Культура и общественные движения
Наука и техника После смерти Сталина начались процессы освобождения сферы культуры от жесткого партийного контроля, мелочной регламентации спецслужбами, преодоления догматизма. Относительная терпимость к плюрализму мнений, литературно-художественных и научных школ в 1950–1960-е гг. по-разному проявлялась в различных областях культуры и психологии масс. «Шоковый» характер разоблачения «культа личности» имел и свое пагубное следствие — разочарование (и прежде всего в элите) в идее построения коммунизма и реальности социализма, приведшее в итоге к распаду СССР. С наибольшим драматизмом менялись после XX съезда партии насквозь идеологизированные гуманитарные сферы культуры и генерируемые ими общественные движения. С наименьшими потрясениями «десталинизация» сказывалась на развитии естественных и технических наук. Жизненная необходимость разрешения атомной и ракетной проблем породила особое отношение руководства страны к ученым. Колоссальные успехи советской науки, которые в ряде приоритетных направлений превосходили мировой уровень, еще больше подняли престиж ученых в обществе.
Нобелевские лауреаты Идеология вступления страны в эпоху научно-технической революции, подкрепленная решениями Июльского (1955) пленума ЦК, широкая пропаганда научных и технических достижений СССР наряду с завесой секретности вокруг определенных научных учреждений делали научную стезю привлекательной и романтичной для молодежи. Материальная основа науки непрерывно расширялась. С начала 1950-х до конца 1960-х гг. расходы на науку выросли почти в 12 раз. К этим годам относится мировое признание большей части всех советских работ, удостоенных Нобелевских премий в области точных и естественных наук: изыскания академиков Н.Н. Семенова (1956), П.А. Черенкова, И.М. Франка и И.Е. Тамма (1958), Л.Д. Ландау (1961), Н.Г. Басова и A.M. Прохорова (1964). Позднее нобелевскими лауреатами стали П.Л. Капица (1978), Ж.И. Алферов (2001), А.А. Абрикосов и В.Л. Гинзбург (2003).
|
|
|
Список с полным основанием мог пополниться именем С.П. Королева. В 1957 г. в СССР пришел запрос от Нобелевского комитета, в котором предлагалось выдвинуть на присуждение премии конструктора, запустившего первый искусственный спутник Земли. Н.С. Хрущев, принимавший решение по вопросу, не стал рассекречивать конструктора. В ответе Стокгольму написали, что над спутником трудился «весь советский народ».
Академия наук СССР Академию наук СССР в эти годы возглавляли замечательные ученые и организаторы — основатель научной школы по химии элементоорганических соединений А.Н. Несмеянов (1951–1961), математик и механик, руководитель ряда советских космических программ М.В. Келдыш (1961–1975). Позднее президентами избирались один из основателей отечественной ядерной энергетики А.П. Александров (1975–1986), математик и физик Г.И. Марчук (1986–1991), математик и механик Ю.С. Осипов (1991–2013). С 29 мая 2013 г. во главе РАН стоит физик В.Е. Фортов.
|
|
|
В 1950-е — первой половине 1960-х гг. произошло существенное количественное и территориальное расширение сети научно-исследовательских институтов. Только в системе Академии наук СССР за 1956–1958 гг. было организовано 48 НИИ. В 1957 г. был основан Новосибирский академгородок, занявший ведущие позиции в области прикладной математики и физики. Одновременно было создано Сибирское отделение Академии наук с Дальневосточным, Западно-Сибирским и Восточно-Сибирским филиалами, возникли научно-исследовательские институты в Красноярске и на Сахалине.
Герои Труда Приоритет в научных разработках в 1950-е гг., как и в 1940-е, отдавался интересам военно-промышленного комплекса. 4 января 1954 г. в СССР появились первые пять трижды Героев Социалистического Труда (Б.Л. Ванников, Н.Л. Духов, И.В. Курчатов, Ю.Б. Харитон, К.И. Щелкин), удостоенные высочайших наград и почестей за создание ядерного оружия. Позднее плеяду трижды героев пополнили Я.Б. Зельдович (1957), А.Д. Сахаров (1962), Е.П. Славский (1962), М.В. Келдыш (1971), А.Н. Туполев (1972), А.П. Александров (1973), С.В. Ильюшин (1974). К концу советского периода отечественной истории в стране было 16 трижды Героев Социалистического Труда. В когорту избранных были включены Х. Турсункулов (председатель хлопководческого колхоза в Узбекистане, 1957), Н.С. Хрущев (1961), Д.А. Кунаев (1982), К.У. Черненко (1984).
|
|
|
Самолеты, ракеты, спутники… Крупнейшими достижениями науки и техники того времени стало создание первого дальнего тяжелого турбореактивного бомбардировщика и ракетоносца Ту-16 (принят на вооружение в 1954 г.), затем более совершенного Ту-95 (принят в 1955 г.), двигатели которого (НК-12 конструкции Н.Д. Кузнецова) обеспечивали межконтинентальную дальность полета. Еще через год самолетный парк дальней авиации пополнился стратегическим бомбардировщиком конструкции В.М. Мясищева 3М. Событием 1956 г. стал рейс самолета Ту-104 Москва — Иркутск (15 сентября). Рейс положил начало регулярному сообщению на турбореактивном пассажирском самолете, созданном на базе Ту-95. В следующем году в полет отправился первый в мире двухпалубный аэробус Ту-114, был запущен самый мощный в мире синхрофазотрон; на космодроме Байконур испытана ракета межконтинентальной дальности Р-7 (21 августа), позволившая осуществить запуск в космос искусственного спутника Земли (4 октября), спущен на воду атомный ледокол «Ленин» (5 декабря). Ядерным сердцем ледокола была энергетическая установка, созданная под руководством Н.С. Хлопкина (академик АН СССР с 1992 г.).
|
|
|
17 декабря 1958 г. в Северодвинске спущена на воду первая в СССР атомная подводная лодка (К-3, с 9 октября 1962 г. — «Ленинский комсомол»). В 1959 г. в строй вступили еще 3 лодки, в 1960-м еще три. В 1961 г. в Комсомольске-на-Амуре построены 6 атомных подлодок. Всего за годы СССР было построено 248 таких лодок.
В августе 1958 г. состоялся пуск крупнейшей в мире на тот момент Куйбышевской ГЭС (мощность 2351,5 МВт). Н.С. Хрущев, участвовавший в торжествах по этому случаю, посетил также совершенно секретный объект г. Куйбышева (с 1991 г. — Самара) — завод № 1 имени Сталина (с 1961 г. — «Прогресс»). На предприятии заканчивались работы по перепрофилированию с авиационного на ракетное производство. Под впечатлением от увиденного Хрущев вскоре заявил на весь мир, что «теперь мы делаем ракеты на конвейере, как сосиски», а потом пообещал с помощью этих ракет показать Америке «кузькину мать». 20 января 1960 г. изготовленная на заводе ракета Р-7 была принята на вооружение Советской Армии. И уже к весне на боевом дежурстве стояли четыре такие ракеты. США в конце 1960 г. приняли на вооружение свои баллистические ракеты «Атлас». Тем самым был дан старт ракетно-ядерному противостоянию двух мировых держав.
Полет Гагарина Свидетельством новых успехов науки и техники в СССР стало создание в 1959 г. первой отечественной крылатой ракеты, стартующей с подводной лодки, создание в 1960 г. Н.Г. Басовым и А.М. Прохоровым первого квантового генератора — мазера (позднее ими же создана первая лазерная установка), полет Ю.А. Гагарина в космос (12 апреля 1961 г.), осуществление 30 октября 1961 г. беспрецедентного по мощности (58,6 мегатонны) взрыва водородной «Царь-бомбы» над Новой Землей, создание системы залпового огня «Град» (1962), запуск в 1963 г. маневрирующего автоматического искусственного спутника Земли серии «Полет» — прототипа перехватчиков искусственных спутников; вступление в строй действующих первых мощных промышленных АЭС (1964), вывод на орбиту первого многоместного космического корабля «Восход-1» с космонавтами В.М. Комаровым, К.П. Феоктистовым и Б.Б. Егоровым (1964).
