Берар В. Персия и персидская смута
ГЛАВА XI. Духовенство.
<…> К концу полустолетия, в 1848 году, могло показаться, что народная совесть готова возмутиться. Во время одного из тех религиозных движений, которые одни только сплачивают эту анархическую буржуазию, появился пророк, который объявил себя благовестителем – «вратами», Бабом новых времен, еще не имамом Махдием, но его предтечей. Казалось, что возникает новая религия по образцу всех персидских религий.
Извлекая из древнейших источников национальные идеи и заимствуя в широких размерах иноземные идеи, Баб прививал иранскому исламу экстатические концепции Индии, мистическое умиление христианства и несколько теорий или гипотез современной Европы. Особенно, переодевшись в убогую одежду <…> проповедовал мораль духовной свободы и бескорыстия, по которым всегда начинают тосковать благородные сердца при соприкосновении с этими черствыми и коварными торгашами, с этим лицемерным духовенством и этими развращенными чиновниками. Бабиды ставили себе в заслугу то, что «от них потекла новая волна духовной любви – живая вода – через то стоячее болото, в котором гниет персидская душа»; на место отравленной схоластики муштехедов они хотели поставить живительное слово Божие.
«Чистая волна мусульманского закона, – говорил Баб, – так загрязнена диспутами и препирательствами муштехедов, что от него осталось одно название. Они спорят только о месячных очищениях и последствиях родов, о ритуальной чистоте и нечистоте. Эту освежающую религию Бог пролил на землю, как благодатный дождь, для того, чтобы человечество могло утолить в этой волне жажду познания и освободиться от удушья невежества, а в нее забрались лягушки, чтобы жить и плодить детенышей. Каждая считала себя не то помещицей, не то царицей какой-нибудь части этого озера; потом загорелся спор о том, кому быть главою, повелителем».
|
|
|
Уставши от клерикальной лжи, персы, – говорили бабиды, – должны в себе самих искать спасения своих душ и возрождение своего народа.
«Персы должны освободиться от пороков, скрытых в глубочайших тайниках их существа, если они хотят быть угодными Богу и обрести процветание своей религии, благоденствие своей страны, свободу своего народа, утверждение мощи и величия своего правительства. Но эти пороки сделались их второю природой!
Порок, который, прежде всего, надо побороть и который есть мать всех пороков, это – ложь. А ложь – верховный властелин в Персии. В ней – причина, того, что законы религии находятся в пренебрежении, в ней причина того, что правительственные и общественные дела пришли в глубокое расстройство. Ложь начальников и чиновников расшатывает империю, подрывает основы величия государя и уничтожает кредит государства. Ложь докторов и улемов разрушает устои религии и законов. Ложь простонародья мешает прогрессу и унижает нацию. А другие народы, обитающие в Европе и обеих Индиях, именно потому, что они освободились ото лжи, видят, как с каждым днем возрастает благоденствие и свобода их стран, спокойствие их населения, торговля, богатство и почет их наций».
|
|
|
Понятно, что все эксплуататоры Персии – шах, священник и купец – сообща напали на этого реформатора к которому одни относились как к анархисту, а другие – как к распутнику. Духовенство видело в нем воплощение еретического и атеистического суфизма, свободного исследования и бунта против патентованных докторов. А шиитское духовенство знает, как не прочна его официальная власть, какое влияние имеет суфизм на все городское население.
«Среди городского населения всякий человек, принадлежащий к тому, что мы называем буржуазией, может быть рассматриваем как суфий. Под этим словом надо понимать то, что мы подразумеваем, когда говорим о человеке философских взглядов: этим указывается на то, что у него нет никакой положительной религии; таковы именно персидские суфии».
|
|
|
В своих тайных братствах и обществах, под своими доктринами и словами гипнотизирующего характера, суфизм дает приют десяти формам религиозных организаций, или, точнее, религиозных партий. Здесь мы опять встречаем черту, общую персам и эллинам. Чем всегда были политические партии в свободных городах Греции, тем являются религиозные секты в рабских городах Персии: и здесь, и там – просто мелкие и крупные синдикаты, преследующие материальные интересы или честолюбивые цели.
Баб сделал себе рупор из всей этой подземной Персии, которую могли покрыть мусульманские и туранские вихри, но которая существует во мраке своих городов и вот уже двенадцать столетий как ждет своего избавителя.
Чиновники Каджара не ошиблись, видя в этом южанине бунт персидского национализма. После нескольких месяцев проповеди по городам Фарсистана, после апостольского путешествия по северу и нескольких блестящих обращений в бабизм в кругу высшего общества и даже среди принадлежащих к аристократии женщин, после попытки к восстанию в Мазандеране и баррикад в городке Зенгане, Баб был схвачен и расстрелян во рву Тавризской цитадели.
Секта продолжает существовать, как и тысячи других сект, которые благоденствуют или прозябают под покровом шиитской ортодоксии. Но открытые последователи Баба, подвергаясь жестоким преследованиям, по-прежнему бегут из Ирана в турецкие земли. Сен-Жан-д'Акр сделался их убежищем в изгнании. В продолжение пятидесятилетнего царствования Наср-эд-Дина (1848-1896 гг.) преследование вырывало последние, мельчайшие корни этого опасного растения. Но пуля бабида, убившая в конце этого полустолетия Наср-эд-Дина (1 мая 1896 года), доказала устойчивость этих националистических надежд, которым русофильская политика Мозаффер-эд-Дина (1896-1907 годы) придала потом новую силу. <…>
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 237; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!