Но это были посторонние мысли, которые губили лётчиков-истребителей.
На мостик Гловал пришел вместе с Экседором, и никому в голову не приходило сказать что-либо против.
Доклад о боеготовности крепости он принял от «Заек» и Клавдии.
Гловал подвёл Экседора к большому пузырю переднего иллюминатора, думая: «Кому даже могло присниться, что мы будем сражаться вместе?»
Но он знал ответ. Гловал, именно Гловал – и иногда только один Гловал – ожидал этого дня с того момента, как он впервые услышал о вражеских дезертирах.
Около штаба ШОЗ на Аляске, истребители, во многом похожие на «Валькирий», но испытывающие недостаток в их превосходной Роботехнологии, поднялись в воздух по тревоге. Это было храброе представление, но каждый понимал, что это пустышка. Единственная реальная надежда Земли была связана с космической крепостью.
Адмирал Хейс и несколько других высокопоставленных офицеров стояли на балконе, нависающем над обширным залом стратегического планирования. Они слышали отзывающиеся эхом звуки проверки готовности к стрельбе «Большой пушки», вражеский флот продолжал выходить из свёртывания… Сложная картина, которая однозначно показывала, что вряд ли хоть один представитель рода Homo sapiens переживет этот день.
– Прогнозы оказались ошибочны, – признал голосом зомби офицер-аналитик. – Против подобной силы мы не можем надеяться победить. Мы не смогли бы сделать этого, даже если все спутники «Большой пушки» были бы на орбите. – Он медленно покачал головой. – Никоим образом, сэр.
|
|
|
Хейс привык скрывать свою тревогу. Он позвал вниз к офицеру связи:
– Лейтенант! Сможем ли мы установить контакт с пришельцами?
Хейса жгла мысль, почему его старшим именно сейчас так резко приспичило говорить с Зентрейди. Он избегал думать о том, как правители Земли заговорили бы теперь, когда действительность, наконец, свалилась на них. Храбрые слова и смелые позы рассеялись словно дым на ветру, и ШОЗ истерично торопился согласиться на любые условия, начиная, конечно с предложения быть наместниками, оккупационной администрацией под командованием пришельцев.
Вот только Зентрейди не хотели идти ни на какие сделки, и Армагеддон был, очевидно, единственным пунктом в их повестке дня.
– Мы пробуем, адмирал, но пока безрезультатно, – ответил снизу офицер-связист.
Сам Хейс чувствовал себя преданным, и дураком в придачу. Его дочь и Гловал были правы, правы во всём от начала и до конца. Престиж и честь его звания упали вплоть до ничего, и он с кристальной ясностью увидел, что он просто испоганил свою благородную карьеру, будучи инструментом ничтожных и жадных людей.
– Тогда не остаётся ничего другого, кроме как сражаться, – вслух сказал Хейс.
|
|
|
При других обстоятельствах он, возможно, стал бы одним из тех офицеров, которые могли бы надеяться на включение в исторические книги. Но Хейс знал доподлинно, что его обманут снова и снова вышестоящие политиканы. Кроме того, было маловероятно, что когда-нибудь потом кто-то снова будет вести исторические записи.
И единственной причиной сражаться было то, что враг не предложил никакой альтернативы полному стиранию человеческого рода с лица планеты.
«Большая пушка» подготовилась к стрельбе, и безполезные эскадрильи земных истребителей вылетели делать свою работу со всем старанием. Лиса Хейс смотрела, не отрываясь, на свои приборы и экраны, и отбросила желание оплакивать мужчин и женщин, которые работали на своих постах с честной верой, и были сохранены вездесущей пропагандой и дезинформацией ШОЗ от знания, что они обречены.
Задержка графика дала ей немного времени перенестись мыслями на КСК-1, вспомнить о Клавдии, о Гловале и Рике. Она вспомнила, что говорил ей отец, когда она была маленькой девочкой, что было совсем немного действительно важных вопросов в жизни, и тот самый бой заставит кого угодно задать их.