Чрезвычайные ситуации Прокладывание новых путей в будущее было связано с огромным риском. 29 сентября 1957 г. на химкомбинате, расположенном неподалеку от станции Муслюмово Южно-Уральской железной дороги (ныне производственное объединение «Маяк»), произошел взрыв емкости с радиоактивными отходами. После него возник так называемый «восточноуральский радиоактивный след», загрязнивший около 23 тыс. кв. км Челябинской, Свердловской и Тюменской областей, облучены около 300 тыс. человек. Радиоактивное заражение реки Течи до сих пор вызывает у окрестных жителей разных поколений болезни и генетические мутации. 24 октября 1960 г., во время подготовки к запуску на одной из площадок Байконура новой ракеты Р-16 конструкции М.К. Янгеля, произошел взрыв, унесший жизни 74 специалистов-ракетчиков. Среди погибших был главнокомандующий ракетными войсками маршал М.И. Неделин. 24 апреля 1967 г. погиб летчик-космонавт СССР В.М. Комаров. Катастрофа произошла при возвращении корабля «Союз-1» из космоса в результате скручивания строп парашюта. Засушливым летом 1967 г. озеро Карачай, куда многие годы сливались отходы производства химкомбината «Маяк», обмелело. Радиоактивная пыль с высушенных солнцем берегов озера была разнесена ветром почти на 2 тыс. км. В этот раз пострадало 400 тыс. человек, а жители 42 населенных пунктов были эвакуированы. В дождливые годы Карачай переполняется, создавая опасность попадания отравленных вод в общую гидросистему края. 30 июня 1971 г. в результате разгерметизации спускаемого аппарата «Союз-11» при возвращении на Землю погибли космонавты Г.Т. Добровольский, В.Н. Волков, В.И. Пацаев.
Генетика и агротехника В 1950-е гг. в СССР были возобновлены работы в области генетики, несмотря на то что Н.С. Хрущев продолжал поддерживать ее влиятельного противника Т.Д. Лысенко, который в качестве президента ВАСХНИЛ (1938–1956 и 1961–1962 гг.) осуществлял руководство сельскохозяйственной наукой. Во второй половине 1950-х гг. большой проблемой для этой науки стала ветровая эрозия и резкое снижение плодородия освоенных целинных земель, ставшая результатом шаблонного переноса на эти земли агротехнических приемов, применявшихся в центральных влагообеспеченных районах страны. На этом фоне развернулась острая критика травопольной системы земледелия и повсеместное насаждение в административном порядке пропашной системы. В засушливых районах по рекомендации ученых стали с успехом применять безотвальную вспашку, поверхностную обработку почвы и зернопаровые севообороты (Т.С. Мальцев и его ученики), почвозащитную систему земледелия (А.И Бараев и его ученики).
Гуманитарная сфера Определенные достижения наблюдались и в гуманитарных науках. Постепенному преодолению сталинского догматизма, восстановлению, пусть и частично, правды в отношении исторических процессов, событий и отдельных личностей способствовало расширение со второй половины 1950-х гг. публикаций воспоминаний, статистических и документальных материалов, доступа к архивам. Большое значение имело обнародование утаиваемых ранее статей В.И. Ленина, связанных с образованием СССР, характеристиками политических деятелей из ленинского окружения. Развитие общественных наук шло по линии «возврата к ленинизму», выискивания ошибок Сталина даже там, где их не было, романтизации «чистой» коммунистической идеи периода революции и 1920-х гг. Развитию гуманитарных исследований способствовали новые журналы: «История СССР», «Вопросы истории КПСС», «Новая и новейшая история», «Мировая экономика и международные отношения», «Вопросы языкознания».
В гуманитарной среде создавались новаторские для своего времени труды, подводились итоги исследований в конкретных областях знания, возникали и развивались новые научные школы. За период с начала 1950-х до середины 1960-х гг. заметный след в науке оставили философы Э.В. Ильенков, П.В. Копнин, B.C. Степин; специалисты в области отечественной истории М.Н. Тихомиров, Н.М. Дружинин, Б.А. Рыбаков; в области всеобщей истории — B.C. Сергеев, С.Д. Сказкин, А.И. Неусыхин; этнологи С.П. Толстов, С.А. Токарев; археолог А.В. Арциховский; юристы Н.Г. Александров, М.Н. Гернет; экономисты Л.В. Канторович, В.В. Новожилов, B.C. Немчинов; литературоведы М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев; языковеды В.В. Виноградов, Ф.П. Филин; психологи А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия; социолог Г.В. Осипов; педагог М.Н. Скаткин и др.
Вместе с тем попытки научной интеллигенции выйти за пределы сложившихся догм, расширение критики «культа личности» вне рамок известного партийного постановления не допускались, упоминания о Троцком, Бухарине, Рыкове и других оппозиционерах тщательно ограничивались цензурой. Дискуссии на темы репрессий пресекались, нередко с подключением органов КГБ.
Образование В 1950-е гг. произошли существенные изменения в системе образования. В соответствии с переписью населения 1959 г. высшее, среднее и неполное среднее образование имело 43% населения. Этот показатель вырос на 76,1% по сравнению с показателем 1939 г. Однако выпускники средней школы, как и в 1930-е гг., ориентировались на учебу в вузах и с неохотой шли на производство. Между тем число выпускников школы, составлявшее накануне войны 468 тыс. человек, в 1951–1955 гг. превышало 1 млн, а в 1956–1960 гг. — 1,7 млн человек. Возникла необходимость реформирования школы таким образом, чтобы превратить ее в резерв пополнения кадров рабочего класса и технической интеллигенции.
Развернувшаяся в 1956 г. дискуссия о том, как приблизить школу к производству, завершилась принятием в декабре 1958 г. закона «Об укреплении связи школы с жизнью и дальнейшем развитии системы народного образования». Вместо семилетки была создана обязательная восьмилетняя политехническая школа. Среднее образование молодежь получала, оканчивая среднее профтехучилище, техникум, вечернюю (заочную) школу рабочей молодежи, аналогичную сельскую, или проучившись 3 года в средней образовательной школе «с производственным обучением». Для желающих продолжить образование в вузе вводился обязательный производственный стаж. К осени 1963 г. стало ясно, что реформа не удалась. Школьники по-прежнему с неохотой шли на производство, вечерние и заочные старшие классы хороших знаний не давали. Слабая материально-техническая база, узкий и случайный выбор профессий, предлагаемых в школе с производственным обучением, не обеспечивали должной профессиональной подготовки. Качество образования снижалось. С 1964 г. средняя школа вновь стала десятилетней, а школьная реформа 1958–1964 гг. — достоянием истории.
Предпринятые усилия по увеличению числа обучающейся в высшей школе молодежи с производства привели к развитию системы вечернего и заочного обучения. В 1946 г. по этим формам обучалось 28% всех студентов, в 1961 г. — 61%. С этой же целью в 1957 г. были изменены правила приема в высшие учебные заведения. Преимущественное право получали демобилизованные из армии и отработавшие не менее двух лет на производстве. К середине 1960-х гг. принятые на льготных основаниях составили среди студентов 70%, что неизбежно вело к снижению требований к уровню подготовки, к девальвации высшего образования.
