Вместо заключения: «Между двойною бездной. »

¹ Державин Г. Р. Стихотворения, с. 107.

² Баратынский Е. Полн. собр. стихотворений. М., 1936, т. I, с. 209 — 210.

³ Кацурагава Хосю. Краткие вести о скитаниях в северных водах. М., 1978, с. 263.

⁴ Там же, с. 207.

// С 398

Содержание

Введение: Быт и культура………………………………………………….	5
Часть первая
Люди и чины…………………………………………….…………………..	18
Женский мир………………………………………………………………..	46
Женское образование в XVIII — начале XIX века……………………….	75
Часть вторая
Бал……………………………………………………………………………	90
Сватовство. Брак. Развод…………………………………………………...	103
Русский дендизм……………………………………………………………	123
Карточная игра……………………………………………………………...	136
Дуэль………………………………………………………………………...	164
Искусство жизни……………………………………………………………	180
Итог пути……………………………………………………………………	210
Часть третья
«Птенцы гнезда Петрова»………………………………………………….	232
Век богатырей………………………………………………………………	254
Две женщины……………………………………………………………….	287
Люди 1812 года……………………………………………………………..	314
Декабрист в повседневной жизни…………………………………………	331
Вместо заключения: «Между двойною бездной...»………………………	385
Примечания………………………………………………………………….	390

 

 

Групповой портрет участни­ков русского посольства 1662 г. в Англию. Неизвестный английский ху­дожник. X., м. 1662.

Изображены князь Петр Семенович Прозоровский (16..— не позже 1668) по прозвищу Петр Большой, дворянин Иван Афанасьевич Желябужский (1635—17..), находившийся «вторым при посольстве» в звании Курмыжcкого воеводы (автор «Дневных запи­сок с 1682 по 1709 год»), дьяк Иван Да­выдов и переводчик Андрей Форот.

Конклюзия Гедеона Вишневско­го, посвященная коронации им­ператрицы Екатерины I 6 мая

1724 г.

И. Ф. Зубов. Гравюра резцом

и офортом. 1724.

Справа — Петр, показывающий Рос­сию на глобусе, вокруг него фигуры Геркулеса, Нептуна и Афины, указы­вающей на Екатерину I, и аллегори­ческие фигуры (Твердость, Слава, Ис­тина, Благочестие и Вера). На столе две императорские короны. Внизу тексты богословских тезисов на латы­ни и русском и аллегорическая фигу­ра женщины, бьющей в бубен («ра­дость всенародная»). Гравюра была поднесена автором императрице во время коронации.

Портрет Павла I на фоне Гат­чинского дворца.

М. Д. Евреинов с оригинала С. С. Щукина. Миниатюра. Ок. 1800.

Император в генеральском мундире по форме Преображенского полка с отложным воротником, украшенным введенным в 1800 г. шитьем и витым эполетом на левом плече (знак гене­ральского чина). Через плечо — голу­бая лента ордена св. Андрея Перво­званного, на шее — крест св. Анны (любимый орден Павла I), на груди — знак ордена св. Иоанна Иерусалим­ского. На поясе — офицерский шарф (введен в 1796 г.). В руках трость — элемент офицерской экипировки того времени.

Объявление о коронации им­ператрицы Анны Иоанновны.

О. Эллигер. Офорт. 1731.

Объявление (или «публикация») со­бравшейся в Кремле перед Гранови­той палатой публике о коронации предваряется барабанным боем и зву­ками труб: справа изображены воен­ные музыканты — литаврщики (кон­ные барабанщики) и трубачи.

Портрет генерал-фельдцехмей­стера светлейшего князя П. А. Зубова в костюме кава­лераордена св. Андрея Перво-

званного.

И.-Б. Лампи-старший. X., м. 1796

Генерал-фельдцехмейстер — высшее воинскoe звание для начальника ар­тиллерии в русской армии. Зубов изо­бражен в специальном орденском ко­стюмесостоящем из плаща (епанчи) и шляпы, надевавшемся в день еже­годного орденского праздника (30 но­ября). На груди знаки ордена: звезда и цепь, которая замыкается орден­скимкрестом с изображением распя­того апостола.

Рядовой и унтер-офицер лейб-гвардии гусарского полка в 1812 г.

Литогр. 1840-е.

Лейб-гусарский полк был сформиро­ван в 1796 г. при Павле I и имел (с 1809) при общей гусарской форме красные ментики и доломаны, синие чакчиры, золотые (у офицеров; у ниж­них чинов — желтые) шнуры и галу­ны. В 1812 г. все гусары имели обще­армейский кивер с белым султаном; на кивере лейб-гусар гвардейский дву­главый орел (вместо армейской чер­но-оранжевой кокарды); офицеры до 1814 г. имели право носить наброшен­ную на плечо леопардовую шкуру. Слева изображен рядовой гусар, спра­ва — унтер-офицер, на что указывают обложенный галуном воротник и чер­ный конец султана.

Мундирное платье по форме лейб-гвардии конного полка, принадлежавшее Екатерине II.

1770-е.

Конногвардейский полк — старейшая часть русской гвардейской кавалерии, сформирован в 1730 г. Нижнее платье, соответствующее офицерскому кам­золу, красного цвета; верхнее платье, соответствующее кафтану, василько­вого цвета, с красным воротником и обшлагами, золотым форменным га­луном и гладкими пуговицами. Им­ператрица облачалась в платья по форме гвардейских частей для участия в ежегодных полковых праздниках.

Портрет Д. Н. Шереметева в форме обер-офицера Кавалер­гардского полка.

О. А. Кипренский. X., м. 1824.

Кавалергардский полк, сформирован­ный Павлом I в 1800 г., принадлежал к тяжелой гвардейской кавалерии, имел кирасирское вооружение (каска с гребнем конского волоса, металли­ческая кираса, палаш — прямое тяже­лое холодное оружие). На принадлеж­ность к гвардии указывают петлицы (так наз. катушки) на воротнике и на обшлагах белого кирасирского колета. На плечах — обер-офицерские эполе­ты без бахромы. Эполеты и металли­ческое шитье у кавалергардов были серебряные, чем отличали их от кон­ногвардейцев, имевших золотой ме­таллический прибор. Белые замше­вые обтягивающие лосины заправле­ны в высокие, выше колен, черные ботфорты, на руках белые перчатки с крагами.

Портрет Д. Н. Гончарова в ка­мер-юнкерском мундире.

Неизвестный художник. X., м. 1835.

Дмитрий Николаевич Гончаров (1808— 1860) — старший брат жены А. С. Пушкина, Натальи Николаевны, чи­новник коллегии иностранных дел (в составе русской миссии в Персии раз­бирал бумаги убитого Грибоедова). Чин камер-юнкера 3 апреля 1809 г. был преобразован в почетное придвор­ное звание, и его можно было полу­чить, только имея уже какой-нибудь чин. Одет в парадный мундир камер-юнкера (на начало XIX в. — V класс, что соответствовало статскому совет­нику) темно-зеленого цвета (общего для всех гражданских мундиров) с красными обшлагами и воротником. Мундир с золотым шитьем с ниспа­дающими золотыми кистями по кра­ям носился с белыми суконными пан­талонами до колен, белыми чулками и башмаками, шляпа к нему полага­лась также шитая золотом и с белым плюмажем.

Портрет адмирала О. М. де Рибаса (1749-1800).

И.-Б. Лампи-старший. X., м.

1796.

Испанский дворянин на русской службе, де Рибас одинаково блестяще командовал и кавалерией, и гребной флотилией, и черноморским грена­дерским корпусом. Не однажды был уличен в казнокрадстве. На службу по морскому ведомству указывает мундир белого цвета с зеленым во­ротником и камзолом (введенный в 1745 г.). На чин — вице-адмирал ( III

класс, что соответствовало генерал-поручику) — указывает «полуторное» золотое шитье по борту кафтана. На мундире знаки ордена Александра Невского (восьмиугольная звезда и красная лента), св. Георгия 2-й степе­ни (четырехугольная звезда и круп­ный, по моде XVIII в., крест на шей­ной ленте), св. Владимира (восьми­угольная, нижняя из трех, орденская звезда и крест на шее) и св. Иоанна Иерусалимского, получивший распро­странение при Павле 1 (командорский «мальтийский» белый крест на левой стороне груди, увенчанный бриллиан­товой короной).

Штаб-офицер лейб-гвардии улан­ского Его Императорского Вы­сочества Цесаревича Констан­тина Павловича полка. Л. Киль. Литогр. 1821.

Мундир уланов (род легкой кавалерии) в русской армии был синего цвета, полки отличались цветом суконного (воротники, обшлага, лацканы, чепраки) и металлического (эполеты, пуговицы, аксельбанты, эмблемы на шапках) прибора. Характерная черта уланской униформы — шапка с квадратным верхом. Полк Цесаревича имел красный суконный и серебря­ный металлический прибор, что отли­чало его от лейб-гвардии уланского полка, имевшего золотой металличе­ский прибор. Униформа старших (штаб-) офицеров отличалась от уни­формы младших (обер-) офицеров только наличием бахромы на эполетах.

Улан лейб-гвардии уланского Его Императорского Высочест­ва Цесаревича Константина Павловича полка.

Л. Киль. Литогр. 1818.

Нижние чины в уланских полках бы­ли вооружены длинными пиками и саблями. На литографии видна отли­чительная особенность униформы нижних чинов в уланских полках — эполеты (их в это время, кроме офицеров, носили только тамбур-мажоры военных оркестров).

Владимирский сервиз (тарел­ки, черенки ручек для ножа и

вилки).

Завод Ф. Гарднера. Фарфор,

роспись. 1785.

Основным элементом росписи так наз. "орденских" сервизов служили знаки российских императорских орденов (звезды, кресты, ленты). В центре тарелки изображена звезда орденасв. Владимира, учрежденного в сентябре 1782 г. Екатериной II, по краю — орденская лента (красная с двойной черной каймой), внизу на ленте крест ордена. Сервизы изготовлялись по заказу двора на заводе Ф. Гарднера и испольвались в дни орденских праздников на торжественных приемах.

Знаки орденов св. Андрея Пер­возванного, св. Александра Невского и св. Екатерины.

Рис. гуашью (из иллюстраций к рукописи «Реляции о Моско­вии» герцога Иакова Франци­ска де Лириа и Херика). 1731.

Орден св. Андрея, основанный Пет­ром I в 1698 г. — высший орден Рос­сийской Империи. Знаки ордена: звез­да, голубая лента через правое плечо, Х-образный крест с изображением св. Андрея, носившийся на шее на цепи или на чрезплечной ленте у левого бедра. Женский орден св. Екатерины (с 1714) имел 2 степени — большого и малого креста, звезду и красную чрез­плечную ленту с серебряной каймой. Орден св. Александра Невского, уч­режденный Екатериной 1 в 1725 г., как и орден св. Андрея, степеней не имел. Знаки ордена: звезда, красная лента через левое плечо и крест красной эмали с золотыми двуглавыми орла­ми между лучами и изображением святого в центре.

Крест ордена св. Иоанна Иеруса­лимского («мальтийский» крест). Оборотная сторона креста.

Гравюра резцом. Иллюстра­ция из кн. «Записка путешест­вия... боярина... Шереметева... в европейские государства...» (М., 1773).

Золотой, украшенный алмазами знак ордена св. Иоанна Иерусалимского принадлежал Б. П. Шереметеву, пер­вому русскому кавалеру ордена.

Крест был вручен Шереметеву вели­ким магистром ордена в резиденции на острове Мальта 9 мая 1698 г. вме­сте с «патентом на Малтийскую Кавалерию» с разрешением его «всегда пред всеми непостыдно на одеждах своих носити даже до кончины жизни своея». По возвращении боярина в Москву на «банкете» в доме Лефорта Петр поздравил Шереметева с кавалерством, подтвердив грамотой его право носить знак ордена и включать в свой титул звание кавалера ордена.

Портрет князя А. Б. Кураки­на.

А. Радиг по оригиналу А.Рос­лина. Гравюра резцом. 1779.

Князь Александр Борисович Куракин (1752—1818) — друг детства цесаревича Павла Петровича, воспитанник графа Никиты Панина, заменившего ему от­ца, один из влиятельнейших русских вельмож конца XVIII в. Провел не­сколько лет за границей, обучаясь разным наукам. Числясь при русском посольстве в Копенгагене, получил в 1766 г. датский придворный орден «Совершенного согласия или Верно­сти», учрежденный датской королевой Софией Магдаленой в 1732 г., со звез­дой и лентой которого изображен на этом портрете. Впоследствии Кура­кин был русским послом в Вене (1806—1808) и Париже (1808—1812, где получил прозвище «бриллиантовый князь» за роскошь костюмов), вице-канцлером империи, заведующим Коллегией иностранных дел и канц­лером российских императорских ор­денов (с 1802).

Путешественники на почтовой станции.

К. И. Кольман. Литогр. 1825.

Встреча фельдъегеря на поч­товой станции. П. И. Челищев. Рис. 1830.

Фельдъегерь в военной форме, воору­женный пистолетами и саблей, при­ехал на почтовую станцию; на груди у него фельдъегерская сумка с доку­ментами; выскочивший навстречу в домашних тапочках смотритель кри­чит, требуя скорее новую тройку.

Конклюзия на престолонасле­дие.

Г. С. Мусикийский. Миниатю­ра на эмали. 1717.

Изображены Петр I, Екатерина, спра­ва—их сын царевич Петр Петрович (1715—1719), на которого Петр указыва­ет скипетром — знаком императорской власти, что символизирует на­значение царевича наследником пре­стола вместо старшего сына от первой жены Петра, царицы Евдокии Лопу­хиной, царевича Алексея (1690—1718). Миниатюра была выполнена по зака­зу Меншикова еще до официального объявления Петра Петровича наслед­ником (1718). Женская фигура с зер­калом справа — аллегория истины; слева, с весами — аллегория правосу­дия.

Внутренняя сторона крышки «пакетовой» табакерки на имя кабинет-курьера Бартенева.

Императорский фарфоровый завод. Фарфор, роспись. 1750-е.

«Пакетовые» табакерки назывались так, потому что внешне напоминали небольшие почтовые конверты или пакеты. Оформленные так табакерки не только служили для хранения та­бака — см. в «Переписке Моды» (М., 1791) речь «женской табакерки»: «дол­жность же наша состоит в том, что мы собою отправляем род любовной почты: мы служим потаенною киби­точкою, в которой волокита пересыла­ет свои письма, любовные бредни и романические воображения, ибо таба­керки многих женщин и девушек учинились ныне не чем иным, как ки­биточками любовной почты».

Портрет С. А. Грейг.

К.-Л.-И. Христинек. X., м. 1770-е,

Сара Александровна Грейг (1752—1793), урожд. Кук, жена шотландца на рус­ской службе, адмирала С. К. Грейга (1736—1788). Изображена в корсетном платье с юбкой на фижмах. Высокая прическа с использованием шиньона из собственных волос обильно напуд­рена. Прическа и платье отделаны кружевами.

Портрет С.-Э. Фермор.

И. Я. Вишняков. X., м. Ок. 1750.

