В борьбе с обновленческим расколом.

Дополнительное исследование к ВКР на тему: «Преодоление последствий атеистического воспитания на Алтае (на примере педагогической работы духовенства и мирян).

Биография законоучителя, священника Алексия Яковлевича Альфер восстановленная на основании подлинных документов

Находящихся в собственности автора

Пример беззаветного служения. Судьба священника Алексия Альфера.

Начало служения на Алтае.

Для того, чтобы проиллюстрировать жизнь, благовестнические труды во славу Христову простого священнослужителя нами выбрана судьба иерея Алексия Альфер. Дело в том, что он, как и многие еще трудники на ниве Божьей остался неизвестен широкому кругу исследователей. В настоящей дипломной работе прослеживаются жизненные пути многих и многих клириков, в том числе священномученики епископ Никита (Прибытков)и архиепископ Иаков (Маскаев), уже прославленных в лике Святых, зафиксированы и жертвы репрессий страшных 30^х годов. Однако все это так или иначе уже описано и в материалах Комиссии по канонизации Русской Православной Церкви и во многих работах последних лет. Однако, хотелось бы, при написании дипломной работы, самостоятельно, т.е. не по книгам и монографиям, а по документам проследить, как и чем жили наши предшественники на родном Алтае в те тяжелые для Церкви годы. С помощью Божьей удалось обрести не только не опубликованные, но и не входящие даже в архивы документы о жизни простого священника из Алтайской глубинки, который служил на Алтае в 10^х – 30^х гг XX столетия. Ему приходилось организовывать церковно-приходскую школу, преподавать, быть настоятелем ряда приходов. Герою нашего повествования довелось и бороться с обновленческим расколом, и день за днем, год за годом прихожан нести свет евангельских истин, отстаивать Церковь от посягательств безбожной власти, заблудших и обманутых людей. Крест, взятый им на рамена свои, был нелегок, порой не имел иной возможности бороться с обновленцами-раскольниками, отцу Алексию приходилось переходить на другие приходы, скудно жить, ведь власти старались убрать неугодного священника то политическим нажимом, то финансовыми тяготами. Все это прослеживается по документам, подлинным материалам 10-30 гг XX века и, что особенно ценно, получены они даже не из какого-либо архива, а переданы потомками прихожан, которые свято чтят память о добротолюбивом батюшке. Изучение подобных документов материалов помогает воочию увидеть, как жили клирики того нелегкого периода для Православной Церкви у нас на Алтае. Документы, какие удалось получить, прослеживают крестный путь иерея Алексия Альфер с начала века, когда он, приехав в Томск, стал псаломщиком, затем был рукоположен в диаконский сан самим Святителем Макарием (Невским), выполнял ряд важных послушаний и в храмах Томска, и в системе духовного образования. Затем стал иереем, рукополагал о.Алексия опять-таки сам архиепископ Макарий (Невский), управляющий обширной Томской Епархией, в которую входил тогда наш Алтай. Затем священник Алексий Альфер был назначен настоятелем в один из сельских приходов (с. Родино) Славгородского благочиния, где приезд тысяч и тысяч переселенцев столыпинской реформы потребовало достойных пастырей.

Много лет служил о. Алексий на Родинском приходе, за благополучными годами подъёма жизни России последовали тяжкие испытания, первым из которых была I Мировая война, в которую Родину наши втянули недобросовестные советники Государя, ставящие целью ослабление христианского монархического начала для выгоды либералам торговых наций из Великобритании и США. Впрочем, тогда эта держава называлась Северо-Американскими Соединенными Штатами (САСШ). Потянулись проводы ратников в армию, о. Алексий служил молебны о даровании победы православному воинству, ободрял оставшихся, по-прежнему преподавал Закон Божий в школе, проповедовал. Он, действительно, заслужил неложную любовь прихожан, был одним из самых заметных и нужных людей в ставшем родном селе. В деревне Большереченское вспоминают, что люди, пока не было своего храма, ездили уже не только в Славгород, но и в Родино и так им нравился тамошний батюшка, устроивший церковный хор, школу, произносивший и ученые, и всем понятные замечательные проповеди, в т.ч. и о необходимости устроения Дома Божия, что, несмотря на войну, большереченцы сумели в 1914-1915 г. и у себя построить Свято-Троицкую церковь. Как видим, о. Алексий не уставал миссионерствовать, воздействуя словом Божьим не только на своих прихожан, но и на жителей других сел.

