Пётр Николаевич и Елизавета Бам
Ха-ха-хаха!..
Папаша
Коперник был величайшим учёным.
Иван Иванович (валится на пол)
У меня на голове волосы!
Пётр Николаевич и Елизавета Бам
Ха-ха-ха-ха-ха!
Елизавета Бам
Ой, ой, не могу!
Папаша
Покупая птицу, смотри, нет ли у неё зубов. Если есть зубы, то это не птица.
Пётр Николаевич (поднимая руку)
Прошу как следует вслушаться в мои слова. Я хочу доказать Вам, что всякое несчастие наступает неожиданно.
Когда я был ещё совсем молодым человеком, я жил в небольшом домике со скрипучей дверью. Я жил один в этом домике. Кроме меня были лишь мыши да тараканы. Тараканы всюду бывают; когда наступала ночь, я запирал дверь и тушил лампу. Я спал, не боясь ничего.
Голос за сценой
Ничего!
Мамаша
Ничего!
Дудочка за сценой
| – |
Иван Иванович
Ничего!
Рояль
| – |
Пётр Николаевич
Ничего!
(Пауза.)
Мне нечего было бояться. И действительно. Грабители могли бы придти и обыскать весь домик. Что бы они нашли? Ничего.
Дудочка за сценой
| – |
(пауза).
Пётр Николаевич
А кто бы еще мог забраться ко мне ночью? Больше некому ведь? Правда?
Голос за сценой
Ведь некому же больше?
Пётр Николаевич
Правда?
Но однажды я просыпаюсь…
Иван Иванович
…и вижу, дверь открыта, а в дверях стоит какаято женщина. Я смотрю на неё прямо в упор. Она стоит. Было достаточно светло. Должно быть, дело близилось к утру. Во всяком случае, я видел хорошо её лицо. Это была вот кто. (Показывает на Елизавету Бам.) Тогда она была похожа…
|
|
|
ВСЕ
На меня!
Иван Иванович
…говорю, чтобы быть.
Елизавета Бам
Что Вы говорите?
Иван Иванович
Говорю, чтобы быть. Потом, думаю, уже поздно. Она слушает меня. Я спросила её, чем она сделала. Она говорит, что подралась с ним на эспандорах. Дрались честно, но она не виновата, что убила его. Слушай, зачем ты убила Петра Ивановича?
Елизавета Бам
Ура, я никого не убивала!
Иван Иванович
Взять и зарезать человека! Сколь много в этом коварства! Ура! ты это сделала, а зачем?
Елизавета Бам (уходит в сторону и оттуда)
Уууууууууу-у-у-у-у.
Иван Иванович
Волчица.
Елизавета Бам
Ууууу-у-у-у-у-у-у-у.
Иван Иванович
В-о-о-о-о-лчица.
Елизавета Бам (дрожит)
У-у-у-у-у – черносливы.
Иван Иванович
Пр-р-р-рабабушка.
Елизавета Бам
Ликование!
Иван Иванович
Погублена навеки!
Елизавета Бам
Вороной конь, а на коне солдат!
Иван Иванович (зажигает спичку)
Голубушка Елизавета!
Елизавета Бам
Мои плечи, как восходящие солнца!
(Влезает на стул.)
Иван Иванович (Садясь на корточки)
Мои ноги, как огурцы!
Елизавета Бам (влезая выше)
|
|
|
Ура! Я ничего не говорила!
Иван Иванович (ложась на пол)
Нет, нет, ничего, ничего.
Г, г, пш, пш.
Елизавета Бам (поднимая руки)
Ку-ни-ма-га-ни-ла-в а-ни-баууу!
Иван Иванович (лёжа на полу)
Мурка кошечка молочко
приговаривала на подушку прыгала и на печку прыгала прыг, прыг.
Скок, скок.
Елизавета Бам (кричит)
Дзы калитка! Рубашка! веревка!
Иван Иванович (приподнимаясь)
Прибежали два плотника и спрашивают: в чём дело?
Елизавета Бам
Котлеты! Варвара Семенна!
Иван Иванович (кричит, стиснув зубы)
Плясунья на проволо-о-о-о!
Елизавета Бам (спрыгивая со стула)
Я вся блестящая!
Иван Иванович (бежит вглубь комнаты)
Кубатура этой комнаты нами не изведана.
Елизавета Бам (бежит на другой конец сцены)
Свои люди сочтёмся!
Иван Иванович (прыгая на стул)
Благополучие Пенсильванского пастуха и пасту-У-У-У!
Елизавета Бам (прыгая на другой стул)
Иван Ива-а-а-а!
Папаша (показывая коробочку)
Коробочка из дере-е-е-е!
Иван Иванович (со стула)
Пока-а-а!
Папаша
Возьми посмо-о-о!
Мамаша
Ау-у-у-у-у!
Елизавета Бам
Нашла подберёзови-и-и-и!
Иван Иванович
Пойдёмте на озеро!
Папаша
Ау-у-у-у-у!
Елизавета Бам
Ау-у-у-у-у!
Иван Иванович
Я вчера Кольку встретил!
|
|
|
Мамаша
Да что Вы-ы-ы?
Иван Иванович
Да, да. Встретил, встретил. Смотрю, Колька идёт и яблоки несёт. Что, говорю, купил? Да, говорит, купил. Потом взял и дальше пошёл.
Папаша
Скажите пожалуйста-а-а-а-а!
Иван Иванович
Нда. Я его спросил: ты что, яблоки покупал или крал? А он говорит: зачем крал? Покупал. И пошёл себе дальше.
Мамаша
Куда же это он пошёл?
Иван Иванович
Не знаю. Не крал, не покупал. Пошёл себе.
Папаша
С этим не совсем любезным приветствием сестра провела её к более открытому месту, где были составлены в кучу золотые столы и кресла, и штук пятнадцать молодых девиц весело болтали между собой, сидя на чём Бог послал. Все эти девицы сильно нуждались в горячем утюге и все отличались странной манерой вертеть глазами, ни на минуту не переставая болтать.