Внутренность «пакетовой» та­бакерки на имя графини Ан­ны Петровны Шереметевой.

Императорский фарфоровый завод. Фарфор, роспись. 1750-е,

Надпись внутри крышки гласит: «Я люблю душа моя тебя, Болше нежели сама себя, — !»

Реестр о цветах. Реестр о муш­ках.

Лубочная гравюра на меди. Втор. пол. XVIII в.

Левая половина текста толкует значе­ния цветов, например, «осиновой: гор­дость, вишневой: неправда, рудожел­той: свидание и целование»; правая

колонка разъясняет значение мушки в зависимости от положения на теле: «среди лба: знак любви, под левой ще­кою: горячество, на правой руке: волокита». Текст скорее всего заимствован из «Письмовника» Николая Кургано­ва (первое издание — 1769),

Силуэт «Исленьев, Гагина, Ал. Ан. Маслова, Григориус, Кропотова, Н. Дубовицкой». 1834.

Серия силуэтов, созданных силуэти­стом-любителем Хвощинским, изображает рязанское дворянское обще­ство 1830-х гг. и была подарена Н. Г. Рюмину на память по случаю переезда его из Рязани в Москву. В 1914 г. серия находилась в собрании Л. Н. Погожевой.

Портрет Е. С. Авдулиной.

О. А. Кипренский. X., м. 1822.

Внучка купца-миллионера Яковлева, Екатерина Сергеевна (1788—1832), жена полковника-кавалергарда (с 1810 г. — генерал-майора) А. Н. Ав­дулина, хозяйка особняка на Дворцо­вой набережной и домашнего театра на каменноостровской даче. Изобра­жена в модном облегающем голову чепце,в руках — сложенный веер, обязательная деталь туалета дамы не в домашней обстановке; на плечи на­кинута шаль, так же непременный ат­рибут костюма русской дворянки пушкинской эпохи.

Силуэт «Вердеревская, Медын­цева, царица Грузинская, Пер­фильева, Князева, Асатьян». 1834.

Портрет генерала Л. В. Ду­бельта.

Неизвестный гравер с ориги­нала Д. Доу. После 1827.

Леонтий Васильевич Дубельт (1792— 1862) изображен в форме генерал-майора, о чем свидетельствуют две звез­дочки (введенные как знак различия в русской армии в 1827 г.) на эполетах с густой бахромой.

Портрет генерал-майора И. О. Витта.

Г. Доу с оригинала Д. Доу. Гравюра резцом. 1823.

До того, как стать начальником воен­ных поселений на юге России, Иван Осипович Витт (1781—1840) во время войны 1812 г. командовал бригадой ка­зачьих регулярных полков, сформиро­ванных под его командой на Украине. Изображен в парадном общегенераль­ском мундире, со знаками орденов св. Александра Невского (звезда), св. Геор­гия 3-го класса (крест белой эмали в разрезе воротника), св. Владимира 2-й степени (нижняя звезда и второй сверху крест), с медалями за войну 1812 г. (серебряной для военных и бронзо­вой — дворянской) и двумя иностран­ными орденами: прусским Красного Орла 2-й степени и шведским Меча. Усы генерала свидетельствуют о его службе в кавалерии.

Вид города Дерпта.

А. Дормье по рис. Е. М. Кор­неева. 1806—1810. Гравюра резцом и офортом.

Вид на реку Эбмах (ныне — Эма­йыги), на которой стоит город. На дальнем плане каменный разводной мост, построенный к предполагавше­муся посещению города Екатериной II, протестантская (слева) и православная (справа) церкви. Посетивший Дерпт проездом в 1815 г. ф. В. Ростопчин отмечал: «Дерпт — маленький красивый город... Ему чрезвычайно выгоден Уни­верситет, ибо от 300 студентов ежегодно обращается до пятисот тысяч рублей. Бывают столкновения между русскими и немцами; недавно двое поплатились жизнью... Дерпт славится в Лифляндии хорошим вкусом и тоном и подобно Парижу снабжает край модами».

Портрет корнета Александ­рова (Н. А. Дуровой).

Неизвестный художник. Акв. 1810.

Изображена в офицерском гусарском армейском мундире со знаком ордена св. Георгия 4-го класса, полученным за спасение раненого офицера на поле боя.

Портрет М. И. Лопухиной.

В. Л. Боровиковский. X., м. 1797.

Мария Ивановна Лопухина (урожд. графиня Толстая), сестра графа Ф. И. Толстого Американца, была женой егермейстера императорского двора Степана Абрамовича Лопухина (ушедшего в отставку после смерти Павла I). Есть сведения, что она была несчастлива в браке. Умерла в 1803 г. от чахотки. Под впечатлением от это­го портрета Я. П. Полонский написал

в 1885 г. «Экспромт к портрету Лопу­хиной»:

«Она давно прошла — и нет уже тех глаз,

И той улыбки нет, что молча выражали

Страданье — тень любви, и мысли — тень печали...

Но красоту ее Боровиковский спас...»

Изображена в модном платье-«туни-ке» с высокой талией из тонкой полу­прозрачной материи, с античной при­ческой из собственных волос (вариант «греческого узла»).

Платье кашемировое цвета слоновой кости.

1820-е.

Обувь женская.

Первая четв. XIX в.

Вид Института благородных девиц (Смольного института) в Петербурге.

С. Ф. Галактионов. Рис. 1824.

Портрет Г. И. Алымовой.

Д. Г. Левицкий. X., м. 1776.

Глафира Ивановна Алымова (1758— 1826), выпущенная из Смольного ин­ститута в 1776 г. «с шифром», изобра­жена в платье белого цвета, установ­ленного для воспитанниц IV (старше­го) возраста. Считалась одной из лучших русских арфисток, с 1776 г. — фрейлина двора. В первом браке — за поэтом А. А. Ржевским, во вто­ром — за И. П. Мискле, переводчи­ком басен Крылова на французский язык.

Портрет Е. И. Нелидовой.

Д. Г. Левицкий. X., м. 1773.

Екатерина Ивановна Нелидова (1758— 1839) — одна из лучших учениц в Смольном институте, была любими­цей Екатерины II за свой веселый нрав и живой ум. По окончании инс­титута была определена фрейлиной к великой княгине Марии Федоровне, жене наследника Павла Петровича. Фаворитка Павла, после его воцаре­ния — камер-фрейлина двора. Не­смотря на то, что контролировала полностью распределение высших по­стов в империи, отличалась бескоры­стием и часто выступала заступницей перед Павлом. После появления но­вой фаворитки, Лопухиной, переехала жить в Смольный монастырь. Заступ­ничество ее за императрицу, которую Павел хотел выслать в Холмогоры, привело к высылке Нелидовой из Пе­тербурга. После убийства Павла по­могала Марии Федоровне в управле­нии воспитательными учреждениями.

Портрет Н. С. Барщовой.

Д. Г. Левицкий. X., м. 1776. Наталья Семеновна Барщова (1758-1843) изображена в театральном кос­тюме во время исполнения танце­вального номера в спектакле театра Смольного института. После выпуска в 1776 г. «с вензелем» — фрейлина ве­ликой княжны Марии Федоровны, с 1809 — гофмейстерина императорско­го двора. Была замужем за К. С. Му­синым-Пушкиным, а после его смер­ти — за бароном фон дер Ховеном.

Жилая комната в мезонине дворянского особняка.

Неизвестный художник. X., м. Конец 1830-х — нач. 1840-х.

Портрет Е. Н. Хрущевой (1761—1811, в замужестве фон Ломан) и княжны Е. Н. Хо­ванской (1762—1813, в замуже­стве Нелединская-Мелецкая). Д. Г. Левицкий. X., м. 1773.

Смолянки изображены в театральных костюмах для выступления на сцене театра Смольного института.

Серия «Бал в Иркутске».

А. Е. Мартынов. Литогр. 1821—1824.

Судя по униформе танцоров-военных, изображен бал не ранее 1807 г, Дамы одеты в ампирные платья с высокой талией, прическами «а ля грек». Танцоры-военные в парадной «бальной» форме (в белых кюлотах и башмаках). Сцена провинциального бала (3-я ли­тогр.) дана глазами столичного ху­дожника: дамы сидят на заднем плане в ряд, слева — группа молодых муж­чин, из которых выделяется столич­ный щеголь в парадном мундире, в бальных кюлотах и башмаках. Засу­нув руки в карманы, он иронически смотрит на танцующую перед ним пару — даму в просвечивающем мод­ном ампирном платье (но без длин­ных бальных перчаток) и кавалера в гусарских «ботиках» с кисточками и шпорами (деталь, вряд ли возможная на столичном балу). Наглядно прояв­ляется по деталям костюмов разница между танцорами и пришедшими не танцевать мужчинами в правой груп­пе из трех кавалеров: танцор — толь­ко молодой чиновник, разглядываю­щий в лорнет танцующих; два офице­ра при холодном оружии и с тростя­ми в руках (левый — очевидно, гусар) выступают в роли зрителей.

А. С. Пушкин и М. И. Хвостова на балу. Кари­катура.

Неизвестный художник. Акв. Конец 1820-х.

Альбомный рисунок находит точное подтверждение в воспоминаниях А. О. Смирновой-Россет, описываю­щей вечер у Е. М. Хитрово в 1828 г.: приглашенный на мазурку подругой мемуаристки, княжной Радзивилл, Пушкин «небрежно прошелся с ней по зале»; затем его выбрала Россет; «он и со мной небрежно прошелся, не сказав ни слова».

Петербургский бал.

Неизвестный художник. Акв. из альбома А. В. Бобринской. 1820-е.

Портрет М. С. Воронцова.

К. Гампельн. Рис. 1820-е.

Генерал Михаил Семенович Ворон­цов (1782—1856) изображен в домаш­ней обстановке, в расстегнутом сюр­туке с генерал-адъютантскими эполе­тами и аксельбантом. Перед столом с письменными принадлежностями стоит скульптурный бюст его жены.

Бал.

Рис. из альбома В. И. Апрак­сина. 1810-е.

Пара на маскараде.

А. О. Орловский. Рис. из се­мейного альбома. Нач. XIX в.

Бал у княгини М. Ф. Баря­тинской.

Г. Г. Гагарин. Акв. 1834.

На первом плане семь обер-офицеров гвардии, танцующих с дамами в платьях с декольтированными плеча­ми, в обязательных на балу длинных белых перчатках и бальных туфель­ках без каблуков. Три офицера справа одеты в черные вицмундиры (без шитья на воротнике и обшлагах) с се­ребряным металлическим прибором (эполетами и пуговицами). В центре, в парадном мундире с широким крас­ным лацканом и золотым металличе­ским прибором — офицер Преобра­женского полка. Его обер-офицерские (без бахромы) золотые эполеты не­сколько увеличенного против нормы размера и согласно военной моде это­го времени чересчур загнуты вверх. Правее, спиной к нам, стоит обер-офи­цер в форме лейб-гвардии Казачьего полка (красная казачья куртка с се­ребряным прибором) с адъютантским аксельбантом на правом плече. Спра­ва от него еще два кавалергарда в вицмундирах. Отметим, что все танцующие молодые офицеры (кроме преображенца) — без наград; между преображенцем и лейб-казаком в глу­бине стоят двое не танцующих офи­церов постарше, мундиры которых украшены многочисленными награда­ми: слева кавалергард в штаб-офицер­ских эполетах с аксельбантом, орден­ской звездой, крестом на шее и с ко­лодкой орденов и медалей; правее обер-офицер генерального штаба (об этом свидетельствуют пышное сереб­ряное шитье на воротнике, витой эпо­лет на правом плече и серебряный ак­сельбант), у него на мундире колодка орденов младших степеней и меда­лей. Сочетание парадных и вицмун­диров на балу свидетельствует о его домашнем характере, — на официаль­ном балу офицеры не могли появить­ся в вицмундирах и длинных брюках, здесь были бы обязательны кюлоты, чулки с башмаками. Оркестр имеет смешанный состав: среди штатских музыкантов — два флейтиста-воен­ных в расшитых золотыми галунами музыкантских мундирах (приглашение оркестров гвардейских полков на балы было нормой в Петербурге XIX в.).

Свадьба Феофилакта Шанско­го. Мужская половина.

А. Шхонебек. Офорт. 1702.

Свадьба «многоутешного шута и сме­хотворца» Шанского проходила во дворце Лефорта в Немецкой слободе и носила, по замыслу Петра, поучи­тельный характер: первые два дня Петр приказал праздновать в старом московском платье и раздельно муж­чинам и женщинам и только на тре­тий день разрешил всем переодеться в привычное «немецкое» платье и праздновать всем вместе.

Наказание батогами.

Рис. гуашью (из иллюстраций к рукописи «Реляции о Моско­вии» герцога Иакова Франци­ска де Лириа и Херика, 1731).

Свадьба Феофилакта Шанско­го. Женская половина.

А. Шхонебек. Офорт. 1702.

Гравюры Шхонебека изображают пер­вую стадию свадьбы (третья гравюра, с изображением совместного праздни­ка, так и не была создана).

Прогулка на Крестовском ост­рове.

А. Е. Мартынов. Литогр. 1821—1822.

Литография изображает популярней­шее в пушкинское время место гуля­ния петербуржцев. На заднем плане художник поместил сразу два вида качелей («на доске» и «круглые», типа «чертова колеса» с четырьмя кабинка­ми, приводившимися в движение вручную) и слева — карусель.

Семейный портрет Половцо­вых и Татищевых.

Неизвестный художник. X., м. Конец 1830-х — нач. 1840-х.

Петербургский салон Олени­ных.

Неизвестный художник. Рис. Нач. XIX в.

Диванная в имении Богданов­ском.

Неизвестный художник. X., м.

Портрет семьи Леонтия (Луи-Жюля, 1770—1822) и Екатери­ны Андреевны (урожд. Гроппе, 1777-1852) Бенуа. Художник первой пол. XIX в. (Оливье?). X., м. Ок. 1816.

Русская свадьба.

К. Вагнер по оригиналу Е. М. Корнеева. Гравюра резцом, акв. 1812.

Портрет князя П. А. Вязем­ского (1792-1878). О. А. Кипренский. Рис. 1835.

Портрет П. Я. Чаадаева (1799-1856).

Раков с оригинала Козима. X., м. 1864.

Портрет Н. В. Всеволожского на охоте.

А. О. Дезарно. X., м. 1817.

Никита Всеволодович Всеволожский (1799—1862) — чиновник коллегии ино­странных дел, впоследствии камергер и действительный статский советник. Один из основателей общества «Зеле­ная лампа», предоставивший свой пе­тербургский дом для его заседаний. Ему посвящено стихотворение А. С. Пушкина «Прости, счастливый сын пиров...». Дом Всеволожских упо­минается в планах неосуществленно­го романа Пушкина «Русский Пе­лам».

Сцена московской жизни.

И. С. Бугаевский. Рис. Первая четв. XIX в.

Обер-офицер русской импера­торской гвардии в походной форме.

С. Кивердо. Раскраш. офорт. 1815.

