Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 34 страница
Мьстиславу же стоящу на Зубрьи.[93] Дмитръ прибѣже к нему. Мьстиславу же не могшу биться съ угры и просяше зятя своего Данила и Олександра, да быста затвориласта в Галичѣ. Обѣщася ему Данилъ и Лександръ ити в Галичь. Данилъ же затворися в Галичѣ, а Олександру не смѣвъшю.
Так как Мстислав стоял на Зубрье, Дмитр прибежал к нему. Мстислав же не мог биться с уграми и просил зятя своего Даниила и Александра, чтобы они затворились в Галиче. Даниил и Александр обещали ему уйти в Галич. Даниил затворился в Галиче, а Александр не посмел.
Тогда же великая княгини Романовая восприимши мниский чинъ.
В то время великая княгиня Романова приняла монашеский постриг.
Потом же приде рать подъ городъ, Каломанъ и ляховѣ. И многу бою бывшю на Кровавомъ броду,[94] и паде на ня снѣгъ, не могоша стояти, идоша за Рогожину,[95] идоша на Мьстислава, и прогнаша и-земли.
Потом пришла рать под город — Коломан и ляхи. Большой бой был на Кровавом броду,— выпал снег, и они не смогли устоять, и ушли за Рогожину, пошли на Мстислава и выгнали его из земли Галицкой.
Мьстиславу же повѣдавшю Даниливи: «Изииди из града». Данилъ же изииде с Дмитромъ тысячькым и с Глѣбомъ Зеремѣевичемь и со Мирославомъ. Изиидоша из града и быша противу Толмачю,[96] угони и невѣрный Витовичь Володиславъ.[97] Наворотившеся на нь, и прогнаша и, и коня от него отъяша.
Мстислав сказал Даниилу: «Уйди из города!» Даниил ушел вместе с тысяцким Дмитром, Глебом Зеремеевичем и Мирославом. Они ушли из города, а когда были против Толмача, их догнал изменник Володислав Витович. Они напали на него, и прогнали, и отняли у него коня.
|
|
|
Данилъ бо младъ бѣ, и видѣвъ Глѣба Зеремиевича и Семьюна Кодьнинъского[98] мужескы ѣздяща, и приѣха к нима, укрѣпляя и. И инии же устрьмилися бяхуть на бѣгъ.
Даниил был молод, и поэтому, видя, что идут в поход Глеб Зеремеевич и Семьюн Коднинский, присоединился к ним, умножив их силу. А другие устремились в бегство.
Того же дни бишася всь днь олнѣ до нощи. Тое же нощи увернушася Данилъ и Глѣбъ Зеремѣевичь, яста Яньца, младъ сы показа мужьство свое. И всю нощь бистася. Наутрѣя же угони и Глѣбъ Василевичь. Уверьнувше же ся Данилъ на нь, и гна и дале поприща. Оному же утекши пред нимъ, борзости ради коньское. Данилови же возвратившюся, и единому едущю межи ими, онем же не смѣющимъ наѣхати на нь, донележе взъеха к нему Глѣбъ Судиловичь, и Гаврило Иворович, и Перенѣжько.[99]
В этот день была битва до самой ночи. В ту ночь Даниил и Глеб Зеремеевич повернули назад и захватили Янца,— хотя и был молод, Даниил показал свою храбрость. И всю ночь бились. А наутро их догнал Глеб Васильевич. Обратился на него Даниил и гнал его больше поприща. Тот убежал от него благодаря резвости своих коней. Когда Даниил возвращался, он ехал один среди врагов, а те не смели на него напасть; потом приехали к нему Глеб Судилович, Таврило Иворович и Перенежко.
|
|
|
Оттуду проидоша в Онутъ[100] и идоша в поле. Бывъшю же гладу велику. Поидоша вози и къ Плаву на канун святаго Дмитрѣя.[101] Вземше возы накормишася изобилно и похвалиша Бога и святаго Дмитрѣя, яко накорми я. Оттуду же придоша ниже Кучелемина,[102] мысляще, кудѣ преити рѣку Днѣстръ. Божиею же милостию придоша лодья из Олешья,[103] и приѣхаша в нихъ на Днѣстръ, и насытишася рыбъ и вина.
Оттуда они пошли в Онуть и вышли в степь. Был сильный голод. Шли возы к Плаву на канун святого Димитрия. Захватив возы, они наелись досыта, хваля Бога и святого Димитрия, что накормил их. Оттуда они пошли ниже Кучелемина, обдумывая, где перейти реку Днестр. По Божией милости пришли ладьи из Олешья, и на них доплыли они до Днестра и насытились рыбой и вином.