Иван Иванович
Друзья, мы все тут собрались. Ура!
Елизавета Бам
Ура!
Мамаша и Папаша
Ура!
Иван Иванович (дрожа и зажигая спичку)
Я хочу сказать вам, что с тех пор, как я родился, прошло 38 лет.
Папаша и Мамаша
Ура!
Иван Иванович
Товарищи! У меня дом есть. Дома жена сидит. У ней много ребят. Я их сосчитал – 10 штук.
Мамаша (топчась на месте)
Дарья, Марья, Федор, Пелагея, Нина, Александр и четверо других.
|
|
|
Папаша
Это все мальчики?
Елизавета Бам (бежит вокруг сцены)
Оторвалась отовсюду! Оторвалась и побежала! Оторвалась и ну бегать!
Мамаша (бежит за Елизаветой Бам)
Хлеб есшь?
Елизавета Бам
Суп есшь?
Папаша
Мясо есшь?
(Бежит.)
Мамаша
Муку есшь?
Иван Иванович
Брюкву есшь?
(Бежит.)
Елизавета Бам
Баранину есшь?
Папаша
Котлеты есшь?
Мамаша
Ой, ноги устали!
Иван Иванович
Ой, руки устали!
Елизавета Бам
Ой, ножницы устали!
Папаша
Ой, пружины устали!
Мамаша
На балкон дверь открыта!
Иван Иванович
Хотел бы я подпрыгнуть до четвёртого этажа!
Елизавета Бам
Оторвалась и побежала! Оторвалась и ну бежать!
Папаша
Караул, моя правая рука и нос такие же штуки, как левая рука и ухо!
Хор (под музыку на мотив увертюры)
До свидания, до свидания.
|| – |
|| – |
Наверху говорит сосна,
а кругом говорит темно.
На сосне говорит кровать,
а в кровати лежит супруг.
До свидания, до свидания.
|| – |
|| – |
Как-то раз прибежали мы
| – | в бесконечный дом.
А в окно наверху глядит
сквозь очки молодой старик
До свидания, до свидания.
|| – |
|| – |
Растворилися ворота,
показалися | – |
(Увертюра.)
Иван Иванович
Сам ты сломан
стул твой сломан.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Пётр Николаевич
Встань Берлином
надень перелину.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Пётр Николаевич
Восемь минут
пробегут незаметно.
Скрипка
па па пи па па
па па пи
Пётр Николаевич
Вам счёт отдан
будите трудыны
взвод или роту
вести пулемёт.
Барабан
| – – | –
| – – | –
| – – | – – | – |
Пётр Николаевич
Клочья летели
неделя за неделей.
Сирена и барабан
виа-а бум, бум
виа-а-а бум
Пётр Николаевич
Капитанного шума парвого
не заметила сикурая невеста.
Сирена
виа, виа, виа, виа.
Пётр Николаевич
Помогите сейчас помогите
надо мною салат и водица.
Скрипка
па па пи па
па па пи па
Иван Иванович
Скажите, Пётр Николаевич
Вы были там на той горе?
Пётр Николаевич
Я только то оттуда,
там прекрасно.
Цветы растут. Деревья шелестят.
Стоит избушка – деревянный домик,
в избушке светит огонёк,
на огонёк слетаются черницы,
стучат в окно ночные комары.
Порой шмыгнет и выпорхнет под крышей
разбойник старый козодой,
собака цепью колыхает воздух
и лает в пустоту перед собой,
а ей в ответ невидные стрекозы
бормочут заговор на все лады.
Иван Иванович
А в этом домике, который деревянный,
который называется избушка,
в котором огонёк блестит и шевелится,
кто в этом домике живёт?
Пётр Николаевич
Никто в нём не живёт
и дверь не растворяет,
в нём только мыши трут ладонями муку,
в нём только лампа светит розмарином
да целый день пустынником сидит на печке таракан.
Иван Иванович
А кто же лампу зажигает?
Пётр Николаевич
Никто, она горит сама.
Иван Иванович
Но этого же не бывает!
Пётр Николаевич
Пустые, глупые слова!
Есть бесконечное движенье,
дыханье лёгких элементов,
планетный бег, земли вращенье,
шальная смена дня и ночи,
глухой природы сочетанье,
зверей дремучих гнев и сила
и покоренье человеком
законов света и волны.
Иван Иванович (зажигая спичку)
Теперь я понял, понял, понял,
благодарю и приседаю
и как всегда интересуюсь –
который час? скажите мне.
Пётр Николаевич
Четыре. Ой, пора обедать!
Иван Иванович, пойдёмте,
но помните, что завтра ночью
Елизавета Бам умрёт.
Папаша (входя)
Которая Елизавета Бам,
которая мне дочь
которую хотите вы
на следующую ночь убить
и вздёрнуть на сосне,
которая стройна,
чтоб знали звери все вокруг
и целая страна.
А я приказываю вам
могуществом руки
забыть Елизавету Бам
законам вопреки.
Пётр Николаевич
Попробуй только запрети,
я растопчу тебя в минуту,
потом червонными плетьми
я перебью твои суставы.
Изрежу, вздую и верхом
пущу по ветру петухом.
Иван Иванович
Ему известно всё вокруг,
он повелитель мне и друг,
одним движением крыла
он двигает морями,
одним размахом топора
он рубит лес и горы –
одним дыханием своим
он всюду есть неуловим
Папаша
Давай сразимся, чародей,
ты словом, я рукой,
пройдёт минута, час пройдёт,
потом еще другой.
Погибнешь ты, погибну я,
но пусть ликует дочь моя
Елизавета Бам.
Сраженье двух богатырей
Иван Иванович
Сраженье двух богатырей!
Текст – Иммануила Красдайтейрик.
Музыка – Велиопага, нидерландского пастуха.
Движение – неизестного путешественника.
Начало объявит колокол!
Голоса с разных концов зала
Сраженье двух богатырей!
Текст – Иммануила Красдайтейрик!
Музыка – Велиопага, нидерландского пастуха!
Движенье – неизвестного путешественника!
Начало объявит колокол!