Изображен офицер русской гвардей­ской пехоты в сюртуке, с ранцем за плечами, в треуголке, повернутой «в поле» по походной моде (полагалось носить треуголку широкой стороной вперед), в серых походных брюках и башмаках. Пояс перетянут офицер­ским шарфом, на шее орден св. Анны

2-й степени, на груди Георгиевский крест 4-го класса и медали. В руке офицер держит кавалерийскую саблю (в то время как ему полагалась офи­церская шпага).

На балу.

Неизвестный художник. Рис. из семейного альбома Олени­ных. Первая четв. XIX в.

Изображены два кавалера — штатский во фраке и гвардейский штаб-офицер в форме, указывающей на его неже­лание принимать участие в танцах — он при шпаге и со шпорами (изобра­зительный комментарий к пушкин­скому «Роману в письмах»: «Мы яв­лялись на балы не снимая шпаг — нам было неприлично танцовать...»).

Титульный лист книги «Ис­кусство играть в карты, в ком­мерческие игры, или Новый и полный карточный игрок». Часть 1-2 (М., 1830).

Силуэт «Ракитин, В. Н. Дубовицкая, Павленко, Григориус, В. Д. Елагин». Из серии Хво­щинского.

1834.

Игра в карты.

И. С. Бугаевский. Рис. Первая четв. XIX в.

Щеголь и обезьяна. Карикату­ра (из семейного альбома?).

Первая четв. XIX в.

Под столом валяются игральные кар­ты с загнутыми углами — свидетель­ство недавней азартной игры; ставив­ший на кон такую карту игрок увели­чивал ставки в соответствии с коли­чеством гнутых углов.

Разворот книги «Устав воин­ский» (1716) с началом главы 49 «Патент о поединках и на­чинании ссор».

Дуэльные пистолеты фирмы Лепажа. Париж. 1818.

Гравюры из книги Б. Фишера «Искусство фехтовать во всем его пространстве: новое описа­ние со всеми нужными позна­ниями как владеть шпагою» (СПб., 1796).

Чтение оды перед императри­цей Анной Иоанновной.

О. Эллигер. Офорт. 1731.

Единственное сохранившееся изобра­жение весьма частого в XVIII в. сюже­та. Поскольку читающий обращается к сидящей на троне императрице, он сто­ит на одном колене. Мужчины одеты в кафтаны без воротников, узкие в та­лии, с модными в начале 1730-х гг. ши­рокими обшлагами-отворотами. Кава­лер в середине группы придворных слева — образец модной в середине XVIII в. мужской фигуры: узкие пле­чи, грушеобразный торс, большой жи­вот. За троном — фрейлины, спра­ва — двое придворных высокого ранга с орденскими лентами через плечо.

Зимний дворец со стороны Дворцовой площади.

М. Н. Воробьев. Рис. Первая четв. XIX в.

Изображена не сохранившаяся до на­шего времени трибуна перед фасадом дворца и двухмаршевыми лестница­ми по бокам. Развевающийся над дворцом флаг поднимался на флаг­штоке в случае нахождения импера­тора во дворце.

Кабинет Александра I в Зим­нем дворце. Л. К. Плахов. X., м. 1830.

Портрет М. М. Сперанского

(1772-1839).

П. А. Иванов. Миниатюра на

кости. 1806.

Портрет этот в точности совпадает с описанием Ф. ф. Вигеля: «Он имел лицо весьма приятное и белизну мо­лочного цвета. Голубые взоры его ни на что не устремлялись, никогда не блуждали, никогда не потуплялись». Характерная особенность «взгляда» Сперанского, подчеркнутая современ­ником, — результат церковного про­исхождения и воспитания Сперанско­го, попавшего в мир большой полити­ки из домашних секретарей князя А. Б. Куракина.

Гостиная на половине Алек­сандра I в Зимнем дворце.

Б. Головина. Акв. Первая четв. XIX в.

Спальня на половине Алек­сандра I в Зимнем дворце.

Б. Головина. Акв. Первая четв. XIX в.

Екатерина II в храме богини правосудия.

Д. Г. Левицкий. X., м. 1783.

Программа портрета, заказанного канцлером А. А. Безбородко для его петербургского особняка, сочине­на Н. А. Львовым. На создание пор­трета откликнулись в стихах И. Ф. Богданович и Г. Р. Державин (ода «Видение Мурзы»), Сжигаемые на алтаре цветы мака означают, что императрица «жертвует драгоценным своим покоем для общего покоя»; ста­туя справа вверху — богиня правосу­дия, в храме которой происходит дей­ствие. Орел с перунами на стопке книг охраняет законы, дарованные императрицей подданным.

Вид Адмиралтейского бульва­ра и Дворцовой площади в Пе­тербурге.

Ф. К. Неелов. Акв. 1809.

Портрет Павла I в короне и одеянии ордена св. Иоанна Иерусалимского.

Д. И. Евреинов. Миниатюра. Ок. 1800.

В одеянии сочетаются элементы парадного костюма российского императора («большая» императорская корона, мантия, подбитая горностаевым мехом, скипетр в правой руке, держава слева на подушке, знак высшего российского ордена св. Андрея Первозванного на груди) с символикой ордена св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого Павел стал в конце 1798 г. (далматик золотистого цвета с белым мальтийским крестом, надетый под императорскую мантию, и знак ордена в виде креста на шейной ленте).

«Сражение при Клястицах и смерть храброго генерал-майора Якова Петровича Кульнева 1812 года июля 20».

Неизвестный гравер. Офорт (иллюстрация из кн. «Жизнь... Я. П. Кульнева, писанная А. Н. Н-м». СПб., 1815).

Марсово поле и Румянцевский обелиск в Петербурге.

Б. Патерсен. Гравюра очер­ком, акв. 1806. Фрагмент.

«Вид большого парада у двор­ца императора Александра I в Петербурге».

Б. Патерсен. Гравюра очер­ком, акв. 1807—1808.

Конный портрет партизана 1812 года Д. В. Давыдова.

М. Дюбург по рис. А. Орлов­ского. Раскраш. гравюра. 1814.

Денис Васильевич Давыдов (1784— 1839) изображен в казачьем чекмене, с казачьей шашкой (вместо полагав­шейся по уставу сабли) и неуставной шапочке, что отличает его костюм от формы изображенных справа гусар (интересно, что такую деталь унифор­мы, как офицерский шарф, Давыдов сохранил: кисти шарфа, повязанного на поясе, свисают на круп коня).

Елагиноостровская гауптвахта с караулом Кавалергардского полка.

А. Ладюрнер. X., м. 1840.

Портрет великой княгини Ели­заветы Петровны ребенком.

Л. Каравакк. X., м. Втор. пол. 1710-х.

Портрет императрицы Елиза­веты Петровны в мужском ко­стюме.

Л. Каравакк (?). X., м. Середи­на XVIII в.

Портрет генерала Н. Н. Раев­ского.

С. Карделли. Гравюра. 1813. Николай Николаевич Раевский (1771— 1829) — герой войны 1812 года, просла­вился в сражениях под Салтановкой, когда лично водил солдат Смоленско­го полка в штыковую атаку, при Смо­ленске и Бородине, где корпус под его командованием занимал центр пози­ции русской армии. Два генерала-де­кабриста — князь С. Г. Волконский и М. Ф. Орлов были женаты на его до­черях. Под портретом изображена апокрифическая сцена боя под Салта­новкой 11 июля 1812 г.: согласно рас­пространенной легенде, Раевский по­шел в атаку на французские войска вместе со своими юными сыновьями.

К. Н. Батюшков. Автопортрет в цилиндре.

Рис. Первая четв. XIX в.

Портрет В. Л. Пушкина

(1766-1830).

Ж. Вивьен. Рис. 1823 (?).

Портрет генерал-майора П. Г. Лихачева.

Д. Доу. X., м. Не позднее 1825.

В 1812 г. Петр Гаврилович Лихачев (1758—1812) командовал 24-й пехотной дивизией в корпусе Д. С. Дохтурова. Изображен в парадном общегенераль­ском мундире со знаками орденов св. Георгия 3-й степени (крест белой эма­ли на шее), св. Анны 1-й степени (звезда на левой стороне груди), св. Владимира 3-й степени (крест красной эмали на шее), командорским кре­стом ордена св. Иоанна Иерусалим­ского («мальтийский» крест белой эмали с королевскими лилиями меж­ду лучами, увенчанный короной). Доу изобразил справа от орденов медали за войну 1812 года: серебряную (для военных) и бронзовую (дворянскую), которые умерший во французском плену Лихачев носить, конечно, не мог.

Наполеон на поле сражения при Аустерлице.

Э. Росотт по оригиналу Ф. Же­рара 1810 г. Офорт. 1853.

Изображен эпизод конца сражения. Справа — Наполеон со свитой, пра­вее — группа русских пленных под конвоем гренадеров Старой гвардии в высоких меховых шапках. В левой ча­сти мамелюк с трофейными русски-

ми штандартами (знаменами кавале­рийских частей); адъютант Наполеона (без треуголки, верхом) указывает императору на пленных русских кава­лергардов и конногвардейцев (в кира­сирских касках) на втором плане. Кар­тина Жерара украшала зал Государст­венного совета во дворце Тюильри.

Разговор пленного русского с Наполеоном на Бородинском поле.

С. Ф. Галактионов. Гравюра рез­цом. Иллюстрация к 3-й части романа Ф. В. Булгарина «Петр Иванович Выжигин: нравоопи­сательно-исторический роман XIX века» (СПб., 1831).

Сцена из трагедии В. А. Озе­рова «Поликсена».

М. А. Иванов по рис. И. А. Иванова. Гравюра рез­цом. 1828.

Наполеон на поле сражения при Эйлау.

А.-Ж. Гро. X., м. 1808.

Вид «печальной залы» с гро­бом Петра I.

А. И. Ростовцев по рис. М. Г. Земцова по инвенции Н. Пино. Гравюра резцом, офорт. 1725.

Оформление «печальной залы» несет на себе явные следы западной, като­лической традиции: обилие аллегори­ческих фигур (Россия слева от гроба и Геркулес — справа, скелеты-щито­держатели с государственным гербом над головой усопшего), почетный ка­раул из одетых в черные плащи и бе­реты алебардщиков. В ногах гроба — три ордена на специальных табуретах, слева — скипетр, справа — держава; в головах — императорская корона и царские шапки (эквивалент короны в допетровской традиции). На стенах — гербы русских земель и городов.

Продольная стена «печальной залы».

С. М. Коровин по рис. М. Г. Земцова по инвенции Н. Пино. Гравюра резцом, офорт. 1725.

Портрет Г. Р. Державина

(1743-1816).

А. А. Василевский. X., м. Нач. XIX в.

Смерть А. В. Суворова.

К. Гампельн по рис.

П. А Оленина. Литогр., 1822.

Собравшиеся у постели умирающего офицеры изображены в мундирах бо­лее позднего, александровского вре­мени с высокими стоячими воротни­ками и с эполетами. Авторы литогра­фии машинально перенесли привыч­ную им форму 1820-х гг. на конец царствования Павла I.

Надгробие А. В. Суворова в Александро-Невской Лавре в Петербурге.

Гравюра. Середина XIX в.

Похороны М. И. Кутузова 11 июня 1813 года в Петербурге.

М. Н. Воробьев. Рис. 1814.

Скорбь. Аллегория. Эскиз для барельефа памятника работы М. П. Мартоса «Супругу — благодетелю» в Павловске.

А. Е. Егоров. Рис. 1808.

Памятник был заказан скульптору Мартосу вдовой Павла I императри­цей Марией Федоровной, по желанию которой на барельефе в аллегориче­ском ключе изображена скорбь импе­раторской семьи по поводу смерти от­ца: двое в античных доспехах спра­ва — старшие сыновья Александр и Константин (сидит); левее — два младших сына Николай и Михаил (в профиль). В левой части барельефа женская фигура с накинутым на голо­ву покрывалом — Мария Федоровна. Ее обнимает дочь Мария (будущая герцогиня Саксен-Веймарская), левее дочь Анна (будущая королева Нидер­ландов), крайняя слева Екатерина, в первом браке — принцесса Ольден­бургская, во втором — королева Вюр­тембергская. Женская фигура, возно­сящаяся на небо, символизирует Александру Павловну, старшую дочь, жену австрийского эрцгерцога Иосифа, умершую после родов 4 марта 1801 г.

Портрет генерал-майора А. А. Тучкова IV.

Д. Доу. X., м. Не позднее 1825.

Александр Алексеевич Тучков (1778— 1812), младший из четырех братьев Тучковых, находившихся к 1812 г. на действительной службе в генераль­ском чине. Погиб в Бородинской бит­ве у Семеновских флешей, когда со знаменем в руках повел солдат Ре­вельского полка в контратаку. Тело его найти не удалось. На портрете Доу он изображен в генеральском мундире, со знаками орденов св. Ге­оргия 4-го класса, св. Владимира 3-й степени, св. Анны 2-й степени с алма­зами и медалью «В память Отечест­венной войны» (медаль была учреж­дена после смерти Тучкова), но, веро­ятно, по желанию вдовы генерала, Маргариты Михайловны (урожд. На­рышкиной), художник изобразил ме­даль на портрете генерала.

Погребение.

К. Вагнер по рис. Е. М. Кор­неева. Офорт, акватинта, акв. 1812.

Миропомазание. К. Вагнер по рис. Е. М. Кор­неева. Офорт, акватинта, цв. печать. 1812.

Миропомазание — второе по порядку совершения (после крещения) из се­ми таинств, признаваемых русской православной церковью, состоит в по­мазании священнослужителем лба, глаз, рта, ноздрей, ушей, груди, рук и ног священным миром (смесь около 30 ароматических веществ, основу ко­торой составляют оливковое масло и белое виноградное вино) со словами «печать дара Духа Святаго», для со­общения крещенному «силы благода­ти Божией». На гравюре, очевидно, изображена сцена крещения и миро­помазания больного, решившего кре­ститься перед смертью (в правом уг­лу видна крестильная чаша). Священ­ник в облачении изображен в момент совершения таинства (в руках у него чаша с миром).

«Новой деревенской Дом». Авантитул в кн. В. А. Левши­на «Всеобщее и полное домо­водство...» (М., 1795). Гравюра.

Фронтиспис из «Книги Марсо­вой...» с портретом Петра I.

А. Ф. Зубов. Гравюра резцом и офортом. 1712.

Портрет графа Г. П. Черны­шова.

К. Анисимов по рис. Я. И. Ар­гунова. Гравюра пунктиром. 1812.

Портрет обер-сарваера И. М. Го­ловина в окружении корабель­ных инструментов и деталей ко­рабля.

А. Ф. Зубов. Гравюра резцом и офортом. 1717—1720.

Башкирцы.

В. В. Мельников по рис. Е. М. Корнеева. Офорт, акв. 1809.

Портрет И. Т. Неплюева.

Неизвестный гравер. Втор. пол. XIX в.

Прием французского посла в Венеции.

А. Канале (Каналетто). X., м. 1740-е.

Березовый остров (Троицкая площадь на Санкт-петербург­ском острове).

Ф. Васильев (?). Рис. Ок. 1719.

Трубецкой бастион Петропав­ловской крепости.

