Подготовка текста, перевод и комментарии О. В. Творогова 24 страница
А блаженный тем временем трясся в ознобе, и пылал в жару, и, уже совсем обессилев, лег на постели своей, и промолвил: «Да будет воля Божья, что угодно ему, то пусть то и сделает со мной! Но, однако, молю тебя, Владыка мой, смилуйся над душой моей, пусть не встретит ее коварство дьявольское, а примут ее ангелы твои и сквозь препоны адских мук приведут ее к свету твоего милосердия». И, сказав это, замолк, ибо оставили его силы.
Братии же въ велицѣ скърьби и печали сущемъ его ради. Потомь онъ 3 дьни не може ни глаголати къ кому, ниже очию провести, яко многыимъ мьнѣти, якоже уже умрѣтъ, тъкъмо же малы видяхуть и еже сущю душю въ немь. Таче по трьхъ дьньхъ въставъ, и братии же вьсей събьравъшися, глагола имъ: «Братие моя и отьци! Се, яко уже вѣмь, врѣмя житию моему коньчаваеться, якоже яви ми Господь въ постьное врѣмя, сущю ми въ пещерѣ, изити от свѣта сего. Вы же помыслите въ себѣ, кого хощете, да азъ поставлю и́ вамъ въ себе мѣсто игумена». То же слышавъше, братия въ велику печаль и плачь въпадоша, и по сихъ излѣзъше вънъ и сами въ себѣ съвѣтъ сътвориша, и якоже съ съвѣта вьсѣхъ Стефана игумена въ себѣ нарекоша быти, деместика суща цьркъвьнааго.
Братия же была в великой скорби и печали из-за его болезни. А потом он три дня не мог ни слова сказать, ни взглядом повести, так что многие уже подумали, что он умер, и мало кто мог заметить, что еще не покинула его душа. После этих трех дней встал он и обратился ко всей собравшейся братии: «Братья мои и отцы! Знаю уже, что истекло время жизни моей, как объявил мне о том Господь во время поста, когда был я в пещере, и настал час покинуть этот свет. Вы же решите между собой, кого поставить вместо меня игуменом». Услышав это, опечалились братья и заплакали горько, потом, выйдя на двор, стали совещаться и по общему согласию порешили, что быть игуменом у них Стефану, начальнику хора церковного.
|
|
|
Таче пакы въ другый дьнь блаженый отьць нашь Феодосий, призъвавъ вьсю братию, глагола имъ: «Чьто, чада, помыслисте ли въ себѣ, еже достойну быти въ вас игумену?». Они же вьси рекоша, яко Стефану достойну быти по тебѣ игуменьство прияти. Блаженый же, того призъвавъ и благословивъ, игумена имъ въ себе мѣсто нарече. Оны же много поучивъ, еже покарятися тому, и тако отпусти я, нарекъ имъ дьнь прѣставления своего, яко «въ суботу, по възитии сълньця, душа моя отлучиться от тѣлесе моего». И пакы же призъвавъ Стефана единого, учааше и́, еже о паствѣ святааго того стада, се бо и не отлучашеся от него, служа тому съ съмѣрениемь, бѣ бо уже болѣзнию лютою одьрьжимъ.
На другой день блаженный отец наш Феодосии, снова призвав к себе всю братию, спросил: «Ну, чада, решили вы, кто же достоин стать вашим игуменом?» Они же все отвечали, что Стефан достоин принять после него игуменство. И блаженный, призвав к себе Стефана и благословив, поставил его вместо себя игуменом. А братию долго поучал, слушаться его веля, и отпустил всех, назвав им день смерти своей: «В субботу, после восхода солнечного, оставит душа моя тело мое». И снова, призвав к себе одного Стефана, поучал его, как пасти святое то стадо, и тот уже больше не отлучался от него и смиренно прислуживал ему, ибо был он уже тяжело болен.