Оттуду же приѣха Данилъ ко Мьстиславу. Мьстиславъ же великую похвалу створи Данилови и дары ему дасть великыи и конь свой борзый сивый, и рече ему: «Поиди, княже, в Володимерь, а язъ поиду в половци, мьстивѣ сорома своего». Данилови же приехавшю в Володимерь.
|
|
|
Оттуда Даниил приехал к Мстиславу. Мстислав же великую честь воздал Даниилу, и дары ему преподнес богатые, подарил своего резвого сивого коня, и сказал ему: «Иди, князь, во Владимир, а я пойду к половцам,— отомстим за свой позор». И Даниил уехал во Владимир.
Въ лѣто 6722. Бысть тишина.
В год 6722 (1214). Была тишина.
Въ лѣто 6723. Божиимъ повелениемь прислаша князи Литовьскии к великой княгини Романовѣ и Данилови и Василкови, миръ дающе. Быху же имена литовьскихъ князей се: старѣшей Живинъбудъ, Давъятъ, Довъспрункъ, братъ его Мидогъ, братъ Довъяловъ Виликаилъ. А жемотьскыи князи: Ерьдивилъ, Выкынтъ, а Рушьковичевъ — Кинтибуть, Вонибут, Бутовить, Вижѣикъ, и сынъ его Вишлий, Китений. Пликосова, а се Булевичи — Вишимут, егоже уби Миндого тъ, и жену его поялъ, и братью его побилъ, Едивила, Спрудѣйка, А се князи из Дяволтвы: Юдьки, Пукѣикъ, Бикши, Ликиикъ. Си же вси миръ даша князю Данилови и Василку, и бѣ земля покойна.[104] Ляхом же не престающимъ пакостящимъ, и приведе на ня литву, и воеваша ляхы, и много убиства створиша в нихъ.
|
|
|
В год 6723 (1215). По воле Божьей прислали князья литовские к великой княгине Романовой и к Даниилу с Васильком, предлагая мир. Вот имена литовских князей: старейший Живинбуд, Давьят, Довспрунк и брат его Миндовг, брат Давьялов Виликиил. А жмудские князья — Ердивил, Выкинт, Рушковичи — Кинтибуд, Вонибуд, Бутовит, Вижеик и его сын Вишлий, Китений, Пликосова; а вот Булевичи — Вишимут, которого убил Миндовг, и взял жену его, и перебил братьев его, Едивила и Спрудейка. А вот князья из Дяволты — Юдьки, Пукеик, Бикши, Ликиик. Все они заключили мир с князьями Даниилом и Васильком, и воцарился мир в их земле. Но ляхи не переставали вредить — и Даниил навел на них литву; те повоевали ляхов и многих среди них перебили.
Въ лѣто 6724. Не бысть ничтоже.
В год 6724 (1216). Не было ничего.
Въ лѣто 6725. Выиде Филя древле прегордый,[105] надѣяся обьяти землю, потребити море, со многими угры. Рекшю ему: «Единъ камень много горньцевъ избиваеть», а другое слово ему рекшю прегордо: «Острый мечю, борзый коню — многая руси». Богу же того не терпящю, во ино время убьенъ бысть Даниломъ Романовичемь древле прегордый Филя.
В год 6725 (1217). Вышел Филя, когда-то надменный, со многими уграми — надеялся он охватить землю, осушить море. Когда сказал он: «Один камень много горшков разбивает», то и другое слово произнес он надменно: «Острый меч, борзый конь — много захватим русских!» Бог же этого не потерпел и в свое время убит был Даниилом Романовичем когда-то надменный Филя.
Олександру же отступившю от Данила и от Василка ко Лестькови, не бѣ бо има помощи ниоткогоже, развѣе от Бога, дондеже приде Мьстиславъ с половци. Изыиде же Филя со многими угры и ляхы из Галича, поима бояре галичкыя и Судислава цьтя и Лозоря,[106] и ины, а ини разбѣгошася, загордѣ бо ся бѣ.
Александр же отступил от Даниила и Василька и присоединился к Лестьку, и не было им помощи ни от кого, кроме как от Бога, пока не пришел Мстислав с половцами. И тогда вышел из Галича Филя со многими уграми и ляхами, взял с собою галицких бояр, Судислава, тестя своего, и Лазаря и других, а прочие покинули его, потому что он возгордился.
Въ лѣто 6726. Тишина бысть.
В год 6726 (1218). Была тишина.
