Подготовка текста, перевод и комментарии О. П. Лихачевой 14 страница
Онъ же вѣнѣць от Бога прия, от церкве святыхъ Апостолъ, и от стола святаго Петра,[373] и от отца своего папы Некѣнтия, и от всих епископовъ своихъ. Некентий бо кльняше тѣхъ хулящимъ вѣру грѣцкую правовѣрную, и хотящу ему сборъ творити о правой вѣрѣ, о воединеньи церькви. Данило же прия от Бога вѣнѣць в городѣ Дорогычинѣ.[374]
Он же венец от Бога принял в церкви святых Апостолов, от престола святого Петра, от отца своего папы Иннокентия и от всех епископов своих. Иннокентий предавал проклятью тех, кто хулил православную греческую веру, и хотел собрать собор об истинной вере, о воссоединении церквей. Даниил принял венец от Бога в городе Дорогичине.
Идущу ему на войну со сыномь Лвомь и со Сомовитомъ, княземь лядьскымь, братъ бо ему воротися, бѣ бо язва ему на нозѣ, и посла воѣ своѣ со братомъ всѣ. Королеви же Данилу пришедшу на землю Ятвязьскую и воевавшу. Левъ же увѣдавъ, яко Стѣикинтъ[375] в лѣсѣ осѣклъся есть и с ним ятвязѣ, и гна на нь, поима люди, и приде к осѣку. Ятвяземь вытекъшимъ на нь изо осѣка, сущии же с нимь снузници возбѣгоша. Лвови же сосѣдшу с коня одиному, и бьющюся с ними крѣпко. Видившимъ же имъ, яко Левь одинъ бьеться с ними, навратишася малии на помощь ему. Лвови же убодшему сулицю свою въ щитъ его, и не могущу ему тулитися, Левь Стекынътя мечемь убии и брата его прободе мечемь. Они же погибоша. Он же, гоняше я пѣшь, и они же на конихъ гоняще, побивахуть я и бодяхуть я.
|
|
|
Когда Даниил пошел на войну с сыном своим Львом и с Семовитом, князем ляшским, Василько вернулся, потому что у него была рана на ноге, и послал всех своих воинов с братом, а король Даниил пришел в землю Ятвяжскую и воевал. Лев, узнав, что Стекинт укрепился в лесу, в осеке, и с ним ятвяги, погнался за ними, взяв с собой людей, и пришел к осеку. Ятвяги вышли из осека против него, и бывшие с ним всадники разбежались. Лев же, сойдя с коня, один крепко бился с ними. Увидев, что Лев один бьется с ятвягами, некоторые из его людей вернулись к нему на помощь. Лев вонзил свое копье в щит Стекинта, так что он не смог им прикрываться, и убил Лев Стекинта мечом, и брата его поразил мечом. И они погибли. Лев пешим гонялся за ятвягами, а другие преследовали их на конях, били и рубили их.
Данилу же королеви, ставшу в дому Стѣкинтовѣ, принесе к нему Левъ оружье Стѣкинтовъ и брата его и обличи побѣду свою. Отцю же его королеви в радости бывши величѣ о мужьствѣ и дерзости сына своего. Коматови же приѣхавшу от ятвязь, обѣщевающимся имъ в работѣ быти. Ляхом же исполнившимся зависти и льсти, наченшимъ прияти поганымъ. Се же увѣдавь Данило король, повелѣ воевати землю Ятвяжьскую, и домъ Стѣкинтовъ всь погубленъ бысть, еже о донынѣ пусто стоить. Данилу же королеви, идущу ему по езеру, и видѣ при березѣ гору красну и градъ бывши на ней, преже именемь Рай.[376] Оттуда же приде в домъ свой.
|
|
|
Король Даниил остановился в доме Стекинта, и Лев принес ему оружие Стекинта и его брата, подтверждая тем свою победу. И его отец король очень радовался мужеству и доблести сына своего. Комат приехал от ятвягов, которые обещали быть покорными. А ляхи, исполнившись зависти и обмана, стали доброжелательствовать поганым. Узнав об этом, король Даниил велел разорить землю Ятвяжскую, и дом Стекинта был весь разрушен, и доныне это место пусто стоит. Когда король Даниил шел вдоль озера, он увидел около берега прекрасную гору и на ней город, который раньше назывался Рай. Оттуда он вернулся к себе домой.
