ГЕОРГ ВИЛЬГЕЛЬМ ФРИДРИХ ГЕГЕЛЬ

занимается видимостью, она постигает сущность явлений. То, что частные интересы движут миром, — лишь иллюзия. На самом деле «эта неизмеримая масса желаний, интересов и деятельностей явля­ется орудием и средством мирового духа, для того чтобы достигнуть ими его цели, сделать ее сознательной и осуществить ее» (с. 77).

Каждый народ в истории привносит что-то свое в процесс по­знания свободы. Так, восточные народы знали, что один (т. е. прави­тель) свободен, греки и римляне знали, что некоторые свободны, так как сохраняли рабство, германцы же знают, что человек свободен как человек. Говоря словами Гегеля, происходит постепенное осо­знание духом своей свободы. Субъективное и объективное, особен­ное и всеобщее, воля и интеллект должны предстать в единстве. Этот процесс завершается созданием правильно организованного госу­дарства. Государство «оказывается благоустроенным и само в себе сильным, если частный интерес граждан соединяется с его общей целью... нужна борьба с частным интересом и страстями, трудная и продолжительная дисциплина, пока не станет осуществимым вы­шеупомянутое соединение» (с. 77).

Разум и ведет людей к этому состоянию. Это он заставляет их стремиться к частным целям, а общий результат оказывается таким, которого не ждал ни один из них. «Можно назвать хитростью разума то, что он заставляет действовать для себя страсти, причем то, что осуществляется при их посредстве, терпит ущерб и вред. Ибо речь идет о явлении, часть которого ничтожна, а часть положительна. Частное в большинстве случаев слишком мелко по сравнению со всеобщим: индивидуумы приносятся в жертву и обрекаются на ги­бель. Идея уплачивает дань наличного бытия и бренности не из себя, а из страстей индивидуумов» (с. 84).

Таким образом, люди становятся материалом и средством до­стижения свободы. Человек делается поистине свободным, подчи­няя свой частный интерес общему. Это происходит только в госу­дарстве, которое является нравственным целым. «Ведь нужно знать, что государство является осуществлением свободы, т. е. абсолютно конечной цели, что оно существует для самого себя; далее нужно знать, что вся ценность человека, вся его духовная действительность, ^шествует исключительно благодаря государству» (с. 90).

Итак, государство у Гегеля, так же как и полис у древних греков, является высшей ценностью, оно как бы «окультуривает человека».

291

Раздел IV

ПОЛИТИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ УЧЕНИЯ XIX BFk-A

Оно создает нацию, выражает ее дух, оно — средоточие всех куль­турных ценностей: искусства, права, нравов, религии, науки. «Начало эпохи свободы» Гегель увидел в деятельности Фридриха II, короля Пруссии. «Он постигнул мыслью всеобщую цель государства и пер­вый из правителей отстаивал всеобщее в государстве, а частное устра­нял, если оно противоречило государственной цели» (с. 442). Окон­чательное установление свободы произошло в современной ему Пруссии. Не следует спешить обвинять Гегеля в верноподданстве и в неоправданном восхвалении прусского королевства. Действительно в деятельности Фридриха II в середине XVIII в., а затем в Пруссии после поражения Наполеона сложился такой порядок, который Гегель искренно считал истинной свободой.

В условиях феодализма свободы не было. Ему свойственно многовластие, при котором в каждом пункте господствуют насилие и произвол. Государства периода Реформации и Просвещения сло­жились в качестве противовеса этому произволу. Но не все смогли эту задачу выполнить. Так называемые либеральные государства, которые отстаивали принцип формальной свободы и, таким обра­зом, противопоставляли особенную волю всеобщей, оказались не­состоятельными. Сказанное касается Франции, Испании, Италии и Англии. Либерализм обанкротился повсюду. Гегель в этом не сомне­вается. Значит, идея свободы там не нашла полной реализации. По­этому опыт этих стран не интересен. Остается Пруссия.

Философия права

Философия права имеет свои предметом идею права, а само право есть свобода как идея. Но все же для окончательного определе­ния предмета сделаем некоторые уточнения. Во-первых, юридические законы, «законы, идущие от людей», к идее права непосредственного отношения не имеют. Эти законы полны противоречий, и они оцени­ваются людьми субъективно. Поэтому коллизии между тем, что есть, и тем, что должно быть с точки зрения того или иного человека, — обычное явление. В этом случае сам факт эмпирического существо­вания закона ему авторитета не придает. Философская же наука о праве занимается другим. «В праве человек должен найти свой ра­зум, должен, следовательно, рассматривать разумность права, и этим занимается наша наука в отличие от позитивной юриспруденции,

292

---

Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 162; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!