Зачем мы здесь? Откуда мы пришли? Что случается с нами, когда мы умираем? И если я буду, я буду вместе с Риком, или я буду одна навсегда?
|
|
|
Пришла коррекция сектора обстрела «Пушки», и Лиса должна была вновь вернуться к работе.
Рик Хантер закрыл герметичные застёжки своего лётного комбинезона и проверил, что его перчатки были плотно закреплены на оснащённых датчиками манжетных кольцах. Они прилегали чётко, обезпечивая ему максимум удобства.
В люк его каюты постучали, и он решил было, что это был просто очередной курьер с обновлённым заданием (поскольку все инфоканалы оказались перегруженными). Пока люк не скользнул в стену.
– Рик?
Он оглянулся и увидел, что она стояла в люке, выделяясь на фоне ярких фонарей коридора. Она скромно сделала шаг в его каюту, но не отрывая взгляда от его глаз.
Люк закрылся позади Минмей.
Они были там, всех размеров и форм, эти окрашенные в зелень суда Великого Флота Зентрейди. Никогда за всю их историю ни разу в одном месте не собиралось для боя такой мощи.
Со своего командного поста, Долза, Верховный Главнокомандующий расы Зентрейди, рассматривал свою цель, Землю.
Пространство было заполнено его судами. Никогда в летописи Зентрейди ещё не собиралось столько сил по столь позорной причине.
|
|
|
И всё же его одолевали нехорошие предчувствия. Долза ведал древние знания своей расы благодаря безконечным лекциям Экседора. Против сил, о которых упоминали те отчеты, самого Великого Флота могло быть недостаточно.
Возможно, ничего бы не могло быть достаточно.
В похожей на астероид базе, которая была штабом Долзы, в две тысячи километров по самой длинной оси, Верховный Главнокомандующий получил доклад, что флот, наконец, закончил свёртывание.
Он был огромен, очень высок и, за исключением Экседора, был самым старым из своей расы. Бритый череп Долзы и тяжелые брови делали его похожим на грубо высеченную гранитную статую.
– Целью первой атаки должна стать родная планета микронеанцев, – сказал он. – Пусть все корабли приготовятся к бомбардировке.
На всем протяжении флота были выполнены заключительные приготовления к сражению. На колоссальных кораблях-бомбардировщиках разошлись в стороны створки носовых частей, подобно гигантским челюстям крокодила, обнажая тяжелое орудие.
Прицельные компьютеры приняли задачу от базы Долзы, прошли сканерами по поверхности мира под ними, распределили между собой цели. Энергетические установки бомбардировщиков Великого Флота мрачно загудели, переходя в боевой режим, заряжая и наводя мощнейшие орудия на безпомощную Землю.
– Я хочу извиниться перед тобой, Рик, – сказала она. – Я о Кайле.
– Это, в самом деле, не твоя ошибка, – ответил он. – Я должен был сказать о своих чувствах. Мне кажется, я должен был быть уверенней.
– Но я…
– Да ладно, Минмей, всё в норме! – отмахнулся он, слегка испугав её. Он взял себя в руки и полез в шкаф за шлемом. Как мне сказать ей?
Он взял шлем, но увидел её отражение в забрале. Она тихо стояла, смотря на него.
– Я теперь – простой лётчик, а ты – суперзвезда, – сказал он устало. – Ты знаешь, что у нас в любом случае ничего бы не вышло. Слишком многое изменилось, Минмей.
Он подошёл к иллюминатору, бросил взгляд на Землю.
– Странно думать, насколько мал наш мир, – сказал он почти со страхом. – Жаль, что сколько времени мы потратили впустую, да?
Она вздрогнула, как будто он ударил её. Она видела, что он нарочно был жесток, раня себя и её, чтобы остановить любовь. Она открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, что сделает его честным снова, и что очистит воздух между ними.
Но точно в этот момент Вселенная осветилась. Атака Зентрейди началась.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Когда-то я писала здесь – когда была ещё той юной Минмей – что я должна быть самой собой, что у меня есть собственные тени, которые я могу отбрасывать.