В та же лѣто... приѣхаша татарѣ ко Бакотѣ, и приложися Милѣй[377] к нимъ. Данилови же пошедшу на войну на литву и на Новъгородокъ, бывшю раскалью, посла сына си Лва на Бакоту. Посла Левъ дворьского перед собою. Изъѣхавше яша Милѣя баскака, и приведе Левъ Мѣлѣя отцю си, и бысть паки Бакота королева отца его. Потом же сдумавъ со сыномъ, и отпусти и, а поручникъ бысть Левъ, яко вѣрну ему быти. И паки приѣхавшим татаромъ, и створи льсть и предасть ю пакы татаромъ Бакоту.
|
|
|
В тот же год приехали татары к Бакоте, и к ним присоединился Милей. Даниил отправился воевать против литовцев и на Новогрудок, и была оттепель, и послал он сына своего Льва в Бакоту. Послал Лев дворского впереди себя. Захватили они Милея-баскака, и привел Лев Милея к своему отцу, и снова Бакота сделалась достоянием отца его короля. Потом, посоветовавшись с сыном своим, Даниил отпустил Милея, и Лев был поручителем, что он будет верен Даниилу. И снова приехали татары, и Милей нарушил клятву, и снова отдал Бакоту татарам.
Потом же Куремьса приде ко Кремянцю и воева около Кремянца. Андрѣеви[378] же на двое будущу, овогда взывающуся: «Королевъ есмь», овогда же татарьскымь, держащу неправду во сердци. Богъ предасть в ручи их; оному же рекшу: «Батыева грамота у мене есть», онѣм же болма возьярившимся на нь, и убьенъ бысть, и сердце его вырѣзаша. И не успѣвше ничто у Кремянца, и възвратишася во страны своя.
Потом Куремса пришел к Кременцу и воевал в окрестностях Кременца. Наместник Андрей оказался двурушником — иногда он говорил: «Я служу королю», а иногда — что служит татарам; держал он обман на сердце. Бог отдал его в руки татар; Милей сказал им: «У меня есть грамота Батыева», и они еще больше разъярились на него, и убили его, и вырезали его сердце. Но они ничего не достигли у Кременца и возвратились в свою страну.
|
|
|
Изяслав[379] же проси у нихъ помощи ити на Галичь. Они же рекоиіа ему: «Како идеши в Галичь, а Данило князь лютъ есть. Оже отъиметь ти животъ, то кто тя избавить?» Онъ же не послуша ихъ, но собравъ около себе, иде в Галичь. Данило же, слышавъ то, скорбенъ бысть, яко в невидѣньи се бысть, посла сына своего Романа и бояры свои всѣ на нь. Лва бо преже отрядилъ бѣ королеви, а самъ ѣха проводить вои своих. ѣдущу же ему до Грубешева,[380] и уби вепревъ шесть, а самъ же уби их рогатиною 3, а три отрочи его, и вдасть мяса воемь на путь. А самъ помолився святому Николѣ и рече воемь своемь: «Аще сами будуть татарове, да не внидеть ужасъ во сердце ваше». Онем же рекшимъ: «Богь буди помощникъ ти, створимъ повелѣная тоя».