|
|
|
И якоже пришьдъши суботѣ и дьни освитающу, посълавъ, блаженый призъва вьсю братию, и тако по единому вься цѣлова, плачющася и кричаща о разлучении таковааго имъ пастуха. Блаженый же глагола имъ сице: «Чада моя любимая и братия! Се бо и утробою вься вы цѣлую, яко отхожю къ Владыцѣ, Господу нашему Исус Христу. И се вамъ игуменъ, его же сами изволисте. Того послушайте, и отьця того духовьнааго себѣ имѣйте, и того бойтеся, и по повелѣнию его вься творите. Богъ же, иже вься словъмь и прѣмудростию сътвори, тъ васъ благослови и сънабъди от проныриваго без бѣды, и неподвижиму и твьрьду яже къ тому вѣру вашю да съблюдеть въ единоумии и въ единой любъви до послѣдьняаго издыхания въкупѣ суще. Дай же вамъ благодать, «же работати тому бес прирока, и быти вамъ въ единомь тѣлѣ и единѣмь духъмь въ съмѣрении сущемъ и въ послушании. Да будете съвьрьшени, якоже и отьць вашь небесьный съвьрьшенъ есть. Господь же буди съ вами! И о семь же молю вы и заклинаю: да въ ней же есмь одежи нынѣ, въ той да положите мя тако въ пещерѣ, идеже постьныя дьни прѣбываахъ, ниже омывайте убогаго моего тѣла, и да никътоже от людий мене, нъ вы едини сами да погребете въ прѣжереченѣмь мѣстѣ тѣло се». Си же слышавъше братия от усть евятаго отьца плачь и сльзы изъ очию испущааху.
|
|
|
Когда же настала суббота и рассвело, послал блаженный за всей братией и стал целовать их всех, одного за другим, плачущих и вопиющих о разлучении с таким пастырем. А блаженный им говорил: «Чада мои любимые и братия! Всем сердцем прощаюсь с вами, ибо отхожу я к Владыке, Господу нашему Иисусу Христу. И вот вам игумен, которого вы сами пожелали. Так повинуйтесь же ему и пусть будет он вам отцом духовным, бойтесь его и делайте все по его повелению. Бог же, тот, кто все сотворил словом своим и премудростью, пусть благословит вас, и защитит от лукавого, и сохранит веру вашу нерушимой и твердой, в единомыслии и взаимной любви, чтобы до последнего вздоха вы были вместе. Да будет на вас благодать — служить безупречно Богу, и быть всем, как одно тело и одна душа, в смирении и послушании. И будьте же вы совершенны, как совершенен и ваш отец небесный. Да пребывает Господь с вами! И вот о чем прошу вас и заклинаю: в какой одежде я сейчас, в той и положите меня в пещере, где провел я дни поста, и не обмывайте ничтожное тело мое, и пусть никто из людей, кроме вас самих, не хоронит меня на месте, которое я вам указал». Братья же, слыша слова эти из уст святого отца, плакали, обливаясь слезами.
|
|
|
Блаженый же пакы утѣшая глаголааше: «Се обѣщаюся вамъ, братия и отьци, аще и тѣлъмь отхожю от васъ, нъ духъмь присно буду съ вами. И се, елико же васъ въ манастыри семь умьреть, или игуменъмь къде отсъланъ, аще и грѣхы будеть къто сътворилъ, азъ имамъ о томь прѣдъ Богъмь отвѣщати. А иже отъидеть къто о себѣ от сего мѣста, то же азъ о томь орудия не имамъ. Обаче о семь разумѣйте дьрьзновение мое, еже къ Богу: егда видите вься благая умножающаяся въ манастыри семь, вѣдите, яко близь владыкы небесьнааго ми сущю. Егда ли видите скудѣние суще и вьсѣмь умаляющеся, тъгда разумѣйте, яко далече ми Бога быти и не имуща дьрьзновения молитися къ нему».
А блаженный снова утешал их, говоря: «Вот обещаю вам, братья и отцы, что хотя телом и отхожу от вас, но душою всегда останусь с вами. И знайте: если кто-либо из вас умрет здесь, в монастыре, или будет отослан куда-нибудь игуменом, то, если даже и согрешит в чем, все равно буду я за того отвечать перед Богом. А если же кто по своей воле уйдет из монастыря, то до такого мне дела нет. И так вы узнаете о дерзновении моем перед Богом: если увидите, что процветает монастырь наш — знайте, что я возле владыки небесного; если же когда-либо увидите оскудение монастыря и в нищету впадет он, то знайте, что далек я от Бога и не имею дерзновенья ему молиться».
Таче по глаголѣхъ сихъ отпусти я вънъ вься, ни единого же у себе оставивъ. Единъ же от братиѣ, иже вьсегда служааше ему, малу сътворь скважьню, съмотряше ею. И се блаженый въставъ и ниць легъ на колѣну, моляше съ сльзами милостивааго Бога о спасении душа своея, вься святыя призывая на помощь и наипаче же — святую владычицю нашю Богородицю, и тою Господа Бога Спаса нашего Исус Христа моля о стадѣ своемь, и о мѣстѣ томь. И тако пакы по молитвѣ възлеже на мѣстѣ своемь и, мало полежавъ, таче възьрѣвъ на небо, и великъмь гласомь, лице весело имый, рече: «Благословленъ Богъ, аще тако есть то: уже не боюся, нъ паче радуяся отхожю свѣта сего!» Се же, якоже разумѣти есть, яко обавление нѣкое видѣвъ, сице издрече. Яко по томь опрятавъся, и нозѣ простьръ, и руцѣ на пьрьсьхъ крьстообразьнѣ положь, прѣдасть святую ту душю въ руцѣ Божии и прѣложися къ святыимъ отьцемъ.