Но, Господи... Я не понимала, какой ужасной будет эта темнота...
Из дневника Линн Минмей
Вниз на сине-белый мир шёл дождь из миллионов ослепительно ярких лучей чистой энергии.
Первыми его восприняли орбитальная система обороны, спутники наблюдения и «Брони» – большие космические крейсеры, созданные по обычной технологии. Они были моментально стерты, исчезая в облаках расширяющегося газа.
Чудовищный залп проник в атмосферу, выпарил облака и влажность, и ударил в поверхность. Здания, деревья и люди были сожжены. Всё, что могло гореть и взрываться, горело и взрывалось. Адские лучи взметали огромные взрывы и раскаляли воздух подобно термоядерному оружию.
Повсюду было одно и то же. Солдаты и гражданские, взрослые и дети, и нерождённые (им повезло) – Великий Флот не пропустил ничего и не пощадил никого. В середине самого обычного дня, отмеченного только некоторой необъяснённой тревогой ШОЗ, почти всё население планеты было уничтожено.
Более того, не было времени, чтобы даже закричать, только отвратительное мгновение, когда свет и высокая температура вне любого описания охватывали их, делая их тела столь же прозрачными, как фотографии рентгена, затем поглощая их.
Города опали, словно карточные домики, и ветры, словно выдуваемые из реактивных сопел, гуляли по миру. Морям также не давали никакого милосердия: Долза приказал дать ковровый бомбардировочный залп, чтобы достать корабли, плавучие фабрики, подводные шахты и прочее, что там ещё могло быть. Невыразимые кубические километры воды превратились в пар.
Лучи перепахивали беззащитный мир вдоль и поперёк подобно огненным торнадо.
Штаб грохотал и трясся, но километры земли и скал спасли обитателей от немедленной смерти.
Лиса в шоке смотрела на высвечиваемую карту поверхности. Удары были настолько многочисленными, что компьютеры не могли различить отдельных. Лицо мира пылало.
– Они не могут делать этого! – истошно вскричала она. – Они не могут!!!
Но она знала, что она была неправа. Они могли.
Уничтожение.
Гловал стоял, беспомощно сгорбившись, глядя в передовой иллюминатор. Экседор молча стоял у него за плечом. Пришелец решил, что он, должно быть, пал жертвой заразных человеческих эмоций, потому что в тот момент он чувствовал их очень отчётливо: гнев оттого, что это случилось, мучительная тоска и невыразимый стыд.
Глядя на свои приборы, женщина-техник сказала монотонно:
– Они погибли. Они все погибли.
В недрах базы-штаба, огромный Долза оценил дело рук своих и дал результатам высокий балл. В его гортанном смехе резонансом отзывались глубокие, устрашающие тоны Зентрейди.
«Микронеанская помеха вычеркнута из истории», – решил он. «И любой, кто осмелится противостоять Зентрейди, будет подвергнут мгновенному и полному уничтожению».
Теперь события вернутся к своему надлежащему ходу.
Долза должен был признать, что даже он, Верховный Главнокомандующий, не имел реального понятия о мощи Зентрейди до того момента, когда Великий Флот открыл огонь. Непреодолимая сила! Это заполнило его новыми стремлениями, дало его мыслям новое направление.
И вот, когда с Людьми покончено, и бунтовщик Бритэй и его последователи будут перебиты, настанет время заняться Мастерами Роботек. Слишком долго Мастера смотрели на служащих им воинов, Зентрейди, с презрением, которое очевидно показывало их как рабов. Слишком долго они испытывали гордость Зентрейди. Кроме того, стало известно, что Мастера постоянно чудовищно лгали Зентрейди – что они обманули гигантов об их происхождении.
Тайны Протокультуры, сокрытые в крепости Зора, были важной частью в планах лорда Долзы по свержению владычества Мастеров Роботек и занятия Зентрейди их законного места во главе Вселенной.