Изяслав просил у татар помощи, чтобы идти на Галич. Они же сказали ему: «Как ты пойдешь на Галич? Князь Даниил лют. Если он захочет отнять у тебя жизнь, то кто тебя спасет?» Он же не послушал их, но, собрав себе войско, пошел на Галич. Даниил, услышав об этом, огорчился, потому что не знал об этом, и послал сына своего Романа и всех своих бояр против Изяслава. Льва еще раньше отправил он к королю, а сам поехал проводить своих воинов. Когда ехал в Грубешев, то убил он шесть вепрей — трех убил рогатиной сам, а трех — его дружинники, и он дал воинам мяса на весь путь. А сам он, помолившись святому Николаю, сказал своим воинам: «Если встретятся сами татары, пусть и тогда не войдет страх в ваши сердца». Они же ответили: «Пусть Бог тебе поможет, мы исполним твое повеление».
Поем же Романъ воя, иде день и нощь и внезапу нападшимъ на нѣ. Оному же не возмогшу, куда утечи, и возбѣже на комары церковая, идеже безаконьи угрѣ возбѣгли бѣаху. Стоящу же около его князю Роману, жажею водною измирающи имъ, четвертый день сниде, князь же приведе и отцю си.
Роман, взяв воинов, шел день и ночь и внезапно напал на Изяслава. Тому было некуда бежать, и он влез на церковные своды, так же как когда-то мятежные угры залезли. Князь Роман стерег Изяслава, так что тот с воинами изнемогал от жажды. На четвертый день они спустились, и князь привел их к своему отцу.
Слышав же Левь, яко Федоръ посланъ от него ко Солемь,[381] и поима со собою слуги своя, гна по немъ, самъ же утече, а людие поима.
А Лев, узнав, что Изяслав послал Федора в Зальцбург, взяв с собой слуг своих, погнался за ним: Федор убежал, а людей его Лев захватил.
Потом же Войшелкъ[382] створи миръ с Даниломъ и выда дщерь Миндогдову за Шварна, сестру свою. И приде Холмъ к Данилу, оставивъ княжение свое и восприемь мниский чинъ. И вдасть Романови, сынови королеву, Новогородъкъ[383] от Миндога и от себе и Вослонимь и Волковыескь и всѣ городы, а самъ просися ити во Святую Гору. И наиде ему король путь у короля угорьского. И не може доити Святое Горы и воротися в Болгарѣхъ.
Потом Войшелк заключил мир с Даниилом и выдал свою сестру, дочь Миндовга, за Шварна, и приехал он в Холм к Даниилу, оставил свое княжение и принял монашеский постриг. Он отдал Роману, сыну короля Даниила, Новогрудок от Миндовга, а от себя — Слоним, Волковыйск и все города, а сам просился идти в Святую Гору. И сыскал король Даниил ему путь через земли угорские. Но Войшелк не смог дойти до Святой Горы и вернулся через Болгарию.
Въ лѣто 6764. Поиде Данило на ятвязѣ с братомъ и сыномъ Лвомъ и с Шеварномъ, младу сущу ему, и посла по Романа в Новъгородокъ. И приде к нему Романъ со всими новгородци и со отцемь своимъ Глѣбомъ[384] и со Изяславомъ со Вислочьскымь,[385] и со сее стороны приде Сомовитъ со мазовшаны и помочь от Болеслава со судомирци и краковляны. И бысть рать велика, якоже наполнити болота ятвяжьская полкомъ.
В год 6764 (1256). Даниил пошел на ятвягов со своим братом и с сыном Львом и со Шварном, который был еще молод, и послал за Романом в Новогрудок. И приехал к нему Роман со всеми новогрудцами и с тестем своим Глебом, и с Изяславом Свислочским, а с этой стороны пришел Семовит с мазовшанами, и пришла помощь от Болеслава с сандомирцами и краковлянами. Было такое большое войско, что можно было болота ятвяжские наполнить этими полками.
Створив же свѣть вси князи рустии и лядьстии, и рѣша мужи браньнии: «Ты еси король, голова всимъ полкомъ. Аще насъ пошли наперед кого, не послушно есть. Вѣси бо ты воиничкий чинъ. На ратехъ обычай ти есть, и всякый ся тебе усрамить и убоиться. Изииде самъ наперед».