Ф. Васильев (?). Рис. 1719.

Портрет графа Я. В. Брюса

(1670-1735).

Н. Иванов по рис. Я. И. Аргу­нова. Гравюра пунктиром. 1812.

Портрет А. С. Матвеева (1625-1682).

Неизвестный гравер. Гравюра резцом. Фронтиспис из кн. Н. И. Новикова «История о невинном заточении ближнего боярина А. С. Матвеева» (СПб., 1776).

Портрет А. Н. Радищева.

И. Вендрамини. Гравюра пун­ктиром. 1790.

Смерть Катона Утического.

Г. Г. Летьер. X., м. Ок. 1795.

Комендант города Уральска полковник Симонов передает Пугачева Суворову в 1774 г. X. Г. Гейзер по рис. И. Д. Шу­берта. Гравюра. 1796.

Справа стоят солдаты, одетые в новую, введенную в 1786 г. (т. е. через девять лет после изображаемого события) форму. Она состояла из короткой кур­тки, свободных штанов с нашитыми ко­жаными крагами, кожаной каски с по­перечным гребнем и двумя суконными лопастями, завязывавшимися в хо­лодное время на шее. Были отменены косы, букли и пудра. Рода войск отли­чались только сочетанием цветов уни­формы. Изменения не коснулись фор­мы офицеров, гвардии, казаков и гусар.

Портрет С И. Шешковского.

Неизвестный художник. X., м. Конец XVIII в.

Степан Иванович Шешковский (1727— 1794), сын канцеляриста Сената, с мо­лодости проявил страсть к розыск­ным делам (назначенный в Сибир­ский приказ еще недорослем, само­вольно сбежал со службы, добился перевода в московскую контору тайных розыскных дел). Императрица Елиза­вета отзывалась о нем как о человеке, «имеющем особливый дар производить следственные дела». Продолжил карье­ру «заплечных дел мастера» в неофи­циально (без указа) созданной при Ека­терине «тайной экспедиции при Сена­те», проводил следствия по самым де­ликатным делам (например, по появившимся в Петербурге карикату­рам и пасквилям на Екатерину II, при­чем допрашивал с пристрастием при­дворных дам). Вел дело Пугачева. По­сле следствия по делу Н. И. Новикова награжден орденом св. Владимира 2-й степени, дослужился до чина тайного советника.

Французские офицеры отдают свои шпаги Суворову 15 апре­ля 1772 г. при сдаче Краков­ского замка.

Р. В. Кюфнер по рис. И. Д. Шу­берта. Гравюра резцом. 1796. В защите замка в качестве волонтеров принимали участие офицеры фран­цузской армии. Из уважения к стой­кости гарнизона (осажденные ели ло­шадей, но продолжали сопротивление) Суворов вернул французам их шпаги, говоря, что не может лишать шпаг офицеров, состоящих на службе у короля Франции, находящегося в союзе с русской императрицей.

Взятие варшавского предме­стья Прага русскими войска­ми под командованием Суво­рова 4 ноября 1794 г. И. М. Билль. Гравюра рез­цом. 1790-е.

Штурм русскими войсками варшав­ского предместья был исключительно кровопролитным: убито 12 тысяч по­ляков, многие утонули, спасаясь бег­ством через Вислу.

Суворов в сражении при Нови 4 августа 1799 г.

С. Карделли по рис. Мейера. Гравюра резцом. 1790-е.

Полководец изображен без кафтана, в белой рубахе, с нагайкой, на голове каска по форме легкоконных полков.

Портрет А. В. Суворова. Я. П. Норблин. Рис. 1795.

Исполненный с натуры портрет доно­сит до нас непарадный облик шести­десятипятилетнего полководца, толь­ко что получившего чин фельдмарша­ла за умиротворение Польши. Суво­ров изображен в генеральском мундире с шитьем по краю отложно­го воротника, с белым шейным плат­ком; парика нет, волосы убраны в ко­сичку, называвшуюся «а ля будера» («крысиный хвостик»).

Вступление Суворова в Вар­шаву 29 октября 1794 г.

К. Буддеус по собственному рис. Гравюра. 1799.

В руке Суворова ключ от крепостных ворот, справа с обнаженными голова­ми стоят члены делегации варшавско­го магистрата. Характерно, что, въез­жая в покоренный город, Суворов был в виц-мундире, без орденских звезд и ленты, в офицерской (а не генераль­ской) шляпе (хотя должен был быть одет в парадную генеральскую фор­му), давая таким образом понять, что не может рассматривать как триумф результат столь кровавой бойни. Взяв поднесенные ему ключи, Суворов по­целовал их и, посмотрев на небо, ска­зал: «Благодарю Бога, что эти ключи не так дорого стоят, как...», — тут он взглянул на город и прослезился. За взятие Варшавы Екатерина II пожало­вала Суворова чином фельдмаршала, в обход старшинства других генерал-аншефов русской армии.

Суворов отдыхает на соломе.

К. Буддеус. Гравюра. 1799.

Английская карикатура на Суворова.

«Краткое описание о взятии Очакова».

Лубочная гравюра на меди. Конец XVIII в.

«Чин как провожали мальтий­ские кавалеры... Шереметева по наложении на него маль­тийского креста...» Иллюстра­ция из кн. «Записка... о путе­шествии... Б. П. Шереметева» (М., 1778).

Вид Измайлова.

И. Ф. Зубов. Гравюра резцом. Конец 1720-х. Фрагмент: коля­ска Петра II.

Портрет Петра II.

И. Ф. Зубов. Гравюра резцом,

офорт. 1728.

Император, которому к моменту со­здания гравюры шел 14-й год, изобра­жен в напудренном по моде того вре­мени парике, на плечах у него импе­раторская, подбитая мехом горностая мантия, под кафтаном — кираса, эле­мент генеральской формы XVIII в. На груди — крест ордена св. Андрея Первозванного на цепи. Символы императорской власти (корону, скипетр и державу) протягивают юному мо­нарху ангелы. Овал с портретом рас­положен на фоне видов Москвы (сле­ва) и Петербурга (справа). Под порт­ретом рамка с полным император­ским титулом, по бокам — небесная сфера и земной глобус на фоне тро­феев. Все изображение заключено в рамку, украшенную гербами губер­ний, замыкающуюся наверху гербом Российской Империи — двуглавым орлом.

Петр II в санях.

О. Эллигер. Офорт. Ок. 1728.

Шереметево подворье.

Ф. Васильев (?). Рис. Ок. 1719.

Портрет княгини Н. Б. Долго­руковой.

Иллюстрация из кн. С. Н. Глин­ки «Русские анекдоты» (М., 1822).

Портрет М. М. Хераскова

(1733-1807).

И. К. Майр по рис. П. Галленберга. Гравюра резцом.

Портрет Е. А. Лабзиной

(1758—1828, урожд. Яковлевой)

и ее воспитанницы

С. А. Мудровой (1797-1870).

В. Л. Боровиковский. X., м. 1803.

Бородинское сражение.

А. И. Дмитриев-Мамонов. Рис. тушью.

Портрет В. А. Жуковского

(1783-1852).

Е. Рейтерн. Акв. 1832.

Портрет А. Р. Томилова.

О. А. Кипренский. Рис. 1813.

Александр Романович Томилов (1779—1848) — теоретик искусства и один из крупнейших русских коллек­ционеров XIX в. (он обладал лучшим в России собранием офортов Рембран­дта), дядя М. П. и А. П. Ланских, близкий друг Кипренского. Изобра­жен в штаб-офицерском мундире (осенью 1812 г. он в чине майора Ла­дожской дружины Петербургского ополчения выступил в поход с отря­дом своих крестьян, был ранен 14 ок­тября в знаменитом сражении под Полоцком). В деталях костюма Томи­лова видно влияние «походной моды»: он в бурке, накинутой на одно плечо и в офицерской бескозырке, восприни­мавшейся в 1812 г. как атрибут офи­цера действующей армии в отличие от уставной треуголки или кивера (известно, что бескозырку кавалергар­дского полка, белую с красным око­лышем, носил Кутузов, предпочитая ее другим головным уборам). На мун­дире Томилова крест ордена св. Вла­димира 4-й степени с бантом, подчер­кивающий, что перед нами — боевой офицер.

Портрет М. П. Ланского.

О. А. Кипренский. Рис. 1813.

Михаил Петрович Ланской (1787—?) изображен в мундире лейб-гвардии Егерского полка. Витой эполет с ак­сельбантом на правом плече указыва­ет на звание генеральского адъютанта (в кампанию 1812 г. был адъютантом генерала от кавалерии графа Л. Л. Беннигсена). Портупей-юнке­ром принимал участие в кампании 1806—1807 гг., за отличие под Гейльс­бергом награжден «знаком отличия Военного ордена» (т. е. «солдатским Георгием») за номером 877, изображен­ным на портрете рядом с другой награ­дой — орденом св. Владимира 4-й сте­пени с бантом (т. е. за храбрость). Ланской изображен с усами, разре­шенными в 1813 г. только офицерам легкой кавалерии (гусарам, уланам, казакам).

Портрет Е. И. Чаплица. О. А. Кипренский. Рис. 1812.

Шляхтич из древнего польского рода, Ефим Игнатьевич Чаплиц (1768—1825) в 1783 г. в чине секунд-майора пере­шел на русскую службу, где просла­вился как бесстрашный кавалерий­ский офицер. Первый орден — Влади­мира 4-й степени с бантом получил по представлению Суворова за Измаил. В 1796 г. ему было поручено привезти в столицу ключи от г. Баку (что было своего рода знаком отличия). Коман­дуя передовым отрядом в авангарде Багратиона, отличился под Шенграбе­ном, прикрывал отход армии после Аустерлица. В 1812 г. начальник аван­гарда 3-й армии, взял в ноябре Виль­но. Впоследствии служил в армии Царства Польского. Бесстрашный на поле боя, в застольной беседе Чаплиц, по выражению князя П. А. Вяземско­го, «мямлил и тянул слова», что да­вало повод к дружеским шуткам. Чаплиц изображен в парадном обще­генеральском мундире, с набором ор­денов, свидетельствующим, что он был портретирован Кипренским до начала войны (звезда ордена св. Анны 1-й степени, кресты орденов св. Геор­гия и св. Владимира 3-й степени и крест прусского ордена Красного Ор­ла).

Портрет А. П. Ланского.

О. А. Кипренский. Рис. 1813.

Алексей Петрович Ланской (1789— 1859), младший брат Михаила, пред­стает на портрете Кипренского щего­лем-гвардейцем: уголки белого ворот­ничка, не по форме выпущенные из-под черного офицерского галстука, завитые «гусарские» локоны у висков, тонкие усики, наброшенная на одно плечо шинель. Изысканность приче­ски и живописность лейб-егерского мундира с аксельбантом (в 1812 г. — адъютант командующего кавалерией 2-й армии князя Д. В. Голицына) со­четаются с вызывавшим уважение на­бором наград двадцатичетырехлетне­го обер-офицера: крест ордена св. Ан­ны 2-й степени на шее, знак отличия Военного ордена (номер 876) за кампа­нию 1806—1807 гг. и орден св. Влади­мира 4-й степени с бантом.

Портрет графа Ф. В. Ростоп­чина.

О. А. Кипренский. X., м. 1809.

Федор Васильевич Ростопчин (1763— 1826, граф с 1799) изображен Кипрен­ским в момент паузы в его бурной карьере, между возвышением его по­сле воцарения Павла I и его «звезд­ным часом» в бытность «главнокоман­дующим в Москве» в 1812 г. Ростоп­чин, находившийся в то время в от­ставке, изображен в штатском платье. 1809 г. — время, когда он занимал ак­тивно галлофобскую позицию, выпу­стив в 1807 г. политический памфлет «Мысли вслух на Красном крыльце российского дворянина Силы Андре­евича Богатырева» (московское изда­ние книги разошлось в неслыханном для начала XIX в. количестве — 7 ты­сяч экземпляров). По свидетельству лично знакомого с ним князя П. А. Вяземского, Ростопчин «французов ненавидел и ругал на чисто француз­ском языке»; галлофобия графа до­стигла пика б 1812 г., когда он уста­новил «нужную вазу» в отхожем ме­сте своего московского дома на бюст Наполеона.

Портрет П. А. Оленина.

О. А. Кипренский. Рис. 1813.

Петр Алексеевич Оленин (1793—1868), сын президента Императорской Ака­демии художеств, директора Публич­ной библиотеки и статс-секретаря А. Н. Оленина, в момент создания Кипренским портрета находился в Петербурге в отпуске по ранению (он был ранен в голову в Бородинском бою, а его брат Николай — убит). Поз­днее, вернувшись в действующую ар­мию, Оленин вошел в Париж адъю­тантом начальника генерального шта­ба князя П. М. Волконского.

Встреча Наполеона и Алексан­дра I 25 июня 1807 г. на Не­мане.

Гравюра акватинтой. 1807.

Слева в лодке у плота свита Алексан­дра I: великий князь Константин, брат императора, в белом конногвардей­ском мундире с каской в правой руке, генерал Беннигсен, генерал Уваров, князь Лобанов. Слева свита Наполео­на: Дюрок, Бессьер, Коленкур.

Наполеон показывает гвардии портрет сына (накануне Боро­динского сражения).

X. Делиус по рис. Хагнера. Гравюра.

«Вид сражения при селе Боро­дине 26 августа 1812 года на левом крыле Российско-Импе­раторской армии у деревни Семеновка».

Неизвестный литограф по рис. Ж. Жерена. 1818. Литогр.

По свидетельству Ф. Н. Глинки, уча­стника сражения и автора коммента­рия к этой литографии, показаны «ок­ружающие солдаты и офицеры... точно те, которые в самом деле в ту минуту» находились рядом с раненым Багратионом: полковник Бергман, не­известный гренадер, адъютанты Багратиона, генерал Сен-При. Глинка подчеркивает, что участники эпизода «изображены с верностию портретов». Слева двигаются в сражение колонны лейб-гвардии Измайловского и Ли­товского полков, которые направляют в бой генерал-квартирмейстер армии Толь и флигель-адъютант Сипягин.

На Бородинском поле после сражения.

Литогр. по рис. А. Адама. 1827.

На первом плане солдаты из полка королевской итальянской гвардии — «драгуны королевы» в белых епанчах (кавалерийских плащах) и драгун­ских касках с конскими хвостами сза­ди, защищающими шею всадника от рубящего удара холодным оружием.

А. В. Чичерин и С. П. Тру­бецкой в палатке.

Рис. из дневника Чичерина. 19 сентября 1812.

А. В. Чичерин на марше.

Рис. из дневника Чичерина. 28 октября 1812.

Справа и слева от едущего верхом Чичерина — солдаты Семеновского полка в походной форме: в шинелях, с ранцами, в зачехленных киверах без султанов.

Пленение маршала Вандама в сражении под Кульмом 30 ав­густа 1813 г.

К. Раль по рис. И. А. Клейна. Раскраш. гравюра.

Обер-офицер лейб-гвардии Егерского полка.