Сраженье двух богатырей!
и т. д.
Колокол
Бум, бум, бум, бум, бум.
Пётр Николаевич
Курыбыр, дарамур
дыньдири
слакатырь пакарадагу
да кы чири кири кири
занудила хабакула
хе-е-ль
ханчу ана куды
стум чи на лакуды
пара вы на лыйтена
хе-е-ль
чапу ачапали
чапатали мар
небелочина
хе-е-ль (поднимает руку.)
Папаша
Пускай на солнце залетит
крылатый попугай,
пускай померкнет золотой,
широкий день, пускай.
Пускай прорвётся сквозь леса
копыта звон и стук,
и с визгом сходит с колеса
фундамента сундук.
И рыцарь, сидя за столом
и трогая мечи,
поднимет чашу, а потом
над чашей закричит:
Я эту чашу подношу
к восторженным губам,
я пью за лучшую из всех,
Елизавету Бам.
Чьи руки, белы и свежи,
ласкали мой жилет…
Елизавета Бам, живи,
живи сто тысяч лет.
Пётр Николаевич
Ну-с, начинаем.
Прошу внимательно следить
за колебаньем наших сабель, –
куда которая бросает острие
и где которая приемлет направление.
Иван Иванович
Итак, считаю нападенье слева!
Папаша
Я режу вбок, я режу вправо,
спасайся кто куды!
Уже шумит кругом дубрава,
растут кругом сады.
Пётр Николаевич
Смотри поменьше по сторонам,
а больше наблюдай движенье
железных центров и сгущенье
смертельных сил.
Папаша
Хвала железу – карборунду!
Оно скрепляет мостовые
и, электричеством сияя,
терзает до смерти врага!
Хвала железу! Песнь битве!
Она разбойника волнует,
младенца в юноши выносит,
терзает до смерти врага!
О песнь битве! Слава перьям!
Они по воздуху летают,
глаза неверным заполняют,
терзают до смерти врага!
О слава перьям! Мудрость камню.
Он под сосной лежит серьёзной,
из-под него бежит водица
навстречу мёртвому врагу.
Пётр Николаевич
Я пал на землю поражён,
прощай, Елизавета Бам,
сходи в мой домик на горе
и запрокинься там.
И будут бегать по тебе
и по твоим рукам
глухие мыши, а затем
пустынник таракан.
Ты слышишь, колокол звенит
на крыше бим и бам.
Прости меня и извини,
Елизавета Бам.
Иван Иванович
Сраженье двух богатырей окончено.
* * *
Елизавета Бам (входя)
Ах, папочка, ты тут. Я очень рада,
я только что была в кооперативе,
я только что конфеты покупала,
хотела, чтобы к чаю был бы торт.
Папаша (расстегивая ворот)
Фу, утомился как.
Елизавета Бам
А что ты делал?
Папаша
Да… я дрова колол и страшно утомлен.
Елизавета Бам
Иван Иванович, сходите в полпивную
и принесите нам бутылку пива и горох.
Иван Иванович
Ага, горох и полбутылки пива,
сходить в пивную, а оттудова сюда.
Елизавета Бам
Не полбутылки, а бутылку пива,
и не в пивную, а в горох идти!
Иван Иванович
Сейчас, я шубу в полпивную спрячу,
а сам на голову надену полгорох.
Елизавета Бам
Ах, нет, не надо, торопитесь только,
а то мой папочка устал колоть дрова.
Папаша
О что за женщины, понятия в них мало,
они в понятиях имеют пустоту.
Мамаша (входя)
Товарищи.
Маво сына эта мержавка укокосыла.
Головы
Какая? Какая?
Мамаша
Ета вот, с такими вот губам!
Елизавета Бам
Мама, мама, что ты говоришь?
Мамаша
Всё из-за тебя евонная жизнь окончилась в ничью.
Елизавета Бам
Да ты мне скажи, про кого ты говоришь?
Мамаша (с каменным лицом)
Иих! иих! иих!
Елизавета Бам
Она с ума сошла!
Мамаша
Я каракатица.
Елизавета Бам
Они сейчас придут, что я наделала!
Мамаша
3 x 27 = 81.
Елизавета Бам
Они обязательно придут, чтобы поймать меня и стереть с лица земли. Бежать. Надо бежать. Но куда бежать? Эта дверь ведёт на лестницу, а на лестнице я встречу их. В окно? (Смотрит в окно.) О-о-о-о-х. Мне не прыгнуть. Высоко очень! Но что же мне делать? Э! Чьи-то шаги. Это они. Запру дверь и не открою. Пусть стучат, сколько хотят.
Стук в дверь, потом голос
Елизавета Бам, именем закона, приказываю Вам открыть дверь.
Молчание.
Первый голос
Приказываю Вам открыть дверь!
Молчание.
Второй голос (тихо)
Давайте ломать дверь.
Первый голос
Елизавета Бам, откройте, иначе мы сами взломаем!
Елизавета Бам
Что вы хотите со мной сделать?
Первый
Вы подлежите крупному наказанию.
Елизавета Бам
За что? Почему вы не хотите сказать мне, что я сделала?
Первый
Вы обвиняетесь в убийстве Петра Николаевича Крупернак.
Второй
И за это Вы ответите.
Елизавета Бам
Да я не убивала никого!
Первый
Это решит суд.
Елизавета Бам
Я в вашей власти.
Пётр Николаевич
Именем закона Вы арестованы.
Иван Иванович (зажигай спичку)
Следуйте за нами.
Елизавета Бам (кричит)
Вяжите меня! тащите за косу! продевайте сквозь корыто! Я никого не убивала! Я не могу убивать никого!
Пётр Николаевич
Елизавета Бам, спокойно!
Иван Иванович
Смотрите в даль перед собой.
Елизавета Бам
А в домике, который на горе, уже горит огонёк. Мыши усиками шевелят, шевелят. А на печке таракан тараканович, в рубахе с рыжим воротом и с топором в руках сидит.
Пётр Николаевич
Елизавета Бам. Вытянув руки и потушив свой пристальный взор, двигайтесь следом за мной, храня суставов равновесие и сухожилий торжество. За мной.