Сотворили совет князья русские и ляшские, и сказали военные мужи: «Ты король, голова всем полкам. Если пошлешь впереди кого-то из нас, нас не послушаются. Ты знаешь воинский порядок. Ты привык к войне, и всякий тебя устыдится и убоится. Выйди сам вперед».
Данилъ же, изрядивъ полкы и кому полкомъ ходити, самъ изииде напередь... И стрѣлчѣ же пусти наперед, а другия обаполы дорогы. Дворьскому же повелѣ за собою ходити, самъ же ѣха в малѣ отрокъ оружныхъ. ѣдущу же ему, и приѣха к нему сынъ Левъ одинъ и рече ему, яко: «Никого с тобою нѣсть. Азъ не ѣду с тобою». Рече король ему: «Буди тако». И идяше путемь своимъ. Анкадъ же вожь ему бѣ, и обѣща ему, да село его не пожьжено будеть.
Даниил построил полки и, указав, кому с каким полком идти, сам вышел вперед. И лучников пустил вперед, а прочих — с двух сторон дороги. Дворскому же велел идти за собой, а сам ехал с небольшим отрядом вооруженных дружинников. Когда он ехал, приехал к нему сын его Лев один и сказал: «Никого с тобой нет. Я не еду с тобой». И сказал ему король: «Пусть так». И пошел своим путем. Проводником ему был Анкад — Даниил обещал ему, что его село не будет сожжено.
И приѣха к нему Романъ сынъ одинъ, и приѣхавъ же ко вси рекомѣй Болдикища, посла Лва с братом. Левъ же тихо обьехавъ село, исѣче все, одиного же приведе. Король же упроси его. Одному же рекьшу, яко во вси рекомѣй Привища собралися суть ятвязи, слышавъ король, посла отрока Андрѣя, рекый дворьскому: «Аще узриши насъ погнавшихъ, скорее по насъ пожени. И роспусти полкъ, якоже кто можеть гнати». Василкови же князю инѣмь полкомъ рекшу, да поидуть тихо на грунахъ, и своему полку тако же. Оному же молоду сущу и пакы слово рекшу, запрѣти дворьскому не распустити люди и удержати полкъ.
И приехал к нему сын его Роман один, и когда они приехали к селу под названием Болдыкищи, послал Даниил Льва с братом. Лев, тихо окружив село, всех перебил, а одного привел. Король допросил его. И когда тот сообщил, что в селе по названию Привища собрались все ятвяги, король послал дружинника Андрея сказать дворскому: «Если увидишь, что мы преследуем, скорее поспеши к нам: распусти полк, пусть, кто может, догоняет». А князь Василько другим полкам сказал, чтобы они шли тихо рысью, и своему полку также, так как посол был молод, и, передавая слова князя, он приказал дворскому не распускать людей и держать полк.
Одиному же ятвяжину гоньзновшу изъ вѣсцѣ Олыдикищь, онѣм же воружившимся. Стрѣтоша стрѣлци конѣць вси, рекомѣй Привища, и возгнаша и. Данило же и Левъ тоснущася к нимъ, и кликоста великомъ гласомъ: «Бѣгъ, бѣгъ, ятвяземь».[386] Ятвяземь же видившимъ скорое пришествие, и не стѣрпѣша и увратишася на бѣгъ. Бывшимъ же имъ средѣ вси, пакы возвернушася. Данилови же и Лвови одинако належащима на нѣ, и вѣргъшим сулицами, и пакы навратишася на бѣгъ. Стрѣлцем же стрѣляющимъ, оружником же не бывшимъ с ними. Прибѣгъшимъ же имъ к воротомъ и смятшимся, и прибѣгшимъ же у ворота, друзии же навернушася. Многим же летѣвшимъ другъ на друга, бѣ бо ледъ ползокъ. Данило же и Левъ вборозѣ скочиста на не воротъ. Они же побѣгоша и пакы не вратишася, и бысть милость велика надъ королемь во день тьй и над воими его, яко в селицѣ дружинѣ побѣдивъ горды ятвязѣ, и злиньци, и крисменцѣ, и покѣнцѣ. Якоже пишеть во Книгахъ: нѣсть в силѣ брань, но в Бозѣ стоить побѣда.