С. Кивердо. Офорт, акв. 1815. Белая повязка на рукаве мундира но­силась офицерами союзников на терри­тории оккупированной Франции как знак миролюбия. На офицере кивер об­разца 1812 г. с «развалом», двубортный мундир фрачного покроя с высоким стоячим воротником, украшенный, как и обшлага, гвардейскими петлицами. Зе­леный цвет воротника указывает на при­надлежность к легкой пехоте (егерям). На груди серебряный обер-офицерский знак, на поясе повязан офицерский шарф с пышными кистями. Внимание французского художника привлекла подчеркнутая им «затянутость» талии русского офицера (ср: «хрипуны, гвар­дейцы затяжные» в черновом варианте «Домика в Коломне» А. С. Пушкина).

Портрет Е. Ф. Муравьевой с сыном Никитой.

Неизвестный художник с ори­гинала Ж.-Л. Монье. X., м. 1799—1800.

Екатерина Федоровна Муравьева (урожд. баронесса Колокольцева, 1771—1848), жена писателя и куратора Московского университета Михаила Никитича Муравьева, тетка К. Н. Ба­тюшкова и М. С. Лунина, мать двух

будущих декабристов — Никиты и Александра. В момент написания портрета семья жила в Москве, позд­нее Муравьевы переехали в Петер­бург. Их дом на набережной Фонтан­ки, 25 стал одним из культурных цен­тров столицы. С 1818 г. второй этаж снимал у Муравьевой Н. М. Карам­зин с семьей, на третьем этаже жили сыновья Екатерины Федоровны (о со­браниях членов тайного общества у Никиты Муравьева упоминает Пуш­кин в «Евгении Онегине»).

Портрет Н. И. Тургенева

(1789-1871).

Е. И. Эстеррайх. Рис. 1820.

Портрет братьев Коновницы­ных.

К. Гампельн. Рис. 1825.

Изображены (слева направо) сыновья генерала графа П. П. Коновницына Петр (1803-1830), Алексей (1813-1852), Григорий (1810—1844) и Иван (1806-1867). Форма Ивана — прапорщика конной артиллерии — позволяет точ­но датировать рисунок: выпущенный из Пажеского корпуса в апреле 1825 г., он в декабре, вместе со старшим бра­том, был арестован и переведен из столицы в провинцию под тайный надзор. Старшие братья изображены с трубками, рядом с Иваном — картуз с табаком.

В. К. Кюхельбекер и К. Ф, Ры­леев на Сенатской площади 14 декабря 1825.

Рисунок А. С. Пушкина.

Портрет А. Г. Муравьевой.

П. Ф. Соколов. Акв. 1826.

Жена Никиты Муравьева, Александ­ра Григорьевна (урожд. графиня Чер­нышева, 1804—1832), вероятно, заказа­ла этот портрет специально для пере­дачи арестованному мужу в Петро­павловскую крепость. На обороте портрета надпись на французском: «Моему дорогому Никите». Муравьев получил этот портрет 5 января 1826 г. и не расставался с ним до самой смер­ти. В ответной записке из крепости он писал жене: «Время от времени я бе­ру твой портрет и беседую с ним. Я очень благодарен тебе за то, что ты его прислала; он... переносит меня в ту пору, когда я не знал горя».

Портрет П. П. Коновницына-младшего.

К. Гампельн. Рис. Нач. 1820-х.

Петр Петрович (1803—1830), старший сын героя Отечественной войны 1812 года и военного министра графа П. П. Коновницына, изображен в фор­ме прапорщика гвардейского гене­рального штаба. В 1825 г. он был пе­реведен в училище колонновожатых (прототип Академии генерального штаба), в том же году вступил в Се­верное общество декабристов. После восстания приговорен к лишению чи­нов и дворянства, на Кавказе вновь до­служился до офицерского чина. Изо­бражен в парадной форме, на что ука­зывает шитье особого рисунка на ворот­нике мундира, и сияющие ботфорты. В руках молодого Коновницына чубук трубки.

Портрет М. С. Лунина.

П. Ф. Соколов. Акв. 1820-е.

Михаил Сергеевич Лунин (1787—1845) изображен в мундире Польского уланского полка, в котором служил после отставки и заграничного путе­шествия с января 1822 по май 1824 г.

Секретный возок, доставив­ший в Сибирь двух ссыльных поляков.

Е. М. Корнеев. Акв., тушь. 1810-е.

Портрет Е. П. Нарышкиной.

Н. А. Бестужев. Акв. Ок. 1832.

Елизавета Петровна (1802—1867) — дочь генерала П. П. Коновницына, же­на декабриста М. М. Нарышкина, полковника Тарутинского полка. Она одной из первых приехала вслед за осужденным мужем в Сибирь.

Автопортрет Н. А. Бестужева.

Акв., граф. кар., тушь. 1825.

Николай Александрович Бестужев (1791—1855) изображен в мундире Гвардейского флотского экипажа, о чем свидетельствует шитье особого рисунка на воротнике мундира: якоря, перевитые канатами. На плечах — штаб-офицерские эполеты с густой бахромой.

Портрет М. Ф. Орлова.

П. де Росси. Кость, акв., гуашь.

Генерал Михаил Федорович Орлов (1788—1842) изображен в общегене­ральском мундире со знаками ордена св. Владимира 3-й степени (крест на шейной ленте), ордена св. Георгия 4-го класса, медалью за 1812 год и звездой датского ордена «Данеброг».

Фрагмент «Панорамы Невско­го проспекта» с изображением здания аптеки.

И. Иванов по рис. В. С. Са­довникова. 1830-е.

На углу дома укреплено изображение двуглавого орла. Именно с такого ор­ла приятели Бутурлина отодрали ски­петр и державу во время своих улич­ных похождений.

Портрет А. И. Якубовича.

П. А. Каратыгин. Акв. 1825 (?).

Александр Иванович Якубович (1796/7—1845) семнадцатилетним юно­шей, после учебы в Московском уни­верситетском пансионе, вступил в службу юнкером лейб-гвардии улан­ского полка (21 августа 1813 г.), про­шел заграничный поход 1813—1814 гг. За участие в знаменитой «четверной» дуэли (Завадовский — Шереметев, Грибоедов — Якубович) переведен­ный на Кавказ в Нижегородский дра­гунский полк, прославился лихими набегами на горцев, за что получил чин капитана и орден св. Владимира 4-й степени с бантом. В 1823 г. во вре­мя экспедиции за Кубань был ранен в голову пулей, после чего постоянно носил черную повязку. Пушкин, зна­комый с Якубовичем по Петербургу (1817 г.), сделал его главным героем своего незавершенного «Романа на Кавказских водах».

И. Д. Якушкин на крыльце дома среди родственников же­ны.

Неизвестный художник. Акв. Лист из семейного альбома Левашевых. 1823 — нач. 1824. Изображено крыльцо дома в селе Ми­хайловском — «подмосковной» Шере­метевых. Слева направо: декабрист Иван Дмитриевич Якушкин; Анаста­сия Васильевна Якушкина (урожд.

Шереметева), его жена с 1822 г.; На­дежда Николаевна Шереметева (урожд. Тютчева), теща Якушкина; неизвестный (по предположению Г. А. Принцевой — возможно, отец автора акварели, Сергей Васильевич Шереметев); Пелагея Васильевна Му­равьева (урожд. Шереметева), с 1818 г. жена М. Н. Муравьева (Виленского); Сергей Николаевич Муравьев, млад­ший брат декабриста Александра Ни­колаевича Муравьева.

Портрет Е. А. Карамзиной.

Неизвестный художник. X., м. 1830-е.

Екатерина Андреевна (1780—1851), вне­брачная дочь князя А. И. Вяземского, до замужества Колыванова (по древ­нерусскому названию места рожде­ния — г. Ревеля), старшая сестра кня­зя П. А. Вяземского, с 1804 — вторая

жена Н. М. Карамзина. Дом Карам­зиных в Петербурге (летом — в Цар­ском Селе) с 1816 по 1850-е гг. один из центров культурной и светской жизни Петербурга. По свидетельст­ву современника, это был один из немногих петербургских салонов, где «говорили по-русски и не играли в карты».

 

 

* В отдельных позициях, всегда являющихся исключением из правила, можно говорить о культуре одного человека. Но тогда следует уточнить, что мы имеем дело с коллективом, состоящим из одной личности. Уже то, что эта личность неизбежно будет пользоваться языком, выступая одновременно как говорящий и слушающий, ставит ее в позицию коллектива. Так, например, романтики часто говорили о предельной индивидуальности своей культуры, о том, что в создаваемых ими текстах сам автор является, в идеале, единственным своим слушателем (читателем). Однако и в этой ситуации роли говорящего и слушающего, связывающий их язык не уничтожаются, а как бы переносятся внутрь отдельной личности: «В уме своем я создал мир иной // И образов иных существованье» (Лермонтов М. Ю. Соч. в 6-ти т. М.; Л., 1954, т. 1, с. 34 ).

Цитаты приводятся по изданиям, имеющимся в библиотеке автора, с сохранением орфографии и пунктуации источника.

 

* Несмотря на враждебное отношение к попыткам церковных деятелей влиять на государственную власть, на известные случаи кощунства, Петр тщательно соблюдал православные обряды. Даже нерасположенный к нему дипломат Юст Юль вынужден был признать, что «царь благочестив», а другой свидетель, француз Ле-Форт в 1721 году отмечал, что «царь говел более тщательно, чем обычно, с Меа culpa (покаянием. — Ю. Л.),коленопреклонением и многократным целованием земли».

** В народнических кругах и в окружении А. И. Герцена существовала тенденция видеть в старообрядцах выразителей мнений всего народа и на этом основании конструировать отношение крестьянства к Петру. В дальнейшем эту точку зрения усвоили русские символисты — Д. С. Мережковский и др., отождествлявшие сектантов и представителей раскола со всем народом. Вопрос этот нуждается в дальнейшем беспристрастном исследовании. Отметим лишь, что такие, сделавшиеся уже привычными утверждения, как мнение известного исследователя лубка Д. Ровинского, что лубок «Как мыши кота хоронили» и ряд листов на тему «Старик и ведьма» являются сатирами на Петра, на поверку оказываются ни на чем не основанными.

 

* Впоследствии, особенно при Николае I, положение менялось в сторону все большего превращения дворянства в замкнутую касту. Уровень чина, при котором недворянин получал дворянство, все время повышался.

** Предпочтение, даваемое воинской службе, отразилось в полном заглавии закона: «Табель о рангах всех чинов, воинских, статских и придворных, которые в котором классе чины; и которые в одном классе, те имеют по старшинству времени вступления в чин между собою, однакож воинские выше протчих, хотя б и старее кто в том классе пожалован был». Характерно и другое: назначив воинские чины I класса (генерал-фельдмаршал в сухопутных и генерал-адмирал в морских войсках), Петр оставил пустыми места I класса в статской и придворной службе. Лишь указание Сената, что это поставит русских дипломатов при сношениях с иностранными дворами в неравное положение, убедило его в необходимости I класса и для статской службы (им стал канцлер). Придворная же служба так и осталась без высшего ранга.

 

* Интересно, что дворянство, быстро разорявшееся в 1830—1840-е годы, тоже внесло активный вклад в формирование русской интеллигенции. Профессиональное дореформенное чиновничество оказалось и здесь значительно менее активным.

 

* Ремонт лошадей — технический термин в кавалерии, означающий пополнение и обновление конского состава. Для закупки лошадей офицер с казенными суммами командировался на одну из больших ежегодных конских ярмарок. Поскольку лошади покупались у помещиков — лиц частных, проверки суммы реально истраченных денег фактически не было. Гарантиями реальности суммы денежных трат были, с одной стороны, доверие к командированному офицеру, а с другой — опытность полкового начальства, разбиравшегося в стоимости лошадей.

 

* Надо сказать, что служба без жалованья была довольно частым явлением, а А. Меншиков в 1726 году вообще отменил жалованье мелким чиновникам, говоря, что они и так берут много взяток.

 

* В бытописаниях XVIII столетия известен случай, когда некий гость сорок лет регулярно появлялся на обедах у одного вельможи. Однако, когда этот человек умер, оказалось, что никто, включая хозяина, не знал, кто он такой и каково его имя.

* Все законы цитируются по изданию: Полное собрание законов Российской Империи, повелением Государя Николая Павловича составленное. [1 собрание] (1649 —1825). Т. 1 —45. СПб., 1830.

 

* «Достоинство» — здесь «сан, звание, чин». См.: Даль Вл. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х т. М., 1978, т. 1, с. 480,

 

* Старый принцип, однако, не был до конца уничтожен. Это отражалось в том, что периодически в систему орденов врывались не условные, а материальные ценности. Так,

орденская звезда с бриллиантами имела значение особой степени отличия

** От лат. ordo — ряд, порядок.

 

* Официальное название — орден св. Иоанна Иерусалимского. Как известно, Павел I взял под покровительство остров Мальту и в декабре 1798 г. объявил себя великим магистром Мальтийского ордена. Конечно, это было совершенно невозможным: кавалеры Мальтийского ордена давали обет безбрачия, а Павел был уже вторично женат; кроме того, Мальтийский орден — католический, а русский царь, разумеется, был православным. Но Павел I считал, что он все может (даже литургию отслужил однажды!); все, что может Бог, под силу и русскому императору.

* До этого орден был возложен на Екатерину II как на его учредительницу.

 

*Пушкин писал в «Моей родословной»:

У нас нова рожденьем знатность,

И чем новее, тем знатней.

И не якшаюсь с новой знатью.

Само выражение «новая знать», с западноевропейской точки зрения, было парадоксальным.

* Ср. позднейшее ироническое истолкование семантики слова «служить» в речи дворянина и разночинца-поповича: «Ах, позвольте, ваша фамилия мне знакома — Рязанов. Да, теперь я помню. Мы с вашим батюшкой вместе служили".. Что же вы с ним, всенощную или обедню служили?" — спросил Рязанов.. То есть как?" — „Я не знаю, как. Должно быть, соборне. А то как же еще?" Посредник с недоумением смотрел на Рязанова:. Да разве ваш батюшка не служил в гродненских гусарах?" — Нет; он больше в селах пресвитером служил"» (Слепцов В. А. Соч. в 2-х т. М., 1957, т. 2, с. 58).

** Известная наклонность употреблять высокие слова в сниженно-иронических значениях коснулась позже и выражения «служить из чести». Оно начало обозначать трактирную прислугу, не получающую от хозяина жалованья и служащую за чаевые. Ср. выражение в «Опасном соседе» В. Л. Пушкина, принадлежащее кухарке в публичном доме: «Из чести лишь одной я в доме здесь служу» (Поэты 1790—1810-х годов. Л., 1971, с. 670).

 

* Только в придворной службе женщины сами имели чины. В Табели о рангах находим: «Дамы и девицы при дворе, действительно в чинах обретающиеся, имеют следующие ранги... » (Памятники русского права. Вып. 8, с. 186) — далее следовало их перечисление.

* Средневековая книга была рукописной. Книга XIX века — как правило, печатной (если не говорить о запрещенной литературе, о культуре церковной и не учитывать некоторых других специальных случаев). XVIII век занимает особое положение: рукописные и печатные книги существуют одновременно, иногда — как союзники, порой — как соперники.