Добрый пастырь своей заботой, духовным окормлением, отеческими увещеваниями добился, например того, что в 1917 г. местные жители, ни в начале, ни в конце того страшного года не бесновались в диавольской радости от свержения законной богоустановленной власти. И если в Барнауле, например, уже во второй половине 1917г. имелись факты «изъятия» (попросту грабежа) церковных ценностей, то в нашем субрегионе о таковом люди и не помышляли.

Разумеется, служить клирикам, в том числе о.Алексию, становилось все тяжелее. В начале 1918 г. с фронта хлынули солдаты, «хлебнувшие» войны, зараженные революционными настроениями вседозволенности, верховенства силы оружия.

Они привезли с собой винтовки, некоторые были настроены антицерковно. Славу Богу, авторитет о. Алексия был очень высок, грабить Церковь и односельчан бывшие фронтовики не стали, а помещиков то у нас никогда не было. Но сам развал порядка, ужасающая слабость Временного правительства, а затем Октябрьский переворот 1917 г. сильно ослабили нравственные начала во многих. Затем последовала гражданская война с её ужасами, но опять-таки Церковь, во главе со СвятейшимПатриархом Тихоном (Белавиным), ныне причтенным к лику Святых, заняла наивернейшую позицию «над схваткой», что единственно и было верным. О.Алексий с причтом также не вмешивался во все эти политические дрязги и оставался как бы «Третейским судьей», молившем Бога об успокоении метущегося людского моря. Однако, с прочным установлением безбожной власти большевиков,

В борьбе с обновленческим расколом.

В 1921 г. из-за засухи в Поволжье разразился голод в европейских губерниях страны. Воспользовавшись этим несчастием, как предлогом, Советская власть стала проводить компанию по «изъятию церковных ценностей». Пострадали все поголовно храмы, ведь изымались насильственно даже богослужебные сосуды, ризы и т.д. Причем, ризы-то не могли представлять товарной ценности, материал их сгнивал, выбрасывался, а вот, поди ж ты, их также отбирали, грабили то, что приходы покупали для службы Богу, порой по копеечке, в порядке самообложения. Это лишний раз доказывает, что данная компания власти Советской была направлена к уничтожению Церкви, прежде всего. Дальше - больше. Большевики не могли победить Церковь и для того, чтобы хотя бы ослабить её, решили насильственно внести раскол. Хотя в храмах и молились и за новых правителей (пусть и нехотя) ибо «всякая власть от Бога»[1], а канонический Святейший Патриарх Тихон призвал православных «не за страх, а за Совесть работать на Советскую власть»[2], большевики не унимались. Новому режиму не нужна была даже и ограбленная им и подчиненная Церковь, они мечтали об уничтожении ее, в диавольском богоборческом безумии. Советская власть внесла в Церковь так называемой «обновленческий раскол», когда часть клира под сильнейшим нажимом политической полиции (органов ЧК, а позже ОПТУ - НКВД) перешла на позиции неподчинения каноническому священноначалию. Нередко создаваемая параллельная иерархия включала в себя женатых (!) епископов, которыми объявляли священников, готовых исполнять волю безбожных властей. Тех, кто сохранял подчинение Его Святейшеству, Святейшему Тихону именовали (впрочем, они и сами называли себя так) «староцерковниками». Местные чекисты (и вообще представители Советской власти) вовсю работали на обновленцев, против староцерковников, священство, не согласных подчиняться обновленческой иерархии, принуждали уезжать, подавать прошения об уходе за штат, чтобы любой ценой (угроз, репрессий разного рода от дополнительного налогообложения до арестов, обложных политических обвинений в «контрреволюционной деятельности» и ссылок) увеличить раскол Церкви, подчинить её, чтобы, обессиленную уничтожить.

И на известного в округе батюшку о.Алексия Альфер тоже начались гонения. По-видимому, это и привело к ситуации, которую мы можем как-то, схематично, проследить по документам, подлинники которых дошли до нас. Перед нами уже не дореволюционная веленевая бумага - бланк Консистории, а жалкий клочок с написанным от руки слева вверху текстом «Томское Епархиальное Управление». Ведь, что тогда творилось с территориями Епархий, один Бог знает. Приходы и благочиния подчинялись и переподчинялись разным епархиальным центрам: Томску, Барнаулу, Омску и т.д., всё зависело от того, схвачен властями архиерей или, еще пока что, нет. Так вот на этом клочке бумаге читаем текст: «Священнику с.Родинского Алексию Альфер. Резолюцией Высокопреосвященного Митрополита Иакова от 28 мая -10 июня Вы, согласно прошения, отчислены за штат с приписною к Церкви села Родинского 37 благочиннического округа 31 мая - 13 июня 1921г. Член Епархиального управления протоиерей (подпись неразборчива). Делопроизводитель (подпись неразборчива)»[3] .

