Подготовка текста, перевод и комментарии Г. М. Прохорова 7 страница
Душа: Вся добрѣ сказала ми еси, учителнице и рабыне, и истинна и извѣстъна. И не прерѣкую отнудь, но имам еще възыскание, недоумѣнье велико. Рци и се явленѣ, аще можеши рещи.
Душа: Все хорошо сказала ты мне, учительница и рабыня, и правильно, и ясно. И не противоречу я совершенно, но имею еще вопрос, недоумение большое. Скажи мне и об этом ясно, если можешь сказать.
Плоть: Да что есть и каково и которое есть, скажи.
Плоть: Да что это такое и каково, скажи.
Душа: Како, оставльши убо тлѣнно и нетлѣнно же обрѣтши, тѣло убо свое душа како познает? Ова бо оставила есть слѣпо и безъ очью то, ова же глухо и нѣмо, скудоумна же другая, скопьца же и иная, и тонко, и сухонаво, дебело, полно и тучно же, чревато другая, другая же безъ брады, космато же ти о другая; иная паки женьско, черно иная и смядо, бѣло же пакы другая; без руку и безъ ногу остави паки иная, и младенца иная несвершена и малѣйша зѣло, и старца; и иная съгнивша зѣло, и черно власы другая, бѣло же иная паки. Во вскресенье убо, якоже глаголеши и учиши мя, рабыне, ино от иного бывъшее, якоже варивъ рекла еси, по подобию Адамову, — како убо познает то и не имущее знаменья, ни образы, ни мѣры?
Душа: Как, оставив тленным, а найдя нетленным, тело свое душа узнает? Ибо то, что она оставила, или слепо и без глаз, или же глухо и немо, другое же скудоумно, оскоплено же иное, и тонко, и сухощаво, и толсто, полно и тучно же, брюхато другое, другое же без бороды, космато опять же другое; иное также женского пола, черно иное и мрачно, бело опять же другое; без рук и ног остались также иные, и младенцы иные несовершенные и маленькие очень, и старцы; и иные — сгнившие сильно, и черноволосы другие, иные же светлы. При воскресении же, как ты говоришь и учишь меня, рабыня, тело одно от другого происшедшее, как прежде сказала мне, по подобию Адамову, — как опознается то, не имеющее ни прежних признаков, ни вида, ни размера?
|
|
|
Плоть: Да слыши, господыни моя, вещи сея дивное. Тогда не ищи естественаго послѣдования чинъ, но выше естества вся и мъчтайся и разумѣвай. В сем бо житии суть сия вся, в будущем же ничтоже от сих будет тамо. Но промыслом Божиимъ и хотѣньем его знаменье убо дасться, и познаваеть вся едина каяждо совлече ея тѣло, якоже овьца познавает своя агница и младенци доими своим матеремъ не от иного чего, ниже от видѣния, но обонянья точью от единого познавают. Много убо сличная въ агньцѣх бывают, и множайша и ты суща. Видѣх азъ многожды всхожаше и низъхожаше многажды множицею мати, въ агньцехъ свое агня ищющи, и к ней прихожаху много от агнець, никое же не прият, ни накорми ни едино, обонявающи вся, мимоходящи вся, дондеже обрящеть сама свое ея агня. Подобно сему познанье душамъ и тѣлом, еже тогда и будет. Промыслом Христа моего будущее датися от него знамение. Азъ убо не то знаю, — онъ точью един вѣсть. Умнѣ сущи души, умно же и оно; безътелесна же сущи, безътелесно и се, не чювьствено, не вещно, якова суть яже сдѣ. Подобнѣ убо и сродници, и друзи к другом, невѣжде же познают другъ друга тогда, яко ти притча показа, господыне. Да не мнить же никако никтоже, яко еда нѣсть комуждо познание комуждо тогда на страшном сборѣ оном, душе моя: ей, кождо познает тамо искреняго си, — не образом телесным, ниже от знамени, но оком душевнымъ презрительнымъ.
