Тартария в XVI—XVIII веках: эпоха ориентализма и колониализма
В ходе развития европейской картографии Тартарии известные (в частности, античные) топонимы использовались для описания новых «белых пятен», которые отодвигались всё дальше и дальше. В течение XVII столетия античные названия почти полностью исчезают, хотя сохраняются представления Эратосфена и Птолемея, не различавших Каспийское и Аральское моря; как и некоторые другие мифологические элементы. В этом смысле можно говорить о сходстве картографии Тартарии и Индии: принятая в эпоху Ренессанса география Птолемея и Страбона совмещалась с новыми, более точными картами, составленными португальскими путешественниками в Индию[46]. Многовековая ошибка помещала в центр карты мира Каспийское море; как пишет С. Горшенина, его смещение на запад парадоксально повлияло на позднейшие концепции «центральности» Центральной Азии (как Евразии) после исчезновения Тартарии. Первыми более или менее точными изображениями Центральной Азии были карты, составленные русскими исследователями в конце XVII — начале XVIII веков. В XVIII веке завершилось очерчивание горных систем Гиндукуша, Памира и Гималаев и речных бассейнов Средней Азии, что позволило наконец разделить Аральское и Каспийское моря[47].
Появление научного востоковедения (ориентализма) в начале XVII века произвело революцию в представлениях об Азии; наиболее существенные изменения произошли в 1630—1640-е годы. Согласно С. Горшениной, образ Тартарии — Центральной Азии — формируется теперь на пересечении четырёх различных перспектив. Во-первых, с точки зрения изучения Ближнего и Среднего Востока (Леванта), конструируемого в виде «классического Востока», Востока как такового, новой античности. Во-вторых, со стороны синологии — исследований Дальнего Востока, полного экзотики, отличного от Европы по природе; наконец, Тартария изучается державами, имеющими свои политические интересы: с северо-запада её осваивают русские путешественники, с юга, из Индии, — британские исследователи[48].
|
|
|
Тартария в европейских исследованиях
Мусульманская перспектива ярко представлена в «Восточной библиотеке» (1697) французского филолога Бартелеми д’Эрбело — всеобщей энциклопедии Востока, описавшей Центральную Азию на основе сведений мусульманских путешественников и исследователей[49]. Энциклопедия совмещала наследие Птолемея с более современными топонимами: тартары, монголы, западные и восточные турки. Д’Эрбело не упоминает Тартарию, а следует восточным авторам: Иран и Туран, чьё противопоставление восходит к эпической персидской традиции, включают всю «Верхнюю Азию» вне Индии и Китая; употребляются топонимы Туркестан и Мавераннахр[50]. Соотношение названий довольно туманно: с одной стороны, Туран и Туркестан — синонимы; с другой, Мавераннахр и Туркестан являются частями Турана. На юге границей Турана-Туркестана служит Оксус, на востоке — страна Хотан (Khotan или Khoten), которая находится «за пределами Бухары и Кашгара»; северо-восточные границы, напротив, неизвестны. Города Каракомум, Алмалык, Бешбалык, согласно д’Эрбело, находятся в стране монголов (у некоторых других авторов города находятся в Туркестане; неточность, вероятно, вызвана влиянием персидской традиции). Там обитают восточные турки или турки Туркестана, тартары, монголы и хотанцы — «очевидно, самый северный из народов Китая»[51]
|
|
|
В XVII веке миссионеры постепенно продвигались вглубь Тартарии, вместе с маньчжурской армией; в 1682—1683 годах начались контакты с русскими исследователями, которые интересовались китайскими источниками по Тартарии[52]. Миссионеры-иезуиты Фердинанд Вербист, Жан Франсуа Жербийон и другие искали путь из Пекина в Европу через Великую Тартарию; миссионеры контактировали, в частности, с русским дипломатом Николаем Спафарием[53]. В результате сотрудничества по обмену знаниями Тартария стала более доступной. «Путь через страну узбеков в Китай не был столь трудным и долгим, как полагает большинство», — заключил в 1693 году путешественник-иезуит Филипп Авриль. Карты становились более точными[К 5]; наиболее важной работой было фундаментальное «Географическое, историческое, хронологическое, политическое и физическое описание Китайской империи и китайской Тартарии» Жана-Батиста Дюальда (1735). Большое значение Дюальд придавал Великой Китайской стене — границе между «цивилизованным миром» и «варварством». Мир варваров за Великой Китайской стеной получает название Великой Тартарии[54]:
|
|
|