«Оттепель» в литературно-художественной сфере Критика «культа личности», начало реабилитации репрессированных и другие признаки потепления общественно-политической атмосферы вызвали повсеместный горячий отклик. Одними из первых на перемены откликнулись литераторы. Осенью 1953 г. редактируемый А. Твардовским «Новый мир» опубликовал статью В. Померанцева «Об искренности в литературе». Под «искренностью» подразумевалась способность литератора «смело» говорить «правду», показывая в том числе и отрицательные явления жизни. В статье проводилась мысль о благотворности различных литературных школ и направлений. В обновленческом ключе написаны роман «Времена года» В. Пановой, напечатанный в этом журнале в октябре — декабре 1953 г., и опубликованные ранее статьи В. Овечкина, показывавшие действительность без прикрас и лакировки. В апреле 1954 г. на страницах журнала появляется статья Ф. Абрамова «Люди колхозной деревни в послевоенной прозе» с резкой критикой схематического изображения реальности в «образцовых» романах о деревне, созданных в 1940-е гг. Той же весной в журнале «Знамя» появились 10 стихотворений из романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», а в «Новом мире», в мае — повесть «Оттепель» И. Эренбурга. Эти произведения подводили читателей к осознанию губительности атмосферы, царившей ранее в стране. Повесть дала название для обозначения особенностей нового исторического периода в развитии страны, начавшегося в марте 1953 г. Большие ожидания породило известие о намерении председателя правления Союза советских писателей А. Фадеева объявить на XIV пленуме правления ССП (21–24 октября 1953 г.) «прощение» всем ошибавшимся писателям.
Однако первую «оттепель» уже в мае 1954 г. сменили «заморозки». Центральные газеты вдруг нашли большие недостатки в книгах Пановой и Эренбурга, статьях Померанцева и Абрамова, пьесах Л. Зорина, А. Мариенгофа, С. Городецкого, Ю. Яновского и подвергли их критике за «абстрактный гуманизм», «ложное разоблачительство», «клеветнический характер», «очернение советской действительности». А 23 июля Секретариат ЦК принял постановление в духе 1946 г.: осудил Твардовского за подготовленную к публикации поэму «Теркин на том свете». В августе 1954 г. его отстранили от руководства «Новым миром» (назначен К. Симонов). Поэма, ставшая причиной отставки, была впервые опубликована по благословению Н.С. Хрущева в августе 1963 г. в газете «Известия». На II съезде советских писателей (декабрь 1954 г.) первые «оттепельные» произведения осуждены как проявление «стихийного» развития литературы.
Консерваторы и либералы Консервативная линия развития литературы, связанная с большими сомнениями по поводу взятого курса на «десталинизацию» и прекращение борьбы с космополитизмом, получила выражение в журналах «Октябрь» и «Нева». Литературным памятником консерватизма послесталинской эпохи является роман «Тля» И. Шевцова, герои которого, молодые московские художники, ведут борьбу «за реалистическое искусство» с критиками, которым покровительствует художник-модернист Барселонский (пародия на И. Эренбурга). Роман написан в 1952 г. После смерти Сталина он, естественно, в свет не вышел и впервые опубликован после грубой ругани Хрущевым 1 декабря 1962 г. художников-модернистов в Центральном выставочном зале «Манеж».
Таким образом, уже вскоре после марта 1953 г. дали о себе знать группировки реформаторов-антисталинистов и консерваторов-сталинистов, которые породили в дальнейшем все разнообразие направлений в литературно-художественной и общественной жизни страны. Часть интеллигенции, ставшая на сторону хрущевских реформаций и названная позднее, в конце 1960-х гг., либеральной интеллигенцией, поначалу не имела ничего общего с либерализмом как идеологическим течением, отстаивающим свободу предпринимательства, буржуазно-парламентский строй и буржуазную демократию. Понятие «либерализм» в отношении к этой части интеллигенции применимо лишь в смысле, означающем некое свободомыслие, вольнодумство, терпимость, снисходительность. Сталинисты начала 1950-х гг. также не имели ничего общего с консерватизмом как идеологическим течением. Их приверженность к «устаревшим традициям» не предполагала ни «буржуазного национализма», ни воскрешения традиций, порядков дореволюционной России. Просто они увидели в антисталинизме угрозу основам социалистического строя и только в силу партийной дисциплины не выступали открыто против начавшейся борьбы с «культом личности». Но все новые тенденции в художественной культуре, выходившие за рамки догматических установок, встречались ими непримиримо.
«Групповщина» Своеобразие ситуации в литературно-художественном мире после марта 1953 г. во многом определялось тем, что группа писателей и художников, проявившая активность в борьбе с космополитизмом, была сравнительно небольшой и явно проигрывала в численном отношении «жертвам» антикосмополитической борьбы. После реабилитации Михоэлса и «врачей-отравителей» оказалось, что «космополиты» и «низкопоклонники» в большинстве своем не слишком пострадали социально, но тоже требовали реабилитации и компенсаций за причиненный ущерб.
Возникшая в литературно-художественной среде «групповщина» стала проблемой всей последующей истории советской культуры. Складывающуюся ситуацию позднее хорошо обрисовала писательница Л.Н. Васильева в книге «Дети Кремля» (1997). «В нашем литературном мире, разделенном на правых — славянофилов и левых — западников, — пишет она, — лакмусовой бумажкой для определения принадлежности писателя к тому или иному лагерю был еврейский вопрос. Если ты еврей, значит, западник, прогрессивный человек. Если наполовину — тоже. Если ни того, ни другого, то муж или жена евреи дают тебе право на вход в левый фланг. Если ни того, ни другого, ни третьего, должен в творчестве проявить лояльность в еврейском вопросе. Точно так же по еврейскому признаку не слишком принимали в свои ряды группы правого, славянофильского фланга».
Видный представитель советской литературной политики, многолетний главный редактор «Литературной газеты» А.Б. Чаковский причину общего недовольства евреев ситуацией, сложившейся в годы войны и первые послевоенные годы, объяснял следующим образом: «Когда началась война, Сталин увидел, что все интернациональные идеи, все разговоры о солидарности с германским рабочим классом и международным пролетариатом — фикция. Он решил сделать ставку на единственно реальную карту — на национальное чувство русского народа. Постепенно из армии убрали всех евреев-политруков, пропаганда всячески стала использовать имена русских полководцев, верхи стали заигрывать с церковью, а после победы Сталин произнес знаменитый тост за русский народ. Но расплатиться с русским народом за его жертвы было нечем, оставалось одно — объявить его самым великим, самым талантливым. И в угоду этому началась кампания против космополитов, дело врачей, разгон еврейского комитета… А когда наступил 56-й год и пошли всяческие реабилитации, то среди этих реабилитаций не были реабилитированы евреи, пострадавшие в антисемитских кампаниях. А теперь объясните какому-нибудь рядовому Хаиму, почему этого не произошло. Он живет с обидой в душе. И на эту обиду очень легко ложится всяческая сионистская пропаганда, и Хаим подает заявление на выезд в Израиль». Таким образом, главная причина недовольства евреев своим положением в стране заключалась в том, что их представители не были реабилитированы как жертвы сталинизма в годы борьбы с космополитизмом.
Конфликт групповых интересов в интеллигентской среде перешел в открытую фазу в период с апреля 1955 по март 1956 г. Требования реабилитации бывших «космополитов» и расследования конкретной вины некоторых литературных чиновников вызвали упреки в «реваншистских настроениях» со стороны писателей, обличавших космополитизм. «Групповщина» в литературной среде осуждалась уже на II съезде писателей, в частности Л. Соболевым, крупнейшим писателем того времени, одним из лидеров русского национального течения в литературе.