Въ лѣто 6727. Приде Лестько на Данила къ Щекареву,[107] бороня ити ему на помощь Мьстиславу, тестеви своему, Кондратови же приѣхавшу мирить Лестька и Данила, познавшю же ему лесть Лестькову, и не велѣ князю Данилу ехати к Лестьку. Филя же строяшеся на брань, мняше же бо, яко никто может стати противу ему на брань. Остави же Каломана в Галичи и созда градъ на церкви пречистое владычица нашея Богородица, яже не стѣрпѣвшю осквернения храма своего и вдасть ю Мьстиславу.
В год 6727 (1219). Пришел Лестько на Даниила к Щекареву, препятствуя ему пойти на помощь своему тестю Мстиславу. Кондрат приехал мирить Даниила и Лестька, но узнал про коварство Лестька и не велел князю Даниилу ехать к Лестьку. Филя же готовился к бою, полагая, что никто не может выступить против него на бой. Он оставил Коломана в Галиче и создал крепость из церкви пречистой владычицы нашей Богородицы, которая не потерпела осквернения своего храма и отдала город Мстиславу.
Бѣ бо ту с Коломанъм Иванъ Лекинъ и Дмитръ, и Ботъ,[108] Половцемь же приехавшимъ видити рати, угромъ же и ляхомъ гонящимъ я. Увернувся половчинъ, застрѣли Уза во око, и спадшю ему с фаря, взяша тѣло его, и плакашася по немь. Наутрѣя же на канунъ Святой Богородици приде Мьстиславъ рано на гордаго Филю, и на угры с ляхы, и бысть брань тяжка межи ими, и одолѣ Мьстиславъ. Бѣгающим же угромъ и ляхомъ, избьено бысть ихъ множьство и ятъ бысть величавый Филя паробкомъ Добрыниномъ,[109] егоже лживый Жирославъ[110] укралъ бѣ, и обличену ему бывшю, про него же погуби отчину свою.
Был тут с Коломаном Иван Лекин, а также Дмитр и Бот. Когда приехали половцы смотреть бой, угры и ляхи погнались за ними. Один половчанин изловчился и поразил Уза стрелой в глаз; тот упал с коня, тело его взяли и оплакали его. Назавтра, в канун Святой Богородицы, пришел Мстислав рано утром на гордого Филю и на угров и ляхов, и была жестокая битва меж ними, и победил Мстислав. Когда угры и ляхи бежали, перебито было множество из них, и захвачен был величавый Филя дружинником Добрыни, тем, которого лживый Жирослав украл и, будучи обличен в этом, из-за него же лишился своей вотчины.
И побѣдившу же Мьстиславу, поиде к Галичю, бившимъ же ся имъ о врата градная. И возбѣгоша же на комары церковныя, и ини же ужи возвлачишася, а фарѣ имъ поимаша. Бѣ бо градъ створенъ на церкви. Онѣмъ же стрѣляющимъ и камение мещющимъ на гражаны, изнемогаху жажею водною, не бѣ бо воды в них. И приѣхавшю же Мьстиславу и вдашася ему, и сведени быша со церкви.[111] Данилови же приѣхавшю в малѣ дружинѣ с Демьяномь тысячкымъ,[112] не бѣ бо приѣхалъ во время то. Потом же приѣха Данилъ ко Мьстиславу, и бысть радость велика: спасъ Богъ от иноплеменьникъ, вси бо угре и ляхове убьени быша, а инии яти быша, а инии бѣгающе по землѣ, истопоша, друзии же смерды избьени быша, и никомуже от них утекши, тако бо милость от Бога Руской землѣ.
Победив, Мстислав пошел к Галичу, и была битва у городских ворот. Защитники города забрались на церковные своды, и некоторые из них поднялись на веревках, а кони их были захвачены. На церкви было устроено укрепление. Они, стреляя в горожан и бросая на них камни, изнемогали от жажды, ибо там не было воды. А когда приехал Мстислав, они сдались и были сведены с церкви. Даниил приехал с малой дружиной и с Демьяном тысяцким, но в то время он еще не прибыл. Даниил потом приехал к Мстиславу, и была им большая радость: Бог спас их от иноплеменников, все ляхи и угры были перебиты, а некоторые взяты в плен, а другие, убегая, утонули или же были убиты смердами, но никто из них не спасся,— такова была милость Божия Русской земле.
Потом же приведоша Судислава ко Мьстиславу, оному же не помыслившю о немь зла, но милость ему показавшю. Он же, обуимая нозѣ его, обѣщася работѣ быти ему. Мьстиславу же вѣровавшю словесемь его, и честью великою почтивъ его, и Звенигородъ дасть ему.
