Подготовка текста, перевод и комментарии Д. М. Буланина 10 страница
Бѣ бо сей блаженый Авраамей отъ вѣрну родителю рождься, бѣста и та въ законѣ Господни добрѣ живуща благочестно. Бѣ же отець его всѣми чтимъ и любимъ, отъ князя честь приемля, бѣ бо воистинну отъ всѣхъ опознанъ, яко и правдою украшенъ, и многымъ въ бѣдахъ помагая, милостивъ и тихъ къ всѣмъ, къ молитвѣ и ко церквамъ прилежа. Тако же и мати его всѣмъ благочестиемъ украшена. Та же не яко неплоды бѣста: двѣма на десятъ дщеремъ отъ нею рождьшимся, и не бѣ има отрочате. И се бысть има отъ Божиа строениа. Многымъ желаниемъ моляста Бога подати има отроча, многы же обѣты и милостыня церквамъ и монастыремъ дающа,— и послуша ею Богъ и дасть има отроча. Еще бо ему носиму въ утробѣ матрьни, обави и Христова благодать и възва, освяти, и яко преже Самоила Аннѣ подасть.[4] Бысть бо она нѣкая дѣва и блаженая черноризица. Отъ Божиа промысла нѣкогда, недѣли сущи, бысть ей у заутрени годѣ опочивающий, и удариша въ двери и възъваша ю: «Скоро въстани и поиди, яко Марья отроча роди, имаши е ты крещати». «И се бысть, — глаголаше, — ми, яко на явѣ. И вшедшу ми в домъ къ матери его, яко отроча мыяху мнози же святители священнолѣпно, яко крещениемъ благодати освящающи, и нѣкая жена вельми пресвѣтла сияющи, предстоящи и одежу бѣлу, яко подобну снѣгу бѣлѣиши, дръжащи. И слугамъ прашающимъ: “Кому, госпоже, дати отроча се?” — и повелѣ имъ к собѣ принести. Она же свѣтлою оною ризою яко свѣтомъ одеже и дасть матери его. Се же сказающи ми матери его, и она глаголаше: “В тотъ часъ отроча оживе въ утробѣ моей”».
|
|
|
Родился же блаженный Авраамий от правоверных родителей, и они хорошо и благочестиво жили по Божьим законам. Отец его был всеми почитаем и любим, в чести у князя, и поистине все его знали, и был он украшен правдой, и многим помогал в бедах, был милостив и кроток со всеми, к молитвам и службам церковным прилежание имел. Мать его также была украшена всяким благочестием. И хотя была она не бесплодна — родилось у нее двенадцать дочерей,— но не было у них сына. И это было им по Божьему промыслу. Они усердно молили Бога даровать им сына, принося многие обеты и милостыню в церкви и монастыри,— и Бог услышал их, и даровал им сына. И еще когда он находился в материнской утробе, благодать Христа его прославила и призвала его, освятила и даровала его матери, как прежде Самуила Анне. Жила в то время некая дева и блаженная инокиня. По Божьему промыслу однажды в воскресенье, когда она сладко спала поутру, к ней ударили в дверь и позвали ее: «Быстро вставай и иди, так как Мария родила сына, а ты будешь его крестить». «И было это со мной,— рассказывала она,— как будто наяву. Когда же я вошла в дом его матери, многие святители благоговейно омывали отрока, как бы крещением благодати освящали его, и некая женщина, сияющая ярким светом, стояла рядом и держала одежду белую, как самый белый снег. А когда слуги спросили: “Кому, госпожа, дать этого ребенка?” — то повелела принести его себе. И, как будто в свет, одела она его в светлую одежду, и отдала матери. Когда же я рассказала об этом видении его матери, она ответила: “В этот час ребенок ожил в моей утробе”».
|
|
|
И свершившим же ся днемъ рождению, родиста блаженаго дѣтища, таче въ осмый день принесоста къ святителю божью, яко же обычай есть христианомъ, имя дѣтищу нарещи. Прозвитеръ же, видѣвъ дѣтища, сердечныма очима и благодатью Божиею прозряше о немъ, яко хощеть измлада Богу датися. Таче минуша 40 дни дѣтищу, крещениемъ освятиша и. Отрочя же ростяше и кормимо родителема своима, и благодать Божиа бѣ с нимъ,[5] и Духъ Божий измлада в онь вселися. И егда же бѣ отрочатемъ Христовою благодатью въ возрастъ смысла пришедшу, родителя же его даста и книгамъ учити. Не бо унывааше, яко и прочая дѣти, но скорымъ прилежаниемъ извыче, к сему же на игры съ инѣми не исхожааше, но на божественое и на церковное пѣние и почитание преже инѣхъ притекая, яко о семъ родителема радоватися, а инѣмъ чюдитися таковому дѣтища разуму. Господня бо бѣ благодать на немъ, просвѣщающи разум его и наставляющи на путь заповѣдей Христовыхъ. Егда же въ болший възрастъ прииде, всею телесною красотою и добротою яко свѣтъ сияше. Родителема же его къ браку принужающимъ, но тъй самъ не въсхотѣ, но паче поучивъ ею и наказавъ презрѣти и възненавидѣти житейскую сию славу, прелесть мира сего, и въсприяти мнишескый чинъ.
