь там, где опирались на особенно древнюю, глубоко укоренившуюся традицию. Как отмечалось в предыдущей главе, едва ли не раньше всего престижный характер приобрели в Центральных Андах орнаментированные ткани. В Тауантинсуйю во время жертвоприношений сжигалась материя кумби. Следы подобного гигантского жертвенного кострища, по-видимому, обнаружены и в Чан-Чане. (Chan Chan, 1982. P. 347.)
Потребность в престижных ценностях для удовлетворения запросов знати лишь в небольшой степени покрывалась в Андах за счет импорта редкостей. Наиболее заметным исключением из данного правила были многократно упоминавшиеся крупные тропические раковины, которые использовались в ритуалах, связанных с культом плодородия и воды. Уже на изображениях культуры мочика середины I тыс. н. э. показано, как лам с грузом подобных раковин ведут к монументальному строению, в котором находится некое высокопоставленное лицо. При инках, как говорилось, доставкой раковин из Эквадора занималась преимущественно корпорация торговцев долины Чинча на южном побережье Перу. Некоторое количество импорта (твердая древесина персиковой пальмы, ряд наркотических веществ, мед, перья тропических птиц) поступало, возможно, с восточной границы, но соответствующее сырье или исходные продукты добывались и в районах, которые инки держали под своим прямым контролем.
Роспись на сосуде культуры мочика (по Г. Кучеру). Знатные лица в образе мифических первопредков подносят в дар правителю эквадорские раковины, груз которых навьючен на ламу. Ценность подобных раковин в древнем Перу была сопоставима с ценностью золота и серебра.
Основная масса престижных изделий изготовлялась древнеперуанскими ремесленниками внутри страны. Это были сосуды и украшения из драгоценных металлов, высококачественная керамическая посуда, ткань кумби, парадная утварь и т. п. Подобная самодостаточность экономики была в определенном смысле выгодна государству, в силу этого не зависящему от разного рода случайностей на дальних торговых путях. Вспомним для сравнения, как в древней Месопотамии стабильность политической жизни легко было подорвать, перекрыв поступление бадахшанского лазурита или малоазийских металлов. У инков же богатства и редкости, а следовательно, и экономические рычаги власти автоматически оказывались в руках тех, кто занимал высокие административные должности. Такая система оправдывала себя до тех пор, пока сохраняла прочность, пока власть в обществе не оспаривалась какой-либо оппозиционной силой, пока не ставились под сомнение идеологические основы существующей государственности, общепризнанность, легитимность правящего режима. Однако в случае кризиса власти или сложившейся экономической системы здание империи могло легко рухнуть, так как почти не имело внешних опор. Преднамеренная излишняя замкнутость есть, конечно, органический порок всех империй, но инкская «сверхдержава» - совершенно изолированная от других цивилизованных обществ (плавания эквадорских торговцев в Мезоамерику практически не в счет) - оказывалась в данном отношении особенно уязвимой.
В первые десятилетия после образования инкской империи функционирование ее социально-хозяйственного организма в большей мере, вероятно, зависело от правильного распределения престижных ценностей, чем от обеспечения непосредственных производителей всем тем, что было важно для них. Если бывшие прежде независимыми курака оказывались удовлетворены своим новым положением, они сами эффективно организовывали изъятие в пользу Куско необходимой продукции, используя традиционные, апробированные и привычные, рычаги власти и не забывая при этом о собственных интересах. Такая «престижная экономика» характерна для сложных вождеств и первичных территориальных царств. Однако по мере укрепления государственного аппарата и увеличения имперских расходов внимание центра должно было все больше переключаться на распределение, а затем и на расширенное производство продуктов первой необходимости.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 155; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!