 

* См. в «Путешествии из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, в главе «Новгород», портрет жены купца: «Прасковья Денисовна, его новобрачная супруга, бела и румяна. Зубы как уголь. Брови в нитку, чернее сажи».

* Пушкин в «Графе Нулине» об этих романах писал:

Роман классический, старинный,

Отменно длинный, длинный, длинный,

Нравоучительный и чинный,

Без романтических затей.

Героиня поэмы — Наталия Павловна читала такие романы еще в начале XIX века: в провинции они задержались, но в столицах их вытеснил романтизм, переменивший читательские вкусы. Ср. в «Евгении Онегине»:

А нынче все умы в тумане,

Мораль на нас наводит сон,

Порок любезен — и в романе,

И там уж торжествует он. (3, XII) )

** Повесть H. M. Карамзина «Рыцарь нашего времени», на которой мы в данном случае основываемся, — художественное произведение, а не документ. Однако можно полагать, что именно в этих вопросах Карамзин близок к биографической реальности.

 

* Французское письмо государю или высшим сановникам, написанное мужчиной, было бы воспринято как дерзость: подданный обязан был писать по-русски и точно следуя установленной форме. Дама была избавлена от этого ритуала. Французский язык создавал между нею и государем отношения, подобные ритуальным связям рыцаря и дамы. Французский король Людовик XIV, поведение которого все еще было идеалом для всех королей Европы, демонстративно по-рыцарски обращался с женщинами любого возраста и социального положения.

Интересно отметить, что юридически степень социальной защищенности, которой располагала русская женщина-дворянка в николаевскую эпоху, может быть сопоставлена с защищенностью посетившего Россию иностранца. Совпадение это не столь уж случайно: в чиновно-бюрократическом мире ранга и мундира всякий, кто так или иначе выходит за его пределы, — «иностранец».

 

* Правда, в отличие от Сен-Пре из «Новой Элоизы», Жуковский — дворянин. Однако дворянство его сомнительно: все окружающие знают, что он незаконный сын с фиктивно добытым дворянством (см.: Портнова И. И., Фомин Н. К. Дело о дворянстве Жуковского. — В кн.: Жуковский и русская культура. Л., 1987, с. 346—350).

* Так называли обычно книгу «Плутарха Херонейского О детоводстве, или воспитании детей наставление. Переведенное с еллино-греческого языка С[тепаном] П[исаревым]». СПб., 1771.

* Подробнее об этом эпизоде см. ниже, в главе «Итог пути».

 

* Возможно, что внимание Радищева к этому эпизоду вызвано событием, прямо предшествовавшим написанию текста. Последние якобинцы — Жильбер Ромм и его единомышленники, ободряя друг друга, избежали казни, так как закололись одним кинжалом, который они передавали друг другу из рук в руки (датировку поэмы 1795—1796 гг. см.: Радищев А. Н. Стихотворения. Л., 1975, с. 244—245).

* Чтобы оценить этот шаг довольно осторожного Плетнева, следует учесть, что начиная с 1830-го года вокруг оценки творчества Пушкина шла острая полемика и авторитет его был поколеблен даже в сознании наиболее близких к нему поэтов (например, Е. Баратынского). В официозных же кругах дискредитировать поэзию Пушкина сделалось в эти годы своего рода обычаем.

 

* Сумароков А. П. Избр. произведения. Л., 1957, с. 307. Обращение поэта к воспитанницам Смольного института напоминает, и видимо не случайно, известные строки М. Ломоносова: «О вы, которых ожидает // Отечество из недр своих... » Однако Ломоносов обращается к русскому юношеству без какого-либо указания на сословие, весь же смысл послания Сумарокова состоит в создании программы для воспитания русской дворянской девушки.

* «Любовные безумия, или Любовь и Разум». Комедия Пиго-Лебрена

** Вместе с занавесом подняли ребенка (франц.).

* Первое воспитательное заведение для девушек возникло в Дерпте, задолго до Смольного института, в 50-е годы XVIII века. Преподавание там велось на немецком языке.

 

* Примеч. Пушкина: «Неточность. — На балах кавалергард<ские> офицеры являются так же, как и прочие гости, в виц мундире, в башмаках. Замечание основательное, но в шпорах есть нечто поэтическое. Ссылаюсь на мнение А. И. Б. » (VI, 528).

* М. А. Нарышкина — любовница, а не жена императора, поэтому не может открывать бал в первой паре, у Пушкина же «Лалла-Рук» идет в первой паре с Александром I.

 

* Забвение или сожаление {франц.).

 

** что я полюбил бывать в хорошем обществе (франц.).

 

* С этим можно было бы также сопоставить обычай для императрицы облачаться в мундир тех гвардейских полков, которые удостаиваются посещения.

 

* Отождествление слов «хам» и «раб» получило одно любопытное продолжение. Декабрист Николай Тургенев, который, по словам Пушкина, «цепи рабства ненавидел», использовал слово «хам» в специфическом значении. Он считал, что худшими рабами являются защитники рабства — проповедники крепостного права. Для них он и использовал в своих дневниках и письмах слово «хам», превратив его в политический термин.

* Ср. в том же источнике описание обряда сватовства: «Стол был накрыт человек на сорок. На столе стояли четыре окорока и белый большой, круглый, сладкий пирог с разными украшениями и фигурами».

** Подзаголовок «Отрывок из письма южного жителя» — не только намек на биографические обстоятельства автора, но и демонстративное противопоставление себя «петербургской» точке зрения.

* То есть «качели в виде вращающегося вала с продетыми сквозь него брусьями, на которых подвешены ящики с сиденьями» (Словарь языка Пушкина. В 4-х т. М., 1956—1961, т. 2, с. 309). Как любимое народное развлечение, эти качели описаны были путешественником Олеарием (См.: Олеарий Адам. Описание путешествия в Московию... СПб., 1806, с. 218—219), который привел и их рисунок.

** Подблюдные песни — песни, исполнявшиеся во время святочных гаданий.

*** Заря или зоря — вид травы, считавшейся в народной медицине целебной «Во время троицкого молебна девушки, стоящие слева от алтаря, должны уронить несколько слезинок на пучок мелких березовых веток (в других районах России плакали на пучок зари или на другие цветы. — Ю. Л.). Этот пучок тщательно сберегается после и считается залогом того, что в это лето не будет засухи» (Зернова А. Б. Материалы по сельскохозяйственной магии в Дмитровском крае. — Советская этнография, 1932, 3, с. 30).

* О едином свадебном обряде в условиях крепостного быта говорить нельзя. Крепостное принуждение и нищета способствовали разрушению обрядовой структуры. Так, в «Истории села Горюхина» незадачливый автор Горюхин полагает, что описывает похоронный обряд, когда свидетельствует, что в его деревне покойников зарывали в землю (иногда ошибочно) сразу после кончины, «дабы мертвый в избе лишнего места не занимал». Мы берем пример из жизни очень богатых крепостных крестьян — прасолов и торговцев, так как здесь обряд сохранился в неразрушенном виде.

* Из примечаний к японскому тексту видно, что русское слово «венцы» не очень точно передает содержание. Слово в оригинале означает «диадему на статуе будды» (с. 360). Характерно, что информатор отождествляет новобрачных не с земными властителями, а с богами.

* Ночной халат, в современном произношении — шлафрок.

* По трагическому сцеплению обстоятельств, в этом «счастливом» фраке Пушкин был похоронен.

* Напомним уже отмечавшуюся нами любопытную деталь. Речь идет об эпохе Елизаветы Петровны. Но когда Щербатов говорит о ней как о человеке, он употребляет женскую форму: «государыня», когда же о ее государственной деятельности — мужскую: «государь».

** Позорище — театр.

* Здесь речь идет об английской мужской моде: французские женские и мужские моды строились как взаимно соответственные — в Англии каждая из них развивалась по собственным законам.

* Противопоставление этих двух видов бунта Оскар Уайльд позже положил в основу сюжета «Портрета Дориана Грея».

* Пешком (франц.).

** После 1790-х годов такие ботфорты получили название a la Souvaroff в честь вошедшего тогда в Англии в моду Суворова.

*** Портных (нем.).

*** Портных (нем.).

* Ср.: ... Холодная толпа взирает на поэта,

Как на заезжего фигляра.

(Пушкин, III, 229)

* Сильная сторона (итал.).

* Блаженной памяти (франц.).

** Цитируем первоначальный текст. В дальнейшем первая строка была: «Красавцы молодые» (Пушкин, V, 374).

* Термин немецкой фольклористики, обозначающий опускание высоких произведений искусства в сферу массовой культуры.

** Andrieux — петербургский ресторатор.

* И это пишется уже после «Кинжала» (1821), прославляющего Занда.

* Слово «развалины» имело в начале XIX века более широкое значение, чем в современном русском языке.

* Теоретик дендизма столь же редко бывает денди в своем практическом поведении, как теоретик литературы — поэтом.

* «Острижен по последней моде» и «как денди лондонский одет» также Онегин. Этому противопоставлены «кудри черные до плеч» Ленского. «Крикун, мятежник и поэт», как характеризуется Ленский в черновом варианте, он, как и другие немецкие студенты, носил длинные волосы в знак либерализма, из подражания карбонариям.

* Несмотря на то, что развод и новый брак были законодательно оформлены, общество отказывалось признать скандальный проигрыш жены, и бедная графиня Разумовская была подвергнута остракизму. Выход из положения с присущим ему джентльменством нашел Александр I, пригласив бывшую княгиню на танец и назвав ее при этом «графиней». Общественный статус, таким образом, был восстановлен.

* Так, П. А. Вяземский пишет о «мирной, так называемой коммерческой игре, о карточном времяпровождении, свойственном у нас всем возрастам, всем званиям и обоим полам. Одна русская барыня говорила в Венеции: „Конечно, климат здесь хорош; но жаль, что не с кем сразиться в преферансик". Другой наш соотечественник, который провел зиму в Париже, отвечал на вопрос, как доволен он Парижем: „Очень доволен, у нас каждый вечер была своя партия"» (Вяземский П. Старая записная книжка. Л., 1929, с. 85—86).

* Слово дружеского жаргона, вероятно, сокращение от «caballero», поскольку перечисленные имена относятся к известным модникам.

* См. у Новикова: «Подряд любовников к престарелой кокетке... многим нашим господчикам вскружил головы... хотят скакать на почтовых лошадях в Петербург, чтобы такого полезного для них не пропустить случая» (Сатирические журналы Н. И. Новикова. М.; Л., 1951, с. 105. П. Н. Берков в комментарии к этому месту полагает, что речь идет о фаворитах императрицы). Гном Зор в «Почте Духов» Крылова пишет Маликульмульку: «Я принял вид молодого и пригожего человека, потому что цветущая молодость, приятности и красота в нынешнее время также в весьма немалом уважении и при некоторых случаях, как сказывают, производят великие чудеса» (Крылов И. А. Полн. собр. соч., т. I, с. 43), ср.:

Да, чем же ты, Жужу, в случай попал,

Бессилен бывши так и мал... (там же, т. 3, с. 170).

* Пунтируют — понтируют, трантелево — ставка, увеличенная в 30 раз.

* Ср. романтический идеал женского характера в цитированном уже стихотворении Пушкина «Портрет»:

... мимо всех условий света

Стремится до утраты сил,

Как беззаконная комета

В кругу расчисленном светил.

* Четыре вистовых онера. Онеры— козырные старшие карты (от десятки до туза).

** Пасовать (от фр. «пас») — пропускать ход.

*** Пуля за пулею — от слова «пулька», карточная игра, т. е. «игру за игрой». (Страхов Н. Переписка Моды, с. 27—28).

* В данном случае для нас неважно то обстоятельство, что в пьесе Гоголя «молодой человек» оказывается совсем не «легковерным», а также является участником шулерской шайки.

* Включение в «благородное поведение» и с этой стороны роднит карты с дуэлью. Ср. о дуэли:

Ему готовить честный гроб,

И тихо целить в бледный лоб

На благородном расстояньи.

(6, XXXIII)

«Благородное расстояние» здесь — утвержденное правилами дуэли. В равной степени убийство на дуэли характеризуется как «честное».

* «Порошковые» — фальшивые карты (от шестерки до десятки). Карты наклеиваются одна на другую, например, шестерка на семерку, фигура масти вырезается, насыпанный белый порошок делает это незаметным. Шулер в ходе игры вытряхивает порошок, превращая шестерку в семерку и т. д.

* Слово «убит» здесь двусмысленно. Пушкин сравнивает воображение с фараоном, в терминологии которого убитая карта — проигрыш.

* В ходе азартных игр требовалось порой большое количество колод. При игре в фараон банкомет и каждый из понтеров (а их могло быть более десятка) должен был иметь отдельную колоду. Кроме того, неудачливые игроки рвали и разбрасывали колоды, как это описано, например, в романе Д. Н. Бегичева «Семейство Холмских». Использованная («пропонтированная») колода тут же бросалась под стол. Эти разбросанные, часто в огромном количестве, под столами карты позже, как правило, собирались слугами и продавались мещанам для игры в дурака и подобные развлекательные игры. Часто в этой куче карт на полу валялись и упавшие деньги, как это, например, имело место во время крупных игр, которые азартно вел Н. Некрасов. Подымать эти деньги считалось неприличным, и они доставались потом лакеям вместе с картами. В шутливых легендах, окружавших дружбу Толстого и Фета, повторялся анекдот о том, как Фет во время карточной игры нагнулся, чтобы поднять с пола упавшую небольшую ассигнацию, а Толстой, запалив у свечи сотенную, посветил ему, чтобы облегчить поиски.

** Практически для гадания использовались и игральные карты.

* Так оценивалась дуэль в анонимной брошюре «Подарок человечеству, или Лекарство от поединков» (СПб., 1826, с. 1); предисловие подписано: «Русской».

* Истоки этого поведения заметны уже в Петербурге в 1818—1820 годы. Однако серьезных поединков у Пушкина в этот период еще не отмечено. Дуэль с Кюхельбекером не воспринималась Пушкиным всерьез. Обидевшись на Пушкина за эпиграмму «За ужином объелся я... » (1819), Кюхельбекер вызвал его на дуэль. Пушкин принял вызов, но выстрелил в воздух, после чего друзья примирились. Предположение же Вл. Набокова о дуэли с Рылеевым все еще остается поэтической гипотезой.

* В предшествующих работах о «Евгении Онегине» мне приходилось полемически высказываться о книге Бориса Иванова (возможно, псевдоним; подлинная фамилия автора, как и какие бы то ни было сведения о нем, мне неизвестны). См.: Лотман Ю. «Даль свободного романа». М, 1959. Сохраняя сущность своих критических замечаний о замысле этой книги, я считаю своей обязанностью признать их односторонность. Мне следовало отметить, что автор проявил хорошее знание быта пушкинской эпохи и соединил общий странный замысел с рядом интересных наблюдений, свидетельствующих об обширной осведомленности. Резкость моих высказываний, о которой в настоящее время я сожалею, была продиктована логикой полемики.