Что конкретно послужило причиной прошения батюшки - неизвестно, вероятнее всего, происки местных властей, уезжать он никуда не хотел, оставался жить там же. Однако вскоре, вероятно по ходатайству прихожан большого села, власти смягчили нажим - время было еще не такое страшное. И в октябре того же 1921 г. положение изменилось - пастырю разрешили служить. Мы видим еще один документ, вообще на оберточной бумаге с написанным от руки «штампом» Благочинного 37 округа Томской Епархии от октября 17 дня 1921 г., даже без номера. Он гласит: «Его Благословению Священнику с Родинского о.Алексию Альферу с получением сего Вы имеете приступить к пастырским обязанностям штатного священника с Родинского. Шлю Вам пастырский привет Благочинный 37 округа Священник (подпись неразборчива)[4]. Последнее даёт нам основание считать, что о. Алексий Альфер не был виновен ни в чем, иначе бы благочинный навряд ли стал «слать ему пастырский привет». Вынужденное отлучение от настоятельства - это, явно, происки безбожных властей, недовольных честным пастырем.

Давление властей на добросовестного священника началось, разумеется, не в 1921г., а почти сразу, как только в обширном Славгородском уезде установилось правление большевиков. Об этом вспоминают и потомки старожилов, и наши сегодняшние знания по истории Русской Православной Церкви в XX веке. Косвенным же образом мы можем судить об этом исходя из дошедшего до нас письма на имя героя настоящей главы данного дипломного сочинения от отделения славгородского союза кооперативов «Кулундинский кооператор» от 20 января, предыдущего по отношению к приведенным документам 1921. Вот что в нем пишется: «Священнику о. Алексию Альферу. Частным образом - от члена правления инструктора Коваленко - мы слышали, что Вы согласны бы занять должность секретаря в союзе «Кулундинский кооператор». Так как в настоящее время место секретаря в Союзе свободно, просим Вас сообщить, согласны ли Вы, и с какого срока, занять указанную должность. Жалованье секретаря согласно тарифных ставок, полученных из центра и обязательных для кооперативных организаций - 2025 р. Ответом просим не задержать, в случае же согласия просим прямо ехать в Славгород и вступить в должность.

Председатель Правления (подпись неразборчива). Член Правления Д. Мальцев»[5].

Как видим, то обстоятельство, что священник, не желает выходить из канонического подчинения Его Святейшеству, Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Святителю Тихону подвигло представителей Советской власти на такие гонения, что было хоть уезжай, наверное, и служить не давали. Громкое дело дошло и до уездного города, и в Славгороде работники кооператива попытались протянуть батюшке «руку помощи», в то время кооперативные организации были еще достаточно автономны от властей. Также письмо сие ясно доказывает, что о. Алексий был весьма и весьма образован, раз ему по одному лишь едва дошедшему устному желанию, предложили должность, требующую ума, образования, сметки и умения работать и с людьми, и с бумагами, отчётами. Но переезжать о. Алексию в Славгород, слава Богу, не пришлось, как уже указывалось в настоящем сочинении 17 октября 1921 г. он возвращается к настоятельству в с. Родино. Нападки на добросовестного священника, нет не прекратились, а поприутихли. Связано это не с изменением позиции властей по отношению к Церкви, увы, а всего лишь с обострившейся внутрифракционной борьбой внутри коммунистической партии (большевиков). Занятые грызней друг с другом, горе - правители, кое-где чуть уменьшили прямые нападки на Церковь Божию. Поэтому о.Алексий Альфер, который яростно протестовал против грабежа церковного имущества под предлогом помощи голодающему Поволжью в 1921 г, сумел добиться, чтобы вся община выступила против компании изъятия церковного имущества, в том числе и бедняки, и середняки, и власти за это сумели на полгода добиться, чтобы Настоятеля в храме Родино не было.

Но беды проходили, чтобы смениться другими, подчас еще более горшими - такое уж было время.