Проклятый Зор догадывался об этом и отослал прочь свою крепость, чтобы равно удалить её и от Зентрейди, и от Мастеров. План, в конечном счете, сработал, но привёл к этому дню. Когда Долза взглянул на почти пять миллионов боевых кораблей, изливающих Дождь Смерти и разрушения на Землю, он понял, что ему больше не нужны тайны Зора, не нужна КСК-1. Всё, что ему было нужно, так это мощь орд Зентрейди.
Он расхохотался снова, от его басистого смеха задрожали и зазвенели переборки. Сегодня «человечество» умерло. Завтра начнётся война против Мастеров Роботек.
Рик Хантер вцепился в подоконник иллюминатора. Он видел, как на ночной стороне Земли, частично затенённой вражеским флотом, зажигались безчисленные световые пятна: работа того первого ужасного залпа.
– Целая планета… – мёртвым голосом сказал он.
Минмей подошла сзади, шагая, словно робот, в глубоком шоке.
– Они все... Они все умерли, Рик?
Он смотрел, как ночь окрашивалась красным.
– Да, Минмей.
Она оторвала глаза от иллюминатора.
– Папа… Мама…
– Лиса, – сказал он очень тихо. По его щекам пролегли две мокрые дорожки.
Она начала петь колыбельным голосом, напевая маленькую песню любви к жизни и к планете, которая сейчас умирала. Но это не длилось долго, и скоро её голова упала ему на грудь.
– Так что же это… Вот и всё… – рыдала она. – Сначала Земля, и затем мы...
Он положил руку ей на плечо.
– Нет, Минмей. Это ещё не конец, ты слышишь меня?
Ему было жаль, что он не может звучать более убедительно. Но она не была слепой. О прекрасно понимала, что сейчас эта подавляющая мощь готовится обернуться против КСК-1 и её союзников-Зентрейди.
– Мы пока ещё живы, – он сказал, тряся её за плечо специально грубовато, чтобы заставить её слушать.
Это было всё настолько неправильно, настолько безнадежно. Он не чувствовал себя настолько злым и безсильным с того дня в базе Долзы, когда он, Лиса и Бен были безпомощными пленниками…
ВОТ ИМЕННО!!!
Он снова потряс её за плечо с внезапным воодушевлением.
– Ещё пока не всё потеряно! Слушай, Минмей, я хочу, чтобы ты пошла и пела для всех!
Она вытерла глаза, шмыгая носом.
– Петь?
– Да. У меня есть идея!
Облака дыма и пепла клубами поднимались от Земли, окутывая её, грозя навлечь зиму. Да такую, что даже компьютеры не могли надёжно предсказать.
В главной диспетчерской базы ШОЗ адмирал Хейс принял доклад.
– Не поступает известий ни от кого из членов Совета, сэр. Маршал Зюкэйв остаётся без сознания, и доктора думают, что наверное, придётся делать операцию. Каковы Ваши распоряжения?
В этом году выборов большинство членов ШОЗ было поймано врасплох атакой пришельцев, занимаясь бизнес-игрищами и покупая политическую поддержку. Из них всех только Хейс и Зюкэйв присутствовали на базе, когда началась атака, и у Зюкэйва на месте случился инфаркт.
Теперь вожжи правления были в руках Хейса, но они были вожжами к планете, которая сейчас стала большим количеством золы, чем почвы.
– Оценка ущерба во всех секторах превышает любой известный масштаб, – говорил спокойный голос с одной стороны. – Мы фиксируем признаки, свидетельствующие, что несколько рассеянных групп пережили первый залп.
Первый залп – да. Но теперь враг, не было никаких сомнений, готовил и второй, и третий, и столько залпов, сколько потребуется, чтобы превратить Землю в прожаренный насквозь и оплавленный шарик.
Настал «Конец Света».
– «Большая пушка» пережила атаку? – спросил он.
– Так точно, сэр. – Поторопился ответить адъютант. – Она всё ещё функционирует.
Хейс повернулся к нему.
– Очень хорошо. Тогда мы начнём обратный отсчет немедленно, лейтенант.