После этих слов отослал всех от себя, никого у себя не оставив. Лишь один монах, который всегда прислуживал ему, проделав небольшую дырочку в двери, смотрел в нее. И вот встал блаженный, и преклонил колени, и пал ниц, молясь со слезами к милостивому Богу о спасении души своей, всех святых призывая на помощь, а всего более — святую владычицу нашу Богородицу, и молил ее именем Господа Бога, спасителя нашего Иисуса Христа, о стаде своем и монастыре. И снова, помолившись, лег на постель свою, и, немного полежав, вдруг взглянул на небо и воскликнул громко и радостно: «Благословен Бог, что так свершилось, вот уже не страшно мне, но радуюсь я, что отхожу от света сего!» И можно думать, что сказал он это, увидев явление некое. Ибо потом выпрямился, вытянул ноги, и руки крест-накрест сложил на груди, и предал свою святую душу в руки Божьи, и приобщился к святым отцам.
Тъгда же братия сътвориша надъ нимь плачь великъ и тако, възьмъше того, несоша въ църкъвь, и по обычаю святое пѣние сътвориша. Тъгда же, акы нѣ от коего божьствьнааго явления, подвижеся вѣрьныихъ множьство, и съ усьрьдиемь сами придоша и бѣша прѣдъ враты сѣдяще и ожидающе, донъдеже блаженааго изнесуть. Благовѣрьный же князь Святославъ бѣ не далече от манастыря блаженааго стоя, и се видѣ стълъпъ огньнъ, до небесе сущь надъ манастырьмь тѣмь. Сего же инъ никътоже видѣ, нъ тъкъмо князь единъ, и якоже от того разумѣти прѣставление блаженаго, и глагола сущимъ съ нимь: «Се, якоже мьню, дьньсь блаженый Феодосий умьре». Бѣ бо прѣже того дьне былъ у него и видѣлъ болесть его тяжьку сущю. Таче посълавъ и увѣдѣвъ истѣе прѣставление, плакася по томь много.
Тогда горько заплакали братья над телом его, а потом, подняв, понесли его в церковь и отпели как подобает. И тут же, словно повинуясь божественному указанию, собралось отовсюду множество благочестивых людей, все с готовностью сами пришли и уселись перед воротами монастырскими, ожидая когда вынесут блаженного. А благоверный князь Святослав, находившийся недалеко от монастыря блаженного, вдруг увидел огненный столп, поднявшийся над тем монастырем до самого неба. И никто больше этого не видел, только князь один, и поэтому догадался он, что умер блаженный, и сказал окружавшим его: «Вот сейчас, кажется мне, умер блаженный Феодосий». Был он незадолго перед тем у Феодосия и видел его тяжело больным. Тогда, послав и услышав, что вправду умер Феодосии, горько заплакал о нем князь.
Братии же врата затворивъшемъ и никогоже пустящемъ по повѣлению блаженааго, и бѣша присѣдяще надъ нимь и ожидающе, донъдеже разидуться людие, и тако того погребуть, якоже самъ повелѣ. Бѣша же и боляре мнози пришьли, и ти прѣдъ враты стояще. И се по съмотрению Божию пооблачилося небо, и съниде дъждь. То же ти тако разбѣгошася. И абие пакы дъждь прѣста и сълньце въсия. И тако того несъше въ прѣжереченую пещеру, положиша и́, и запечатьлѣвъше и отъидоша, и без брашьна вьсь дьнь прѣбыша.
Братья же заперли ворота и никого не впускали, как повелел блаженный, и сидели возле тела его, ожидая, когда разойдутся люди, чтобы тогда и похоронить его, как он сам повелел. И немало бояр пришло и стояло перед воротами. И вот по воле Божьей затянуло небо облаками, и пошел дождь. И разошлись люди. И тотчас же перестал дождь и засияло солнце. И так отнесли Феодосия в пещеру, о которой мы говорили прежде, и положили его, и, запечатав гроб, разошлись, и весь день пребывали без пищи.
Умрѣтъ же отьць нашь Феодосий въ лѣто 6 и 582, мѣсяца маия въ 3, въ суботу, якоже прорече самъ, въсиявъшю сълньцю.
Умер же отец наш Феодосии в год 6582 (1074) — месяца мая на третий день, в субботу, как и сам предсказал, после восхода солнечного.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 170; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!