В 1922-1923 г. о. Алексий Альфер благополучно служил, исполняя свой долг пастыря пред пасомыми, как делали это тысячи и тысячи священников по всей необъятной России. Пришёл 1924 год, когда в большевистской верхушке после смерти их вождя борьба за власть вступила в новую фазу. Одним из её проявлений стало новое ущемление Церкви через усиления раскола её. Для этого «органы» политической полиции, возглавляемой пресловутым Феликсом Дзержинским - поляком из католической дворянской семьи (а в Польше ненависть к России особенно сильна), а значит и к системообразующему нашей страны -Православию) стали особенно поощрять так называемое обновленческое движение. Так и в Славгород в 1923 г. был назначен управлять (м.б. на правах викарного) Епископ Василий (Лысенко). Вначале Преосвященный Василий, вероятно, был на стороне «староцерковников» и, естественно, все священство Славгородского уезда, объединившего, тогда многочисленную зону Кулунды (ныне это приблизительно все 15 районов Благовещенского благочиния) канонически подчинялось своему Владыке.

Отец Алексий Альфер Преосвященным Василием, Епископом Славгородским был возведен в сан протоиерея 23 марта 1923 года. Об этом нам поведал документ на четвертушке буквально-таки оберточной бумаги с отпечатанным все-таки штампом Славгородского уездного церковного управления от 13 февраля 1924 г. (то есть почти через год). Там от руки, хотя и чётким, каллиграфическим почерком написано: «Священнику села Родинского О.Алексию Альферу. По определению Славгородского уездного церковного управления о. Алексий Альфер возведен в сан протоиерея»[6].

На этой справке, очевидно, рукой самого священника о.Алексия Альфера, карандашом приписка: «получил 15/П». Однако, вскоре по каким-то неведомым, конкретно, причинам Преосвященный Василий прервал каноническое общение с законным Святейшим Патриархом Тихоном, (Белавиным) и перешел на сторону обновленцев. Мы, разумеется, не можем знать, каким образом должностные лица тогдашней тайной политической полиции, именовавшейся уже не Чрезвычайной Комиссией, а Государственным Политическим Управлением (ГПУ СССР), смогли заставить его сделать это. Но, к сожалению, это имело место. О прискорбном факте говорит, например, попавшее нам в руки полуофициальное письмо этого уже обновленческого архиерея, написанное на служебном бланке и подписанное им. Сам же бланк воспроизводит обычное, для обновленцев, титулование: «Епископ Василий Иоаннович Лысенко (почт. отделение Славгород)[7]. Письмо датировано 17 декабря 1924г. и адресовано неведомому протоиерею Еремею (Ермию?).

В нем обновленческий епископ Василий Лысенко, между прочим, жалуется на о. Алексия Альфер, который желает остаться в каноническом подчинении Святейшему Патриарху Тихону (Белавину), в отличии от автора письма, пошедшему на сотрудничество с обновленцами (а значит с безбожной Советской властью большевиков - врагов Церкви Христовой). Разумеется, одними жалобами Епископ-обновленец не ограничился, в нем онобъяснялся, возможно с единомышленником, отошедшим от «староцерковников», говоря о «злобе людской» и так далее. Нам же попал для изучения довольно-таки путаный указ, подписанный: «Председатель Славгородского уездного церковного Управления, Епископ Василий. Секретарь протоиерей Н. Мягкий. Что же было в том Указе на бланке того же Славгородского церковного Управления от «9» Августа 1924 г.

Приведем его полностью: «Настоятелю Родинской православной общины протоиерею о. Алексию Альферу.

Указ.

Согласно протокола общего собрания Селиверстовской православной общины от 3/VIII с.г. за № 15 и Вашему прошению Распоряжением Славгородского уездного церковного управления от 9/VIII с.г. за № 15 ст. 6^я, Вы протоиерей Альфер перемещаетесь на настоятельское место к Церкви села Селиверстово благочиния 5^-го округа Барнаульского уезда в чем и дается Вам настоящий Указ для предъявления кому следует. Председатель СУУ Епископ Василий, секретарь протоиерей Н. Мягкий»[8].

В этом интересном и небесспорном с точки зрения канонистики (церковного права) указа почему-то смешивается прошение священника, воля правящего архиерея и подозрительный протокол общего собрания Селиверстовской церковной общины за № 15, возможно игнорированного.