Журналы, творческие объединения «Либеральный лагерь» с середины 1950-х гг. контролировал обстановку в крупнейших московской и ленинградской писательских организациях, оказывал сильное влияние на столичные литературные журналы «Новый мир», «Юность» и «Литературную газету» (с 1959 г.). Из других журналов, подчиняющихся правлению Союза советских писателей, либералам сочувствовал журнал «Октябрь» (до 1961 г.).
После XX съезда КПСС идеологическое давление со стороны официальных политических и литературных начальников на деятелей литературы и искусства было ослаблено. Ответственность за «перегибы» прежних лет возложена на Сталина и Жданова. Восстановлены были имена репрессированных деятелей литературы и искусства (В. Мейерхольд, Б. Пильняк, И. Бабель, И. Катаев). Появились новые издания С. Есенина, А. Ахматовой и М. Зощенко. В мае 1958 г. постановлением ЦК об исправлении ошибок в оценке опер «Великая дружба», «Богдан Хмельницкий» и «От всего сердца» «реабилитированы» обвиненные в «формализме» великие творцы музыки Д. Шостакович, С. Прокофьев, А. Хачатурян, а также Н. Мясковский и В. Шебалин. Однако отчаянные попытки А. Фадеева добиться изменения стиля руководства Союзом писателей путем изъятия у Министерства культуры идеологических функций привели к опале и самоубийству писателя 13 мая 1956 г.
Интенсивность и противоречивость обновленческого процесса в культуре и идеологии получили свое выражение в работе I съезда художников и II съезда композиторов (1957), III съезда писателей (1959), совещания историков (1962), на встречах руководителей партии с творческой интеллигенцией (1957, 1962, 1963), в расширении экспозиционной деятельности музеев и выставочных залов. Открытием целой эпохи стала художественная выставка 1962 г., где впервые были экспонированы полотна 1920–1930-х гг., не укладывающиеся в рамки «социалистического реализма» и находившиеся в запасниках музеев.
Культурные связи с зарубежьем Потепление общественной атмосферы отразилось и на культурных связях с внешним миром. Проведенный летом 1957 г. в Москве фестиваль молодежи и студентов положил начало послевоенным контактам советской и иностранной молодежи. В 1958 г. в столице прошел первый Международный музыкальный конкурс имени П.И. Чайковского, ставший триумфом советской исполнительской школы. Победа на конкурсе молодого американского пианиста В. Клиберна сделала его в ту пору любимцем советских меломанов. В Москве и Ленинграде проведены выставки картин из собрания Дрезденской галереи (выставлялись в мае — августе 1955 г. перед передачей их ГДР), полотен П. Пикассо (октябрь — декабрь 1956 г.). Все это стало вехами на пути к установлению нормальных отношений с зарубежным миром.
Писатели и общество Развитию литературы способствовали новые литературно-художественные журналы — «Юность», «Наш современник», «Молодая гвардия», «Иностранная литература», «Советский экран». Центром притяжения либеральной интеллигенции стал «Новый мир», вновь возглавляемый А. Твардовским с июня 1958 г. Большой резонанс в обществе вызвали опубликованные в журнале роман В. Дудинцева «Не хлебом единым» (1956), посвященный интеллигенции, рассказы В. Шукшина (1959) и особенно рассказ о жизни политического заключенного в лагерях, автором которого был А.И. Солженицын (выпускник физико-математического факультета Ростовского университета 1941 г., участник войны, капитан, с 1937 г., с начала литературной деятельности, интересовавшийся историей Первой мировой войны и революции и писавший роман «Август Четырнадцатого» с ортодоксальных коммунистических позиций. На фронте стал критически относиться к Сталину, называл порядки в СССР крепостным правом. В июне 1945 г. осужден к 8 годам лагерей и вечной ссылке по окончании срока заключения. В июне 1956 г. освобожден без реабилитации «за отсутствием состава преступления». Работал учителем математики и физики во Владимирской области и в г. Рязань. В феврале 1957 г. реабилитирован. В 1959 г. написал рассказ «Щ-854», опубликованный в ноябре 1962 г. в журнале «Новый мир» под названием «Один день Ивана Денисовича»).
В декабре 1960 г. в «Юности» опубликована статья критика Ст. Рассадина «Шестидесятники» — о писателях нового литературного поколения, их героях и читателях. В дальнейшем определение «шестидесятник» стало общеупотребительным — так называли писателей демократического направления, творивших во второй половине 1950-х и в 1960-е гг. Называя отличительную черту шестидесятников, Ю. Карякин говорил о себе и многих других «детях XX съезда»: «Мы ругали Сталина, но это был эзопов язык, потому что по-настоящему нам хотелось ругать Ленина». Деятельность шестидесятников находила «понимание» и поддержку высокопоставленных либералов в правящей Коммунистической партии.
Консервативные тенденции в развитии культуры 1950-х — начала 1960-х гг. проявлялись в ряде инициированных «сверху» акций, направленных на поддержание должного уровня ее идейности. В начале 1957 г. резкой критике за «нигилистическое перечеркивание советской действительности» был подвергнут роман В. Дудинцева. Оскорбительную критику испытали на себе писатели А. Вознесенский, Д. Гранин, С. Кирсанов, художник Р. Фальк, скульптор Э. Неизвестный, режиссер М. Хуциев. Самый громкий скандал разразился в декабре 1962 г., когда Хрущев во время посещения художественной выставки в Манеже подверг резкой критике работы молодых художников.
Кино Гуманистические тенденции в развитии литературы и кинематографа тех лет наиболее ярко сказались на художественном осмыслении темы войны, совершенно по-новому прозвучавшей в рассказе М. Шолохова «Судьба человека», — о тяжелой дороге через войну и фашистский плен русского солдата, в первой части трилогии К. Симонова «Живые и мертвые», в фильмах Г. Чухрая «Баллада о солдате» и М. Калатозова «Летят журавли».
Бюро ЦК по РСФСР и русская культура На развитии литературно-художественной и общественной жизни в стране во многом сказалось образование Бюро ЦК по РСФСР. Оно было создано 27 февраля 1956 г. в соответствии с решением XX съезда партии о расширении прав союзных республик. В Бюро входили три секретаря ЦК КПСС, первые секретари обкомов наиболее крупных областей — Московской, Ленинградской, Горьковской, а также руководитель правительства РСФСР. Правительство России в это и последующее время возглавляли: М.А. Яснов (1956–1957), Ф.Р. Козлов (1957–1958), Д.С. Полянский (1958–1962), Г.И. Воронов (1962–1971), М.С. Соломенцев (1971–1983), В.И. Воротников (1983–1988), А.В. Власов (1988–1990), И.С. Силаев (1990–1991), О.И. Лобов (и. о., 1991), Б.Н. Ельцин (1991–1992).
В годы работы Бюро (1956–1966) в РСФСР был создан ряд республиканских организаций, в том числе Союз писателей, Союз художников, Союз композиторов, Сибирское отделение Академии наук СССР. С июля 1956 г. стала издаваться газета «Советская Россия». Все это оказывало существенное влияние на развитие культурной жизни в РСФСР и стране в целом.
Союз писателей РСФСР Самым существенным образом на развитие литературно-общественной жизни страны повлиял Союз писателей РСФСР (решение о создании принято 13 мая 1957 г., в декабре того же года прошел учредительный съезд). Руководителями Союза стал Л. Соболев и другие писатели, сочувствующие русской национальной идее. И уже вскоре после этого центральный печатный орган Союза газета «Литература и жизнь» стала выступать как оппонент либеральных начинаний в литературе, а принадлежащий Союзу альманах (с 1964 г. — ежемесячный журнал) «Наш современник» превратился в один из главных журналов «консервативного» направления в литературе.
