Структура современного социологического знания

 

Конкретные (эмпирические) исследования составляют лишь ниж­ний этаж пирамиды социологического знания.

Вершиной этой пирамиды являются теоретические конструкции, призванные объяснить процессы, протекающие в обществе в целом (общие теории). Такими теориями являются, например, концепции Маркса и Парсонса.

Однако, по мнению большинства социологов, недостатком теорий выс­шего уровня является то, что их очень трудно проверять и они слиш­ком абстрактны, чтобы предсказывать конкретный ход событий.

Поэтому социологи предпочитают использовать так называемые теории среднего уровня (термин Р.Мертона). Это теории таких про­цес­сов, которые проявляются в самых разных ситуациях. К теориям сред­него уровня относится теория малой группы Дж.Хоманса, теории социальной структуры и социальной мобильности, массовых комму­ни­каций, референтных групп и т.д.

Наконец, нижний уровень теоретических конструкций в социо­ло­гии составляют исследовательские модели – системы гипотез, объяс­няю­щих поведение конкретных объектов, изучаемых социологом (напри­мер, гипотезы о факторах, влияющих на спрос товара X в районе Y).

В отличие от естественных наук, в социологии нет обще­признан­ной теории общества. Некоторые социологи вообще отрицают необхо­димость и целесообразность усилий по разработке такой теории.

Многие теории среднего уровня доказали свою состоятельность; однако большинство из них описывают общества, в которых давно ведутся социологические исследования (США, Европа). В российской социологии теории среднего уровня до сих пор используются лишь фрагментарно.

Некоторые социологи-прикладники вообще не стремятся разра­ба­тывать даже предварительную концепцию изучаемого явления. Как пра­вило, такие исследования оказываются малоэффективными. Одна из проблем не только отечественной, но и мировой социологии со­стоит в разрыве между теоретическими конструкциями разного уров­ня. Это не только сдерживает развитие социального знания, но и по­нижает уровень полезности социологии в целом. Выходом из этого яв­ляется повышение методологической грамотности социологов.

Структура социологии подчиняется отраслевому принципу. Выде­ляются такие разделы, как социология семьи, социология города, со­циология образования, этносоциология и т.д. Одним из наиболее важных разделов является экономическая социология.

 

 

24.4. Экономическая социология как раздел современной социо­логии

 

Как целостная наука экономическая социология начала склады­вать­ся в нашей стране и за рубежом с начала 90-х годов XX в. Однако отдельные направления появились и формировались практически с момента возникновения социологии как самостоятельной научной дис­циплины, то есть с середины XIX в.

Из самого названия дисциплины следует, что экономическая со­циология – это дисциплина, изучающая поведение людей в сфере экономических отношений. Возникает естественный вопрос – а нужна ли такая дисциплина? Ведь экономическая наука (экономикс), в част­нос­ти микроэкономика, занимается тем же самым.

Уже в 60-х годах XX в. не только ученые, но и предприниматели, ме­неджеры осознали, что подходы, принятые в экономической науке, явно недостаточны для того, чтобы понять и предсказать поведение лю­дей в самых разных сферах экономических отношений. Примеры это­го мы уже приводили в нашем курсе – это и Хотторнский экспери­мент, описанный Э.Мэйо еще в 20-х годах XX века; это и иссле­до­ва­ние Г.Хофштедта (см. 12.2.2). Дело в том, что экономическая наука ис­ходила из крайне упрощенного представления о сущности че­ло­ве­ка. В ней сформировался образ так называемого человека эко­номи­чес­ко­го (homo economicus), обладавшего четырьмя основными ка­чествами:

– независимостью, то есть неподчиненностью никаким социаль­ным группам;

– эгоистичностью, то есть ориентацией исключительно на собст­вен­ные интересы;

– рационализмом, то есть умением стремиться к одной цели и при этом рассчитывать издержки ее достижения, выбирая самый эконом­ный путь;

– информированностью – возможностью получать любую необхо­ди­мую информацию для принятия рационального решения.

Эта модель опиралась на труды классиков экономической науки, в частности А.Смита, И.Бентама, Д.Рикардо.

Десятилетия конкретных исследований в сфере экономического поведения привели к выводу, что модель человека экономического да­леко не всегда соответствует реальному поведению людей на рын­ках. Были введены определенные поправки; в частности, допус­ка­лось, что информированность может быть неполной, отдельные уча­стники рынков могут образовывать коалиции, интересы которых на время могут подчинять себе интересы членов коалиции и т.д. Но в целом данная концепция в рамках экономической науки оставалась неизменной.