В любом случае ясно: священник, не желавший идти вслед за епископом в обновленческий раскол, изгоняется из прихода, где самоотверженно служил 13 лет в другой уезд! То, что не смогли сделать в 1921г. власти, когда о. Алексий Альфер протестовал против изъятия церковных ценностей, совершили обновленцы: изгнали авторитетного священника из любившего его прихода в другое село, другого уезда. Так руками раскольников - обновленцев безбожное большевистское правление боролось с Церковью. Вот наглядный метод этой работы: разрушение прочных связей пастырей и пасомых. В 1921г. в разгар компании «по изъятию церковных ценностей» якобы для помощи голодающим Поволжья, а на самом деле для ослабления и унижения Церкви Божией священник храбро встал против власти. Горячо любивший о. Алексия Альфера приход горой стоял за Настоятеля. Так как все крестьяне села объединились вокруг духовного вождя, справиться с ним власти не смогли. Очевидно, лишь прямыми угрозами чекисты заставили о. Алексия подать прошение о выходе за штат (наверное, и служить не давали). Однако, села батюшка не покинул и оставался пастырем и духовным возглавителем прихожан. Пришлось сельсовету и уездному начальству временно смириться и не препятствовать о. Алексию вновь приступить к формальному исполнению своих обязанностей. Так нелегко было справиться с воедино связанными многолетним делом «связной» пастырь и окормляемые им много лет прихожане.

Тогда пошли по-другому. Епископ, тяготевший к обновленческому расколу, вначале пытается «приручить» авторитетного священника, дает ему спешно протоиерейство - высокое отличие. Когда же о. Алексий доподлинно узнав о раскольничьих делах епископа Василия Лысенко (да был ли последний в монашестве, иначе, почему на бланке фамилия пишется по мирскому?), то стал требовать, чтобы тот исполнял свой архипастырский долг и восстановил каноническое общение со Святейшим Патриархом. И тогда его переводят подальше от родного прихода в большое село, на новом месте священника еще не знают, пойдут ли за ним в случае новых антицерковных мер властей - неизвестно. А в с.Родино поставят того клирика, который согласен поддержать обновленческий раскол.

Так на этом примере из жизни и служения рядового священника мы видим, как трагически развивалась история Русской Православной Церкви XX века, и что такое был обновленческий раскол, помогавший всемерно безбожной власти большевиков - коммунистов. Не можем упомянуть тот важный факт, что покидая обновленцев (к каким собственно он не

примыкал, а примкнул епископ Василий Иоаннович Лысенко, которому он

до того подчинялся) о. Алексий отказался не только от протоиерейства, но и от должности благочинного. Вообще существует много неизученного в истории Церкви на Алтае в тот тяжелый период. И, надеемся, что обретенные милостью Господней, документы позволят вписать еще одну главу в Мартиролог новомучеников, пострадавших за Веру. Прилагаем ещё и документ Славгородского уездного церковного управления от 8 февраля 1924 г. на имя о. Алексия, когда он был еще Настоятелем в с.Родино.

В документе говорится, что «Славгородский уездный съезд духовенства и мирян определил благочиния № 37 и 54 свести в одну административно-церковную единицу, а Вас о. Алексий - принять на себя труд по управлению благочинническим округом № 5 в составе церквей сел: Леньковской, Камышенской, Степной Кучук, Ново-Троицкое,

Родинское, Волчиха и т.д.»[9]

В этом документе ясно видится попытка обновленцев распространить свой раскол и на другие благочиния. Но, раскусив их, о. Алексий не стал с ними общаться, отринув и благочинничество и протоиерейство, и посулы покровительства безбожной власти.

На новом месте служения о. Алексий Альфер вскоре сумел сплотить общину и вместе с прихожанами, среди которых сумел быстро завоевать большой авторитет, присоединился к «староцерковникам» т.е. тех кто признавал церковную власть патриарха Тихона (Белавина), а после смерти этого великого Печальника Земли Русской - законного его местоблюстителя.

На территории Алтайской губернии в тот момент канонических архиереев не было,а с обновленческими верные не поддерживали общения. Поэтому приход села Сельверстово (Селиверстово) вошел в подчинение Его Высокопреосвященства, Высокопреосвященнейшего Виктора, Архиепископа Омского и Павлодарского. Кстати, о. Алексий пошел на это, несмотря на то, что, естественно, полученный им от обновленческого епископа «Василия Иоанновича Лысенко» сан протоиерея не признавался. Служил и в Селиверстово (ныне этой деревни нет) батюшка отменно, чему порукой полученное им отличие - камилавка. Как видим если бы о. Алексий остался в подчинении у обновленцев, то числился бы протоиереем, а у канонической церковной власти он, пока что, получил лишь первую награду. Но для нашего героя главным было служения Богу и Церкви Христовой, а отнюдь не какие-то честолюбивые устремления. Интересную ситуацию с чересполосицей канонических и обновленческих епархий хорошо иллюстрирует нам такой документ. Это удостоверение на небольшом листе бумаги с типографским оттиском, на котором читаем: «РПЦ. Личный секретарь Омского Епархиального Епископа 26 января 1921г. № 38 Омск. Удостоверение Дано священнику с. Сильверстово 54 Славгородского округа о.Алексею Альфер в том, что он Его Высокопреосвященством, Высокопреосвященнейшим Виктором, Архиепископом Омским и Павлодарским за его полезное и усердное служение Церкви Божией награжден камилавкой. Личный секретарь Омского Епархиального Епископа, священник О. Токарев»[10]