Организация русских «консерваторов», сложившаяся в Союзе советских писателей СССР к середине 1950-х гг., в основном состояла из двух групп. В первую входили признанные писатели С. Сергеев-Ценский, Л. Соболев, Л. Леонов, М. Шолохов и др. Вторую группу образовали недавние фронтовики, большая часть которых училась во второй половине 1940-х гг. в Литературном институте имени А.М. Горького. Из них известность приобрели М. Алексеев, Ю. Бондарев, В. Бушин, В. Солоухин, И. Стаднюк и др. Фронтовики были главной силой русского общественного движения, которое возродилось как нормальный русский патриотизм в годы войны с нацистской Германией и являлось одной из форм борьбы за права человека.
«Огонек», «Новый мир», «Октябрь» Свои действия в борьбе с «либералами» «консерваторы-националисты» координировали с «консерваторами-интернационалистами» В. Кочетовым, Н. Грибачевым, С. Бабаевским — государственниками и антизападниками, полагавшими, что любые либеральные, особенно прозападные, веяния ведут к разрушению социалистического государства. Популярным журналом этого направления был «Огонек», возглавлявшийся с 1953 по 1986 г. А. Софроновым.
Основным печатным органом, оппонирующим «Новому миру», был журнал «Октябрь». В 1961–1973 гг. его редактировал В. Кочетов, известный еще со времен своей работы в Ленинграде и во главе «Литературной газеты» в 1956–1961 гг. как непримиримый борец против либеральных веяний в литературе и искусстве. Его романы «Братья Ершовы» (1958), «Секретарь обкома» (1961) вызывали неприятие взыскательных читателей. Одни находили их слишком политизированными, другие — слабыми в литературном отношении, натуралистическими, схематическими, провокационными. Из редакции «Октября» в свою очередь стрелы критики летели в адрес и молодых, и маститых авторов: В. Аксенова и Е. Евтушенко, В. Розова и И. Эренбурга. Опубликованная в «Новом мире» повесть Солженицына критиковалась как «идейно порочная, рассчитанная на сенсацию». В «Октябре» находили изъяны в фильмах «Летят журавли», «Чистое небо». Либералы обижались, считая, что журнал «обливает помоями» самое передовое в кинематографе.
Тем не менее и романы редактора, и сам журнал находили массового читателя. По тиражу он опережал «Новый мир». Кочетов, как и Твардовский, полагал, что возглавляемый им журнал проводит правильную линию партии, и тот и другой пользовались поддержкой влиятельных политических кругов. Выражалось это, в частности, в том, что Кочетов был членом Центральной ревизионной комиссии КПСС (1955–1966), Твардовский — кандидатом в члены ЦК КПСС (1961–1966). «Октябрь» много сделал для В. Шукшина: на его страницах опубликован ряд произведений молодого писателя. «Октябрь» стал первым журналом, который в 1964 г. напечатал первую в Москве подборку стихотворений талантливого поэта Н. Рубцова.
«Знамя» В начале 1960-х гг. в редакции журнала «Знамя» сформировалась группа русских «националистов», учеников Я. Смелякова. Ее вдохновителем стал поэт С. Куняев (с 1989 г. — главный редактор «Нашего современника»). В группу входили поэты А. Передреев, Н. Рубцов, В. Соколов, И. Шкляревский. К этой группе был близок известный литературовед и историк В. Кожинов.
XXII съезд партии и литература Расклад сил, сложившийся в литературной среде, был нарушен XXII съездом КПСС, на котором прозвучала резкая критика в адрес Сталина, усилившая процесс десталинизации и либеральные настроения в обществе. В то же время стремительно возрос политический вес главного покровителя консерваторов А.Н. Шелепина (секретарь ЦК и одновременно председатель Комитета партийно-государственного контроля ЦК КПСС и Совмина СССР, зампред Совмина). Председателем КГБ СССР, традиционно уделявшим пристальное внимание настроениям в литературной среде, с ноября 1961 г. был его ближайший сподвижник В.Е. Семичастный. С усилением этого тандема большую возможность для самостоятельной деятельности получил первый секретарь ЦК комсомола С.П. Павлов, которому подчинялось издательство «Молодая гвардия».
Возвышение Шелепина и Павлова усиливало позиции «консерваторов» в литературе. Одним из результатов нового расклада сил стала публикация романа И. Шевцова «Тля» издательством «Советская Россия». Шелепин и секретарь ЦК по идеологии Л.Ф. Ильичев сумели спровоцировать Хрущева на борьбу с современным искусством, которое было символом либеральных надежд. Результатом стали скандальные выступления Хрущева на выставке в Манеже 1 декабря 1962 г., на встречах с интеллигенцией 17 декабря 1962 г. и 7–8 марта 1963 г., создание Идеологической комиссии ЦК.
В качестве разумной альтернативы прозападным настроениям «либералов» Шелепин и Ильичев предлагали не сталинизм, а возвращение к традиционным ценностям. Именно эту идею, с подачи Ильичева, высказал на заседании Идеологической комиссии художник И. Глазунов. В его выступлении призывы к сохранению памятников русской истории перемежались с осуждением современного искусства.
В разгар очередного наступления на Русскую православную церковь подобные призывы Хрущева впечатлить не могли, но и резкой критики новой идеи не последовало. Пользуясь этим, русские «консерваторы» стали гораздо откровеннее обсуждать интересующие их проблемы в печати, в частности журнале «Молодая гвардия». Это привело к активизации литературной группировки, формировавшейся вокруг журнала и одноименного издательства. Публикуя начинающих авторов, издательство могло вовлекать в литературную среду, «делать имя», взращивать новых русских «консерваторов». Из представителей старшего поколения, исповедовавших русскую национальную идею, наиболее близки ему были М.А. Шолохов, Л.М. Леонов.
Сторону «консерваторов» в полемике с либералами на страницах комсомольских изданий поддерживали С.П. Павлов и его окружение. Руководители комсомола были недовольны растущим влиянием наиболее радикального направления либеральной литературы — «исповедальной прозы» (А. Кузнецов, В. Аксенов, А. Гладилин, В. Розов, Е. Евтушенко, А. Вознесенский, Б. Окуджава). В 1961 г. Павлов протестовал против публикаций «жалкой группки морально уродливых авторов» на страницах молодежного журнала «Юность».
Либерализму как таковому и либеральному пониманию «жизненной правды» противопоставлялся исторический оптимизм и советский патриотизм в трактовке журнала «Молодая гвардия». Этот патриотизм был связан с традициями военно-патриотического воспитания на материалах не только Гражданской войны, но и дореволюционной истории. Видный «молодогвардеец» В. Ганичев впоследствии отмечал: «Все мы, позже осознавшие себя русскими и возглавившие те или иные русские национальные организации, были воспитаны в русле военного патриотизма». Русская идея без каких-либо противоречий сочеталась в их понимании с идеей социализма. Оказавшись на комсомольской работе, Ганичев вошел в число тех, кто придумал дополнить идею популярных тогда походов по местам боевой славы походами к памятным местам русской культуры. Идея широко популяризировалась журналом «Молодая гвардия» и его редактором А. Никоновым — «предтечей всего русского движения». Видными участниками движения были И. Глазунов и В. Солоухин.
Еще одной сферой, где руководители комсомола помогали «консерваторам» в писательской среде популяризовать русские национальные идеи, была редакционно-издательская деятельность. Большую роль в этом играло издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» и его руководители Ю. Мелентьев, В. Осипов, В. Ганичев.
«Деревенская проза» Главным творческим приобретением русских «консерваторов» в 1960-е гг. стали авторы «деревенской прозы». Первоначально этот термин объединял сельскую публицистику 1950-х В. Овечкина («Районные будни», 1952–1956), Е. Дороша («Деревенский дневник», 1956–1973), произведения В. Тендрякова («Падение Ивана Чупрова», 1953), А. Калинина («На среднем уровне», 1954), С. Воронина («Ненужная слава», 1955), С. Антонова («Дело было в Пенькове», 1956), А. Яшина («Рычаги», 1956).