|
|
|
Когда наступил день рождения, родила она блаженного ребенка, а затем в восьмой день принесли его к священнику, чтобы, как принято у христиан, имя ребенку дать. А пресвитер, увидев ребенка, глазами сердца по Божьей благодати прозрел, что хочет он смолоду посвятить себя Богу. Затем, когда ребенку исполнилось сорок дней, пресвитер его окрестил. Мальчик рос и вскармливался своими родителями, и была с ним благодать Божья, и Божий Дух уже в молодости вселился в него. И когда по благодати Христа мальчик достиг разумного возраста, родители отдали его учиться, по книгам. Он же не унывал, как прочие дети, но, благодаря большому прилежанию, быстро обучился, к тому же он не играл с другими детьми, но спешил прежде других на божественное и церковное пение и чтение, так что его родители радовались этому, а другие удивлялись такому разуму ребенка. Ведь на нем была Господня благодать, которая просвещала его разум и наставляла на путь Христовых заповедей. Когда же он вырос, он как свет сиял красотою телесною и своими добродетелями. Хотя родители принуждали его вступить в брак, он сам не захотел этого, и, более того, сам наставлял и учил их презирать и ненавидеть славу здешней жизни, соблазны этого мира, и советовал постричься в монахи.
|
|
|
Тѣма же отшедшима житиа сего къ Богу, онъ же повелику обрадовася и дасть Богу славу, тако изволшему, богатьство же, яже остависта родителя его, убогымъ раздаде, вдовицамъ и сиротамъ, и черноризцемъ все, бояся, и како бы бес печали всѣхъ земныхъ отъити и наставити мысль свою къ Богу, и утвержая, и уча ся Господню словеси, глаголющему: «И аще кто не възметь креста своего, не поидеть въслѣдъ мене, нѣсть мнѣ подобенъ».[6] Богодухновеныя же книгы и святыхъ житиа почитая, и како бы ихъ житиа и труды, и подвигъ въсприяти, измѣнися свѣтлыхъ ризъ и в худыя ся облече, и хожааше яко единъ отъ нищихъ, и на уродство ся преложь, и расмотряя, и прося, и моляся Богу, како бы спастися и в кое мѣсто приити. И утаився всѣхъ, Богу наставляющу, отшедъ отъ града дале 5 поприщь,[7] острижеся, яко же мнози вѣдятъ святые Богородици монастырь, къ въстоку, Селища нарицають.[8] И бысть оттолѣ по благодати Христовѣ болий на подвигъ, и на вся труды подвизаяся, и мыслью въспоминая святаго града Иерусалима и гробъ Господень, и вся честная мѣста иже избавитель Богъ и Спасъ всего мира иде же страсть приятъ нашего ради спасениа, вся честная мѣста, и преподобныхъ отець пустыня, иде же суть подвигъ и трудъ свершивше; дивнаго началника всѣмъ и восиявшаго, ангеломъ равна, великаго меню Антониа, бывшаго крѣпка, храбра и побѣдившаго силою крестною духы неприязненыя,[9] Илариона, бывъшаго ученика его; по немъ свѣтлаго в постьницѣхъ чюдотворца Еуфимья;[10] иже по нихъ Саву и Феодосья архимандрита[11] ... старейша всѣхъ наставника черноризцемъ, сущимъ окрестъ Иерусалима.