Потом привели Судислава к Мстиславу, который не припомнил ему зла, а оказал милость. Тот же, обнимая его ноги, обещал быть рабом ему. Мстислав поверил его словам, почтил его великой честью и дал ему Звенигород.
Въ лѣто 6728. Не бысть ничтоже.
В год 6728 (1220). Не было ничего.
Въ лѣто 6729. Отступилъ бѣ Александръ и створи миръ с Лестькомъ и со Каломаномъ и с Филею гордымъ, Романовичема не престаяше хотя зла. По побѣдѣ же Мьстиславли и по литовьскомъ воеваньи на ляхы створи миръ Лестько с Даниломъ и Василкомъ, Держиславомъ Абрамовичем и Творьяном Вотиховичемь,[113] а Романовича створиста миръ Демьяномъ тысяцькымъ. Отступи Лестько от Олександра.
В год 6729 (1221). Александр еще раньше отступил и заключил союз с Лестьком, Коломаном и Филею гордым, по-прежнему желая зла Романовичам. Но после победы Мстислава и после войны литовцев с ляхами Лестько заключил мир с Даниилом и Васильком через Держислава Абрамовича и Творьяна Вотиховича, а Романовичи заключили мир через Демьяна тысяцкого, и отступил Лестько от Александра.
В субботу же на ночь попленено бысть около Белза и около Червена Даниломъ и Василкомъ, и вся земля попленена бысть, бояринъ боярина плѣнившю, смердъ смерда, градъ града, якоже не остатися ни единой вси не пл ѣ нен ѣ й. Еже притъчею глаголють Книги: «Не оставлешюся камень на камени».[114] Сию же наричють белжанѣ злу нощь, сия бо нощь злу игру имъ сыгра, повоеваньи бо бѣаху преже свѣта.
И в ту ночь в субботу Даниил и Васильке разорили окрестности Белза и Червена, и вся страна была разорена, боярин боярина грабил, смерд смерда, горожанин горожанина, так что не осталось ни одной деревни не разграбленной. Так говорится в Писании: «Не оставлю камня на камне». Эту ночь белжане называют злой ночью, ибо эта ночь сыграла с ними злую игру — они были разорены до рассвета.
Мьстиславу же рекшу: «Пожалуй брата Олександра», и Данилъ воротися в Володимеръ, отъиде от Белза.
Мстислав же сказал: «Пожалей брата Александра», и Даниил воротился во Владимир, уйдя от Белза.
Въ лѣто 6730. Не бысть ничтоже.
В год 6730 (1222). Ничего не было.
Въ лѣто 6731. Данило и Василка Романовичю бѣаху володимьрьскыи пискупѣ: бѣ бо Асафъ блаженый преподобный, святитель Святое Горы, и потомъ бѣ Василѣй от Святое Горы, и потомъ бѣ Микифоръ, прирокомъ Станило, бѣ бо слуга Василковъ преже, и потомъ Кузма, кроткый преподобный смиреный пискупъ володимерьскый.[115]
В год 6731 (1223). При Данииле и Васильке Романовичах епископия была во Владимире: был блаженный преподобный Иоасаф святитель со Святой Горы; потом был Василий со Святой Горы, потом был Никифор по прозвищу Станило, ибо прежде был слугой у Василька, потом Косьма, кроткий, преподобный, смиренный епископ владимирский.
Богу же изволившю, Данилъ созда градъ именемь Холмъ. Создание же его иногда скажемь.
По Божественному изволению Даниил создал город Холм. О создании его когда-нибудь расскажем.
Божиею же волею избранъ бысть и поставленъ бысть Иванъ пискупъ княземь Даниломъ от клироса великое церкви Святой Богородици Володимерьской, бѣ бо преже того пискупъ Асафъ Вугровьскый, иже скочи на столъ митрофоличь и за то свѣрженъ бысть стола своего, и переведена бысть пискупья во Холмъ.[116]
По Божией воле избран был и поставлен епископом Иоанн — князь Даниил выбрал его из клира великой церкви Святой Богородицы во Владимире; а до того был епископом Иоасаф Угровский, который самовольно захватил митрополичий престол и за то был свергнут со своего престола, и епископия была переведена в Холм.
Въ лѣто 6732.[117] Приде неслыханая рать, безбожнии моавитяне,[118] рекомыи татаръве, придоша на землю Половецькую. Половцемь же ставшимъ, Юрьгий Кончакович[119] бѣ болийше всихъ половець, не може стати противу лицю их, бѣгающи же ему, и мнози избьени быша до рѣкы Днепра. Татаром же возвратившися, идоша в вежа своя. Прибѣгшимъ же половцемь в Рускую землю, глаголющимъ же имъ рускимъ княземь: «Аще не поможета намъ, мы нынѣ исѣчени быхомъ, а вы наутрѣе исѣчени будете».