Тем не менее сама практика рыночных отношений показывала, что данная модель требует не столько частного улучшения, сколько ко­ренной перестройки. Были подвергнуты критике все основные до­пущения относительно поведения людей на рынках и значимости са­мих рынков в жизни общества.

Критика названной концепции велась по нескольким направ­лениям.

Во-первых, отрицалась универсальность рыночных отношений для всех обществ – доиндустриальные общества были построены совсем на иных принципах. Даже в индустриальных обществах – европей­ском и североамериканском – сфера деятельности рынков не охва­ты­вает всех общественных отношений.

Во-вторых, подвергался сомнению тезис об изначальном эгоизме и ин­дивидуализме человека. Любой человек находится под влиянием со­циальных групп; участие в большинстве из них не является резуль­татом его свободного выбора. В рамках этих групп он не может вести себя в соответствии с правилами рынка (например, в рамках клана, в семье, во многих территориальных общностях и т.д.). В полной мере это относится к так называемым «неевропейским» культурам; однако и в «европейских» культурах групповые нормы оказываются силь­ней­шим фактором, вызывающим отклонение поведения от идеальных ры­ночных норм. Индивидуализм, рассматривавшийся в качестве уни­версального свойства человека вообще, оказался атрибутом неболь­шого числа цивилизаций, одной из которых является европейская и североамериканская.

В-третьих, было показано, что «рациональность поведения» в раз­ных обществах и даже в разных слоях одного и того же общества по­нимается по-разному. Поведение крестьянина, отказывающегося при­менять более эффективные культуры или агроприемы в рамках его общества, также рационально, как и действие предпринимателя, стре­мящегося к использованию таких приемов – в рамках его – «пред­принимательского» – общества. И такая узко понимаемая «рацио­наль­ность» может оказаться весьма нерациональной в условиях грозящего гло­бального экологического кризиса.

Таким образом, социологи не отрицают того, что в определенных условиях индивиды действуют строго по законам рынка. «Признание социальной укорененности экономического действия означает, во-первых, что его мотивы выходят за пределы экономических целей, а во-вторых, что эти мотивы – продукт функционирования социальной общности, а не предпочтений изолированного индивида. На их ос­но­ве к социальным общностям относятся:

– сети межличностного общения;

– организационные структуры;

– социальные группы;

– национальные общности» [22].

Все сказанное суммируется в кратком определении: Эконо­ми­ческая социология изучает экономическое действие как форму со­циаль­ного действия.

В противоположность абстрактному человеку экономическому было выработано представление о человеке социологическом. Главное от­личие между ними состоит в том, что человек социологический является более содержательной моделью личности, в которой учиты­ваются не только экономические интересы, но и групповая принад­леж­ность и культурные характеристики личности.

Круг проблем, изучаемых экономической социологией, весьма ши­рок и постоянно расширяется, так как самые разные сферы челове­чес­ких отношений могут рассматриваться как отношения экономи­ческие. Основные направления исследований в настоящий момент:

– изучение социальной структуры общества, в частности класса предпринимателей и других социальных классов и слоев общества;

– изучение хозяйственных организаций и сферы трудовых отно­шений;

– изучение занятости и безработицы;

– изучение потребительского и сберегательного поведения;

– культура денег;

– выявление культурных особенностей экономических отношений в различных обществах;

– формирование деловой культуры.

В последние годы экономическая социология выдвигается в пер­вые ряды социологических теорий. Во многом это связано с успеш­ными по­пытками использования основных теоретических понятий и прин­ци­пов экономической социологии для объяснения широкого круга явлений общественной жизни. При всем отличии от эконо­ми­ческой науки, в частности от микроэкономики, экономическая со­циология от­талкивается от некоторых основополагающих ее прин­ци­пов. Одна­ко социологи считают, что экономическая теория дает слишком уп­ро­щенную картину мира и поэтому не может с доста­точной степенью на­дежности объяснить поведение людей в реальных жиз­ненных си­туациях. Подобное объяснение очень важно с прак­ти­ческой точки зре­ния для предсказания в различных сферах жизни: при осуществле­нии по­купок товаров и услуг, выборе места жи­тель­ства и образо­ва­тель­ного учреждения, при вступлении в брак и оп­ре­делении жела­тель­ного количества детей в семье и во многих других ситуациях.