Один ятвязин убежал из села Болдыкищи, и ятвяги вооружились. На окраине деревни Привища воины Даниила встретили ятвяжских лучников и погнали их. За ними устремились Даниил и Лев, крича громким голосом: «Гони, гони ятвягов!» Когда ятвяги увидели их быстрое приближение, то не выдержали и обратились в бегство. Но когда они были на середине села, повернули обратно. Даниил и Лев все-таки наступали на них, метали в них копья, и те снова обратились в бегство. Ятвяжские лучники стреляли, а воинов с ними не было, и когда они добежали до ворот, то пришли в смятение, и одни пробежали ворота, а другие повернули назад. Многие летели друг на друга, потому что лед был скользок. Даниил и Лев быстро напали на них в воротах. Ятвяги побежали и больше не возвращались: была в тот день великая удача у короля и его воинов, ибо с такой дружиной он победил гордых ятвягов, и злинцев, и крисменцев, и покенцев. Как пишется в Писании: «Не в силе битвы, но в Боге состоит победа».
Хотяшю же королеви далече гонити по нихъ ити, и возбрани ему Левъ, рекы: «Пошли мене по нихъ». Отець же не пусти его. Он же воинъ управи десьницю свою, иземь рогтичю ис пояса своего, далече вергъ, срази князя ятвяжьского с коня своего. И летящу ему до землѣ, изииде душа его со кровью во адъ. Данилови же и Лвови онѣхъ вяжюще, иныя же ис хвороста ведущу, сѣчахуть я.
Король Даниил хотел преследовать их дальше, но Лев воспротивился ему и сказал: «Пошли меня вслед за ними». Но отец его не пустил. Один воин протянул свою правую руку, взял дротик из-за пояса своего, метнул его далеко и сбил с коня ятвяжского князя. И пока тот летел на землю, вышла вон душа его с кровью в ад. Даниил и Лев вязали одних пленников, других же из кустов выводили и рубили.
И приде дворьскый с полком. Данилу же королеви рекшу ему: «Злѣ створилъ еси». Дворьскому же отвѣщавшу: «Не язъ, не хотѣние мое, но злое ны створилъ посолъ, не изнесъ слова права намъ». Потом же король и Левь изоима колодникы и возвратися к Василкови и Семовитови. И срѣтъшимся имъ, и бысть радость велика о погибели поганьской, И жьжаху домы ихъ, и пленяху села их. Ставши же на Правищихъ на ночь, и поимавши же имѣния ихъ, пожгоша домы их. Наутрея же поидоша, плѣняюще землю и жгуще. Зажгоша Таисевиче, и Буряля, и Раимоче, и Комата, и Дора,[387] и града плѣняхуть, и паче домъ Стекинтовъ зажгоша. И ста на селѣ Корковичихъ. И пристраньно бѣ, яко селицемь воемь множьствомъ насытитися конемь и самѣмъ на дву двору. Яко не возмогоша поясти сами и конѣ ихъ прокъ же пожгоша.
Пришел и дворский с полком. И сказал ему король Даниил: «Ты плохо поступил». Дворский ответил: «Это не я, не мое желание, но зло нам причинил посол, не передал нам правильно твои слова». Потом король и Лев освободили бывших в плену у ятвягов и вернулись к Васильку и Семовиту. Когда они встретились, то была великая радость о победе над язычниками. И жгли дома их, и разоряли села их. Остановившись в Привище на ночь, захватили богатства их, пожгли дома их. Утром пошли, разоряя землю и все сжигая. Сожгли владения Таисевичей, и Бураля, и Раймоче, и Комата, и Дора, и разорили город, и дотла выжгли дом Стекинтов. Остановились в селе Корковичах. И было удивительно, что можно было насытиться такому множеству воинов, и их коням, и им самим, на двух дворах. А что не смогли съесть сами и кони их — все сожгли.