|
|
|
Плоть: Послушай, госпожа моя, об этом странном деле. Тогда не ищи обычного порядка естественного соответствия, но выше естества все вообрази и представь. В этой ведь жизни все такое, какого в будущем ничего не будет. Но промыслом Божиим и желанием его знамение будет дано, и опознают все до одной души свои тела, с них совлеченные, — как овца узнает своих ягнят, и сосунки-детеныши своих матерей не по виду и не по иному чему-нибудь, но обонянием только одним опознают их. А ведь много схожих ягнят бывает, и множество их существует. Видел я многократно, как мать взбиралась и спускалась многое множество раз, своего ягненка среди ягнят разыскивая, и к ней подходили многие из ягнят, — но она никого не подпускала и не кормила ни одного, всех обнюхивая, проходя мимо всех, пока сама не найдет своего собственного ягненка. Подобно этому произойдет опознание душами своих тел, которое будет тогда. Промыслом Христа моего в будущем будет дано от него знамение. Я же его не знаю, — он один только знает. Поскольку душа умственна, умственным будет и то; поскольку ж она бестелесна, и оно бестелесно, не чувственно, не материально, каково все сущее здесь. Подобным ведь образом и родные, и друзья своих друзей, и незнакомые друг друга узнают тогда, как притча тебе, госпожа, показала. И пусть никто не думает вовсе, что не все и не всех узнают тогда на страшном этом соборе, душа моя; да, каждый узнает там близкого своего, — не по телесным образу и признакам, но оком душевным проницательным.
|
|
|
Душа: Да откуду се вѣдомо? Впрашаю тя, о рабыне, еже представити свѣдѣтеля о словеси сем. Тебѣ бо яко рабынѣ не вѣрую и сумнюся о нихъже глаголеши.
Душа: Да откуда это известно? Прошу тебя, рабыня, представить свидетеля в подтверждение этих слов. Ибо я тебе как рабыне не верю и сомневаюсь в том, о чем ты говоришь.
|
|
|
Плоть: Слыши убо, госпоже моя, въ-первых, Христа моего, явственѣ учаща въ Благовѣстованиих, яко позна богаты Лазаря оного в надрѣх Аврамовых сѣдяща посреде, такоже и Аврама, великаго патриарха; и пакы же другоици рѣче къ июдѣом, яко: «Аврама узрите, и Исака тогда, и Якова, и вся пророкы такоже въ царствии Божии, вас же вънѣ его изганяемъ далече». И да нѣ кто непщюет и рчеть, яко притчею рѣчена бысть убо вещь и разум неприятенъ быти о сих, божественыя бо притча Спасовы, любимая, суть образи истиннии вещем настоящим, възможным, непрелестным и показаным.
Плоть: Послушай же, госпожа моя, во-первых, Христа моего, ясно учащего в Евангелиях, что узнал богатый Лазаря оного на ложе Авраамовом сидящего, также и Авраама, великого патриарха; а кроме того, в другом месте он сказал иудеям: Авраама увидите, и Исаака тогда, и Иакова, и всех пророков также в царствии Божием, себя же — изгнанными далеко вне его. И пусть никто не думает и не говорит, что это только притча и что смысл ее нельзя понимать буквально, ибо божественные притчи Спасовы, любимая, заключают истинные образы вещей настоящих, возможных, необманчивых и явных.
Душа: Вѣрнѣйши и добрѣйши свѣдѣтел сея есть. Имаши ли к сему и иного кого, соглашающа и подобная вѣщающа о глаголаныхъ?
Душа: Это — наивернейший и наилучший свидетель. Есть ли и иной кто-нибудь, с ним согласный и то же говорящий об этом?
Плоть: Имам, господыне моя, многы, но не могу всѣх нынѣ приносити реченья, лѣню бо ся сия писати. Обаче 3, и 4, и 5 представлю ти и глаголание коегождо сдѣ напишю.
Плоть: Есть, госпожа моя, многие, но не могу всех их теперь приводить изречения, ибо ленюсь их все писать. Однако три, и четыре, и пять могу представить тебе и высказывание каждого здесь напишу.