| …Великой Тартарией зовётся вся часть нашего континента между восточным морем к северу от Японии, Ледовитым морем, Московией, Каспийским морем, Моголами, королевством Аракан рядом с Бенгалией, королевством Ава, Китайской империей, королевством Корея; на западе Великая Тартария ограничена Московией, Каспийским морем и частью Персии; с юга — той же частью Персии, Моголами, королевствами Аракан и Ава, Китаем и Кореей; с востока — восточным морем, а с севера — Ледовитым морем. Вся эта обширная область когда-то была поделена между бесчисленными правителями, а сегодня почти полностью объединена под властью императора Китая или царей Московии. Только несколько областей не подчиняются одной из двух империй: страна узбеков, часть страны калмуков или калмаков, Тибет, несколько маленьких государств в горах в стороне королевства Ава и к западу от провинции Сычуань. | 
|
Согласно Дюальду, Великая Тартария разделена на три части: Московская Тартария или Северная Тартария, открытая русскими малонаселённая область; «Независимая Тартария», центр которой никогда не посещали иезуиты; наконец, китайская Тартария (Восточная Тартария или страна монголов между Великой Китайской стеной и русскими владениями), описанная Жербийоном. Китайские территории за Великой стеной, пишет Дюальд, ныне находятся в зависимости от тартар-маньчжур, когда-то населявших Восточную Тартарию[55]. Историк подробно описывает Восточную Тартарию, отмечая, что она представляет главным образом обширную пустыню, в два раза меньше Китая. В центре Восточной Тартарии находится страна Хами, чьи обитатели считают себя потомками Тамерлана[56]. Хами представляет собой засушливый и песчаный регион, которую китайцы иногда называют песчаным морем, а сами тартары — Гоби. Это очень негостеприимная страна для путешественников, опасная для лошадей, поэтому тартары чаще используют верблюдов[57]. О Независимой Тартарии Дюальд пишет, что в Мавераннахре её назвали Чагатаем, по имени сына Чингисхана, нынешнее название — Узбек, имя части тартар. Страну также называют Великой Бухарой, которая отлична от Малой Бухары, расположенной в районе Кашгара. Бухары живут в городах, тартары-кочевники являются подданными обеих Бухар[58].
|
|
|
Герб Империи Тартарии. Пьер Дюваль Д’Аббевиль, «Всемирная география», 1676
Миссионеры-иезуиты в Китае были практически современниками Бартелеми д’Эрбело; так, епископ Клод Висделу, участник научной экспедиции в Китай (1685—1709) не соглашался с «мусульманской» версией Центральной Азии[52]. Висделу считал мусульманские источники менее надёжными, чем миссионерские, и критично относился работе «кабинетного учёного» д’Эрбело, отвергавшего термин «Тартария». Епископ писал (1779), что Тартарией следует называть территорию к северо-западу от Китая — бывшую Скифию, называемую мусульманами Туркестаном и Тураном. Висделу описывал этимологию термина, происходившего от названия покорённого монголами народа; империя монголов занимала пространство между «четырьмя морями» (Южное, Восточное, Ледовитое и Средиземное), вне её власти оставались только Московия, Южная Индия и несколько других государств[59]. Согласно Висделу, граница Тартарии проходит по северным берегам Понта Эвксинского и Каспийского моря, а затем поворачивает на юг вплоть до Индии или, скорее, Хорасана; Тартария граничит со странами между Индией и Китаем, королевством Корея, граница заканчивается у Восточного моря. На севере страна омывается Ледовитым морем, и, наконец, на западе можно провести воображаемую линию от западной оконечности Понта Эвксинского до устья Оби в Ледовитом море. Тартария в усечённых размерах, согласно Висделу, выглядит иначе — без Европы и России; граница проходит от устья Волги до Ледовитого моря, а в наиболее уменьшенном варианте — от севера Хорасана, вдоль восточного берега Каспия и далее до Ледовитого моря[60]. Тартария в описании Висделу включает почти всю территорию современной России, бывшие советские республики Средней Азии, часть Ирана, Афганистана, Пакистана, север Индии, Тибет и Монголию. В уменьшенной версии Тартарии граница проходит по Уральским горам[61]. Эта последняя Тартария разделена на Западную и Восточную меридианом между Пекином и Ледовитым морем. Следуя китайским авторам, Висделу предлагает протянуть линию между самой северной точкой Каспия и пекинским меридианом. Территорию к югу от воображаемой границы следует называть Южной или Неподвижной Тартарией, её населяют народы, управляемые несколькими тартарскими государствами. В Северной или Странствующей Тартарии обитают «бродяги», странствующие народы, живущие в юртах и передвигающиеся на повозках[61]. Южная Тартария тоже разделена на две части: исследователь выделяет китайскую Тартарию, расположенную к востоку от горы Имаус[К 6][62].