* По другим правилам, после того, как один из участников дуэли выстрелил, второй мог продолжать движение, а также потребовать противника к барьеру. Этим пользовались бретеры.

* Выражение, означающее нежелание продолжать разговор.

** Ср. в «Герое нашего времени»: «Мы давно уж вас ожидаем", — сказал драгунский капитан с иронической улыбкой. Я вынул часы и показал ему. Он извинился, говоря, что его часы уходят».

Смысл эпизода — в следующем: драгунский капитан, убежденный, что Печорин «первый трус», косвенно обвиняет его в желании, опоздав, сорвать дуэль.

* Участие в дуэли, даже в качестве секунданта, влекло за собой неизбежные неприятные последствия: для офицера это, как правило, было разжалование и ссылка на Кавказ (правда, разжалованным за дуэль начальство обыкновенно покровительствовало). Это создавало известные трудности при выборе секундантов: как лицо, в руки которого передаются жизнь и честь, секундант, оптимально, должен был быть близким другом. Но этому противоречило нежелание вовлекать друга в неприятную историю, ломая ему карьеру. Со своей стороны, секундант также оказывался в трудном положении. Интересы дружбы и чести требовали принять приглашение участвовать в дуэли как лестный знак доверия, а службы и карьеры — видеть в этом опасную угрозу испортить продвижение или даже вызвать личную неприязнь злопамятного государя.

* Напомним правило дуэли: «Стрелять в воздух имеет право только противник, стреляющий вторым. Противник, выстреливший первым в воздух, если его противник не ответил на выстрел или также выстрелил в воздух, считается уклонившимся от дуэли... » (Дурасов. Дуэльный кодекс, 1908, с. 104). Правило это связано с тем, что выстрел в воздух первого из противников морально обязывает второго к великодушию, узурпируя его право самому определять свое поведение чести.

** Так назывался поединок, в котором после противников стрелялись их секунданты.

* Бывали и более жесткие условия. Так, Чернов (см. с. 167), мстя за честь сестры, требовал поединка на расстоянии в три (!) шага. В предсмертной записке (дошла в копии рукой А. Бестужева) он писал: «Стреляюсь на три шага, как за дело семейственное; ибо, зная братьев моих, хочу кончить собою на нем, на этом оскорбителе моего семейства, который для пустых толков еще пустейших людей преступил все законы чести, общества и человечества» (Девятнадцатый век. Кн. 1. М., 1872, с. 334). По настоянию секундантов дуэль происходила на расстоянии в восемь шагов, и все равно оба участника ее погибли.

* Здравствуйте, капитан! (Франц.)

** Обычный механизм дуэльного пистолета требует двойного нажима на спусковой крючок, что предохраняет от случайного выстрела. Шнеллером называлось устройство, отменяющее предварительный нажим. В результате усиливалась скорострельность, но зато резко повышалась возможность случайных выстрелов.

* С признательностью и благодарностью вспоминаю В. М. Глинку, давшего мне ценные консультации.

* Подобный контраст использован М. Булгаковым в «Мастере и Маргарите». На балу, среди пышно наряженных гостей, подчеркнутая небрежность одежды Воланда выделяет его роль Хозяина. Простота мундира Наполеона среди пышного двора имела тот же смысл. Пышность одежды свидетельствует об ориентации на точку зрения внешнего наблюдателя. Для Воланда нет такого «внешнего» наблюдателя. Наполеон культивирует ту же позицию, однако в более сложном варианте: Воланду в самом деле безразлично, как он выглядит, Наполеон изображает того, кому безразлично, как он выглядит.

* Ср. его утверждение: «Спорный дела государств решаются ныне не боем Горациев и Курияциев» (Давыдов Д. Опыт теории партизанского действия, с. 46).

* Так, досуги великих князей, братьев Александра и Николая Павловичей — Константина и Михаила резко контрастировали с мундирной стянутостью их официального поведения. Константин в компании пьяных собутыльников дошел до того, что изнасиловал в компании (жертва скончалась) даму, случайно забредшую в его часть дворца из половины Марии Федоровны. Император Александр вынужден был объявить, что преступник, если его найдут, будет наказан по всей строгости закона. Разумеется, преступник найден не был.

* Черновой вариант: Привыкли в трех войнах лишь к лагерю да к полю (VII, с. 365).

* Ср. у Ломоносова в «Оде, выбранной из Иова»:

О ты, что в горести напрасно

На бога ропщешь, человек,

Внимай, коль в ревности ужасно

Он к Иову из тучи рек!

Сквозь дождь, сквозь вихрь, сквозь град блистая

И гласом громы прерывая,

Словами небо колебал

И так его на распрю звал. Штиблеты как форма военной одежды были введены Павлом по прусскому образцу. Эспантон — короткая пика, введенная при Павле в офицерскую форму.

* Все нити заговора были настолько сосредоточены в руках императора, что даже наиболее активные участники заговора против Сперанского: названный выше Я. де Санглен и генерал-адъютант А. Д. Балашов, принадлежавший к наиболее близким к императору лицам, — посланные домой к Сперанскому с тем, чтобы забрать его, когда он вернется из дворца после аудиенции у царя, с грустным недоумением признались друг другу в том, что не уверены, придется ли им арестовывать Сперанского или он получит у императора распоряжение арестовать их. В этих условиях очевидно, что Александр не уступал ничьему давлению, а делал вид, что уступает, на самом деле твердо проводя избранный им курс, но, как всегда, лукавя, меняя маски и подготавливая очередных козлов отпущения.

* Каина — в «Божественной комедии» Данте покрытый вечным льдом круг ада.

* На эффекте неожиданного столкновения неподвижности и движения построены сюжеты с оживающими статуями, от ряда вариаций на тему о Галатее — статуе, оживленной вдохновением художника (сюжет этот, которому посвящен «Скульптор» Баратынского, был широко представлен во французском балете XVIII века), до «Каменного гостя» Пушкина и разрабатывавших эту же тему произведений Мольера и Моцарта.

* См. в «Путешествии из Петербурга в Москву» главу «Едрово»: «Я сию почтенную мать с засученными рукавами за квашнею или с подойником подле коровы сравнивал с городскими матерями».

 

* «С воинственным кличем на устах» {франц.).

** «Выйдем... дадим дяде умереть исторически» (франц.). Москвитянин, 1854, 6, отд. IV, с. II. П. Бартенев сообщает другую версию: «Нам передавали современники, что, услышав эти слова от умирающего Василия Львовича, Пушкин направился на цыпочках к двери и шепнул собравшимся родным и друзьям его: „Господа, выйдемте, путь это будут его последние слова"» (Русский архив, 1870, с. 1369).

 

* «И вот как пишут историю» (франц.).

** У меня нет больше крови, дарованной мне жизнью. Эта кровь растрачена и пролита за отечество (франц.).

 

* Ср. в «Альбоме» Онегина: «В Коране много мыслей здравых, // Вот например: пред кахздым сном // Молись — беги путей лукавых // Чти Бога и не спорь с глупцом». В «Памятнике»: «Хвалу и клевету приемли равнодушно // И не оспоривай глупца». Державин, напоминая читателю свою оду «Бог», смягчил высокое и не совсем безупречное, с точки зрения церковной ортодоксальности, содержание этого стихотворения формулой: «... первый я дерзнул... // В сердечной простоте беседовать о Боге». В этом контексте обращение к Музе (хотя слово и написано с прописной буквы) могло восприниматься как поэтическая условность. Значительно более дерзким было решение Пушкина: «Веленью Божию, о Муза, будь послушна». Бог и Муза демонстративно соседствуют, причем оба слова написаны с большой буквы. Это ставило их в единый смысловой и символический ряд равно высоких, но несовместимых ценностей. Такое единство создавало особую позицию автора, доступного всем вершинам человеческого духа.

** Перед Полтавской битвой Петр I, по преданию, сказал: «Воины! Вот пришел час, который решает судьбу Отечества. Итак, не должно вам помышлять, что сражаетесь за Петра, но за государство, Петру порученное, за род свой, за Отечество». И далее: «А о Петре ведайте, что ему жизнь не дорога, только бы жила Россия». Этот текст обращения Петра к солдатам нельзя считать аутентичным. Текст был в первом его варианте составлен Феофаном Прокоповичем (возможно, на основе каких-то устных легенд) и потом подвергался обработкам (см.: Труды имп. русск. военно-исторического общества, т. III, с. 274—276; Письма и бумаги Петра Великого, т. IX, вып. 1, 3251, примеч. 1, с. 217—219; вып. 2, с. 980—983). То, что в результате ряда переделок историческая достоверность текста стала более чем сомнительной, с нашей точки зрения парадоксально повышает его интерес, так как предельно обнажает представление о том, что должен был сказать Петр I в такой ситуации, а это для историка не менее интересно, чем его подлинные слова. Такой идеальный образ государя-патриота Феофан в разных вариантах создавал и в других текстах.

 

* А. М. Кутузова, которому Радищев и посвятил Житие Ф. В. Ушакова. {Примеч. Пушкина)

* Г. А. Гуковский, а за ним и другие комментаторы полагают, что «слово умирающего Катона» — отсылка к Плутарху (см.: Радищев А. Н. Поли. собр. соч., т. 1, с. 295, 485). Более вероятно предположение, что Радищев имеет в виду монолог Катона из одноименной трагедии Дддисона, процитированной им в том же произведении, в главе «Бронницы» (там же, с. 269).

** Эти слова свидетельствуют, что хотя Опочинин имел братьев, жил он уединенно и был единственным, если не считать крепостных слуг, обитателем своего одинокого деревенского жилища, заполненного книгами.

 

* «Иудина участь» — имеется в виду самоубийство М. Сушкова.

* Когда погибло все и когда нет надежды, жизнь — позор, а смерть — долг (франц.).

** Сегодня — моя очередь, завтра — твоя (франц.).

 

* Как дар патриота (франц.).

** В данном случае мы имеем право говорить именно о творчестве: анализ показывает, что Карамзин печатал только ту переводную литературу, которая соответствовала его собственной программе, и не стеснялся переделывать и даже устранять то, что не совпадало с его взглядами.

 

* Подвиг Тучкова позже послужил Л. Н. Толстому прообразом для описания героического поступка князя Андрея под Аустерлицем

** Имеется в виду известный в 1812 г. апокрифический рассказ о крестьянине, который отрубил себе руку, чтобы не идти в наполеоновскую армию (ср. скульптуру Пименова «Русский Сцевола»).

 

* История концепций смерти в русской культуре не имеет целостного освещения. Для сравнения с западно-европейской концепцией можно порекомендовать читателю книгу: Vovel Michel. La mort et l'Occident de 1300 à nos jours. < Paris >, Gallimard, 1983

* Он приходился родственником тому московскому главнокомандующему, князю А. А. Прозоровскому, который позже с жестокостью преследовал Н. Новикова и московских мартинистов и о котором Потемкин сказал Екатерине, что она выдвинула из своего арсенала «самую старую пушку», которая непременно будет стрелять в цель императрицы, потому что своей не имеет. Однако он высказал опасение, чтобы Прозоровский не запятнал в глазах потомства имя Екатерины кровью. Потемкин оказался провидцем.

** Галера — военный корабль на веслах. Команда галеры состоит из штата морских офицеров, унтер-офицеров и солдат-артиллеристов, моряков и прикованных цепями каторжников на веслах. Галеры употреблялись в морских сражениях как не зависящее от направления ветра и обладающее большой подвижностью средство. Петр I придавал большое значение развитию галерного флота. Служба на галерах считалась особенно тяжелой.

* Супракомит — старший командир.

 

* К этому месту И. Голиков в своей копии «Записок» прибавил, видимо находя этот аргумент слишком «личным»: «... и от отечества».

* В этом месте в публикации Голикова речь Петра дана в более пространном виде; снисходительность Петра еще более подчеркнута: «Ты вчера был в гостях; а меня сегодня звали на родины; поедем со мною».

 

* «Вино хлебное, водка, горячее вино» (Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 1, с. 205).

* В мемуарах Неплюев рисует красочные картины этой драматической ситуации: «... жалея жену мою и детей, также и служителей, в предместий у Царьграда, именуемом Буюкдере, заперся в особую комнату и получал пропитание в окно, никого к себе не допуская; жена моя ежечасно у дверей о том со слезами просила меня» (с. 124). Лечился он «приниманием хины с водой» (там же).

* Киргиз-кайсаками в XVII веке называли казахов.

 

* Слово «художество» означало в ту пору понятие, передаваемое нами теперь словом «ремесло». М. Аврамов, как человек своей эпохи, в живописи подчеркивает ремесло — сочетание труда и умения. Для людей Петровской эпохи слова «ремесло», «умение» звучали торжественнее и даже поэтичнее, чем слово «талант». Этот пафос позже отражен в словах А. Ф. Мерзлякова «святая работа» о поэзии; в словах (повторяющих К Павлову) М. Цветаевой «Ремесленник, я знаю ремесло» и Анны Ахматовой «святое ремесло».

* То есть любителям материального мира, «мира сего».

* Смысл этих слов объясняется противопоставлением широкого пути, ведущего в ад, и узкого, «тесного», ведущего в рай. Ср. слова протопопа Аввакума о «тесном» пути в рай. Реализуя метафору, Аввакум говорил, что толстые, «брюхатые» никониане в рай не попадут.

* По капризному переплетению сюжетов и судеб, именно во время следствия по делу царевича Алексея достигла апогея карьера Г. Г. Скорнякова-Писарева, судьба которого позже неожиданно пересечется с судьбой Аврамова.

* Потемкин умер неожиданно, в дороге: выйдя из кареты, он лег на землю, укрывшись шинелью, снятой с сопровождавшего его солдата.

* Можно сомневаться и в том, что романтический брак Нечеволодова с черкешенкой получил церковное благословение. Перевод сюжета «Кавказского пленника» на язык бытовой реальности связан был с некоторыми трудностями.

* Так, например, в издании его юридических сочинений И. Душечкиной были обнаружены сотни текстологических ошибок на нескольких десятках страниц; поскольку некоторые страницы издания дают фототипическое воспроизведение рукописей, любопытный читатель, сопоставляя их с тут же приведенными печатными страницами, может обнаружить пропуски целых строк и другие плоды безответственности и невежества.

 

* Для просветителя народ — понятие более широкое, чем та или иная социальная группа. Радищев, конечно, и в уме не мог представить непосредственной реакции крестьянина на его книгу. В народ входила для него вся масса людей, кроме рабов на одном полюсе и рабовладельцев — на другом.

* Карамзин, как можно судить, был взволнован самоубийством Радищева и опасался воздействия этого поступка на современников. Этим, видимо, объясняется то, что автор, до этого с сочувствием описавший целую цепь самоубийств от несчастливой любви или преследований предрассудков, в это время в ряде статей и повестей выступил с осуждением права человека самовольно кончать свою жизнь.

* Текст не поддается точной датировке, однако максимальная удаленность не превышает двух лет.

 

* Неизвестно, с помощью каких средств, — может быть, потому, что в далекой Сибири деньги выглядели убедительнее, чем столичные запреты, — и он, видимо, оформил этот брак и церковным ритуалом. По крайней мере, родившийся в Сибири сын Павел считался законным, и никаких трудностей, связанных с этим, в дальнейшем не возникало.