Иоанъ Златы языком сице глаголеть: «Не токмо бо яже здѣ знаемыя познаем, но и ихже никогдаже видѣхом в лице: Аврама, Исака, и Якова, и вся праотца, отца же и дѣдъ и прадѣдъ, пророкы, и апостолы же, и мученикы».[35] Душе моя, си видѣвши, познаеши всѣх абие на торжищи оном велицѣм. И пакы к сим подобна Василие Великый, бесѣдуя к лихоимцем рѣче сице: «Не приимеши ли пред очима своима Христово судище, внегда тя обидут, представше внезапу, и ближни, и дални, и мали же, и велиции, обидѣнии тобою, взопьють на тя. Яможе бо аще възведеши око тогда, узриши убо явѣ озлобленых образы: отсюду убо сирыя, отонуду же убо вдовыя, на иномъ же нищая, ихже обидѣлъ еси всѣх, — сусѣды же вся, яже прогнѣвалъ еси здѣ». Но убо и Григорие Богословный пишет: «Тогда, рече, — Кесария узрю свѣтлоносна, яковъже ми во снѣ явился еси, брате любезнѣйши».[36] Ефрѣмъ же блаженый сице учит, глаголя: «Тогда, — рече, — своя родителя осудять чада своя имъ, увы, осуженья, яко дѣла благая нынѣ не сдѣявшю. И знаемых видят в час онъ. И внегда от них узрят нѣкыя, увы мнѣ, в десных частех причтеных бывша, тогда рыдают убо разлученья и расъпряженья сих».[37] Афанасий Великый чюдный, церковьное основанье и поборьник ея, и се: «Богъ, — рече, — праведником всѣм даровалъ есть познанье общаго и сборнаго, душе моя, вскресенья, еже быти другъ с другом, веселитися и радоватися в вѣки вѣком. Лишени же суть грѣшници утѣшения сего: не имуть познания еже друг с другомъ тогда... Якоже дѣяния вся откровена суть, сице, — рече, — и лица всѣмъ знаема бывают, дондеже всѣх послѣднее разлученье конець приимет и кождо посланъ будет въ свое ему мѣсто: праведьници с Богомъ, такоже и друг с другом, грѣшници же паки в далних мѣстѣхъ. Аще бо и друг с другом будет, но обаче незнаемѣ. Якоже бо предречеся, лишени будут и сего утѣшенья, рекше и благодѣти, таковыя. Аще бо не явѣ будут, — рече, — всѣмъ тогда студъ, которы будет повинным всѣмъ. Тогда бо, — рече, — лютъ есть срам и великъ, внегда кто познавает и познаваем бывает. Всякъ бо стыдяйся знаемых стыдиться, невѣдомых же никако, сущю ему невѣдому. Страм же не бывает никако незазорному».[38] Се убо не невѣрно и не отречено есть, яко явѣ вси другъ друга познаваемъ. Прият ли ми свѣдѣтеля, о нихже рѣх всяко, или еще паки, якоже и мнѣ, не вѣрова и симъ?
Иоанн Златоуст так говорит: «Не только ведь здесь знакомых нам мы узнаем, но и тех, кого никогда не видели в лицо: Авраама, Исаака, Иакова и всех праотцов, отцов, и дедов, и прадедов, пророков, апостолов и мучеников». Душа моя, увидев их, узнаешь ты всех их тотчас же на торжище том великом. Также и Василий Великий, обращаясь к лихоимцам, сказал подобное этому: «Не представишь ли пред глазами своими Христово судище, когда тебя окружат, представ внезапно, и близкие, и далекие, и малые, и великие, обиженные тобою, и будут громко тебя обвинять. Куда только не возведешь глаза ты тогда, увидишь лишь озлобленные лица: с одной стороны — сирые, с иной — вдовые, с другой — нищие, которых ты всех обидел, соседей всех, которых ты здесь прогневил». Также и Григорий Богослов пишет: «Тогда, — говорит, — Кесаря я увижу светоносного, который мне во сне явился, брат любезнейший». Ефрем же блаженный учит, так говоря: «Тогда, — говорит, — своих родителей осудят дети их собственные за то, что дел благих они ныне не сделали. И знакомых увидят в тот час. И когда увидят некоторых из них, увы мне, к правым причисленными, тогда возрыдают они по причине разлуки и расставания с ними». Афанасий Великий, чудный, основание и поборник Церкви, и он сказал: «Бог праведникам всем даровал возможность познания при общем и соборном, душа моя, воскресении, быть друг с другом, веселиться и радоваться во веки веков. Лишены же грешники утешения этого: не смогут они узнать друг друга тогда — (с того момента, как произойдет разлучение их с праведными). Как дела все открыты тогда, так, — сказал, — и лица всех узнаваемы будут, пока окончательно разлучение всех не свершится и каждый не будет послан в свое место: праведники — с Богом и друг с другом, грешники же — в дальние места. Хоть друг и окажется с другом, не узнает один другого. Как уже сказано, будут они лишены и этого утешения или же и такой благодати. Ведь в противном случае явно всем будет, — сказал он, — то стыдное, в чем они все виноваты. Ибо тогда, — он сказал, — будет лютый и великий стыд, когда кто-нибудь узнает кого-нибудь или узнан окажется. Всякий ведь стыдящийся знакомых стыдится, а тех, кого не знает, — нисколько, — ведь и его не знают. От незазорного же не бывает никакого срама». И это верно и потому бесспорно, что ясно мы все друг друга узнаем. Приняла ли ты моих свидетелей, о которых я говорила, или по-прежнему, как и мне, не веришь и им?