Медленно уходят.
Занавес
Писано с 12 <по> 24 декабря 1927 г<ода>.
Гвидон*
Гвидон
ликует серна,
бежит ручей,
твоих безмерно
больших очей
мне мил и дорог
шутливый взгляд
твоих желаний
морок упрямой Лизы
твоё молчанье
твои капризы
меня не разозлят
Лиза
одна первушка
в лесу жила
со мной шутила
и в чашу плотную звала
ноги в камнях спотыкать
мне не хотелось там скакать
я чуть слышно лепетала:
мне бы лапки не стереть
я под елкой трепетала
мокрых сосен посередь
худо в чаще мне гулять
ножки быст<р>о заболять
туман в голову заберетс
я душа к небу оторвётся
Гвидон
сосны скрипят
липы скрипят
воздух гардон
ветер картон
треплет шинель
крутится ель
падает снег
логово нег
Мысли коня
входят в меня
вносят аршин
кнут и кувшин
в упряжке стою
подобен коню
воздух дуга
ветер слуга
Лиза
коль скоро час утра
на башне звон
мне в церковь с матушкой пора
гляди народ гуляет вон
моя скамья в углу налево
под Магдалиной
гляди внизу пастушка Ева
спешит долиной
Священник строг
я опоздаю он накажет
запрёт меня в острог
и шёлк распутывать прикажет
а может быть казнить меня священник порешит
авось Гвидон спасти меня скорее поспешит
Ведьма
льются токи дивных слез,
бросьте плакать лучше в лес
в кучи мха снегов зимы
убежимте Лиза мы
дятла птичку мы вдвоём
круглым камушком убьём
будем кровь его сосать
перья по ветру бросать
ночь наступит мы в дупло
сядем вместе там тепло
выйдет сон уснут орлы
мы заснём урлы-мурлы
я, когда сомкнёте глаз,
околдую Лиза вас
все проснутся минет ночь
ну скорей бежимте прочь
Лиза
мне что-то страшно
бежать с тобой
хочу обратно
бежать домой
но гнутся ноги
скрипит хребет
спасите Боги!
вперёд вперед
Лесное чучело
Ха ха ха!
куда спешишь
мысли воздух
камни шиш
Лиза
кто ты чучело небес
ангел добрый или бес
Лесное чучело
ляг девчонка на дороге
подними свои коленки
не видать с небесной вышки
твои чудные лодыжки.
Лиза
это бес твоя обитель
мох и чаща хворостин
пощади меня, Святитель
преподобный Августин.
Лесное чучело
Хо хо хо
Гвидон (просыпаясь)
Где я? Где я?
Ах это комната моя
во сне пришла ко мне идея
мысль благородного коня
разбить копытами темницу
и мчаться мчаться вдоль реки
Я вижу лес орла зарницу
законам натуры вопреки
копьем глядящую в верхи
я слышу звон в монастыре
бегут замаливать грехи
монахи в церковь на горе
поцеловать святого Августина тёмную ризу
мгновенно позабыв недуг
потом украдкой взглянув на Лизу
бегут монахи в акведук
Скорей скорей напялив сапоги
и ты Гвидон с Монахами беги
и ты Гвидон с монахами беги
быстро быстро ги ги ги
Святой Августин
занимается заря
на цветах
пчёлы толстые сидят,
а земля
поворачивается на китах
Так у матери в утробе
поворачивается сын
лицо его гладко
хранит его матка
и кормит пупок.
Вон и солнце встало в бок
начинается обедня
с колокольни звонари
сходят парами. Намедни
падал дождик до зари.
Пойду в церковь.
Монахи
К нам к нам
идёт посланник Божий
устелим путь ему рогожей
до алтаря
пойте монахи: Virgo Maria
Настоятель
Занимается заря
Святой Августин
ещё вдали я.
холм высокий
уже пройдён
часовня позади
вон монастырь
а вон колодец
шумит дыхание в груди.
Ноги дряхлые тоскуя
гнутся подо мной
мысли темя покидают
сердце не стучит
земля, поднимается в лоб
монахи несите гроб
(падает)
Монахи
Кто-то в поле пал
кто монахи?
Бог велик и мал
аллилуйя
смерть и друг и враг
о монахи
Бог и свет и мрак
Аллилуйя
Смерть кондуктор могил
о монахи
Бог свиреп и мил
аллилу<й>я
Рухнут жижа и твердь
о монахи
но не рухнут Бог и Смерть
аллилу<й>я.
Гвидон (вбегая)
А Лиза где?
Настоятель монастыря
не волнуйтесь молодой человек
Садитесь
но не сюда, тут масло пролито
Гвидон
беда, беда,
ночные птицы
разбили купол храма
когда я быстро шел сюда
весны мелькала панорама
орел мохнатый развевался…
я быстро шёл и запыхался
Настоятель
Вы папироску закурите
Гвидон
Спасибо.
Значит было так:
на синем небе точно флаг
орёл задумчивый летел,
я молча вслед ему глядел
куда крылами маховыми
начальник ветра держит путь
Куда ночами столбовыми
со свистом воздух режет грудь
и долго ль путь его надзвездный
собой пленять захочет
орёл в лесу
орёл над бездной
орёл задумчивый грохочет
Настоятель
Вопросов не решая
отвечу вам шутя
стряслась беда большая
над нами пролетя
мне слышен плач надгробный
и колокол крестин
скончался преподобный
святитель Августин
Лиза (входя)
Я только что в лесу была
играла в прятки с лисинятами
цветы головками махали
на небе ласточки порхали
в пруду лягушки квакали
мои браслеты звякали
мне было жарко
я оглянулась обнажиться не смея
лишь на реке плыла барка
на ней мужик пускал воздушного змея
всё громче, громче сердце билось
шалила кровь.