Когда же его родители отошли к Богу, он весьма обрадовался и воздал хвалу Богу, который так устроил, а все богатство, которое оставили родители его, раздал нищим, вдовам и сиротам, и инокам, помышляя о том, как бы ему без печали отказаться от земных благ и обратить свою мысль к Богу, и утверждая себя в этом, и учась Господнему слову, гласящему: «И кто не берет креста своего и не следует за мною, тот не похож на меня». Читая же боговдохновенные книги и жития святых, желая последовать их жизни, и трудам, и подвигам, он отказался от богатых одежд и облекся в бедные, и ходил как нищий, и стал юродивым, и раздумывал, прося и молясь Богу, о том, как бы ему спастись и в какое бы уйти место. Следуя наставлениям Бога, он отошел далее пяти поприщ от города, скрыв это от всех, и постригся, как известно многим, в монастыре святой Богородицы, в месте, называемом Селище, к востоку от города. И был он с тех пор по благодати Христа еще более склонен к подвигу, готовый на все труды, и мысленно представлял себе святой город Иерусалим и Гроб Господень, и все священные места, где избавитель Бог и Спаситель всего мира претерпел мучения ради нашего спасения, и все святые места и пустыни преподобных отцов, где они подвиг и труд совершили; и я говорю о дивном основателе пустынножительства и воссиявшем, равном ангелам великом Антонии, который был крепок и храбр и победил крестной силой враждебных духов, о Иларионе, бывшем его учеником; затем о прославленном среди постников Евфимии-чудотворце; затем о Савве и Феодосии-архимандрите, самом первом наставнике всех иноков, живущих вокруг Иерусалима.
Изъ всѣхъ любя часто почитати учение преподобнаго Ефрѣма[12] и великаго вселеныя учителя Иоанна Златоустаго,[13] и Феодосия Печерьскаго,[14] бывшаго архимандрита всеа Руси. И вся же святыхъ богодухновенныхъ книгъ житиа ихъ и словеса проходя и внимая, почиташе день и нощь, беспрестани Богу моляся и поклоняяся, и просвѣщая свою душю и помыслъ. И кормимъ словомъ Божиимъ, яко дѣлолюбивая пчела, вся цвѣты облѣтающи и сладкую собѣ пищу приносящи и готовящи, тако же и вся отъ всѣх избирая и списая ово своею рукою, ово многыми писци, да яко же пастухъ добрый, вся свѣдый паствы и когда на коей пажити ему пасти стадо, а не яко же невѣжа, невѣдый паствы, да овогда гладомъ, иногда же по горамъ разыдуться, блудяще, а инии отъ звѣрей снѣдени будуть. Тако всѣмъ есть вѣдомо невѣжамъ, взимающимъ санъ священьства. Тако же и корабленикъ, и хитрии кормници, вѣдуще путь и пристанище ихъ, милости ожидающе отъ Бога и подобна вѣтра, а не противу бури и волнамъ морьскымъ, но съ Божиею помощью како ити нареченнаго града бес пакости и потопления. Аще ли в градъ далний хотяще поити, тъ вѣдущихъ просимъ, егда суть пути различнии и мѣста сущихъ разбойникъ, и того всего боимся и молимъ Бога, дабы безъ всякоя бѣды дойти.
Из всех книг более всего любил он часто читать учение преподобного Ефрема и великого учителя вселенной Иоанна Златоуста, и Феодосия Печерского, который был архимандритом всей Руси. Изучая и вдумываясь в святые боговдохновенные книги с их житиями и поучениями, он читал днем и ночью, непрерывно молясь Богу, и совершая поклоны, и просвещая свою душу и помыслы. И он кормился словом Божьим, как трудолюбивая пчела, облетающая все цветы и приносящая и готовящая себе сладкую пищу; так и он выбирал все из всех книг и переписывал кое-что своей рукой, кое-что поручал многочисленным писцам, как добрый пастух, знающий и паству свою, и когда на какой пажити ему пасти стадо, а не так, как невежда, который не знает стада, так что оно иногда от голода по горам разбредется, блуждая, а некоторых звери съедят. Да будет известно это всем невеждам, которые облачаются в сан священника. Так и моряки, и искусные кормчий, зная путь и пристани, ожидают милости от Бога и попутного ветра, а не плывут навстречу буре и волнам морским, но знают, как с Божьей помощью достигнуть необходимого города без несчастья и потопления. Или если же в далекий город захотим пойти, то сведущих людей спрашиваем, нет ли разных дорог и нет ли мест, опасных из-за разбойников, и остерегаемся всего этого, и молимся Богу, чтобы без всякой беды дойти.