Стоит печать Архиепископ Омский Виктор и приписка, свидетельствующая, что удостоверение получено 19/11-1926. Так что, как видим, по превратностям судьбы и из-за обновленческого раскола были периоды, когда часть приходов Алтая подчинялась Архиерею, распространявшему свою каноническую власть от Омска до Павлодара, ныне город в Казахстане. А на Селиверстовском приходе диаконом служил Александр Фролов, оказывавший Настоятелю - отцу Алексию Альферу большую поддержку во всем.

До нас, вместе с документами батюшки Алексия дошла и ставленническая грамота тех лет, которую мы также внесли в приложение, как подлинный документ данной эпохи. Пусть она будет в нашем епархиальном музее. Это грамота Владыки Иоанна, Епископа Троицкого и Верхнеуральского, который рукоположил «диакона Александра Алимпиева Фролова в сан иерея 9 апреля 1926 г.»[11]

Последние годы жизни.

Дальнейшая судьба отца Алексия Альфер была нелегка, безбожные власти всячески преследовали добросовестного священника. Так, в связи с началом коллективизации - новой компании, параллельно с основной целью имевшей задачи ущемления людей, каких власть априори (заранее) считала своими врагами, резко усилилось дополнительное налогообложение. Проще говоря, те, кто не вступал в колхозы и кооперативные артели, а также «служители культа», то есть священники, облагались не одним годовым подоходным налогом, а двойным и тройным. Уплатит частный мастер-плотник, крестьянин-единоличник, торговец, священник данный годовой подоходный налог, а ему вскоре несут требование уплатить ещё столько же, порой, затем и в третий раз. Не уплатишь - тюрьма, ссылка, заключение. И вот мы видим две квитанции Славгородского отделения Государственного банка, почти с одинаковой суммой. Согласно первой от Альфер Алексея Яковлевича принято в уплату подоходного налога 15 мая 1929 г. 27 руб. 38 копеек! (Это около 11000 рублей нынешних денег). Но вскоре ему же как «нетрудовому элементу», «служителю культа» тут же приносят второй подоходный налог - не уплатишь – тюрьма, и новая квитанция от 10 июня 1929 г. (через 25 дней плати новый второй годовой подоходный налог) на сумму 27 руб. 37 копеек[12] (т.е. опять-таки около 11000 рублей на нынешние деньги).

А в тот период, согласно бесценному свидетельству частному письму одного священника другому, попавшему к нам в руки, Настоятель среднего села (дворов около 500) «получал 25 рублей в месяц плюс квартира, отопление, 200 копен сена, добровольное даяние шерстью, новинкой (от нового урожая)[13].

Когда принесли требования об уплате годового подоходного налога уже в третий раз за 2 месяца, стало ясно, что власти настоятельно хотят убрать батюшку и из Селиверстово ввиду того, что о. Алексий сразу же поставил дело так, что сплоченный приход выступил «единым фронтом» защищая церковь, клириков, Веру. Естественно, в сельсовете милиции, органах ОГПУ-ГПУ возникли опасения, что батюшка сможет объединить сельчан и против грабительской политики коллективизации так, под серьезным напором, можно сказать, под пистолетом, пришлось о. Алексию Альфер просить священноначалие о переводе на другой приход. И уже в августе 1929 г. наш герой - Настоятель Петропавловского храма с.Белоярское Барнаульского уезда, почти сразу же он стал там и благочинным, все другие клирики были не так опытны и авторитетны.

Из этого периода жизни - подвига священника Алексия Альфер до нас дошел очень важный и ценный не только с исторической точки зрения, документ. Это раскладка Барнаульского Епархиального Совета Староцерковников ставок взносов на общеепархиальные нужды по приходам Белоярского благочиния на 1929[14]. Девять приходов благочиния должны были внести взносы от 23 руб. (10000 руб. на наши деньги) до 45 руб., что составляет в наше время около 20000 руб. Интересно, что хотя «Раскладка» завершается припиской секретаря Епархиального совета о том, что указанные ставки уменьшению подлежать не могут, ибо тогда получится дефицит, т.е. недобор, однако, на обороте листа этого же документа читаем второй исторический текст. Это «Протокол Постановления Церковно-Приходского Совета села Журавлихинского от 3 марта 1929 г. с Повесткой дня о раскладе средств согласно постановлению епархиального совета, которой мы рассматривали только что. Согласно ей Покровскому приходу с. Журавлихи было разверстано 45 руб. в год. Любопытно, что же записано в Постановлении Протокола. Приведем это полностью, ввиду важной исторической ценности исследования настроений православного большинства населения России в последний период 20- гг. XX в.