В то же время в рамках самой экономической социологии, как и в любом живом, развивающемся научном направлении, нет полного единства. Основные теоретические подходы и противоречия в рамках экономической социологии наиболее рельефно отразились в трудах двух известных авторов конца XX века: американца Гэри Беккера (род. в 1930 г.) и француза Пьера Бурдье (род. в 1930 г.).

Г.Беккер – лауреат Нобелевской премии по экономике. Он не счи­тал себя социологом и видел свою задачу в том, чтобы попытаться объя­с­нить все многообразие человеческого поведения, опираясь на прин­ципы экономической теории и, в частности, на модель человека эко­номического. Тем не менее дискуссии вокруг работ Г.Беккера ока­за­ли очень значительное влияние на социологические теории, поэто­му мы остановимся на них подробнее. Г.Беккер считал, что в основе не только экономического, но и любого поведения лежат принципы «мак­симизации полезности» или «экономии усилий». Другими слова­ми, устраиваясь на работу, вступая в брак, покупая какой-либо товар, че­ловек сознательно (или подсознательно), прежде всего, стремится к тому, чтобы получить наибольшую выгоду или сэкономить свои уси­лия. В этом отношении он продолжает одну из линий рассуждения М.Ве­бера, считавшего целерациональное действие основой современ­но­го общества. «Выгода» при этом понимается не только как денеж­ный доход, а также как физическое, моральное или эстетическое удов­ле­творение. Поскольку любые человеческие отношения, по мне­нию Бек­кера, подчиняются тем же принципам, что и рыночные отно­ше­ния, к ним применимы многие понятия, используемые в эконо­мике, в частности понятие «капитал». Человек, выступая на любом из рын­ков (рынке рабочей силы, брачном рынке), обладает опреде­лен­ной стои­мостью, которая определяется его капиталом, то есть накоплен­ны­ми им в течение жизни и доставшимися по наследству цен­ностя­ми. К таким накоплениям относится человеческий капитал (сово­куп­ность талантов, знаний и навыков – понятие, введенное в обо­рот Г.Бек­ке­ром), а также социальный капитал (совокупность социальных свя­зей). Сам Беккер пытался с помощью принципов, вы­работанных в эконо­ми­ческой науке, объяснить закономерности самых разных сфер че­ло­веческих отношений и разных обществ. К этим сферам относятся:

– подбор брачных партнеров в зависимости от их качеств;

– рождаемость в различных обществах и социальных средах;

– поведение нанимателей и нанимаемых на рынках труда, в част­ности, при найме на работу и получении образования;

– работа в домашнем хозяйстве;

– потребительское поведение (то есть предпочтение товаров в за­висимости от цены и качества) в современном обществе;

– феномен альтруизма (то есть безвозмездной помощи) в рамках семьи и других малых групп;

– экономическая преступность;

– экономическая политика государства.

В ряде случаев такой анализ оказывался весьма удачным (напри­мер, изучение домашнего хозяйства); однако многие авторы отмечают оче­видные недостатки этого подхода в других сферах. Один из глав­ных недостатков состоит в том, что микроэкономические модели пред­полагают наличие денег, как всеобщего эквивалента ценности раз­личных предметов на рынках. Отсутствие такого эквивалента на большинстве «рынков», рассматриваемых Беккером, приводит к тому, что истинность его теории невозможно проверить, а следовательно, она из науки переходит в разряд религиозных или философских прин­ципов, в которые можно верить, но которые нельзя проверить.

Еще одно направление критики Беккера состоит в том, что одни и те же вещи, знаки, символы и так далее могут иметь совершенно раз­ную ценность в разных социальных слоях и группах. Именно с этих позиций критиковал его П.Бурдье. Согласно Бурдье, формиро­ва­ние коллективного стиля социальных групп и слоев происходит на основании хабитуса, присущего каждому человеку. Под хабитусом Бур­дье понимает совокупность принципов, по которым индивид клас­сифицирует окружающий мир и в соответствии с которыми строит свою собственную деятельность. В общем случае у каждого человека су­ществует индивидуальный, отличный от всех других людей, набор таких принципов. Например, один человек предпочитает красное ви­но и мясную пищу и при этом считает приличным одеваться скром­но. Остальных людей он будет оценивать в зависимости от того, на­сколь­ко их вкусы совпадают с его собственными вкусами. Другой че­ло­век предпочитает шампанское и деликатесную пищу, а также наи­более модную одежду, применяя свои мерки к окружающим лю­дям. Различные принципы восприятия мира, как правило, связаны друг с другом статистической зависимостью (то есть не жестко, а с оп­ределенной вероятностью). Трудно ожидать, например, что человек, надевающий вечером смокинг, с утра будет копаться в мусорном ящике, хотя возможность этого нельзя отрицать, если он, например, част­ный детектив высокого уровня.