Адъютант поспешно ушёл передавать приказ. Через несколько секунд обширная база задрожала от прилива энергии.
Гловал изучал лицо своего бывшего врага. Бритэй смотрел на него, и это был бы исторический момент, если бы они так не торопились.
Бритэй пристально глядел вниз на усатое, взъерошено выглядящее маленькое существо, которое победило и перехитрило лучших воинов в Галактике. Гловал разглядывал пугающе массивного громилу, с грудью необъятной, как древний дуб, и металлическую накладку с кристаллической вставкой, охватывающей половину его черепа.
Они начали разговор практически без преамбул. Они чувствовали, что они хорошо знали друг друга.
– Генерал Бритэй, я хочу попросить, чтобы Вы передавали трансляцию песни Минмей на всех ваших частотах.
Единственный глаз Бритэя пристально уставился на Гловала.
– Я не имею возражений, но каков Ваш план?
Экседор вступил в кадр, чтобы объяснить.
– До сих пор солдаты во флоте Долзы не имели никакого контакта с микронеанский культурой, мой лорд! Когда они подвергнутся песне, они будут повержены в замешательство. И это также повысит мораль микронеанцев.
Бритэй потёр массивную челюсть. Гловал заворожено смотрел на гигантскую сиреневую руку, плотные чёрные волосы на запястье, толстые, как провода.
– Это может дать нам шанс. Тогда мы можем застать их врасплох и атаковать.
Гловал затаил дыхание от смелости этого пришельца. Сам он думал больше по линиям отдельных ударов.
– Но Великий Флот – не та сила, на которую мы можем напасть в лоб, генерал!
Бритэй дал ему удивительно победоносную улыбку, насколько она подходила этому клонированному суперсолдату, голова которого была наполовину скрыта чехлом из металла и кристалла. Бритэй явно смаковал каждое слово.
– Совершенно верно, капитан Гловал. Они никогда не подумают и, следовательно, не будут ожидать, что мы начнём на них прямую атаку.
Главный люк мостика скользнул в сторону, открываясь, и вошла стройная фигура. Минмей нервно оглянулась вокруг на таинственный пейзаж из панелей, огней, экранов, и приборов.
– Простите, Вы хотели видеть меня, капитан?
Он пошел к ней, Экседор семенил рядом.
– Да, мисс Минмей. Лейтенант Хантер рассказал мне свой план. Мы собираемся использовать его для нашей контратаки.
Минмей со страхом глянула на экран передатчика, потом быстро отвела глаза от пришельца с металлическим черепом, который уставился на неё с неприкрытым интересом.
– Вы сможете спеть песню для нас, Минмей? – спросил Экседор с тревогой.
Она выдавила улыбку. Как ты можешь продолжать жизнь, когда мир только что умер? Просто: ты используешь свои инстинкты, загоняя глубже фрустрацию и горе.
– Да, конечно. Всё, чем смогу помочь.
Гловал одобрительно кивнул. Он всего лишь перемолвился с ней парой слов на свадьбе, да и то это было больше старосветской формальностью, своего рода радушием хозяина, которая могла помочь гостю расслабиться.
– У меня есть одна особая просьба, Минмей, – вставил Экседор. – Вы можете сделать это… Э-э-эм, то есть ту вещь, которую вы делаете во всем вашем кино? Насколько я знаю, вы называете это «поцелуем».
Он удивил всех присутствующих едва ли не больше, чем когда ранее спародировал её.
– Я… То есть я… думаю, что могу. Но почему Вам это надо?
Экседор заговорил рассудительным и доверительным тоном, который он обычно использовал, когда хотел принудить какого-нибудь упрямого Зентрейди принять свою точку зрения.
– Я полагаю, что это подействует как своего рода психический удар по всем атакующим силам Великого Флота, ломая их волю к борьбе.
Она испытывала желание истерично рассмеяться. Было немного критиков, которые согласятся с оценкой Экседора в её дееспособности.
Дата добавления: 2019-01-14; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!