«...Церковный совет Покровской Церкви с. Журавлихинского заслушав извещение благочинного Александра Головачева от 20/11-29 года за № 227 о павшем налоге или раскладе на содержание Епархиального Совета 1929 года в сумме 45 рублей, рассмотрел и нашел, что о. Благочинный не указывает как, почему и из какого расчета на Журавлихинскую Церковь пало не более и не менее 45 рублей. Принимая во внимание, что раскладку на 1929 год на Белоярское Благочиние пало согласно расклада Епархиального Совета на 30 рублей менее прошлогоднего, а следовательно, уже из сего расчета с нас должно причитаться менее прошлогоднего. Да еще принимая во внимание, что у общины с Журавлихинского идет постройка Церковной ограды, что надо принять во внимание согласно хотя бы заявление письменно от Церковного Совета и уменьшить раскладку на нашу Церковь. Почему постановили не принять 45 руб. а принять 30 руб.». Председатель: Морозов. Секретарь (подпись неразборчива)»[15]

Приведенные два документа свидетельствуют о многом. Во-первых, это говорит о скудости средств Церкви, скудости ужасающей, не хватало даже бумаги. Во-вторых, ясно видно, что, несмотря на явные гонения православных приходов, было очень много, почти в каждом селе, как это и было до страшного Октябрьского переворота. И во всех этих приходах активно кипела жизнь, не только храмы ремонтировались и так далее, но например, возводилась церковная ограда, а значит, строили планы на десятилетия вперед, а не хотели рушить Дома Божьи, как это сделала власть и ее приспешники в 30-х гг. XX в., то есть через год-два после периода, запечатленного в документах. Также мы не можем не констатировать тот факт, что прихожане «имели право слово» при раскладке сбора средств, обосновательно решая, что могут, в создавшихся условиях понижения общей суммы сбора с благочиния и хода постройки ограды Церкви, выплатить 30 рублей (12000 руб. на наши средства), но не могут 45 руб., как разверстано благочинным и Епархиальным Советом. Разумеется, если говорить о сумме (налога), то надо принять во внимание страшную бедность тогдашнего населения и малую величину приходов. Зато число их было весьма значительно. Возвращаясь к судьбе о. Алексия Альфер мы можем проследить ее еще лишь по двум документам. Первый - удостоверение, выданное Барнаульским Епархиальным Советом Староцерковников 20 февраля 1930 г. в г. Барнаул Сибкрая с подписью председателя Епархиального Совета Протоиерея (подпись неразборчива). В нем говорится, что священник Петропавловской Церкви с Белоярского Барнаульской Епархии Алексей Альфер на Пленуме Барнаульского Епархиального Совета избран членом Президиума Епархиального Совета[16].

Оставим в стороне псевдодемократическую риторику тех страшных послереволюционных лет и увидим, что и на новом месте служения священник Алексей Альфер сразу же стал авторитетным клириком в Епархии и значимым человеком на селе. Увы, времена наступали такие, что именно это вызывало не только недовольство, но уже и ненависть безбожной власти. Ведь то были года «Великого перелома» перелома станового хребта русского народа. В недоброй памяти 1930 году, 5 января вышло в печать постановление ЦК ВКП (б) об ускорении коллективизации. И всё, что могло помешать этой массовой коллективизации - ликвидировалось. Ссылали лучших крестьян - специалистов по практическому ведению сельского хозяйства, а кричали «ликвидируем кулачество как класс!»[17], резко усилили нажим на Церковь и священство.

Вот перед нами последний документ, рассказывающий о жизненном пути священника Алексея Альфера это, увы, Протокол обыска и выемки по делу № от 18.VIII-1930г. Там указано, что обыск проводился в селе Белоярск агентом Ардеевым, понятыми были председатель сельского совета Мухин и представитель райкома Соболев, обыскиваемый - Альфер Алексей Яковлевич. Результат обыска: «не было ничего»[18].Как видим уже и в местном районном комитете ВКП (б) решили, во что бы то ни стало избавиться от неугодного священника и, хотя сразу это не удалось, батюшку все же вскоре арестовали, и он не вернулся - сгинул где-то в тюрьме или лагерях, как тысячи тысяч новомучеников и исповедников за веру.