Я перекрестилась
и платье тонкое срывая
я встала стыд рукой скрывая
а на барке мужичёк
в меня глядел сквозь кулачёк
а я колени растворяла
повесив платье на сучок
бесстыдная стояла
Гвидон
Лиза ваше поведенье
недостойно ваших уст
вас посадят в заведенье
Веры Яковлевны Пруст
не хотите вы понять,
иль надоела вам судьба
объясните настоятель
Настоятель
Я не Бог и не судья
Лиза
в наше время наши нравы
знаю, пали бесконечно
Гвидон
бросьте Лиза вы не правы
вы поступаете беспечно
Лиза
Да Гвидон вы мой жених
вы жених из женихов
я избрала среди них
вас вершителя стихов
не затем чтоб вы страдали
поминутно, милый мой
Гвидон
Ах как дивно! Но всегда ли
вы останетесь такой
Настоятель
Уж небо не мореет
не сыплется земля
Смотрите вечереет
и купол храма рассмотреть нельзя
и крутятся планеты
волнуются моря
Гвидон и Лиза
две кареты
вас ждут у фонаря.
Лиза
Спасибо Настоятель мы сядем в одну карету.
(Гвидон и Лиза уходят).
(Настоятель расправляет на клумбе помятый цветок. За сценой слышен голос Гвидона)
Гвидон
Ну с Богом, трогай
17, 10, 19, 20 декабря 1930 года
«Николай II – Я запер дверь…»*
Николай II
Я запер дверь.
Теперь сюда никто войти не сможет.
Я сяду возле форточки
и буду наблюдать на небе ход планет.
Планеты, вы похожи на зверей!
Ты солнце лев, планет владыка,
ты неба властелин. Ты царь…
Я тоже царь
и мы с тобой два брата
Свети ко мне в окно
мой родственник небесный
пускай твои лучи
войдут в меня как стрелы
Я руки разверну
и стану как орел.
взмахну крылами и на воздух,
с землей простившись, отлечу.
Прощай земля! Прощай Россия!
Прощай прекрасный Петербург!
Народ бросает кверху шапки,
И артиллерия гремит
и едет в лентах князь Суворов
и князь Кутузов едет следом
и Ломоносов громким басом
зовёт солдат на поле брани
и средь кустов бежит пехота
и едет по полю фельдмаршал.
Голос Александры Федоровны
Коля ты тут?
Николай II
Да тут. Войди, пожалуйста!
Александра Федоровна
Я не могу войти. Ты запер дверь. Открой скорее. Мне надо тебе что-то сказать.
Николай II
Сейчас открою (открывает дверь )
(Входит Александра Федоровна)
Александра Федоровна
Ты что-то делал у окна тебя
Адам Адамыч со двора увидел
и, сильно испугавшись,
прибежал ко мне.
Николай II
Да, это совершенно верно.
Я протирал оконное стекло,
оно немножко запотело,
а я подумал: дай протру!
Алекс. Федор.
Но ты же мог позвать лакея!
Николай II
Я Митьку звал, но Митька не пришёл.
Алекс. Федор.
Тогда позвал бы Вальтазара.
Николай II
А Вальтазар сидит на кухне
он крутит с девками любовь
А ты скажи мне, где Адам Адамыч?
Александра Федоровна
Адам Адамыч в розовой гостиной
ведет беседу с Воробьевым,
у Воробьева дочь Мария
бежала в Тулу с женихом.
Николай II
Да что ты говоришь!
Вот это новость
А кто жених ее?
Александра Федоровна
Как будто Стасов.
Николай II
Как Стасов!
Да ведь он старик почтенный!
Александра Федоровна
И старики бывают прытки на ходу.
Николай II
Да, удивительно как создан мир!
Всё мёртвое спешит исчезнуть
А всё живое день и ночь
себя старается увековечить
и будь то роза, рыба или человек
везде везде любовь царица!
О, Стасов! Ты старик
и борода твоя серебряного цвета
перо дрожит в твоей руке
твой голос утерял былую силу
твоя нога на поворотах стала шлёпать
и многих блюд желудок твой уж больше не приемлет,
но всё по-прежнему стучит в волненьи сердце
и всё по-прежнему шалит в тебе коварный бес.
Александра Федоровна
Сюда идут Адам Адамыч с Воробьевым.
Поправь прическу и одерни свой шлафрок.
Воробьев и Адам Адамыч (входя )
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Николай II
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Здравствуйте!
Воробьев
Оставив личные заботы
и суету бесчисленной родни,
сойдёмся лучше для работы
и посвятим работе наши дни.
7 октября 1933 года
Бал*
Хор
Танцуйте, танцуйте!
Гости
Танцуем, танцуем!
Хор
Танцуйте фигуру.
Гости
Танцуем фигуру.
Хор
Откройте откройте
откройте откройте
Закройте закройте
закройте закройте.
Гости
Мы весело топчимся
Баронесса Пирогова
Мне стало душно.
Солдат Ферзёв
Хотите на веранду, охладить горячее тело
Баронесса Пирогова
Вы правы, я немножечко вспотела.
Пусть ветер мне подует в рукава.
Солдат Ферзёв
Смотрите ночка какова!
Der Goldberg
Кто хочет что-нибудь особенного
то я спою не хуже Собинова.
Хозяин
Иван Антоныч, принесите плеть.
Сейчас Der Goldberg будет петь.
Der Goldberg (поёт )
Любовь любовь
царит всечасно…
Больше петь не буду. Зачем он меня при каждом слове ударяет плеткой.
Мария
Ой смотрите, кто это к нам
ползет на четверинках.
Хозяин
Это Мотыльков.
Мотыльков
Да, это я. Мою природу
постиг удар. Я стал скотом.
Дозвольте мне возвать к народу.
Хозяин
Ах не сейчас. Потом Потом.
Мотыльков
Тогда я просто удалюсь.
Хозяин
А вдруг останетесь, боюсь.
Мотыльков
Как неуместен этот страх.
Уйду и с туфель сдуну прах.
Хозяин
Смотрите он ползет обратно.
Жак
Мария, будте аккуратна.
Мария
Я вам запачкала пиджак
Жак
Ну не беда
Мария
Мой милый Жак!
Жак
Я предан вам за вашу ласку.