Помимо «тартарской» терминологии Висделу использовал введённый д’Эрбело термин «Верхняя Азия»[К 7] вместо «Скифии, Тартарии, Туркестана или Турана», чётко отделив её от Тибета. Расположение Тартарии на возвышенности подчёркивают и другие описания того времени[63]. Так, шведский географ Филипп Иоганн фон Страленберг (1730) писал о Тартарии как о пологой возвышенности, с наклоном к Ледовитому морю, что соответствовало направлению ветров и течению рек. Высокогорная Тартария включала «ужасную» пустыню Гоби: в «Новом атласе Китая, китайской Тартарии и Тибета» (1737) французский картограф Жан Батист Бургиньон д’Анвиль писал, что Великая Гоби представляет собой высокогорную песчаную равнину; там настолько холодно, что лёд почти всегда встречается неглубоко под землёй. Согласно д’Анвилю, другие подобные области Тартарии тоже именуются Гоби, хотя они не столь обширны; русские называют их Степью[64]. Учёные конца XVIII века помещают в высокогорном регионе прародину человечества; французский путешественник барон Франц Тотт писал в 1784—1785 годах, что плоскогорье Тартарии, где ныне обитают тартары, было первой областью в Азии, открытой и заселённой людьми. Согласно Тотту, с того места проходили миграции народов сторону Китая, Тибета и Кавказа, Южной Азии, вплоть до Европы (готы, остготы и вестготы). Плато Тартарии продолжает горные цепи Кавказа и Тибета на север, вплоть до Кореи; это наиболее возвышенная часть территории между Индией и Камчаткой, в ней берут истоки реки, текущие на север и на юг[65].
Карта Тартарии, составленная Н. Витсеном (1705).
В конце XVIII века представление о Центральной Азии формируется и у британцев благодаря публикациям географа Джеймса Реннела, известного своей картой Индии. Реннел изучал регион с южной перспективы, используя, в частности, сведения, добытые путешественником-этнографом Георгом Форстером. Следуя по стопам экспедиции Форстера (1783—1784), Реннел отмечает трудности изучения областей между Россией, Индией и Персией[66]. Согласно Реннелу, «погружённая во мрак» земля между Кандагаром и Каспием «принадлежит скорее Персии, чем Индии», а область далее к северу-западу зависима от Тартарии. Географ описывает обширную «Великую Бухару», смещая Туркестан к западным границам Кашгара, которые в его описании проходят в районе Шаша или Ташканда (Ташкент). Индостан у Реннела граничит с Тибетом на севере и с Тартарией на западе; Тартария, как и Персия, локализуется к северо-западу от Индии. Кашмир является ближайшей к Тибету и Тартарии индийской провинцией, в то время как Кашгар находится между Индией и Китаем[67]. В третьем томе энциклопедии «Британика», изданном в 1773 году, указаны сведения о Тартарии[68]:
Тартария, огромная страна в северной части Азии, граничащая с Сибирью на севере и западе: её называют Великой Тартарией. Тартары, живущие южнее Московии и Сибири на северо-западе от Каспийского моря, называются Астраханскими, Черкасскими и Дагестанскими; Калмыкские Тартары занимают территорию между Сибирью и Каспийским морем; Узбекские Тартары и Монголы обитают севернее Персии и Индии и, наконец, Тибетские живут на северо-западе Китая.
Оригинальный текст (англ.)[показать]
Во второй половине XVIII — начале XIX века смешение терминов «Тартария» и «Верхняя Азия» породило топоним «Верхняя Тартария». Название впервые появилось у французского автора Шарля-Клода де Пейсонеля в 1765 году в сочинении «Историко-географические наблюдения о варварских народах, населяющих берега Дуная и Понта Эвксинского»; Пейсонель называл Верхней Тартарией близкие к Китаю территории[65]. Неизвестный ещё веком ранее топоним вошёл в употребление, хотя и не был принят всеми учёными; Верхняя Тартария находилась вне арало-каспийской низменности, Памира, Тянь-Шаня и Тибета, однако топоним не имел такого универсального значения, как «Верхняя Азия»[69]. Согласно С. Горшениной, интеллектуалы от иезуитов до Вольтера искали азиатское противопоставление Китаю, который воспринимался в Европе как просвещённая деспотия. Негативное восприятие Тартарии на рубеже XVIII—XIX веков характеризовалось исторической перспективой, совмещавшейся с географической и временно́й близостью: потомки варваров тартары были язычниками, жестокими кочевниками, склонными к деспотизму. Висделу (1779) писал, что Тартария была нескончаемым источником нашествий варваров, приносивших опустошения Европе и Нижней Азии; на просторах Тартарии разворачивались самые кровавые трагедии в мире[70]. С. Горшенина заключает, что точное определение границ Верхней Тартарии или Верхней Азии не было обязательным, поскольку, как отмечал Висделу, «каждый может перемещать и размещать их так, как посчитает уместным»; такой подход полностью соответствовал политической ситуации того времени — продвижению европейского колониализма, в ходе которого границы Востока постоянно сдвигались на юго-восток, в сторону Индии и Китая[71].
Обитатели (жители) Тартарии в изображении Н. Витсена: A — якут, B — калмык, C — киргизский остяк, D — даурский тунгус.
Дата добавления: 2019-02-22; просмотров: 287; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!