В заключении этой главы, посвященной, в основном исследованию служения одного из многих замечательных но, пока, почти безвестных тружеников Русской Православной Церкви в XX веке, можно сделать вывод о том, что судьба его была достаточно типична. Судьба священника Алексея Альфер, служившего в нашей степной зоне Славгородского уезда, объединившей тогда целый ряд нынешних районов, прекрасно иллюстрирует многочисленные исторические процессы и то, как они отражались на Русской Православной Церкви. Действительно, в начале века шло освоение Сибири, приобщение ее жителей к Православию, усилилась деятельность Алтайской Духовной Миссии, деятельность разнообразная, в том числе подготовка кадров учителей и у нас в Бийске и в Томске, центре тогдашнего церковного управления. И вот из далёкой Виленской епархии приезжает православный человек и начинает работать еще как мирянин в Томском учительском училище, затем он становится диаконом, затем священником и направляется на Алтай. Здесь простой труженик на жатве Христовой о.Алексий служит много-много лет, сплачивает приходы, организует строительство храмов Божиих. Когда же приходят тяжелые времена – не ищет легких путей, не подлаживается под поощряемый властями обновленческий раскол, а борется за Единство Церкви.

Он всегда с прихожанами, где бы не служил, сплачивает их, учит жить по Христу, ведет свое стадо, оберегая от соблазнов. И за это всегда гоним в безбожные времена для страны, облыжно обвинен, арестован и сгинул в узилище.

Обо всем этом свидетельствуют обнаруженные нами подлинные материалы, которые войдут в приложение к настоящему диаломному сочинению.

[1] Библия. Книги Священного Писания Ветхого - Нового Завета. Барнаул, 1999.

[2] Донцова И.И. Святейший Патриарх. М., 2000. - с. 344

[3] Отношение № 314 Томского Епархиального Управления Священнику Алексию Альфер от 31 мая – 13 июня 1921г. Подлинник документа - в приложении к диплому.

[4] Распоряжение благочинного 37 церковного округа Томской Епархии Священнику Алексию Альферу от 17 октября 1921 г. - подлинник в приложении к диплому.

[5] Служебное письмо правления отделения «Кулундинский кооператор» славгородского союза кооперативов № 32 от 20.01. 1920г. - подлинник в приложении.

[6] Справка из Славгородского уездного церковного управления от 13 февраля 1924 г. № 74 г. Славгород.- Подлинный документ - в приложении к диплому.

[7] Письмо на именном бланке Епископа Василия Иоанновича Лысенко от 17.XII. 1924 г. без номера с собственноручной подписью автора. Подлинник письма - в приложении к диплому.

[8] Указ Председателя Славгородского уездного управления, Епископа Василия на бланке и с печатью вышеназванного управления за № 382 от 9 августа 1924 г. Подлинник указа - в приложении к дипломной работе.

[9] Определение Славгородского церковного управления священнику села Родинского, благочиние № 5 от 8 февраля 1924 г. за № 30 с печатью управления, подписью и собственноручной припиской Епископа Василия Лысенко, председателя Славгородского уездного управления. Подлинник документа - в приложении к дипломному сочинению.

[10] Подлинный, опять-таки, а не архивный документ - Удостоверение за № 38 от 12 января 1926 г. из Омского Епархиального Управления.

[11] Подлинная ставленническая грамота от 9 апреля 1926 г. - документ в приложении

[12] - Квитанция № 658785 серии ВО Славгородского отделения Государственного банка подлинник в приложении к диплому.

[13] Частное письмо священника Федора /подпись неразборчивая/ священнику Иоанну Булгаеву -

подлинник письма в приложении к диплому.

[14] Раскладка Барнаульского Епархиального Совета Староцерковников № 220/2384 от 10/IV -1929г. Подлинник - в приложении к настоящему дипломному сочинению

[15] Протокол № 1 Приходского совета села Журавлихинского 1929 года Зш марта. Подлинник документа - в приложении к диплому

[16] Удостоверение выдано решением Барнаульского Епархиального Совета Староцерковников от 20 февраля 1930 г. № 2857. Подлинник документа - в приложении к дипломному сочинению

[17] Ячменев Б.В. - сценарий документального фильма «Сокровенный печальник» - журнал Барнаул № 1.

2008г. -с. 102

[18] Протокол обыска и выемки от 18/VIII- 1930г. Подлинник документа - в приложении к настоящему дипломному сочинению.

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 228; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!