Страшный Суд» и добрый самарянин
«Иллокутивная цель» притч о суде (не пророчество о будущих событиях, но увещевание и призыв к обращению), возможно, более все-
_____________________________________
* В немецком языке слово Ochse 'бык' в применении к человеку означает глупца.– Прим, перев.
760
го заметна в «добросамарянской» версии «Страшного Суда» (Матф. 25, 31–46). Несмотря на различие использованных образов, параллель между данной версией сцены суда и историей о добром самарянине просто бросается в глаза, и это столь релевантно для основной темы данной статьи, что она заслуживает того, чтобы быть процитированной полностью.
«Сын Человеческий будет судить народы»
Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей.
И соберутся пред Ним все народы, и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов.
И поставит овец по правую Свою сторону, а козлов – по левую.
Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: 'Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня;
Был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне'.
Тогда праведники скажут Ему в ответ: 'Господи, когда мы видели Тебя алчущим и накормили? или жаждущим и напоили?
Когда мы видели Тебя странником и приняли? или нагим и одели?
|
|
|
Когда мы видели Тебя больным или в темнице и пришли к Тебе?'
И Царь скажет им в ответ: 'Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне'.
Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: 'Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его:
Ибо алкал Я и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня;
Был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня'.
Тогда и они скажут Ему в ответ: 'Господи, когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе?'
Тогда скажет им в ответ: 'Истинно говорю вам: так как вы не сделали это одному из сих меньших, то не сделали Мне'.
И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.
Несмотря на эсхатологические образы, используемые в этой сцене, ее центральный смысл, по-видимому, в точности тот же, что и смысл истории о добром самарянине, то есть:
761
когда ты видишь, что нечто плохое происходит с другим человеком хорошо, если ты сделаешь что-то хорошее для этого человека.
Однако в данном случае «предписание доброго самарянина» непосредственно связано с «жизнью с Богом»: «суд» состоит в осознании того, что, если человек живет в соответствии с этим предписанием, он «живет с Богом», и что нельзя «жить с Богом», если желать полностью его игнорировать. Основная цель очевидным образом та же самая, что в притче о добром самарянине: «Иди, и ты поступай так же». Таким образом, мы можем предложить следующее толкование:
|
|
|
Страшный Суд в «добросамарянской версии»
| когда-нибудь ты умрешь
А. | после того как ты умрешь, нечто произойдет с тобою
| когда это произойдет, ты увидишь, как ты жил
| если ты хотел делать хорошие вещи для других людей, ты увидишь это
В. | ты будешь чувствовать из-за этого нечто очень хорошее
| ты будешь знать тогда, что, когда человек так живет, этот человек живет с Богом
| в то же время, если ты не хотел делать хорошие вещи для других людей, ты увидишь это
С. | ты будешь чувствовать из-за этого нечто очень плохое
| ты будешь знать тогда, что, когда человек так живет, этот человек не может жить с Богом
| будет хорошо, если ты подумаешь об этом сейчас
D. | когда ты увидишь, что нечто плохое происходит с другим человеком
| будет хорошо, если ты сделаешь что-то хорошее для этого человека
|
|
|
Вырывание своего правого глаза
И отсечение своей правой руки – второй взгляд
В своей книге «Суровые изречения Иисуса» Брюс (Bruce 1983: 54) высказывает предположение, что рассматриваемое изречение означает: «Не позволяй своему глазу вводить тебя в грех» (и, вероятно: «Не позволяй своей правой руке вводить тебя в грех»). Но это объяснение
762
едва ли достаточно: оно только лишает исходный текст его силы, не предлагая никакого ясного объяснения того, что он значит, и не давая никаких нитей, которые привели бы нас к ответу на вопрос о возможных причинах того, что Иисус использовал такие жестокие образы. Ибо что могло бы означать увещевание: «Не позволяй своей правой руке вводить тебя в грех»? Чем бы оно отличалось от прямолинейного «не греши»? И почему бы Иисус должен был апеллировать к жестоким образам нанесения самому себе увечий, если он ничего под ними не подразумевал?
Я попыталась бы показать, что на самом деле эти образы имеют свой смысл и что они относятся к тому, что на традиционном христианском языке известно как «искушение». Сама жестокость образа дает основания полагать, что это «искушение» может быть весьма сильным, возможно – непреодолимым, и что сопротивление ему может быть очень трудно и мучительно и может казаться «неестественным». На языке универсальных концептов эта идея может быть представлена следующим образом:
|
|
|
иногда ты чего-то очень хочешь
ты думаешь, что, если ты этого не сделаешь, ты будешь некоторое время чувствовать нечто очень плохое
в то же время ты знаешь, что, если ты это сделаешь,
после этого ты из-за этого захочешь делать что-то плохое.
Образы глаза и руки наводят на мысль, что тот, к кому обращается Иисус, может подвергаться искушению сделать что-то не обязательно «плохое» (это может состоять не более чем во взгляде, брошенном на какого-то человека или на какую-то вещь), и желание сделать это может быть очень сильным; но, настаивает Иисус, если можно ожидать, что желаемое действие приведет к тому, чтобы «хотеть сделать плохие вещи», необходимо сопротивляться ему – даже если это должно дорого обойтись нам.
А как можно сопротивляться такому сильному, возможно – непреодолимому, искушению? Подумав – настаивает Иисус – о том, что с этим связано: об отвращении от «Царства Божия». Не имеет значения, сколь велика могла бы быть боль, она временна, тогда как счастье, ингерентно присущее «жизни с Богом», может быть вечным; ничто не может быть так же плохо для человека, как отвергнуть или подвергнуть опасности это счастье, это «небо». Неизбежно наступит время (после того как мы умрем), когда мы поймем ценность того, что мы отвергали, предпочитая «хотеть делать плохие вещи»; и осознание этого может быть столь мучительным, что покажется «вечным».
763
Все это приводит нас к следующему толкованию:
| иногда ты чего-то очень хочешь
A. | ты думаешь, что, если ты этого не сделаешь, ты будешь некоторое время чувствовать нечто очень плохое
| в то же время ты знаешь, что, если ты это сделаешь, после этого ты из-за этого захочешь делать что-то плохое
| в такое время хорошо, если ты подумаешь нечто такое:
B. | если я не сделаю этого, я буду некоторое время чувствовать нечто плохое
| если я это сделаю, я буду чувствовать нечто плохое навеки
| если я в какое-то время хочу делать плохие вещи, я не могу в это же время жить с Богом
C. | это плохо для меня
| нет ничего другого такого же
| если я не хочу делать плохие вещи, я могу жить с Богом
D. | это хорошо для меня
| нет ничего другого такого же.
Это толкование не подразумевает, что, если человек поддается «искушениям» и предпочитает делать вещи, которые приводят его к тому, чтобы «хотеть делать плохие вещи», этот человек никогда не будет в состоянии жить с Богом, но акцентирует ни с чем не сравнимую ценность, которую представляет собою «жизнь с Богом», и то, что она не соразмерна ни с каким мучением, которое может оказаться необходимо принять человеку ради нее: ничто так не хорошо для человека, как «жизнь с Богом», и ничто не может быть так плохо для человека, как отвергнуть приглашение «жить с Богом».
Дата добавления: 2019-02-12; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!