Наутрѣя же приѣха от ятьвязь Юндилъ. Рекшу ему: «Сице, Данило, добру дружину держиши, и велици полци твои». Наутрѣя же поидоша плѣняюще и жгуще землю ихъ. И не бысть пакости воихъ их, якоже иногда храбрии бѣаху, воложи Богъ страхъ во сердце ихъ. Тоя же нощи ста на болотѣхъ во островихъ. Наутрѣя же приѣхаша ятвязѣ, дающе таль и миръ, молящеся, дабы не избилъ колодниковъ. Потомъ же Божьею милостью приде в землю свою со честью и славою, одолѣвъ ворогомъ своимъ.
На следующий день приехал от ятвягов их князь Юндил. Он сказал: «Да, Даниил, ты дружину добрую держишь, и полки твои велики». Утром они пошли, разоряя и сжигая землю ятвягов. И не было воинам никакого вреда от ятвягов: хотя они когда-то были храбры, но Бог вложил страх в их сердца. В ту же ночь остановились в болотах на островах, а утром пришли к ним ятвяги, предлагая заложников и мир, и просили не убивать пленников. Потом Даниил, по Божьей милости, с честью и славой вернулся в свою землю, одолев врагов своих.
Хотяшу же ему пакы изиити на нѣ на брань и сбиращу воя, увѣдав же ятвязи се, послаша послы своя и дѣти своя, и дань даша, и обѣщевахуся работѣ быти ему и городы рубити в землѣ своей.
Когда он хотел снова выйти на ятвягов войной и стал собирать войско, узнали об этом ятвяги, послали своих послов и своих детей, и дали дань, и обещали быть покорными ему, и строить города на своей земле.
Въ лѣто 6765. Данило посла Коснятина, рекомаго Положишила, да побереть на нихъ дань. Ехав же Коснятинъ поима на нихъ дань — черныя куны и бѣль, сребро. И вдасть ему из дани ятвяжьской даръ Сигнѣву воеводѣ послушьства ради, да увѣсть вся земля Лядьская, яко дань платили суть ятвязи же королеви Данилу, сынови великого князя Романа. По великомъ бо князѣ Романѣ никтоже не бѣ воевалъ на нѣ в рускихъ князих, развѣе сына его Данила. Богомъ же дана ему дань, послушьство створи Лядьскую землю, сирѣчь во память дѣтемь своимъ, яко от Бога мужьство ему показавшу. Якоже премудрый хронографъ списа, якоже: добродѣянья в вѣкы святяться. Якоже сказахомъ о ратехъ многихъ. Си же написахомъ о Романѣ, древле бо писати си, нынѣ же здѣ вписано бысть в послѣдняя...[388]
В год 6765 (1257). Даниил послал Константина, по прозванию Положишила, чтобы собрать дань с ятвягов. Поехал Константин и собрал с них дань — шкурки черных куниц и белок, серебро. И он дал из дани ятвяжской дар Сигневу-воеводе, чтобы распространился слух: пусть узнает вся Ляшская земля, что ятвяги заплатили дань королю Даниилу, сыну великого князя Романа. После смерти великого князя Романа никто из русских князей не воевал с ятвягами, кроме сына его Даниила. Богом дана ему эта дань, и слух возник в Ляшской земле в назидание потомкам, что ему дано было Богом показать свое мужество. Как писал премудрый хронограф: «Добрые дела святятся в веках». Также и мы написали о многих войнах, также мы написали и о Романе: раньше писали о нем, а здесь написали ныне в последний раз.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 410; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!