Но на прежереченная възвратимся, отнеле же начахомъ, о дарехъ слова Божия, данное отъ Бога преподобному Авраамию. Яко же кто хотя нареченъ быти воеводы отъ царя, то не вся ли събираетъ храбрыя оружникы и тако стати крѣпко, урядившеся на противныя, съ Божиею помощию наступити и побѣдити? Тако и сей такому дару и труду Божественыхъ писаний и прилежа, и почитая, и како бы свой корабль своея душа съ Божиею помощию съблюсти многыхъ бурь и волнъ, реку напастей отъ бѣсовъ и отъ человѣкъ, съ упованиемъ непогружену отъ сихъ бѣдъ оного пристанища спасенаго доити и в тишину небеснаго Иерусалима Бога нашего приити. Пишетъ бо смерть, искушениа и брань по святымъ книгамъ наше же житие се есть, яко неудобь есть без напасти прѣйти никому же. Аще бо самъ Владыко Спасъ, Господь и Творець всѣмъ, и създавый вся, и пришедъ на спасение наше отъ пречистыя дѣвица Богородица, толику страсть приятъ отъ своея твари, кромѣ бывъ всякого грѣха, всехъ святыхъ колко не то же ли претерпѣша и тако улучиша царство небесное, его же получити и мы молимся.
Но вернемся к прежнему, с чего мы начали, говоря о даре Божьего слова, который был дан Богом преподобному Авраамию. Если кто-нибудь хочет стать воеводой у царя, не собирает ли он всех храбрых воинов, чтобы твердо противостоять врагу, исполчившись, наступать и побеждать с Божьей помощью? Так Авраамий, и заботясь, и почитая такой дар и труд Божественных писаний, думал, как бы корабль своей души уберечь с Божьей помощью от многих бурь и волн, то есть напастей от бесов и людей, с надеждой не погибнуть в этих бедах, и достичь пристанища спасения, и в тишину небесного Иерусалима нашего Бога прийти. Ибо в святых книгах пишется, что наша здешняя жизнь — это смерть, искушение и война, так что трудно кому-либо пройти ее без напастей. Ведь к сам Владыка и Спаситель, Господь и творец всех, и создавший все, и от пречистой девы Богородицы пришедший для нашего спасения, не претерпел ли такие страдания от своего творения, будучи безгрешен,— и сколько святых не претерпели ли то же и так достигли небесного царства, которое и мы молимся получить.
Пребысть же блаженый Авраамий въ прежереченнѣмъ монастыри въ трудѣ и въ бдѣнии, и въ алкании день и нощь, яко же и самому игумену, зрящу добраго житья, радоватися, и всей братьи славити Бога, и мноземъ отъ мира притекати отъ него утѣшение приимати отъ святыхъ книгъ. И бѣ въ всемъ повинуяся игумену, и послушание имѣа къ всей братьи, и любовь, и смирение имый, и Бога ради покоряяся всѣмъ. Искусивъ же его игуменъ, яко въ всемъ повинуется ему и послушаеть и, — бѣ бо и самъ игуменъ хитръ Божественымъ книгамъ и вся свѣдый и проходя, яко же многи свѣдятъ, и никто же смѣя предъ нимъ отъ книгъ глаголати, — и принуди же блаженаго Авраамиа прияти священическый санъ; и поставлену ему бывшу дьякономъ, и потомъ иерѣемъ при княженьи великого и христолюбиваго князя Мьстислава Смоленьскаго и всея Рускыа.[15] Прием же блаженый священный санъ, болшее смирение приатъ, яко таку благодать Христосъ ему дарова.
Пребывал же блаженный Авраамий в прежде названном монастыре в труде, и в бодрствовании, и в голоде днем и ночью, так что и сам игумен радовался, видя его славную жизнь, и вся братия славила Бога, и многие миряне приходили, чтобы он их утешил чтением святых книг. И он во всем повиновался игумену, и слушался всех братьев, и был полон любви и смирения, и покорялся всем Бога ради. И игумен его испытал, во всем ли он ему повинуется и слушается (ибо и сам игумен был начитан в Божественных книгах, и знал все, и проникал во все, как известно многим, и никто не смел с ним спорить о книжной премудрости), и принудил он блаженного Авраамия принять священнический сан; и тогда он был поставлен дьяконом, а потом священником при княжении великого и христолюбивого князя Мстислава Смоленского и всей Руси. Когда же блаженный принял священный сан, он еще более смирился, поскольку Христос даровал ему такую благодать.