Мария
Ах сядте тут и расскажите сказку.
Жак
Был гром и небо темно-буро
Вдруг выстрел. Хлоп! из Порт-Артура.
На пароходе суета
матросы лезут в лодку,
а лодка офицерами по горло занята.
Матросы пьют в испуге дикую водку,
кто рубит мачту, кто без крика тонет
кто с переломаной ногой лежит и стонет
уже вода раскрыла двери,
а люди просто озверели.
Волну прижав к своей груди,
тонул матрос и говорил: «Приди, приди», –
не то волне, не то кому-то
и бил ногами воду круто.
Его сосет уже пучина,
холодная вода ласкает,
но все вперед плывет мужчина
и милую волну из рук не выпускает.
«Приди, приди», – кому-то кличет,
кому-то яростно лопочет,
кому-то ласково лепечет,
зовет кого-то и хохочет.
<1933>
«Факиров – Моя душа болит…»*
Факиров
Моя душа болит.
Перед глазами всё как прежде
а в книгах новая вода
не успеваю прочитать страницу
звонит над ухом телефон
и в трубку говорит мне голос:
Пётр Нилыч,
сегодня в три часа обед у Хвилищевского.
Бы будите?
Да, отвечаю, буду.
А вот вчера я покупал себе зубную щётку
и встретил в магазине Ольгу Павловну, ужасную трещётку,
и полтора часа выслушивал рассказ о комнатных перегородках,
о том, что муж её без брюк и ходит в парусиновых обмотках
о Леночке в зелёных трусиках
и о Матвее с дьявольской улыбкой в чёрных усиках.
А я всю жизнь, минуту каждую
премудрость жду, коплю и жаждую
то в числа вглядываюсь острым взглядом,
то буквы расставлю друг за другом рядом,
то в соль подбалтываю соду,
то баломучу вилкой воду,
то электричество пытаюсь разглядеть под микроскопом,
то повторяю все эксперименты скопом.
Я сам дошел до би-квадратных уравнений
и, сидя в комнате, познал весенний бег олений
Я сам, своею собственной рукой,
поймал молекулу.
Вот я какой!
(достаёт из шкапа сложную машину)
А эту сложную машину
я сделал сам из ячменя.
Кто разберёт мою машину?
Кто мудростью опередит меня?
(Задумывается)
Проект «Земля Многообразна»,
я в Академию носил.
Но было пасмурно и грязно
и дождик мелкий моросил
И мой проект постигла неудача,
он на дожде насквозь промок,
его прочесть была великая задача,
и в Академии его никто прочесть не мог.
Пойду сегодня к Хвищилевскому
Он приобрёл себе орган.
Послушаем Себастиана Баха
и выпьем чай с вар<ё>ной морошкой.
Где трость моя?
И где папаха?
Нашёл.
Теперь пойдём, свернув табак собачей ножкой.
(Уходит). На сцену выбегает Верочка
Верочка
Всё хочу
всё хочу
и ежедневно забываю
купить банку толпачу.
В магазинах не бываю.
Мне хозяйство
это нож
прямо в сердце.
Жизнь ложь.
Лучше лечь и умереть.
(Звонок)
Надо двери отпереть.
(Убегает). Из шкапа выглядывает студент
Студент
Ах, Верочка! Как я люблю тебя!
(Опять прячется в шкап). Входит Верочка и Антон Антонович
Антон Антонович
Мне приятно видеть Вас.
Вы прелестны, Вера. Да-с.
Я ценитель красоты.
Перейдёмте с «Вы» на «ты».
Верочка
Без вина Антон Антоныч
говорите мне на Вы
и целуйте только руки
не касаясь головы.
Антон Антонович
Вера! Верочка! Голубка!
Не отталкивай меня.
Верочка
Это что у вас?
Антон Антонович
Что? Трубка!
Верочка
Отойдите от меня!
Антон Антонович
Я ужасно задыхаюсь.
Вера, Верочка! Кись-кись!
Верочка
Отойдите! Я кусаюсь!
Антон Антонович
Ну не надо! Не сердись.
Верочка
Вы купили шеколад?
Антон Антонович
Извините. Виноват. Идя к вам
любовный пыл охватил меня.
Забыл всё на свете, только вас
представлял себе как раз
в разных позах и видах
и в рубашке и без…
Верочка
Ах!
Антон Антонович
Без рубашки, ваши груди…
Верочка
Караул! Спасите! Люди!
Студент (выскакивая из шкапа)
Стой. Мерзавец! Пусти руку! Не волнуйтесь Верочка. Пойдёмте со мной в шкап.
Верочка
Пустите меня! Кто вы такой?
Студент
Я студент.
Верочка
Что вам от меня нужно? Почему вы оказались в шкапу?
Антон Антонович
Что вам угодно?
Верочка
Почему вы вмешиваетесь не в своё дело?
Антон Антонович
Врываетесь в частную жизнь!
Верочка
Да кто вы такой, в самом деле?
Студент
Я студент.
Верочка
А как вы сюда попали?
Студент
Я пришёл к Петру Нилочу Факирову.
Верочка
Ну?
Студент
Пётр Нилыч любит, чтобы его слушали, когда он что-нибудь говорит. Он сажает меня в шкап, а сам уходит и говорит, будто в комнате никого нет.
Верочка
Значит, пока мы были тут, вы тоже тут были?
Студент
Да.
Верочка
И всё слышали?
Студент
Да.
(Верочка закрывает лицо руками)
Антон Антонович
Это форменное безобразие.
Укрыться негде, всюду соглядатаи.
Моя любовь, достигшая вершины,
не помещается в сердечные кувшины.
Я не имею больше власти
таить в себе любовные страсти.
Моя походка стала каменной
а руки сделались моложе.
А сердце прыгает, а взор мой пламенный.
Я весь дрожу.
О Боже! Боже!
Студент
Я в этот дом хожу четыре года,
и каждый день смотрю на Верочку из шкапа.
Я физик, изучал механику,
свободное скольженье тел
и притяженье масс.
А тут бывал я исключительно для вас.