Духовным предтечей «деревенщиков» считается писатель Л. Леонов. Родоначальниками собственно деревенской прозы были В. Солоухин с его книгой «Владимирские проселки» (1957), «Черные доски» (1969), Ф. Абрамов (роман «Братья и сестры», 1958), В. Шукшин, опубликовавший в издательстве «Молодая гвардия» одну из своих наиболее ярких книг — «Сельские жители» (1962). Массовый приход «деревенщиков в литературу начался позднее, когда были опубликованы романы «На Иртыше» С. Залыгина (1964), «Любавины» В. Шукшина (1965, т. 1), «Привычное дело» В. Белова (1966), «Живой» Б. Можаева (1966), «Две зимы и три лета» Ф. Абрамова (1968), «Последний поклон» В. Астафьева (1968), повесть В. Тендрякова «Три мешка сорной пшеницы» (1973), романы В. Белова «Кануны» (1976), В. Распутина «Прощание с Матёрой» (1976), В. Астафьева «Царь-рыба» (1976), А. Акулова «Касьян Остудный» (1978).
Во время перестройки и гласности были напечатаны ранее лежавшие в столах «непроходные» рукописи: вторая часть «Мужиков и баб» Можаева (1987), «Год великого перелома» Белова (1987), «Любавины» В. Шукшина (1987, т. 2), рассказы Тендрякова «Хлеб для собаки» и «Пара гнедых» (1988). «Последняя ступень: Исповедь вашего современника» В. Солоухина была написана в 1976 г., опубликована в 1995-м. «Деревенская проза» связана также с именами А. Знаменского, В. Лихоносова, Е. Носова, А. Романова, Г. Троепольского, В. Шугаева, В. Крупина.
Ключевыми темами полудиссидентской «деревенской прозы» стали «экология природы и духа», память и наследование, судьба культурно-географической периферии и положение русских и русской культуры в советском государстве. Нередко начинавшаяся с поэтизации детства и природы, проза разъясняла великую утрату, раскрестьянивание человека на земле, проистекавших из «Великого перелома» («перелома хребта русского народа», по определению А. Солженицына) во время насильственной коллективизации 1929–1933 гг. Писатели-деревенщики доносили правду об этом историческом периоде в подцензурной литературе. В названиях произведений и в предчувствиях героев отчетливо звучит мотив прощания России с деревней как с матерью.
Полуофициальным органом писателей-деревенщиков был журнал «Наш современник». В. Астафьев (член редколлегии журнала) гордился, что взявши «умерший» журнал от Б. Зубавина (гл. редактор журнала в 1958–1968 гг.), «мы не только воскресили его, но и не дали загаснуть костру, зажженному “Новым миром”». «Наш современник считается также преемником «Молодой гвардии», от которой, как писал В. Кожинов, была воспринята идея — «возрождение родной природы, тысячелетней истории естественного народного бытия, духовных ценностей».
Представители сложившихся в литературе к середине 1960-х и четко обозначившихся двух течений — либерального и консервативного — старались найти поддержку во властных структурах. Первые, делавшие ставку на разрядку и «интернациональные» («антинационалистические») силы внутри страны, чаще находили сочувствие у секретарей ЦК М.А. Суслова и Б.Н. Пономарева, а вторые, опиравшиеся на силы внутреннего национального развития, — у секретарей ЦК Шелепина и Ильичева, первого секретаря ЦК КП Белоруссии К.Т. Мазурова, председателей правительства РСФСР Д.С. Полянского, Г.И. Воронова, М.С. Соломенцева.
Зарождение диссидентства Термин «диссидент» (от лат. «несогласный») получил хождение с середины 1970-х гг. для обозначения лиц, оспаривавших официальные доктрины, внутреннюю и внешнюю политику СССР, что приводило их к столкновениям с властью. Диссидентство возникло в условиях относительной либерализации режима после XX съезда партии, когда оппозиционность отдельных граждан и группировок получила сравнительно большие, чем при Сталине, возможности для оформления и выражения. Некоторые исследователи считают, что диссидентство в силу неоднородности является не движением, а целым спектром общественных движений, литературных направлений, художественных школ, совокупностью отдельных диссидентских поступков. Единство усматривается лишь в присущем диссидентам активном неприятии сложившихся в стране порядков, в стремлении к свободе и правам человека. Отличительной чертой собственно диссидентства была подпольная (скрываемая от властей) деятельность, использование для мобилизации сторонников «самиздата» (изготовление на пишущих машинках в нескольких экземплярах, с последующей перепечаткой диссидентских материалов и документов) и «тамиздата» (тиражирование материалов за границей с последующим распространением их в СССР).
«Дело» Пастернака Первым проявлением диссидентства, обратившим на себя внимание властей и общества, стало «дело» Б. Пастернака, удостоенного в сентябре 1958 г. Нобелевской премии за роман «Доктор Живаго» (опубликован итальянским издательством Д. Фельтринелли в ноябре 1957 г.). Публикация стала поводом для шумной кампании по дискредитации писателя. Угрожая высылкой из страны, его вынудили отказаться от премии, в октябре 1958 г. исключили из Союза писателей.
Менее заметными для общества были такие проявления либерального диссидентства, как деятельность в 1956–1957 гг. ленинградского кружка математика Р. Пименова (пять его участников осуждены в сентябре 1957 г. за то, что «создали из студентов библиотечного института нелегальную группу для организованной борьбы с существующим строем», а фактически — за распространение листовки против безальтернативных выборов). К событиям того же рода можно отнести деятельность кружка под руководством студента Ленинградского педагогического института В.И. Трофимова. Восемь его участников осуждены 19 сентября 1957 г. за объединение в организацию, стоящую на позициях революционно-марксистской теории, и распространение листовок с призывом к студентам требовать демократических свобод.
Кружок Краснопевцева С 1956 г. действовал нелегальный кружок под руководством аспиранта исторического факультета МГУ Л.Н. Краснопевцева. Его участники пытались создать новую концепцию истории КПСС. Весной 1957 г. они установили связь с польскими оппозиционерами. Писали исторические заметки об СССР как помехе прогресса цивилизации, выступали против «сталинского социализма», за создание рабочего самоуправления. Были крайне недовольны решением июньского (1957 г.) пленума ЦК КПСС, расценивая осуждение антипартийной группы как меру по дальнейшему укреплению единоличной власти Н.С. Хрущева. Сразу же после выступления 3 июля заместителя председателя СМ СССР А.И. Микояна на партсобрании в МГУ по итогам пленума они составили, размножили и успели распространить 6 и 9 июля по Москве 300 экземпляров листовки, начинающейся словами: «Никита Хрущев с кучкой прихлебателей совершил государственный переворот. Молотов, Маленков, Каганович, Ворошилов, Булганин, Сабуров, Первухин и Шепилов (а не только четверо, перечисленные в сообщении) осмелились поднять руку на нового диктатора и пали жертвами ими же созданной сталинской системы произвола и насилия». Листовки призывали к борьбе за социалистическое обновление страны в духе XX съезда, к борьбе за отмену 58-й статьи Уголовного кодекса, к созданию рабочих советов, к открытому суду над виновниками преступлений 1937–1953 гг. Рабочие призывались к стачкам, члены партии — к открытым выступлениям на партсобраниях. Участники группы рассчитывали, что антисталинская волна 1956 г. будет продолжаться, что возможны выступления рабочих и интеллигенции. Расчет не оправдался. В августе и сентябре участники группы были арестованы. В феврале 1958 г. состоялся суд. Л.Н. Краснопевцев, Л.А. Рендель, В.Б. Меньшиков были приговорены к 10 годам заключения; В.М. Козовой, М.А. Чешков, М.И. Семененко — к 8; Н.Г. Обушенков, Н.Н. Покровский, М.С. Гольдман — к 6 годам.