Индивидуальный хабитус формируется под влиянием трех видов ка­питала, накапливаемого человеком: экономического (денег и не­дви­жимости), культурного (знаний, навыков, вкусов) и социального (свя­зей). Каждый из этих видов капитала может принимать форму сим­волического капитала, то есть такого, который приобретает значи­мость в глазах всего общества и служит «пропуском» для достижения оп­ределенного положения в обществе. Так, например, знание ино­стран­ных языков (культурный капитал) обычно повышает статус чело­ве­ка в обществе. В то же время осведомленность в каком-либо неиз­ве­стном или непопулярном в данном обществе философском учении мо­жет не приобретать символического значения. Подпольный мил­лио­нер А.И.Корейко из романа «Золотой теленок» обладал значитель­ным экономическим капиталом. В то же время эти деньги в советском об­ществе начала 30-х годов XX века не могли быть конвертированы в символический капитал, из-за чего не получился у миллионера ро­ман с Зосей Синицкой. Как говорил Остап Бендер, девушки любят мо­ло­дых, спортивных и политически грамотных, то есть обладающих куль­турным капиталом, конвертируемым в те времена в символи­чес­кий.

Люди, имеющие сходный хабитус, сближаются друг с другом, об­разуя социальные слои и классы. В отличие от классической теории со­циальной структуры, Бурдье считал, что в обществе одновременно существуют и взаимодействуют несколько одинаково важных прин­ци­пов классификации социальных общностей: по уровню дохода, на­циональной и религиозной принадлежности и т.д. На пересечении этих социальных параметров образуются сообщества, вырабаты­ваю­щие свой собственный стиль жизни и восприятия мира. Каждое из этих сообществ строит свою собственную картину мира.

Эта картина мира может не восприниматься другими слоями или да­же не пониматься ими. Опасность, с которой сталкиваются общест­вен­ные науки, состоит в том, что социологи, будучи выходцами из узких социальных слоев, исподволь возводят в абсолют ценности своего собственного окружения, приписывая им главенство в общест­ве. Чтобы избежать этого, необходимо изучать не только «объек­тив­ные» показатели (например, уровень доходов или частоту посещения концертов классической музыки), но и то, как представители разных социальных слоев воспринимают мир. Это не означает, что теории, разрабатываемые социологами, экономистами, историками, пол­нос­тью субъективны. Но это означает, что обычно они отражают лишь часть истины. Следовательно, делает вывод Бурдье, относительно каж­дого социального явления можно построить несколько теорий, которые будут отражать разные стороны действительности, и ни одна из которых не будет являться абсолютно ложной или абсолютно истинной.

Исходя из этих положений, легко понять и критику Бурдье «эконо­мического империализма» Г.Беккера. В частности, он утверждал, что экономические последствия развития образования определяются отнюдь не только уровнем инвестирования в образование, но и в зна­чительной степени культурным и социальным капиталом, накоп­лен­ным семьей. Точно так же и последствия развития системы образо­ва­ния для общества нельзя оценивать только в зависимости от эконо­ми­ческого эффекта, выражаемого в денежных единицах.

Теоретические принципы, разработанные П.Бурдье, легли в осно­ву очень полезных исследований, в частности, связанных с коммер­чес­ким использованием стилей в массовой моде и ряде других. Однако оценивать заслуги социолога перед обществом, конечно, нель­зя только по тому, какую прибыль приносят его разработки. Глав­ная функция социологии – это осмысление основных тенденций раз­вития общества, а также выполнение функции «зеркала» – демон­ст­рации обществу самого себя. Как известно, ни одна большая систе­ма не может действовать без «обратной связи». Поэтому и роль социо­ло­гии в обществе будет возрастать.

 

 

---

Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 183; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!