<1933–1934>
«Востряков, смотрит в окно на улицу…»*
Востряков , смотрит в окно на улицу
Смотрю в окно и вижу снег.
Картина зимняя давно душе моей знакома.
Какой-то глупый человек
Стоит в подъезде противуположного дома.
Он держит пачку книг под мышкой,
Он курит трубку с медной крышкой.
Теперь он быстрыми шагами
Дорогу переходит вдруг
Вот он исчез в оконной раме.
(Стук в дверь)
Теперь я слышу в двери стук.
Кто там?
Голос за дверью
Откройте. Телеграмма.
Востряков
Врёт. Чувствую, что это ложь.
И вовсе там не телеграмма
Я сердцем чую острый нож.
Открыть иль не открыть?
Голос за дверью
Откройте!
Чего вы медлите?
Востряков
Постойте!
Вы суньте мне под дверь посланье.
Замок поломан. До свиданья.
Голос за дверью
Вам нужно в книге расписаться.
Откройте мне скорее дверь.
Меня вам нечего бояться
Скорей откройте. Я не зверь.
Востряков , приоткрывает дверь
Войдите. Где вы? Что такое?
(Смотрит за дверь)
Куда же он пропал? Он не мог далеко уйти. Спрятаться тут негде. Куда же он делся? Улица совсем пустая. Боже мой! И на снегу нет следов! Значит, никто к моей двери не подходил. Кто же стучал? Кто говорил со мной через дверь?
(Закрывает дверь)
<1937–1938>
Циклы и сборники*
<Цикл 1>*
Измерение вещей
Ляполянов :
За вами есть один грешок:
вы под пол прячете вершок,
его лелеете как цветок,
в случае опасности дуете в свисток.
Друзья :
Нам вершок дороже глаза,
наша мера он отсчета,
он в пространстве наша база,
мы бойцы прямых фигур.
К мерам жидкости сыпучей
прилагаем эталон,
сыпем слез на землю кучи,
измеряем лоб соседа
(он же служит нам тетёркой),
рассматривая форму следа,
меру трогаем всей пятёркой.
Любопытствуя больного
тела жар – температуру,
мы вершок ему приносим,
из бульона варим куру.
Ляполянов :
Но физики считают вершок
устаревшей мерой.
Значительно удобней
измерять предметы саблей.
Хорошо так-же измерять шагами.
Профессор Гуриндурин .
Вы не правы, Ляполянов.
Я сам представитель науки
и знаю лучше тебя положение дел.
Шагами измеряют пашни,
а саблей тело человеческое,
но вещи измеряют вилкой.
Друзья :
Мы дети в науке,
но любим вершок.
Ляполянов :
Смерть отсталым измереньям!
Смерть науки старожилам!
Ветер круглым островам!
Дюжий метр пополам!
Плотник .
Ну нет,
простите.
Я знаю косую сажень
и на все ваши выдумки мне плевать!
Плевать, говорю, на вашу тётю науку.
Потому как сажень
есть косая инструмент
и способна прилагаться
где угодно хорошо;
при постройке, скажем, дома
сажень веса кирпичей,
штукатурка, да солома,
да тяжелый молоток.
Профессор Гуриндурин :
Вот мы,
глядя в потолок,
рассуждаем над масштабом
разных планов естества,
переходящего из энергии
в основную материю,
под которой разумеем
даже газ.
Друзья :
Наша мера нами скрыта.
Нам вершок дороже глаз.
Ляполянов :
В самых маленьких частичках,
в элементах,
в ангелочках,
в центре тел,
в летящих ядрах,
в натяженьи,
в оболочках,
в ямах душевной скуки,
в пузырях логической науки –
измеряются предметы
клином, клювом и клыком.
Профессор Гуриндурин :
Вы не правы, Ляполянов.
Где же вы слыхали бредни,
чтобы стул измерить клином,
чтобы стол измерить клювом,
чтобы ключ измерить лирой,
чтобы дом запутать клятвой.
Мы несем в науке метр,
вы несете только саблю.
Ляполянов :
Я теперь считаю так:
меры нет.
Вместо меры только мысли,
заключенные в предмет.
Все предметы оживают,
бытие собой украшают.
Друзья :
О,
мы поняли!
Но все же
оставляем Вершок.
Ляполянов :
Вы костецы.
Профессор Гуриндурин :
Неучи и глупцы.
Плотник :
Я порываю с вами дружбу.
всё
17-21 октября 1929 года
Д. Хармс
Сабля
§ 1.
Жизнь делится на рабочее и нерабочее время. Нерабочее время создаёт схемы – трубы. Рабочее время наполняет эти трубы.
Работа в виде ветра
влетает в полую трубу.
Труба поёт ленивым голосом.
Мы слушаем вой труб.
И наше тело вдруг легчает
в красивый ветер переходит:
мы вдруг становимся двойными:
направо ручка –
налево ручка,
направо ножка –
налево ножка,
бока и уши и глаза и плечи
нас граничат с остальными.
Точно рифмы наши грани
остриём блестят стальным.
§ 2.
Нерабочее время – пустая труба. В нерабочее время мы лежим на диване, много курим и пьём. ходим в гости, много говорим, оправдываясь друг перед другом. Мы оправдываем наши поступки, отделяем от всего остального и говорим, что в праве существовать самостоятельно. Тут нам начинает казаться, что мы обладаем всем, что есть вне нас. И всё существующее вне нас и разграниченное с нами и всем остальным, отличным от нас и его (того, о чём мы в данный момент говорим) пространством (ну хотя бы наполненным воздухом) мы называем предметом. Предмет нами выделяется в самостоятельный мир и начинает обладать всем лежащим вне его, как и мы обладаем тем же.