Душа: Ни, служителнице, ни. Не ктому сомняся, яко зѣло ми благоразумнѣ недоумѣнье се сказала и разрѣшила еси. И благодарствую тя: вѣрнѣйше и извѣстно и истинно есть свѣдѣтельство многих, — от Христа навыкнуя. Нынѣ же имам желанье научитися и сему.
Душа: Нет, служительница, нет. Больше я не сомневаюсь, потому что весьма благоразумно ты объяснила и недоумение мое разрешила. И я благодарю тебя: более верно, надежно и истинно свидетельство многих, как я от Христа узнала. Теперь же я имею желание уразуметь вот что.
Предрече бо ми выше в словѣ, рабыне, яко убо измѣнятся на вскресенье небо же и земля в созданье божественѣйше, такоже и телеса человѣкомъ всѣм — в нетлѣнье и та измѣнятся тогда. Убо и азъ ли, служителнице, измѣнюся тогда, или паки буду та же, якоже есмь нынѣ, тричастное неразлучно имущи тогда: помысленое, желательное и яростное же? Убо и тогда ли в самом тождьстоит пребуду, тричастна с тобою буду в вѣкы? И паки которое же дѣйствуют своя, желанье же глаголю и ярость? Такоже во мнѣ зрима суть, окаянно ми и страстно восъкресенье будет, яко паки страстна, и сквернава, и паки нечиста буду сих ради. Аще ли не будут со мною двѣ части сия, цѣла како буду, отъята бывъши сих? Еже бо всяко скудно есть, цѣло како и будет? И аще надво раздѣлюся, не азъ есмь вся, но нѣкаа и несвершена, и скудна, якоже вѣси. Но убо како несѣкомое сѣкомо покажеться. На части же и рассѣченье раздѣляемо тогда? Аще бо, якоже предрекла еси, весь миръ мене ради создася и бысть видимый сей, аще бо в лучшее то премѣниться зданье и естество добрѣйшее и божественѣйшее воистину, свѣтей, краснейше и въобразитися тогда Зижителя и Здѣтеля свѣтомъ и волею, прочее, азъ, рабыне, обидима зѣло, аще и тогда буду якова же есмь и нынѣ, и възращение не прииму, и почтена буду болше, якоже и ты, рабыне, прославишися, якоже рекла еси. Тля бо и мертвости будеши тогда тужда, и нетлънна, присноживущи и бесъмертна будешь. Аще убо плоть, рабыне моя, паче естества почтет Создатель, якоже обѣщася, Богъ и Владыка, владычицю же самую бещестну оставит, долѣ горняя будут, якоже и горняя долняя. Назданѣ бо бывши той назданьем и странным, не подобаеть владычици мнѣ тако презрѣнъ быти, но воистину чюдным изъмѣненьем и странным измѣнитися и мнѣ хотѣньемь Владычним яко царици всего здѣшняго мира сущи, — премѣнитися и самой, яко всѣх вышши. И понеже хощет обновити безъдушьныя стихия и нечювьственая же, и служителная мнѣ, рабыне, мене паче яко словесну и чювствену достояше. Рци к сим, рабыне моя, и что ми подобает надѣятися?