Божественую же литургию съ всяцѣмъ тщаниемъ, иже за всего мира Христосъ повелѣ приносити, не единого же дне не остави, яко же и мнози вѣдять его бывша и до самое смерти, и не оставившаго церковная правила и божественая литургиа, и своего подвига. Нищету же и наготу, и укорениа же отъ диявола, и тугу, и искушение отъ игумена и отъ всее братьи, и от рабъ — кто можеть исповѣдати? Яко же ему самому глаголати: «Быхъ 5 лѣтъ искушениа терьпя, поносимъ, бесчествуемъ, яко злодѣй». Яко же не терпя его и видя себе диаволъ побежена отъ святого, и воздвиже на нь сию крамолу своими совѣты, хотя и оттоле прогнати; яко же и бысть. Видя бо диаволъ, яко мнози отъ града приходять и учениемъ духовнымъ его множатся, отъ многыхъ грѣхъ на покаяние приходять, аще ли и сице рѣчемъ: Богу хотящу, яко «нѣсть лѣпо свѣтилнику во тмѣ сияти и укрытися граду, выше горы сущу».[16] Пишетъ бо о великомъ свѣтитѣли и учители всего мира, о Златаустѣмъ Иоанѣ, яко егда отъиде в пустыню и пребысть нѣколко врѣмя въ пустыни, яко многымъ трудомъ и въздержаниемъ, и алканиемъ приятъ врѣдъ и нужу отъ тѣла, яко же бысть и се ему отъ Божиа промысла, да не учитель далече града будеть. Оттолѣ выйде въ градъ, уча и наказуя на страхъ Господень.
А божественную литургию, которую Христос велел творить за весь мир, он с большим усердием совершал, и ни единого дня не пропускал, и делал это, как известно многим, до самой смерти, и не оставил церковных правил, и божественной литургии, и своего подвига. Кто может рассказать о его нищете и наготе, и о поношениях от дьявола, и о болезни, и об испытании его игуменом и всеми братьями и рабами? Он сам говорил: «Я терпел испытание пять лет, поносили меня, бесчестили как злодея». Так вот, дьявол, не терпя его и видя, что побежден святым, воздвиг на него крамолу своими злоумышлениями, желая его оттуда прогнать; что и сбылось. Ведь дьявол видел, что многие из города приходят и умножаются сторонники его учения духовного, приходят к покаянию от многих грехов, хотя мы можем думать и иначе — Бог так хотел, «потому что не подобает светильнику сиять во тьме и не может укрыться город, стоящий на верху горы». Ибо пишется о великом просветителе и учителе всего мира, об Иоанне Златоусте, что когда он ушел в пустыню и пробыл в пустыне некоторое время, то из-за большого труда, и воздержания, и голода слабость и недуг охватили его тело, и это было по Божьему промыслу, чтобы учитель не был далеко от города. И после этого он возвратился в город, поучая людей и призывая их к страху перед Господом.
И сице же и сему бысть отъ дияволя научениа, ибо нѣции отъ ерѣи, друзии же отъ черноризець како бы на нь въстати, овии же отъ града потязати и укорити исходяще, друзии спиру творяще, яко ничто же свѣдуща противу насъ глаголааху, и тако посрамлени съ студомъ отхожааху. И пакы не преставааху, крамолы на нь въздвизающе въ градѣ и везде, глаголюще: «Се уже весь градъ к собѣ обратилъ есть». Есть бо, о братие о семь приложити слово на утѣшение вамъ: тако бо бѣ благодатью Христовою утѣшая приходящаа, и плѣняя ихъ душа и смыслъ ихъ, дабы възможно и неотходящу быти, яко же и сему мнози суть послуси. Яко же и самому игумену не стерпѣти, многыя к нему видя притекающаа, и не хотя того, его отлучи и глаголаше: «Азъ за тя отвѣщаю у Бога, ты же престани уча»; и много озлоблениа на нь возложи.
И по наущению дьявола и с Авраамием то же произошло, ибо некоторые из священников, а другие из числа иноков помышляли, как бы восстать на него, и некоторые приходили из города, чтобы оскорбить и обидеть его, другие же лиходействовали и утверждали, что он ничего не знает по сравнению с ними, но уходили со стыдом, посрамленные. И снова не переставали они воздвигать на него крамолу в городе и повсюду., говоря: «Вот уже он обратил к себе весь город». К этому можно добавить, братья, одно слово вам для утешения: он так по благодати Христовой утешал приходящих и пленял их душу и разум, что, если бы возможно было, они уже не уходили, чему также есть многие свидетели. Так что не мог стерпеть этого даже сам игумен, видя, что к нему многие приходят, и не желая этого, он отлучил Авраамия и сказал ему: «Я за тебя отвечаю перед Богом, а ты перестань поучать»; и возвел на него многие обвинения.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 208; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!