В год 6732 (1224). Пришло неслыханное войско, безбожные моавитяне, называемые татарами; пришли они на землю Половецкую. Половцы пытались сопротивляться, но даже самый сильный из них Юрий Кончакович не мог им противостоять и бежал, и многие были перебиты — до реки Днепра. Татары же повернули назад и пошли в свои вежи. И вот, когда половцы прибежали в Русскую землю, то сказали они русским князьям: «Если вы нам не поможете, то сегодня мы были побиты, а вы завтра побиты будете».
Бывшю же свѣту всих князѣй во градѣ Кыевѣ, створиша свѣтъ сице: «Луче ны бы есть прияти я на чюжей землѣ, нежели на своей». Тогда бо бѣахуть Мьстиславъ Романовичь в Кыевѣ, а Мьстиславъ в Козельскѣ и Черниговѣ, а Мьстиславъ Мьстиславичь в Галичѣ,[120] то бо бѣаху старѣйшины в Руской земли. Юрья же князя великого Суждальского[121] не бы в томъ свѣтѣ. Се же паки млади князи Данилъ Романовичь, Михаилъ Всеволодичь,[122] Всеволодъ Мьстиславичь Кыевьскый,[123] инии мнозии князи. Тогда же великый князь половецкый крестися Басты.[124] Василка же не бѣ, бѣ бо в Володимерѣ млад.
Был совет всех князей в городе Киеве, и решили на совете так: «Лучше нам встретить их на чужой земле, чем на своей». На этом совете были Мстислав Романович Киевский, Мстислав Козельский и Черниговский и Мстислав Мстиславич Галицкий — они были старейшими князьями Русской земли. Великого же князя Юрия Суздальского на том совете не было. А младшие князья были Даниил Романович, Михаил Всеволодич, Всеволод Мстиславич Киевский и иных князей много. Тогда же крестился великий князь половецкий Басты. Василька там не было, он по молодости остался во Владимире.
Оттуду же придоша месяца априля, и придоша к рѣцѣ Днѣпру, ко острову Варяжьскому.[125] И приѣха ту к нимъ вся земля половецкая, и черьниговцемь приѣхавшимъ, и кияномъ и смоляномъ, инѣмь странамъ всянамъ. По суху же Днѣпръ перешедшимъ, якоже покрыти водѣ быти от множества людии. А галичане и волынци, киждо со своими князьми. А куряне и трубчяне и путивлици, и киждо со своими князьми придоша коньми. А выгонци галичькыя придоша по Дн ѣ стру и воидоша в море, бѣ бо лодей тысяща, и воидоша во Днѣпръ, и возведоша порогы, и сташа у рѣкы Хорьтицѣ[126] на броду у протолчи. Бѣ бо с ними Домамѣричь Юрьгий и Держикрай Володиславичь.[127]
Оттуда пришли они в апреле месяце и подошли к реке Днепру, к острову Варяжскому. И съехалось тут с ними все кочевье половецкое, и черниговцы приехали, киевляне и смоляне и иных земель жители. И когда переходили Днепр вброд, от множества людей не видно было воды. Галичане и волынцы пришли каждый со своим князем. А куряне, трубчане и путивльцы, каждый со своим князем, пришли на конях. Изгнанники галицкие прошли по Днестру и вышли в море — у них была тысяча лодок,— вошли в Днепр, поднялись до порогов и стали у реки Хортицы на броде у быстрины. С ними был Юрий Домамирич и Держикрай Владиславич.
Пришедши же вѣсти во станы, яко пришли суть видѣтъ олядии рускыхъ, слышавъ же Данилъ Романовичь и гна всѣдъ на конь видѣти невиданьноя рати, и сущии с ними коньници и инии мнозии князи с нимь гнаша видити невидѣное рати. Онем же отшедшимъ, Юрьги же имъ сказываше, яко: «Стрѣлци суть». Инии же молвяхуть, яко: «Простии людье суть, пущеи половець». Юрьги же Домамиричь молвяшеть: «Ратници суть, и добрая вои».
Дошла до стана весть, что пришли татары посмотреть на русские ладьи; услышав об этом, Даниил Романович поскакал, вскочив на коня, посмотреть на невиданную рать; и бывшие с ним конники и многие другие князья поскакали смотреть на нее. Татары ушли. Юрий сказал: «Это стрелки». А другие говорили: «Это простые люди, хуже половцев». Юрий Домамирич сказал: «Это ратники и хорошие воины».
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 264; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!