Ты раньше в своей речи сказала мне, рабыня, что при воскресении небо и земля примут более божественный вид, тоже и тела всех людей — и те в нетленные переменятся. А я, служительница, изменюсь тогда или буду такой же, какой являюсь ныне, три свои части сохранив неразлучными: способности к мысли, влечению и ярости? Буду ли я и тогда тождественной себе? Тричастной с тобой вовеки пребуду? И каждая часть опять будет делать свое дело, — я имею в виду влечение и ярость? Если такими же они останутся во мне, тяжелым и мучительным для меня воскресение будет, потому что вновь подверженной страстям, и скверной, и вновь нечистой буду я из-за них. Если же не будет со мной двух этих частей, невредимой как я останусь, будучи их лишена? Ибо то, что как-то оскудеет, может ли быть невредимым? И если я разделюсь надвое, то не буду цельной, но буду в чем-то несовершенной и оскудевшей, сама понимаешь. Да и как неделимое окажется делимым, на различные части будучи тогда разделяемо? Ведь если, как ты прежде сказала, весь мир этот видимый ради меня был создан и появился, и если он в лучшее переменится создание и преобразится тогда в естество воистину прекраснейшее и божественнейшее, более светлое, более красивое, Зиждителя и Создателя желанием и волей, то, значит, я, рабыня, окажусь весьма обойденной, если и тогда останусь такой, какова сейчас, и приращения не получу и не почтена буду, как и ты, рабыня, когда ты прославишься, как ты сказала. Ибо тления и смертности будешь ты тогда чуждой, нетленной, вечно живущей и бессмертною станешь. Если плоть, рабыня моя, сверхъестественно Создатель почтит, как он обещал, Бог и Владыка, владычицу же саму в бесчестии оставит, внизу окажется вышнее, дольнее же вверху. Созданной таким необычайным образом, не подобает мне, владычице, в таком презрении пребывать, но надлежит воистину чудным и странным изменением перемениться и мне по желанию Владыки как царице всего здешнего мира, — перемениться и мне самой, как всех вышней. Ведь поскольку он собирается обновить бездушные стихии и бесчувственные и мне, рабыня, служащие, подобало бы обновить и меня — и как словесную, и как чувственную. Ответь мне на это, рабыня моя: на что мне подобает надеяться?
Плоть: Госпоже моя и владычице, в глубину разумѣний и пучину непроходную въвергла мя еси нынѣ. Неудобьдостижно, неудобьразумно взысканье твое есть. И недоумѣю и боюся неудобьно, все суще недовѣдя, стыдящеся, готовападежна явитися. Иного нѣкоего впроси от разумных се, мене же прости, яко невѣжю всяко.
Плоть: Госпожа моя и владычица, в глубину раздумий и пучину непроходимую ввергла меня ты теперь. Трудно для постижения, трудно для уразумения то, что ты спрашиваешь. Я недоумеваю и боюсь, смущенная, не обо всем на свете зная, к стыду своему, оказаться близкой к падению. Другого кого-нибудь это спроси из разумных, меня же прости, так как я вовсе не знаю.
Душа: И иного убо не хощю се увѣдѣти, рабыне. Тебе бо сущи близь, далече ити не подобает, и впрашати безнадежнѣ, и трудитися всуе. Прочее, начьни, рабыни моя, покажи, яже вѣси. Аще ли непокоритися мнѣ хощеши, не надѣйся ясти, ни снѣдь бо или питие оставлю тя пряти, нъ ниже песъ изѣлъ есть, якоже мниши, жезла.
Душа: От другого я не хочу это узнать, рабыня. Раз ты поблизости, далеко идти мне не подобает, а спрашивать безнадежно, и стараться напрасно. Так что начни, рабыня моя, покажи, что знаешь. Если же покориться мне не хочешь, не надейся есть, ибо ни пищи, ни питья не позволю тебе принять; и, как ты знаешь, дубинку не съела собака.
Плоть: Да слыши, госпоже моя, сде мало и вонми. И видѣ и преже рѣх тебѣ, и нынѣ паки глаголю.
Плоть: Послушай теперь немного, госпожа моя, и пойми. Я ведь и прежде тебе говорила и сейчас опять говорю следующее.
Миръ убо видимый, и мысленый такоже, и явлена сия, елика якова суть, Зиждитель и Сдѣтель тебе ради привелъ есть. И паки тогда тебе ради обновит всячская к благоугожению твоему и чести же и славѣ в веселие и радость и красное наслаженье. Обновлеши бо ся и азъ, твоя похвала будет, честь бо и слава моя тебѣ будет тогда, якоже и безчестье мое тебѣ и нынѣ есть.
Мир как видимый, так и мысленный, и явления все, сколько их и какие только ни есть, Творец и Создатель тебя ради привел в бытие. И опять же, тогда ради тебя обновит он все — для благоугождения тебе, для чести и славы, для веселия, радости и для прекрасного наслаждения. Мое обновление станет твоей похвалой, ибо мои честь и слава твоими будут тогда, как и бесчестье мое твоим является ныне.
Дата добавления: 2018-11-24; просмотров: 172; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!