Собрания у памятника Маяковскому Как экстраординарные и таящие опасность были восприняты властями неформальные собрания нонконформистской молодежи у памятника Маяковскому в Москве. Собрания начались со дня открытия памятника (29 июля 1958 г.). На них в основном читали стихи, иногда выступали с речами по поводу свободы творчества в СССР. Чтение стихов со временем приобретало все более политизированный оттенок. Наряду с разрешенными стихами читались произведения репрессированных авторов. К осени 1961 г. собрания разогнали, а наиболее активных участников (В.Н. Осипов, Э.С. Кузнецов, И.В. Бокштейн) осудили по статье за антисоветскую агитацию и пропаганду.
Молоствов В октябре 1958 г. пресечена деятельность группы выпускников Ленинградского университета во главе с М.М. Молоствовым. Они были арестованы за содержание переписки, которую вели между собой, за обсуждение возможности создания организации и рукописи о путях реформирования социализма.
«Самиздат» В конце 1950-х гг. ряд писателей и публицистов либеральной волны начали помещать свои произведения в машинописных журналах, возник «самиздат». Наибольшую известность приобрел журнал «Синтаксис» под редакцией А.И. Гинзбурга. В нем печатались «лагерная» проза В. Шаламова и Е. Гинзбург, не принятые к официальной публикации работы Б. Ахмадулиной, В. Некрасова, Б. Окуджавы и др. Арест в 1961 г. Гинзбурга, приговоренного к двум годам лагерей, прервал издание журнала.
«Тамиздат» С конца 1950-х гг. участилась практика передачи либеральными писателями своих произведений для публикации их на Западе — «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963) А. Синявского; «Говорит Москва» (1961), «Искупление» (1963) Ю. Даниэля; «Веселенькая жизнь» (1962), «Сказание о синей мухе» (1963) В. Тарсиса. «Тамиздат» обнаруживал явную тенденцию к росту. Не нашел понимания у властей и законченный в 1960 г. роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». Публикацию романа запретили, рукопись арестовали. Роман, как и повесть «Все течет…» (1963), изображающие «русское развитие» как странное развитие несвободы и не принятые «русофильскими» кругами, стали известны соотечественникам благодаря ввезенным из-за рубежа экземплярам.
Генерал Григоренко Заметным явлением общественной жизни стало выступление в сентябре 1961 г. П.Г. Григоренко на Московской городской партконференции, посвященной обсуждению проекта Программы партии. Григоренко (участник Великой Отечественной войны, полковник, в 1945–1961 гг. работал в военной академии им. М.В. Фрунзе, с 1959 г. генерал-майор) считал, что в программе недостаточно отработан вопрос о возможности появления нового культа личности (намек на Хрущева), и предлагал «усилить демократизацию выборов и широкую сменяемость, ответственность перед избирателями. Изжить все условия, порождающие нарушение ленинских принципов и норм, в частности высокие оклады… прямо записать в программу о борьбе с карьеризмом, беспринципностью, взяточничеством, обворовыванием покупателей, обманом партии и государства в интересах получения личной выгоды». Выступления такого рода закончились увольнением Григоренко из академии и переводом на Дальний Восток начальником оперативного отдела штаба армии. Здесь он создал «Союз борьбы за возрождение ленинизма» (13 участников, включая трех своих сыновей). «Союз» выпускал и распространял листовки с призывами «за возврат к ленинским принципам», «за отстранение от власти бюрократов и держиморд, за свободные выборы, за контроль народа над властями и за сменяемость всех должностных лиц, до высших включительно». В феврале 1964 г. Григоренко был арестован за листовку антисоветского содержания. Попытка доказать, что листовка не антисоветская, а антиправительственная, закончилась судом, лишением воинского звания и помещением в психиатрическую больницу как душевнобольного. В 1965 г. Григоренко из больницы был выписан, но в звании не восстановлен, работал швейцаром и грузчиком.
Весной 1966 г. он познакомился с А.Е. Костериным (большевик с 1918 г., военный комиссар Чечни в 1920 г., с 1922 г. московский писатель и журналист, в 1938–1953 гг. узник колымских лагерей, после реабилитации — правозащитник, осенью 1957 г. написал письмо Н.С. Хрущеву с критикой политики партии по отношению к чеченскому и ингушскому народам) и присоединился к кружку инакомыслящей молодежи, сформировавшейся вокруг него. Григоренко называл Костерина своим другом и учителем, и вскоре превратился в бескомпромиссного борца за права крымскотатарского народа. В мае 1969 г. во время поездки в Ташкент на процесс крымских татар Григоренко снова арестовывается и помещается на принудительное лечение в психбольницу. Экспертиза, состоявшаяся в Москве в Институте им. Сербского, закончилась выводом, что он «страдает психическим заболеванием в форме патологического (паранойяльного) развития личности с наличием идей реформаторства». Григоренко был одним из тех диссидентов, к которым трудно было предъявить конкретное обвинение, но можно было заподозрить в отклоняющемся от нормы поведении. Таких по судебным решениям направляли в спецпсихбольницы МВД По данным на 1956 г. в них содержалось 3350 заключенных; многие из них признавались психически нездоровыми и при последующих экспертизах.
«Традиции и новаторство в искусстве» Большой резонанс имело выступление известного кинорежиссера М. Ромма на конференции «Традиции и новаторство в искусстве социалистического реализма» (ноябрь 1962 г.). Пятикратный лауреат Сталинской премии впервые публично и недвусмысленно высказался об известной кампании против «космополитов» конца 1940-х гг., утверждая, что она была создана искусственно, носила антисемитский характер и, по существу, сводилась к избиению писательских кадров. Виновниками «избиения» назывались здравствующие Н.М. Грибачев, В.А. Кочетов, А.В. Софронов и «им подобные». Выступление произвело сенсацию в интеллигентской среде, его текст широко разошелся в списках по Москве. Он был одним из первых документов «самиздата». ЦК КПСС, по существу, уклонился от рассмотрения жалоб названных писателей, избранных в высшие партийные органы, сохранив тем самым двусмысленность своего отношения к ситуации. А. Солженицын полагает, что выступление Ромма имело очень большое значение для дальнейшего развития диссидентского движения. С этого момента он «стал как бы духовным лидером советского еврейства. И с тех пор евреи дали значительное пополнение “демократическому движению”, “диссидентству” — и стали притом отважными членами его».
В декабре 1962 г. на сессии Верховного Совета СССР три видных писателя и депутата А.А. Сурков, Н.С. Тихонов и И.Г. Эренбург решили обратиться к коллегам по Союзу писателей с призывом положить конец внутренним конфликтам и взаимным обвинениям. Предлагалось подписать представителями всех литературных направлений и течений совместное письмо со словами: «Мы считаем, что пришла пора покончить с холодной войной в писательской среде и установить в ней мирное сосуществование». Инициатива была торпедирована Н.С. Хрущевым, расценившим слова о прекращении холодной войны и мирном сосуществовании, всуе примененные к ситуации в писательской среде ради ликвидации «групповщины», как грубую идеологическую ошибку.
«В круге первом» Пожалуй, наибольшее влияние на развитие диссидентства в СССР имела неудачная попытка публикации в «Новом мире» романа А. Солженицына «В круге первом». В июне 1964 г. А. Твардовский, заручившись согласием редакции журнала на опубликование романа, передал рукопись на одобрение помощнику Хрущева B.C. Лебедеву. 21 августа тот вернул рукопись, решительно отказавшись от участия в ее «пробивании» через цензуру. Солженицын стал искать возможность издания романа в бесцензурной печати. Из легального либерального общественного движения переходил в ряды диссидентов.