Самостоятельно существующие предметы уже не связаны законами логических рядов и скачут в пространстве, куда хотят, как и мы. Следуя за предметами, скачат и слова существительного вида. Существительные слова рождают глаголы и даруют глаголам свободный выбор. Предметы, следуя за существительными словами, совершают различные действия, вольные, как новый глагол. Возникают новые качества, а за ними и свободные прилагательные. Так вырастает новое поколение частей речи. Речь, свободная от логических русел, бежит по новым путям, разграниченная от других речей. Грани речи блестят немного ярче, чтобы видно было, где конец и где начало, а то мы совсем бы потерялись. Эти грани, как ветерки, летят в пустую строку-трубу. Труба начинает звучать и мы слышим рифму.
§ 3.
Ура! стихи обогнали нас
Мы не вольны как стихи.
Слышен в трубах ветра глас,
мы же слабы и тихи.
Где граница наших тел,
наши светлые бока?
Мы неясны точно тюль,
мы беспомощны пока.
Слова несутся и речи,
предметы скачат следом,
и мы дерёмся в сече –
Ура! кр<и>чим победам.
Таким образом, мы завлекаемся в рабочее состояние. Тут уж некогда становится думать о еде и гостях. Разговоры перестают оправдывать наши поступки. В драке не оправдываются и не извиняются. Теперь каждый отвечает за самого себя. Он один своей собственной волей приводит себя в движение и проходит сквозь других. Всё существующее вне нас перестало быть в нас самих. Мы уже не подобны окружающему нас миру. Мир летит к нам в рот в виде отдельных кусочков: камня, смолы, стекла, железа, дерева и т. д. Подходя к столу, мы говорим: Это стол, а не я, а потому вот тебе! – и трах по столу кулаком, а стол пополам, а мы по половинам, а половины в порошок, а мы по порошку, а порошок в нам в рот, а мы говорим: это пыль, а не я, – и трах по пыли. А пыль уже наших ударов не боится.
§ 4.
Тут мы стоим и говорим: Вот я вытянул одну руку вперёд прямо перед собой, а другую руку назад. И вот я впереди кончаюсь там, где кончается моя рука, а сзади кончаюсь тоже там, где кончается моя другая рука. Сверху я кончаюсь затылком, снизу пятками, сбоку плечами. Вот я и весь. А, что вне меня, то уж не я.
Теперь, когда мы стали совсем обособленными, почистим наши грани, чтобы лучше видать было, где начинаемся уже не мы. Почистим нижний пункт – сапоги, верхний пункт – затылок – обозначим шапочкой: на руки наденем блестящие манжеты, а на плечи эполеты. Вот теперь уже сразу видать, где кончились мы и началось всё остальное.
§ 5.
Вот три пары наших граней:
1. рука – рука.
2. плечо – плечо.
3. затылок – пятки.
§ 6.
Вопрос: Началась ли наша работа? А если началась, то в чём она состоит?
Ответ: Работа наша сейчас начнется, а состоит она в регистрации мира, потому что мы теперь уже не мир.
В.: Если мы теперь не мир, то что же мы?
О.: Нет, мы мир. Т. е. я не совсем правильно выразился. Не то чтобы мы же не мир, но мы сами по себе, а он сам по себе. Сейчас поясню: Существуют числа: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7 и т. д. Все эти числа составляют числовой, счётный ряд. Всякое число найдёт себе в нём место. Но 1 – это особенное число. Она может стоять в стороне, как показатель отсутствия счёта. 2 уже первое множество, и за 2 все остальные числа. Некоторые дикари умеют считать только так: раз и много. Так вот и мы в мире, вроде единицы в счётном ряду.
В.: Хорошо, а как же мы будем регистрировать мир?
О.: Так же. как единица регистрирует остальные числа, т. е. укладываясь в них и наблюдая, что из этого получается.
В.: Разве так единица регистрирует другие числа?
О.: Допустим, что так. Это неважно.
В.: Странно. А как же мы будем укладываться в другие предметы, расположенные в мире? Смотреть, насколько шкап длиннее, шире и выше, чем мы? Так что ли?
О.: Единица изображается нами значком в виде палочки. Значок единицы есть только наиболее удобная форма для изображения единицы, как и всякий значёк числа. Так и мы есть только наиболее удобная форма нас самих. Единица, регистрируя два, не укладывается своим значком в значёк два. Единица регистрирует числа своим качеством. Так должны поступать и мы.
В.: Но что такое наше качество?
О.:
Гибель уха –
глухота,
гибель носа –
носота,
гибель нёба –
немота,
гибель слепа –
слепота.
Абстрактное качество единицы мы тоже знаем. Но понятие единицы существует в нас, как понятие чего-либо. Скажем, аршина. Единица регистрирует два – есть: один аршин укладывается в двух аршинах, одна спичка укладывается в двух спичках и т. п. Таких единиц существует уже много. Так-же и человек не один, а много. И качеств у нас столько же, сколько существует людей. И у каждого из нас свой особое качество.
В.: Какое качество у меня?
О.: Вот. Работа начинается с отыскания своего качества. Так как этим качеством нам придется потом орудовать, то назовем его оружие.
В.: Но как найти мне своё оружие?
§ 7.
Если нет больше способов
побеждать нашествие смыслов,
надо выходить из войны гордо
и делать своё мирное дело.
Мирное дело постройка дома
из брёвен при помощи топора.
Я вышел в мир глухой от грома.
Домов раскинулась гора.
Но сабля войны остаток
моя единственная плоть
со свистом рубит с крышь касаток
бревна не в силах расколоть,
Менять ли дело иль оружие?
рубить врага иль строить дом?
Иль с девы сдёрнуть с дуба кружево
и саблю в грудь вонзить потом.
Я плотник саблей вооружённый,
встречаю дом как врага.
Дом саблей в центр пораженный
стоит к ногам склонив рога.
Вот моя сабля, мера моя
вера и пера, мегера моя!
Добавление.
§ 8.
Козьма Прутков регистрировал мир Пробирной Палаткой, и потому он был вооружён саблей.[4]
Сабли были у: Гёте, Блейка, Ломоносова, Гоголя, Пруткова и Хлебникова.
Получив саблю, можно приступать к делу и регистрировать мир.
§ 9.
Регистрация мира.
(Сабля – мера)[5]
всё.
19-20 ноября 1929 года
Даниил Хармс
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 172; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!