 

* Интересующее нас сейчас письмо в оригинале написано по-французски. В данном месте в переводе допущена исключительно важная неточность. Французское «une irréligion» (там же, с. 118) переведено как «безверие». На самом деле речь идет не о безверии, упрекать в котором Руссо было бы элементарной ошибкой, а о деистическом стремлении поставить веру выше отдельных религий

** Последние слова во французском письме Суворова представляют собой «русский» текст, написанный латиницей, презрительный воляпюк, передразнивающий французскую речь русских дворян.

*** Суворов употребляет выражение «loi naturelle». В цитируемом издании оно переведено как «закон природы», что полностью искажает его смысл. Суворов использует лексику из терминологии скотоводства, где «натура» означает качество породы. Перевод словом «естественный» в данном издании ошибочен.

**** Игра судьбы привела в дальнейшем Е. Фукса на сходной должности в походную канцелярию Кутузова во время Отечественной войны 1812 года. Этот незаметный человек понюхал в своей жизни пороха, и если он не был критическим историком, то зато писал о том, что сам видел и пережил.

 

* В издании «Суворов А. В. Документы». (М., 1953, т. IV, с. 349—350) — «проименованный Тейфельсбрюке».

 

* У Суворова имелся также сын Аркадий, но фельдмаршал был гораздо более привязан к дочери. Аркадий дожил лишь до двадцати семи лет и погиб, утонув в том самом Рымнике, за победу на котором отец его получил титул Рымникского.

* Réfectoire— здесь: столовая в пансионе (франц.).

** Ср.: «<... > ту пиръ докончаша храбр и Русичи: сваты попоиша, а сами полегоша за землю Рускую» (Слово о полку Игореве. Л., 1952, с. 57).

 

* Мундир и орден в этом культурном контексте выступают как синонимы: награда могла выражаться как в форме ордена, так и в виде нового чина, что отражалось в мундире.

 

* Ср. письмо «суворочке», с. 279.

 

* По этому же делу был арестован и заключен в Петропавловскую крепость Ермолов. После убийства императора он был освобожден и с неоправдавшимся оптимизмом написал на дверях своей камеры: «Навсегда свободна от постоя». Прошло 25 лет, и равелин, как и вся крепость, был заполнен арестованными декабристами

* Разговор шел по-немецки, и мемуарист сохранил немецкое название ордена «Bohômischer Briider».

* Поэтому письма к Д. Хвостову изобилуют эллипсами и подразумеваниями.

 

* Уборная — комната для переодевания из утренних туалетов в дневное платье, а также для причесывания и совершения макияжа. Типовая мебель уборной состояла из зеркала, туалетного столика и кресел для хозяйки и гостей.

 

* «Затейка» — презрительное выражение, пущенное в ход Феофаном Прокоповичем.

* Пушкин с обычной для него глубиной подчеркивает, что гибель за дело, которое человек считал справедливым, оправдывается этикой чести, даже если в глазах потомства оно выглядит, например, как предрассудок.

* Личную душевную мягкость Лабзин сочетал с гражданской смелостью. Открытый противник Аракчеева, он позволил себе дерзкое заявление: на совете в Академии художеств в ответ на предложение избрать в Академию Аракчеева, как лицо, близкое государю, он предложил избрать царского кучера Илью — «также близкую государю императору особу» (Шильдер Н. К. Император Александр Первый. Его жизнь и царствование. СПб., 1898, т. IV, с. 267). За это он заплатил увольнением от службы и ссылкой, которую перенес с большой твердостью.

* С гомункулусом связана утопическая идея масонов по созданию искусственного человека, «не грешного в Адаме», то есть зачатого в колбе.

* Мать: здесь — мать мужа.

** Хераскова Елизавета Васильевна — жена Михаила Матвеевича Хераскова, известная писательница.

*** А он жил в одном доме с Херасковым.

* Tabula rasa (лат.) — «чистая доска». Выражение Аристотеля, повторявшееся Альбертом Великим и Дж. Локком (1632—1704) в значении полной открытости сознания и души человека впечатлениям внешнего мира.

* Появление первой вечерней звезды было знаком окончания Рождественского поста.

** В быту петербургской интеллигенции в начале XIX в. соблюдение постов уже сделалось скорее исключением, чем правилом. Герцен вспоминает случай, показательный тем, что смущенно мотивировать свое поведение приходится именно соблюдающему пост: «Раз приходит он [В. Г. Белинский] обедать к одному литератору на страстной неделе; подают постные блюда. — „Давно ли, — спрашивает он, — вы сделались так богомольны?" — „Мы едим, — отвечает литератор, — постное просто-напросто для людей"» (Герцен А. И. Полн. собр. соч. в 30-ти т. М., 1956, т. 9, с. 32). Граница соблюдения и несоблюдения поста разделяет народ («людей») и образованное общество.

* Характерен, например, такой эпизод. Во время встречи двух императоров в Тильзите (встреча должна была произойти на воде — на плоту на реке Неман, разделявшей оба войска, — демонстративно на равном расстоянии от французской и русской армий) Наполеон намеренно подъехал к «плоту императоров» на несколько минут раньше и встретил Александра I не посредине плота, а на восточном его краю как «гостеприимный хозяин».

* У Чичерина к моменту этой дневниковой записи не осталось ничего, кроме шинели.

* Вера Федоровна Вяземская ожидала ребенка. Вяземский, несмотря на то что был до мозга костей человеком штатским, перед Бородинским сражением явился в штаб к Кутузову. На поле Бородина под ним убило несколько лошадей, но после оставления Москвы, решив, что война проиграна, и не желая принимать участия в капитуляции, он бросил армию и поскакал к жене, опасаясь неудачных родов.

* В этих словах чувствуется интонация горького разочарования современника, который не оправдывал маневра Кутузова (смысл его еще большинству, от Александра I до рядовых жителей провинции, был непонятен) и готов был скорее умереть у стен Кремля, чем совершить этот, изъясненный потом историей, маневр. В письме 26 ноября Карамзин горько писал, объясняя, почему он ничего не спас из имущества и предоставил огню даже ценную библиотеку и архив: «Не хотелось думать (об опасности сдачи Москвы. — Ю. Л.), не хотелось верить, не хотелось трусить в собственных глазах своих; нас же уверяли, ободряли, клялись седыми волосами» (Письма H. M, Карамзина к И. И. Дмитриеву, с. 168).

** Имеется в виду, что португальский поэт Камоэнс во время кораблекрушения доплыл до берега, поднимая одной рукой рукопись написанной им поэмы.

* Особой красотой отличались также сестры его Жаннета и Мария. В первую был влюблен великий князь Константин, порывавшийся на ней жениться, несмотря на запреты матери, вторая — княгиня Нарышкина — была многолетней симпатией Александра I и родила от него дочь.

* Большинство декабристов не занимало (да и не могло занимать по своему возрасту) высоких государственных постов. Однако значительное число участников декабристского движения принадлежало к кругу, который, безусловно, открывал дорогу к таким постам в будущем.

* «Техническое выражение» Николая Тургенева в значении: «враги общественного просвещения».

* «Хам» в политическом лексиконе Н. Тургенева обозначало «реакционер», «крепостник», «враг просвещения». См., например, высказывания вроде: «Тьма и хамство везде и всем овладели» — в письме брату Сергею от 10 мая 1817 г. из Петербурга (Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к брату С. И. Тургеневу. М.; Л., 1936, с. 222).

* Шиллер здесь — автор баллад, переводимых Жуковским; ср. в статье Кюхельбекера «О направлении нашей поэзии... » презрительный отзыв о Шиллере как авторе баллад и образце Жуковского — «недозревший Шиллер». Кюхельбекер В. О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие. — В кн.: Декабристы. Поэзия, драматургия, проза, публицистика, литературная критика. М.; Л., 1951, с. 552. О том, какое раздражение вызывала обычная для карамзинистов ссылка на мнение «знаменитых друзей» вне их лагеря, откровенно писал Н. Полевой: «Слова: знаменитые друзья, или просто знаменитые, на условном тогдашнем языке имело особенное значение» (Полевой Н. Материалы по истории русской литературы и журналистики тридцатых годов, с. 153).

* Правда, тут же говорится, что Чаадаев «вряд ли уж слишком надеялся на добрые намерения императора». В этом случае автор видит цель разговора в том, чтобы «окончательно и бесповоротно прояснить истинные намерения и планы Александра I» (Лебедев А. Чаадаев. М., 1965, с. 67—69.) Последнее совсем непонятно: почему именно разговор с Чаадаевым должен был внести такую ясность, когда она не была достигнута десятками бесед царя с разными лицами и многочисленными его заявлениями.

** Образ Альбы, обагренного кровью Фландрии, получал особый смысл после кровавого подавления чугуевского бунта.

*** Вяземский в эти дни писал: «Не могу при том без ужаса и уныния думать об одиночестве государя в такую важную минуту. Кто отзовется на голос его? Раздраженное самолюбие, бедственный советник, или ничтожные холопы, еще бедственнее и того».

* См. главу «Искусство жизни», с. 208.

* Царица Цитеры — богиня любви Афродита, чей храм находился на этом острове.

* Существует и другая причина, по которой нельзя согласиться ни с П. Анненковым, писавшим, что следствие по делу декабристов обнаружило «невинный, то есть оргический характер „Зеленой лампы"» (Анненков П. А С. Пушкин в Александровскую эпоху. СПб., 1874, с. 63), ни с Б. Томашевским, высказавшим предположение, что «слухи об оргиях, возможно, пускались с целью пресечь... любопытство и направить внимание по ложному пути» (Томашевский Б. Пушкин. Кн. 1, с. 206). Полиция в начале века преследовала безнравственность не менее активно, чем свободомыслие. Анненков невольно переносил в Александровскую эпоху нравы «мрачного семилетья». Что же касается утверждения Б. В. Томашевского, что «заседания конспиративного общества не могли происходить в дни еженедельных званых вечеров хозяина», что, по мнению исследователя, — аргумент в пользу разделения «вечеров» и «заседаний», то нельзя не вспомнить «тайные собранья // По четвергам. Секретнейший союз» грибоедовского Репетилова. Конспирация в 1819—1820 гг. еще весьма далеко отстояла от того, что вкладывалось в это понятие к 1824 г.

* Известные пушкинские слова из послания к Никите Всеволожскому:

Вновь слышу, верные поэты,

Ваш очарованный язык...

Налейте мне вино кометы,

Желай мне здравия, калмык! —

поясняются следующим образом. «Вино кометы», упоминающееся и в «Евгении Онегине», — шампанское из винограда урожая 1811 г., славившееся высоким качеством (этот же год был отмечен появлением кометы, что считалось предвестием войны). «Очарованный язык... <... > Желай мне здравия, калмык!» — слова, указывающие на обычай вечеров в доме Всеволожского: когда кто-нибудь из участников молодежной попойки произносил «неудобное для печати слово», слуга хозяина, мальчик-калмык, подносил ему бокал со словами: «Здравия желаю!», — имеют несколько комический характер.

* Тем более характерно сказанное старухой Хлестовой о Чацком — «шутник»: так прочитывалась гневная обличительность на языке московского общества.

* Экосез конституционный, независимый, или контрданс монархический, или танец контрмонархический? (Франц.) Крайне интересное свидетельство отрицательного отношения к танцам, как занятию, несовместимому с «римскими добродетелями», с одной стороны, и одновременно веры в то, что бытовое поведение должно строиться на основании текстов, описывающих «героическое» поведение, — с другой, дают воспоминания В. Олениной, рисующие эпизод из детства Никиты Муравьева (см. с. 63).

* Для понимания разных социальных значений слова «гулять» показательно то место из дневника В. Ф. Раевского, в котором зафиксирован разговор с великим князем Константином Павловичем. В ответ на просьбу Раевского разрешить ему гулять Константин сказал: «Нет, майор, этого решительно невозможно! Когда оправдаетесь, довольно будет времени погулять». Однако далее выяснилось, что собеседники друг друга не поняли: «Да! Да! — подхватил цесаревич. — Вы хотите прогуливаться на воздухе для здоровья, а я думал погулять, т. е. попировать. Это другое дело» (Литературное наследство. Т. 60, кн. 1, с. 101). Константин считает разгул нормой военного поведения (не случайно Пушкин называл его «романтиком»), недопустимым лишь для арестанта. Для «спартанца» же Раевского глагол «гулять» может означать лишь прогулку.

* Основным источником для суждений о Н. Д. Дурново является его обширный дневник, отрывки из которого были опубликованы в «Вестнике общества ревнителей истории» (вып. 1, 1914) и в книге: Декабристы. (Зап. отдела рукописей Всесоюзной б-ки им. В. И. Ленина Вып. 3.). М., 1939. Однако опубликованная часть — лишь ничтожный отрывок огромного многотомного дневника на французском языке, хранящегося в ГБЛ.

* В справке, приложенной к публикации отдела рукописей Библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Дурново назван флигель-адъютантом Николая I, но это явная ошибка (см.: Декабристы. (Зап. отдела рукописей Всесоюзной б-ки им. В. И. Ленина. Вып. 3.), с. 8.

* Ср.: «Уборные называются [по-русски] нудзуне, или нудзунти [нужник]. Даже в 4—5-этажных домах нужники имеются на каждом этаже. Они устраиваются в углу дома, снаружи огораживаются двух-трехслойной [стенкой], чтобы оттуда не проникал дурной запах. Вверху устраивается труба вроде дымовой, в середине она обложена медью, конец [трубы] выступает высоко над крышей, и через нее выходит плохой запах. В отличие от дымовой трубы в ней посредине нет заслонки, и поэтому для защиты от дождя над трубой делается медный навес вроде зонтика. Над полом в нужнике имеется сиденье вроде ящика высотой 1 сяку 4—5 сунов [сяку=30,3 см или 37,8 см; 1 сун=3,03 см]. В этом [сиденье] вверху прорезано отверстие овальной формы, края которого закругляются и выстругиваются до полной гладкости. При нужде усаживаются поудобнее на это отверстие, так чтобы в него попадали и заднее и переднее тайное место, и так отправляют нужду. Такое [устройство] объясняется тем, что [в России] штаны надеваются очень туго, так что сидеть на корточках, как делают у нас, неудобно. Для детей устраиваются специальные сиденья пониже. Нужники бывают большие с четырьмя и пятью отверстиями, так что одновременно могут пользоваться три-четыре человека. У благородных людей даже в уборных бывают печи, чтобы не мерзнуть <... > Под отверстиями сделаны большие воронки из меди, [а дальше] имеется большая вертикальная труба, в которую все стекает из этих воронок, а оттуда идет в большую выгребную яму, которая выкопана глубоко под домом и обложена камнем. Испражнения выгребают самые подлые люди за плату. Плата с людей среднего сословия и выше — по 25 рублей серебром с человека в год. Очистка производится один раз в месяц после полуночи, когда на улицах мало народа. Все это затем погружается на суда, отвозится в море на 2-3 версты и там выбрасывается» (Кацурагава X . Краткие вести о скитаниях в северных водах, с. 182).

---

Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!