Диссидентские группы Рост русского национального самосознания генетически связан с признанием идейного авторитета русской истории в годы войны, с победой над фашизмом и послевоенными кампаниями по воспитанию патриотизма, преодолению низкопоклонства перед Западом и космополитизма. Это определило и основные направления деятельности радикальных групп, выступающих за дальнейшее укрепление сознания и проведение политики, соответствующей, по их мнению, русским национальным интересам. Поэтому для ряда нелегальных и полулегальных русских общественных объединений, возникавших в 1950-е гг., были характерны так называемый «русский национализм» и усматриваемый либералами «антисемитизм».
Активность такого рода была характерна в основном для провинции, где возникали и быстро раскрывались КГБ многочисленные мелкие группы диссидентов. Большая часть их была социалистической ориентации различных толков — от неосталинистов до меньшевиков и анархо-синдикалистов. Среди таких организаций выделяются две московские группы. Считается, что они положили начало диссидентскому движению «русских националистов».
Одной из них была «Русская национальная партия» или «Народно-демократическая партия России», основанная осенью 1955 г. шофером В.С. Поленовым, уволенным из армии младшим лейтенантом В.Л. Солоневым и студентом Литературного института Ю.А. Пироговым. В «партию» было вовлечено около 10 человек. А деятельность (пресечена в январе 1959 г.) в основном заключалась в разговорах ее членов о тяжкой доле рабочих и крестьян, недовольстве правящей партией, не обращавшей должного внимания на нужды простых людей. Столь же малочисленной была «Российская национально-социалистическая партия» (фактически дворовая компания), организованная в декабре 1956 г. грузчиком типографии издательства «Правда» А.А. Добровольским. Члены «партии» арестованы в мае 1958 г. по обвинению в антисоветской пропаганде и контрреволюционной агитации.
ВСХСОН В Ленинграде в начале 1960-х гг. возникло более серьезное антикоммунистическое объединение. Организационно оно оформилось 2 февраля 1964 г., когда выпускник восточного факультета ЛГУ И.В. Огурцов прочел трем своим друзьям программу «Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа» для борьбы с существующим строем. Через два месяца учредители распределили между собой обязанности по организации: Огурцов — ее руководитель, филолог Е.А. Вагин — идеолог, бывший десантник и чемпион Ленинграда по классической борьбе М.Ю. Садо — ответственный за работу с личным составом и контрразведкой, студент-юрист Б.А. Аверичкин — хранитель архива и списков организации. Разработана была присяга, которую принимал каждый вступающий в союз. Новым членам говорилось, что они вступают в организацию, объединяющую тысячи людей по всей стране. Организацию раскрыли в феврале 1967 г. по доносу одного из ее участников. К тому времени она насчитывала 28 членов, 30 кандидатов и была самой крупной подпольной группой, раскрытой КГБ за послесталинский период. По делу организации осудили 21 человека.
«Русская партия» Наряду с писательскими группировками, пытающимися подвигать власти на усиление русской составляющей в советском патриотизме, в литературно-художественной среде 1950-х — начала 1960-х гг. заявили о себе интеллектуальные группировки, вдохновлявшиеся либеральными русскими идеями и ценностями. Одной из таких группировок можно назвать окружение художника И.С. Глазунова, который в конце 1950-х гг. начал читать лекции по русской культуре и собирать иконы по деревням. Около него к 1962 г. сложилась группа антикоммунистически настроенных монархистов. В нее вошли, в частности, известный и влиятельный литератор В.А. Солоухин и функционер Министерства культуры СССР В.А. Десятников, один из активнейших участников движения за охрану памятников.
Либеральным радикализмом и критическим отношением к советской власти отличались взгляды выпускников МГУ, группировавшихся вокруг литературоведов В.В. Кожинова и П.В. Палиевского (окончили филфак в 1954 и 1955 гг.). Они еще на университетской скамье увлекались эстетикой дореволюционной России, видели положительную альтернативу коммунизму в монархизме, пытались в качестве мировоззренческой установки использовать русскую философию Серебряного века. К этой группе примыкали поэт С.Ю. Куняев, литературоведы О.Н. Михайлов, В.В. Петелин, историк С.Н. Семанов. По идейным воззрениям этой группе были близки Ф.Ф. Кузнецов и В.А. Чалмаев, оставившие заметный след в качестве членов «русской партии». В 1950-е гг. Кожинов имел продолжительное общение с крупным российским философом М.М. Бахтиным и стал популяризатором его работ. Он был также близок к кругу не скрывавшего своих православных убеждений философа А.Ф. Лосева, в числе учеников и последователей которого оказалось немало известных ученых и общественных деятелей (Ю.М. Бородай, А.В. Гулыга, П.В. Палиевский, В.И. Скурлатов).
Одним из столпов «Русской партии» был скульптор Е.В. Вучетич. 23 ноября 1956 г. он передал в ЦК КПСС обращение, подписанное также двадцатью тремя его единомышленниками. В письме говорилось, что «в творческих организациях подняли головы остатки разгромленных в свое время партией группировок и течений, которые ведут открытую атаку на основы нашего мировоззрения, на социалистический реализм и на руководство литературой и искусством». Подписанты предлагали укрепить партийное руководство творческими организациями и очистить их от «реваншистских» элементов, возглавляемых И.Г. Эренбургом и К.М. Симоновым и ведущих «разнузданную травлю литераторов и художников, которые поставили свое творчество на службу партии». Последних эти «реваншисты» объявляют «прислужниками культа, обливают их творчество грязными помоями, науськивают на них молодежь». Среди деятелей культуры, подписавших обращение, были литераторы М.С. Бубеннов, Ф.В. Гладков, М.В. Исаковский, артисты М.И. Царев, В.Н. Пашенная, А.К. Тарасова, композитор В.И. Мурадели, художники А.И. Лактионов, А.М. Герасимов, К.Ф. Юон и др.
«Системники» Во второй половине 1950-х гг. приобрела известность «группа А.А. Фетисова», называвшая себя «Обществом изучения теории систем». Под вывеской общества устраивались лекции и семинары, пользовавшиеся большой популярностью среди студентов технических вузов. В 1963 г. общество раскололось. «Чистых системников» возглавил математик Г.П. Щедровицкий. «Политизированные системники» (10–15 человек) под руководством Фетисова перешли от научной деятельности к политической. Для пропаганды своих идей они использовали популярные в то время в технических вузах лекции и научные дискуссии. В 1965 г. диспуты с их участием были запрещены, в 1968 г. Фетисов и трое его последователей оказались в спецпсихбольницах.
Отец Дмитрий Дудко Укреплению позиций русского национального либерализма способствовала деятельность священника Д.С. Дудко, который, по словам писателя Л.И. Бородина, был духовным вождем борцов в стане «неофициальных русистов». Широкую известность принесла ему проповедническая и миссионерская деятельность — незаконная с точки зрения советского права. В период с 1961 по 1974 г. количество обращений людей в зрелом возрасте в его приходе возросло до 400 человек в год, и если сначала большинство неофитов были малообразованными людьми, то со временем среди них стали преобладать люди с высшим образованием.
В попытке ответить на отнюдь не простой вопрос, почему среди творческой интеллигенции не стало единства, а проблемы будущего страны отошли на задний план, можно лишь предположить следующее: несмотря на огромные успехи в развитии экономики, колоссального роста тяжелой промышленности и «оборонки», быт людей был по-прежнему скромен, деревня в бытовом отношении была просто отсталой. Все это подспудно тревожило интеллигенцию и замыкало ее на круг частных, сиюминутных проблем. Это были предвестники грозного кризиса.
Дата добавления: 2019-09-02; просмотров: 177; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!